битва на Курукшетре

- Спасибо, брат, - он усмехается, заботливо проводя по израненной щеке и отделяя присохшие к крови прядки волос. Он аккуратно заправил их за ухо, прикоснувшись к мочке. Мягкие губы коснулись лба, кончика носа, размазали по подбородку чужую кровь. - Ты ненавидишь меня - Безумно, - Арджуна кладет ладонь на скулу, второй зарываясь в белые волосы, с трепетной нежностью целуя окровавленные губы. Карна просыпается, хватая ртом воздух. Он задыхается каждый раз, когда к нему приходит этот сон. Он шарит рукой по кровати, хватается рукой за собственное горло, ведет по груди, вскакивает, дергается, но ноги его не держат, и он грузно валится прямо на пол рядом с кроватью. Он осматривает спальню, его неизменно мутит. Теплые сильные руки тут же сжимают его плечи, тянут на себя, садят обратно на кровать. - Брат?.. – голос спросонья хрипит, во рту все пересохло, язык лениво бьет по небу, - Я тебя разбудил? Прости, просто… - Кошмары, да? Снова тот? Карна робко кивает, закрывая глаза и утыкаясь лбом в плечо Арджуне. Тот дергается, замирает на мгновение, Карне кажется, что он чувствует, как тот презрительно поджимает губы и стаскивает пальцами простынь с кровати. Ему противно. Но он все равно не отталкивает и позволяет моменты слабости, учтиво принимая трудности проблемного старшего брата. Карне же, по сути, плевать. Он обвивает Арджуну руками, прижимаясь ближе, тепло дышит ему в смуглое нагое плечо, не видя в мраке ночной комнаты, но чувствуя, как тот робко кладет ладони ему на талию, но тут же отдергивает, словно обжегшись. Стоило сказать спасибо за то, что Арджуна хотя бы не ушел, беспринципно оттолкнув. Арджуна всегда был скуп на эмоции. После их возвращения с той миссии в Карачи кошмары мучают Карну особенно сильно. Он как минимум два раза за ночь срывался с кровати, убегая от чего-то неведомого Арджуне. Они никогда не говорили об этом подробно, Карна говорил, что во сне его убивают, Арджуна не расспрашивал. Из отсутствия интереса или заботе о чувствах старшего брата – неизвестно. Да и никто из них не желал этого разговора. Они никогда не были близки, стараясь сохранить в их паре нейтрально-уважительные отношения. В иные моменты в голове младшего братца проскальзывала неутешительная мысль, что такими темпами его напарник превратится в такого же живого мертвеца, как Гильгамеш, у которого, кажется, сдвиг по фазе пошел после этой их вылазки за Киреем в Чыонгшон. Тот теперь работает исключительно в одиночку, сутками пропадает на кладбище и смеется, как заправский маньяк. Аж мурашки. И меньше всего Арджуне хотелось прославиться шизанутым на всю голову напарником, которым и без того не за что было гордиться. Карна же за время размышлений своего брата успел снова заснуть, так и обвив его, словно лиана. Очень надоедливая и раздражающая лиана. Они были вынуждены снимать одни апартаменты, были вынуждены работать вместе и много другого «вынужден» для Арджуны, но со временем жаловаться он устал, так что приходилось смиряться. Да и пока они не провалили ни одного задания, так что их союз был не так плох, как иногда описывал сам Арджуна. Но эта их миссия в Пакистане… Все пошло совсем не по плану. Лашкаре-Тайба заигралась, взяв в плен посла Индии, приехавшего в Карачи на деловую встречу. И к несчастью «Армии Бога» Шившанкар Менон был под покровительством самой Судьбы. И в прямом смысле, и в переносном, как бы забавно это не звучало. «Кали-юга» было достаточно освободить посла и погрозить Лашкаре-Тайба пальчиком в духе их организации, ну, передать там парочку террористов Международному Суду, уничтожить еще тройку на месте, бытовые мелочи для