Над пропастью в Аду.

Москва, 2004 год. Сергей шел по тихой московской улице. Лицо его выражало тупую скорбь и полную разбитость после рабочего дня в душном офисе. Он мечтал о бутылке холодного пива и ужине. Нервно перебирая в кармане мелочь, он спустился в подземку. Миновав вывеску с грязной "Профсоюзная", он двинулся в сторону дальней лавочки и, обреченно вздохнув, сел. Костюм его по обыкновению был мят и грязен, туфли пыльные, а галстук почти что падал с худой шеи. Тут на Сергея навалилась усталость за весь долгий день. Вспомнилась неприятная ссора с начальником, разлитое коллегой кофе на стол, отчет, что никак не давался. Вишенкой на торте стала бессонница и невыносимая апатия последних дней. Давило на виски и холодное одиночество: уже пять лет Сергей живет один в съемной квартире с котом и полдесятком комнатных растений. Открыв глаза, Сергей удивился: платформа пуста. Тревожно взглянул на дешевые часы, что глупо болтались на тонкой руке:1:56. Он проспал поезд и его никто не разбудил. Сергей и вправду выглядел неприятно: вроде молодое лицо, но, подойдя ближе, становится видно, что уже отложились касания менувших лет: морщина на лбу, которая появляется, если часто и сильно хмурится. Не добавлял желание его трогать и помятый костюм-тройка и желтая шея. Сергей даже не паниковал, он просто продолжал сверлить взглядом надпись "Профсоюзная" на грязной стене. Немного нервно оглянувшись, Сергей поднял с пола свой портфель и достал бутылку водки. Он не хотел признавать за собой привязанность к алкоголю и какие-либо проблемы с ним. Машинально открыл бутылку, сделал пару больших глотков из горла не морщась. Встал с лавки, неуклюже прошагал вокруг нее. Сергей не хотел идти к диспетчеру, что-либо выяснять и скандалить. Все, что он хотел: утро. В пять утра метро откроется, и Сергей спокойно доедет до дома. Но все это время нужно было переждать. Тогда Сергей опять устроился на лавке, только уже лежа, подпихнув под голову свой портфель. Бутылку с водкой он поставил на пол рядом с лавкой. Быстро удалось ему уснуть: бессонница наконец оставила его бедное тело. Снились ему ужасы прошлой жизни: трагическая смерть мамы, неудачная первая влюбленность, драки, кровь, ругань и холод кладбища. Все это сумбурное сновидение сопровождала адская какофония: был слышен лай собак, перемешанный с громкой музыкой, в которой слышались русские ругательства и проклятья. На замену музыке вскоре пришел ритмичный звук бьющегося стекла и истеричных завываний точно, как в психбольнице. Липкий страх сковал тощее тело и уже овладел разумом, заставляя того проснуться. Сергей резко открыл глаза и сел. Одной рукой потер красные глаза, другой поднес бутылку ко рту. Выпив половину, взглянул на часы: хотелось узнать, сколько еще ждать. Увиденное заставило Сергея облиться холодным потом: часы показывали 1:56. Мужчина еще раз протер глаза и снова 1:56. Посмотрел на бутылку в левой руке и с ужасом кинул ее в стену. Снова часы, и снова те три цифры. Тут Сергей стал думать логично, что для пьяного человека редкость: часы попросту остановились. Плохая сборка, китайский брат делал на "отвались". Да, в голове Сергея, да и любого человека, такое объяснение было очень логичным. Тогда мужчина встал и быстрым шагом направился к диспетчеру, но не нашел его на месте. И комната милиции была пуста. Сергея сковал ужас. Один, в метро, часы не ходят, а до утра еще далеко. Вернувшись на платформу, Сергей снова лег на лавку в надежде уснуть. Он ворочался, падал и снова ложился. Но сон никак не приходил.Вновь глянул на часы:1:56. Так он проворочался еще несколько часов. Когда внутренние часы активно затрубили, что уже утро Сергей обрадовался. На часах нет изменений, но мужчину это не волновало: уже утро, а значит скоро поедут поезда и пойдут люди. Но этого не наступило и через минуту, и через десять. Прошел уже час (по внутренним ощущениям), но никого так и не было. Из туннеля на Сергея будто смотрели, но он отмахнул эти мысли: вздор. Поезда не было и через два часа. Сергей начал трезветь от мыслей в голове. Он не мог просто так застрять в метро! Да что в метро?! Во временном отрезке! Мысли медленно ползали в мозгу, стало невыносимо жарко. Сергей снял сначала галстук, потом пиджак, а потом уже и рубашку. Стало легче. Сергей вновь пытался уснуть и на этот раз получилось. Сон был черно-белый, немой, как старый фильм. Перед глазами мелькали картинки: вот на него смотрит мать из гроба, ее синяя борозда на шее видна даже из далека, вот он снова пьет один в подъезде, вот он убегает от хулиганов, зажимая ножевое под ребром, вот он ловит взгляд своей первой любви после признания: глаза выражают отвращение и ненависть. Весь сон его не покидала фраза, брошенная сегодня утром начальником: Начни сначала, а то, что ты сделал воткни себе в зад и забудь, как страшный сон, Сережа!" Проснулся Сергей от того, что кто-то нежно тряс его за плечо. Открыв глаза и увидев сотрудника милиции, Сергей обрадовался, как впервые в жизни. И нет, это не из-за самого милиционера, а из-за реального живого человека рядом. - Товарищ, просыпаемся и встаем!- сотрудник органов дернул его за руку на себя, вложил в руки пиджак, рубаху и галстук. - Вы не поверите что со мной произошло!- Сергей схватил милиционера за лицо и повернул к себе- Я застрял во времени!- все это сопровождалось чувством эйфории и легкости. Дежурный обвел взглядом лицо Сергея, затем вспомнил разбитую бутылку водки у стены, полуголый вид человека напротив и ответил: - Пить меньше надо, товарищ!