Ёлки

Слухи о закрытии «Демонов» ходили уже очень давно, но никто не хотел верить, что это правда. Но вот настал день, когда об этом было объявлено официально. Съемки были сорваны, актеры бесплотными тенями слонялись по площадке, сбиваясь в кучки по нескольку человек, разбиваясь и снова сбиваясь в других комбинациях. Площадка была похожа на муравейник, в который бросили камень. То один, то другой актер пропадал из поля зрения, возвращаясь еще более подавленным. Гойер счел необходимым переговорить с каждым. Во всяком случае, из основного состава – точно. Настала очередь и Кауэна. - Видишь, как оно вышло, Эллиот… - после недолгой тяжелой паузы начал режиссер. – Все, что мы с тобой планировали на четвертый-пятый сезон – псу под хвост. Мда. Придется сливать всех. Ну и Лоренцо тоже. А жаль. Знал бы ты, как мне жаль! Актер спокойно пожал плечами: - Так бывает, Дэвид. Мне приятно с тобой работать, и ребят ты подобрал что надо, но и такое бывает. Я актер и, надеюсь, не самый плохой, у меня еще будут роли. «Демоны» - не последний шанс. - Черт возьми, Кауэн! Что это было вот сейчас?! Это я должен тебя утешать и поддерживать! - От тебя вот сейчас передо мной не Гера и Лора выходили? А до них кого разговаривал? - Райли! – хохотнул Гойер. – Спасибо, Эллиот. Мне тоже нравится с тобой работать. И жаль, что я не выжал из тебя всего, что ты можешь. Не успел выжать. Но ничего! Я же режиссер. И «Демоны» - не последняя моя работа. Не теряйся! Несколько лет спустя. Очередной рабочий день подошел к концу, Эллиот снял костюм и повесил его в шкафчик, погладил рукой багровый плюш – скоро Рождество. И хотя еще только первые числа декабря, но уже во многих местах, особенно в крупных торговых центрах, стоят ели, и ряженые Санты под ними уже внимательно слушают детвору. - Охо-хо-хо-хо! – гулко раздалось в пустой раздевалке. В проходе показался Санта в алом наряде, колпаке и с бородой. Он был на голову ниже Кауэна, но голос имел громкий и властный. - А-а-а-а-а! Вот ты где, славный мальчик Эллиот! Ты хорошо себя вел в этом году, поэтому можешь загадать желание! Санта уселся на лавку и приглашающим жестом похлопал себя ладонью по колену. - Что ж, Санта, я действительно старался в этом году. Хочу опять сниматься у великого режиссера Дэвида Гойера! – рассмеялся Эллиот, оседлав лавку и заграбастав в объятия Санту, у которого сбился колпак и задрались рукава курточки, обнажая красочные татуировки.- Здравствуй, Дэвид! Я рад тебя видеть! - Здравствуй! – Санта снял дурацкую бороду, колпак упал сам, и под ними обнаружился знаменитый режиссер. – И я тоже рад тебя видеть! Еле нашел тебя. Все говорят, что вот тут только что был, но уже нет. Ты просто неуловим. Что ты тут делаешь? Актер пожал плечами: - Работаю, - сообщил он очевидное. – Вернее, уже закончил на сегодня. Гойер сочувственным взглядом окинул костюм в шкафчике. - Ну а я, - начал он веселым тоном, - почти как настоящий Санта исполню твое желание, славный мальчик Эллиот! Славный мальчик Эллиот с недоверчивым непониманием смотрел на доброго Санту Дэвида сверху вниз. - Кауэн, у меня есть проект. Под тебя. Я давно его задумал, но теперь наконец-то все практически готово и можно начинать. Проект большой и… Знаешь, я могу долго рассказывать, но возьми лучше сценарий и загляни ко мне через день-два. Договорились? Назавтра к вечеру, когда толпа поредела, Эллиот увидел невдалеке знакомую фигуру. «В этом весь Гойер: зачем ждать два дня и «делать лицо», дожидаясь актера в своем офисе, если можно просто явиться к нему на работу на следующий день?» Он махнул рукой дублеру и через пару минут уже стоял около режиссера. - Ну? – вместо приветствия спросил Гойер? - Дэвид, это же главная роль! – блестел глазами актер. - Я знаю! – рявкнул режиссер. - Я же говорил, что еще не выжал из тебя всего, на что ты способен. Ну и? - Конечно, я согласен! - Вот и чудненько! Начинаем с понедельника! - Как – с понедельника? – опешил Кауэн. - А что тебя не устраивает в понедельнике? - Дэвид, я не могу до Рождества. У меня ёлки. - Какие ёлки, Кауэн?! - Ну, ёлки, эльфы, Санта, детишки на коленях… - Эллиот кивнул в сторону торгового зала, где возвышалась огромная ель, под которой его дублер выслушивал просьбы припозднившихся малышей.