работников «Судьбы». Но что-то пошло не так. Их путали и сбивали со следа, меняли базы, как перчатки, а в посольство и вовсе отправили фотографию отрубленной головы Менона, хотя Хасан ибн Ас-Саббах – их лучшая ищейка – уверял, что тот все еще жив. И оказался прав. Им даже пришлось ночевать в одной из точек массового сбыта гашиша, накинув капюшоны, засыпая на холодном бетонном полу и притворяясь торкнутыми. В ту на удивление холодную для Пакистана ночь Карна обнимал Арджуну особенно крепко. И с тех пор, как они вернулись обратно, кошмары не отпускали Карну вообще. Как иронично, думалось ему, когда холодные капли стекали по бледной коже и задерживались в ямке между ключиц, в его снах буквально разворачивалась какая-то извращенная вариация Махабхараты. Словно парадоксальная издевка над данными им именами и главным эпосом Индии в принципе, где вместо привычных между братьями Карной и Арджуной отношениями явно проскальзывают ненормально романтические нотки. Гомерический хохот так и сдавливал ребра Карны, когда он уступил ванную комнату своему брату. Он искренне любил Арджуну, своего брата, своего напарника. Но и правильной любви он никогда не знал. Так что сомнения грызли его душу и обвиняли, обвиняли, обвиняли. Карна чувствовал себя неправильной поломанной игрушкой, дефектом безупречной системы их корпорации, ошибкой отточенного мастерства лишения прошлого. Ведь он вспоминал. Он вспоминал теплые руки отца, треплющие его светлые волосы, вспоминал, как смуглый мальчишка высокомерно вздергивал нос, вопреки своим же словам прижимаясь ближе, если ему становилось холодно или страшно. Он вспоминал смутными образами и отрывками, которые являлись к нему всегда неожиданно и оглушающе. Он ненавидел себя за это. Карне тяжело давалось перенести все эти проблески, но он отлично справлялся с сокрытием этого небольшого упущения намеренного стирания прошлого из голов будущих элитных убийц или как там завуалированно называют управляемых Судьбой кукол. Сколько бы Арджуна не распинался о его глупости, он был достаточно умен, чтобы не позволять вышестоящим узнать его секреты. Снова подвергаться вмешательствам мозгоправов не хотелось совершенно. Кстати, о Арджуне. Карне нравилось наблюдать за ним. За годы службы в корпорации его движения стали четкими и плавными, мышцы перекатывались под кожей завораживающе, он был словно идеально настроенный музыкальный инструмент, и очень хотелось узнать, что же будет, если надавить на клавиши. Но насколько тот был завораживающе притягателен, настолько же и опасен. Да и Карна скорее ставил, что тот не будет гнушаться жесткой игры, если она обязательно принесет ему победу. Как на их тренировках. На последней Арджуна чуть было не сломал ему руку, настолько сильно надавив на позвоночник и прижав его к полу, что ссадина на скуле до сих пор не желала заживать. Каждая их тренировка была скорее похожа на стойкое желание уничтожить друг друга, и если раньше все наблюдали за схватками «Урука», то сейчас именно на них делают ставки. Что Гильгамеш, что Энкиду всегда доводили до абсурда, и, казалось бы, один уже готов забрать жизнь другого, но все в последний миг останавливалось, они смеялись и хлопали друг друга по плечам. Сейчас, к слову, из Гильгамеша выветрился весь маломальский намек на дружелюбность, а каждого рискнувшего пойти в спарринге против него неизменно ждал проигрыш. На самом деле, сейчас вся компания искала того, кто смог бы его победить. И каждый второй пытался уверить – возможно, сам себя – что именно он победит Короля. Но когда на маты выходили они, то каждый был уверен, без своевременного выкрика со стороны они