A Million Dreams

Кровь застыла в жилах, а захват воздуха лёгкими напоминал дыхание Куссмауля. Несколько секунд, в течение которых мы таращились глаза в глаза с главой Третьего дома, показались долгими часами. И, возможно, длилось это бы дольше, если бы не голос Атрандила: — Владыка Инголдо! — юный эльф склонил голову в почтении, отчего его длинная коса упала на левое плечо. Не раздумывая, повторила за ним приветствие, лишь бы вновь не встречаться взглядом с Финродом. — Благодарю вас, Атрандил, — он кивнул эльда, — и Мари. Головы своей так и не подняла, но по звуку голоса догадалась, что будущий король Нарготронда повернулся в мою сторону. — Владыка, позвольте узнать, что вы хо… Окончить обращение мальчик не успел, в ту же секунду послышался шелест резко отодвигаемой ткани и из нее показалось взволнованное лицо нэра. — Наконец я нашел тебя, сын! — Митрандил строго посмотрел на моего товарища. — Владыка, — поклонившись Артафиндэ, страж ворот продолжил. — Иди со мной, Атрандил, нужна помощь твоя мне. — Д-да, иду, отец! — юноша быстро поднялся, направляясь за ушедшим отцом. «Нет, пожалуйста, не уходи! Не оставляй меня одну!» — мне хотелось схватить его за руку и удержать рядом с собой, но мгновенно подавила детское, трусливое желание. Это действие только больше нагонит подозрение, и не хотелось втягивать в свои проблемы этого мальчика. Пусть по эльфийский меркам он и был безусловно старше, но поведением, тембром голоса напоминал мне подростка. — Скоро увидимся, Мари! — он радостно помахал ладошкой, прежде чем оставить меня наедине с сыном Эарвен. Я лишь успела поднять руку, надеясь, что эльда ее увидел. Затем наступила тишина, нарушаемая лишь звуком вороха одежды Финдарато, продолжавшимся до того момента, как внук Финвэ сел на противоположный табурет, оказавшись в метре от моей персоны. «Теперь бесполезно сопротивляться, когда противник сильнее тебя», — мысли сменялись одна за другой. — «Ничего страшного, мне не впервой проигрывать: первый танцевальный баттл проиграла и зачёт по анатомии сдала не с первого раза. И вообще редко, когда побеждаю, так что как-то не обидно. Ещё язык длинный, как у мамы. Долго молчать я бы не смогла, хотя как сказать — можно было бы рассказывать стулу, дереву, траве обо всех моих бзиках и переживаниях, стало бы легче…». Сделав глубокий вдох, отгоняя вереницу мыслей, решилась начать разговор, всё так же смотря в пол, сцепив пальцы в замок. Но заговорить первой не успела. — Когда я и братья мои были ещё совсем детьми, прогуливались мы по чудесному саду, где росли цветы восхищающей красоты, а их благоухание отгоняло любые печальные мысли, даря лишь радость и покой, — мягкий голос Финрода заменил собой тишину палатки. — И в один такой день, подойдя к дереву с желанием сорвать созревший плод и попробовать вкус его, услышали вдруг жалобный писк за крепкими корнями. Это был совсем юный, ещё неокрепший воробей, что выпал, видимо, из родительского гнезда и остался незамеченным ими. Брат мой, Айканаро, чьё сердце всегда откликается на призыв о помощи, вызвался вернуть малыша в его дом, но воробушек, поддавшись страху и недоверию, так отчаянно зачирикал и стал защищаться, уходя все дальше в корни своего защитника. Последовало молчание, и, наконец, осмелилась поднять взгляд на эльфа, лицезрея его профиль, который был устремлён в сторону неугасающего светильника. Серые глаза заволокло туманом воспоминаний, где не было ни боли, ни зла. — И что же случилось с воробушком дальше? — проснулось любопытство, что требовало окончания истории. Эльда обратил свой взор на меня. — Слава Эру, мы смогли помочь малышу, но лишь благодаря ему. — Как?.. — Он смог перебороть свой страх и отчаяние, доверившись тем, кто искренне хотел спасти его. Тело словно парализовало, не давая ни на миллиметр пошевелиться. Сердце учащенно отбивало ритм, но дыхание не спеша становилось глубже, не напоминая патологию. — А-а что, если у воробушка есть причина поступать так? Что если, причина эта может стать не защитой его, а гибелью? Достоин ли он тогда спасения? — Спасения заслуживает любой, несмотря на причину, если в сердце его живёт раскаяние и умение признавать неправоту, — губы Инголдо тронула нежная улыбка во время ответа. Видя мои забегавшие глаза, выдававшие волнение, наследник Третьего Дома мягко коснулся моих костяшек пальцев, побледневших от долгого держания в замке. — Мари, ты можешь не рассказывать то, что предпочитаешь утаить. И даю слово, что никоим образом не попытаюсь ничего узнать, пока ты сама не решишься поделиться этим с кем-либо из родичей моих. Но я желаю, чтобы ты знала: здесь никто не причинит тебе зла, и не имеет значения твоё происхождение и род. Ведь, по задумке Эру Единого, мы, эльдар, лишь Старшие Дети, что призваны вести Младших детей, помогая и оберегая, пока не окрепнут они сами. «Его, Финрода Фелагунда, называли благороднейшим и любимейшим из всех потомков Финвэ», — вспомнилась строчка из энциклопедии Толкина. И это воистину было так. — Спасибо, спасибо большое, — к глазам невольно подступили слезы, которые прогнала, сильно зажмурившись. Напряжение исчезало, уступая облегчению. Я не одна, мне помогут. Я могу довериться. Меня не убьют. — А теперь идём, — Атандиль поднялся, галантно подавая ладонь. — Ждут нас на трапезе, где тебя поприветствуют дядя и остальные мои братья и сестры. — Хорошо, спасибо, — принимая его помощь, воодушевилась скорым принятием еды, ведь за все время во рту не было ни крошки. Интересно, каков на вкус знаменитый лембас?..