точно убьют друг друга. Особенно заигрывался Арджуна. Однажды он практически задушил Карну, пальцы больно давили на адамово яблоко и сжимали горло, а в глазах его не было и грамма сожаления. Лишь обжигающий лед, поглощающий и съедающий. Карна знал, однажды этот взгляд сожрет его, не оставив и косточки, но парень и сам не знал, боится он такого исхода или страстно желает. И каждый раз после таких тренировок Арджуна ходит с настолько отрешенным, но сожалеющим видом, что Карна, совершенно не понимая, как тот вообще умудряется сочетать в себе такие противоречивые чувства, прощает его, чтобы потом честно сразиться еще раз. Но наблюдать за младшим братом было действительно приятно. Ему было постоянно жарко, он ходил только в домашних штанах, но зато стоило пойти дождю, он тут же надевал все свитеры в доме. Сейчас его длинные пальцы крепко держали кружку с горячим чаем, пока сам Арджуна вчитывался в присланные документы на своем ноутбуке. Но особенно приятно было видеть, как он засаживает стрелу в твою глотку. Склоняется, давит на рану, чтобы кровь булькала во рту, а потом подтаскивает тебя ближе, нежно и трепетно оглаживает лицо, собирает пальцами стекающую из уголков рта кровь, давит на рану так, что подушечки легко входят в плоть, а ты скулишь от боли и дергаешься до того момента, как он накрывает твои губы своими. Карна промаргивается, ловит недоуменно-осуждающий взгляд темных глаз и тихо выдыхает, понимая, что теперь этот «сон» достает его и тогда, когда он бодрствует. - После Кирицугу, - Арджуна говорит тихо, настолько тихо, что вода из крана практически заглушает его, - зайдем к Соломону. Мне не нужен поехавший в качестве напарника. Он ставит вымытую кружку обратно в шкаф. О, замечательно. Карна не хотел, чтобы в его голове рылись, а Арджуна ведет его к главному мозгоправу их корпорации. - Ага. И Карна, не имея заинтересованности или же желания в дальнейшем разговоре, уходит собираться. Еще более забавно было видеть, как менялся Арджуна. Еще недавно он ходил по дому с заспанным видом и растрепанными волосами, торчащими во все стороны, а сейчас нетерпеливо стучал пальцами по стенке лифта, с недовольным видом смотря на свое отражение. Казалось бы, с чего недовольство, если белый костюм был выглажен и сидел на нем просто идеально, а в лакированные туфли можно было глядеться, как в зеркало. Но Карне грела душу мысль, что две личности своего брата видел только он. Кирицугу с ними даже не удосужился поговорить, молча впихнув в их руки запечатанные конверты и отвернулся, с задумчивым видом потирая щетину. Того сейчас больше волновала Айрисфиль, угодившая в лазарет. И теперь они на лифте поднимались к Соломону в отдел. Воздух в маленьком помещении мгновенно пропитался пассивно-агрессивным молчанием, давил на плечи и сковывал руки. Мало кто решился бы зайти к ним. Очень часто между ними была настолько убивающая атмосфера, что Карна и поверить не мог в их успешную совместную работу. -О, ребятки, - Соломон прокрутился на кресле, с ехидной улыбочкой сплетя пальцы и закинув ногу на ногу, - я все ждал, когда вы ко мне придете. Поговорим вместе или отдельно с каждым, м? - Отдельно, - сказали они в один голос, а Арджуна развернулся на каблуках, выходя. Ни один из них не желал сидеть у импровизированного психолога, как проблемная семейная парочка. В принципе, не так далеко от реальности, но все же. Соломон, будучи главным доктором по запусканию своих длинных пальцев в чужие мысли, учтиво потянулся туловищем к Карне, так и вынуждая его отодвинуться к самой стенке. - Ну что? Ты решил свои инцестные проблемки или все еще пытаешься избегать мыслей о том, что тебе симпатичен твой младший братик? Давай, поделись с дядей своими секс-меньшинскими проблемками. - Прекратите. Меня просто мучают кошмары. Карну бесило то, что Соломон, откровенно не зная ничего о их настоящем родстве, подыгрывал ему и называл Арджуну его братом. Так еще и учтиво приподнимал брови домиком, явно подталкивая его рассказать о этих кошмарах, но, к собственному разочарованию, так и не дождавшись душещипательного рассказа, тяжело вздохнул. - Дай угадаю, - Соломон прикусил колпачок ручки, - тебе снится что-то связанное напрямую с Арджуной и тобой? Карна кивнул, отводя глаза. Соломон понимающе улыбнулся, расслабленно облокачиваясь на спинку кресла. - А ты не думал, что ты слишком много перевариваешь свои мысли внутри себя, не позволяя их выплеснуть? Поболтай со своим напарником, он, откровенно говоря, не поможет, но тебе хоть легче станет. И перестанут мучить кошмары. Или тебе больше нравится перспектива болтать со мной или, скажем, Давидом? Карна подавил желание вздрогнуть. Да, легче действительно поговорить с Арджуной, тот все равно только презрительно фыркнет, может, закатит глаза и скажет свое привычное «мне все равно, мы не братья». Ну, это если Карна не станет упоминать о концовке сна, но он ведь не самоубийца. Он задумчиво уставился куда-то в переносицу Соломону. - Хорошо. Я поговорю с ним. Позже. Местный мозгоправ тепло улыбается, простым жестом руки отпуская его и прося позвать к нему Арджуну. На самом деле, теперь Карна немного волнуется о том, что же его напарнику скажет Соломон, но он все равно послушно выходит в коридор, приземляясь на тот же кремовый диванчик, на котором до этого сидел его брат. - А у тебя как дела? Не хочешь ничего рассказать? Поделись с добрым дядюшкой… Арджуна молча приподнимает правую бровь, а у Соломона пропадает все желание дурачиться. Он спокойно выдыхает, мягко касаясь плеча парня перед собой и аккуратно заглядывает в глаза. - Это уже твой второй напарник, меня волнует то, что ты не уживаешься с теми, с кем работаешь, - Соломон говорит тихо, стараясь не спугнуть серьезный настрой и заинтересованный вид Арджуны, - недавно заходил Кришна, он волнуется за тебя. - Еще бы он не волновался, - при этом имени Арджуна словно каменеет, смотря в пол. Уголки губ немного изогнулись в улыбке, - я понимаю, но пока у нас с Карной вплоть до недавнего времени были относительно нейтральные отношения. - Думаешь? - Уверен. Соломон практически смог закатить глаза, но вовремя вспомнил о своей профессии. О, он прекрасно понимал, почему раньше Кришна и Арджуна работали вместе. Оба были настолько же заносчивыми, насколько высококлассными. Буквально пятизвездочные слуги «Судьбы», как бы забавно это не звучало. - Ладно, можешь быть свободен. Надеюсь, мы еще поболтаем. Арджуна проглотил «Надеюсь, нет», плотно закрывая за собой дверь и обрубая Соломоново «Пока, мальчики» на полуслове. Карна поднялся, следом идя за напарником и гадая, сильно разозлен ли его брат или просто не в духе. И как много его брат вообще знает. Он одно хотел убрать темный волос, зацепившийся за плечо идущего чуть впереди Арджуны, но его занимали мысли далекие и от белого костюма, и от работы, и от «Судьбы» в принципе. Его скорее волновали слова Соломона о разговоре. И о том, что тот мог сказать, пока сам Карна сидел в коридоре. Карну отвлек тихий шепот Арджуны, как раз вовремя, чтобы он не врезался в несущегося мимо них Астольфо. - Помяни черта. - И тебе привет, - Кришна ослепительно улыбнулся, вытирая пот со лба, - как работка? И тебе привет, Карна. Карна же веселья не разделял, молча кивнув. Он попытался зайти за спину брата, застыв там истуканом, но и этого ему не позволили. Арджуна развернулся полубоком, так, что они втроем образовали треугольник. - Все в порядке. Мы идем к Эль-Меллою, он сказал, что что-то должен передать нам. Наверняка очередное задание. - Ммм, - Кришна поставил ладони на собственную поясницу, потянулся, сладко зажмурившись, - давненько мы с тобой не болтали, а? Как насчет спарринга в ближайшее время? Не желаешь в очередной раз проиграть? Арджуна задумчиво склонил голову, Карна же насторожился, как никогда желая вмешаться в диалог, но… - Не забирай напарника у моего сына! Карну резко прижали к себе, Кришна напротив хохотнул, забросив руку на плечо Арджуне. Обстановка очевидно выходила из-под контроля. - Арджуна теперь напарник Карны и тренироваться должен только с ним, - Сурья выставил руку вперед, обвинительно тыча указательным пальцем в грудь Кришны, - не обольщайся, божок. Сыночек, - о, видимо, теперь обращались к Карне, - если что-то не так, то просто пожалуйся мне, я тебя защищу, я же твой папа. Арджуна, я все расскажу Индре! Карна с трудом выпутался из объятий Сурьи. Тому было очень забавно от пересечения исторических происхождений их имен. Он постоянно издевался, отпускал отцовские шутки и нянчился с ним, словно с настоящим ребенком, вовсю пытаясь возвести каноны Махабхараты с «Сурья отец Карны». В принципе, аналогично поступал и Индра по отношению к Арджуне, но они оба решили просто смириться и терпеть «Бхагавад-гиту» и кое-как переносить их существование. Благо, пересекались они редко. Но все больше им казалось, что отдел, заведующий распределением, просто откровенно стебался, ставя вместе людей, чьи имена были взяты из одних или близких легенд и сказаний. Кто бы еще додумался объединить Сурью и Индру в одну команду? Арджуна аккуратно отступил, взглядом намекая Карне следовать за ним и оставить этих двоих друг на друга. Кришна уже подошел практически впритык к Сурье, они уже столкнулись лбами и, очевидно, были готовы сцепится не на жизнь, а на смерть. И вроде бы Карна и Арджуна должны были вмешаться и остановить их, но… Нет? Определенно нет. - О, вы-таки соизволили прийти? – Эль-Меллой закурил, выпуская едкий дым изо рта, - Быстро. У меня для вас плевое задание на пару десятков тысяч баксов. Затрудняет только место, но за это будет доплата. Ну, если вы никого не покалечите, как в прошлый раз. Вы знаете, у кого брать документы и информацию. Вон. Арджуне даже нравилась привычка их босса кратко объяснять основу, не затягиваясь на бессмысленную болтовню. Мило с его стороны заботиться о потраченном времени его подчиненных. Только вот когда требовалась дополнительная информация о нюансах дела, от него черт дождешься, а потом сам и выкручивайся. К их величайшему счастью, Соломон и Семирамида, заведующие как психологическим отделом, так и архивом, сегодня оба сидели и разбирали тонкие душевные организации служащих их корпорации. К настолько же величайшему несчастью, им предстояло встретиться с Токисадой, а если знать о их тесных отношениях с его напарницей, то их положение не сильно отличалось от изначального. Арджуна взглянул в выданную информацию и закусил губу, передавая кипу бумаг Карне. Через пару часов они отправляются в Сан-Педро-Сула, один из самых преступных городов в Гондурасе, чтобы собрать информацию на нелегальную сеть торговли оружием, которая нехило так портит дела спонсорам «Судьбы». Только собрать информацию. Никаких убийств, никаких погонь, ничего. Карна печально вздохнул. Но они успели заскочить в их съемную квартиру и даже поспать, прежде чем отправляться на посадку в самолет. Им предстоял не такой уж и короткий путь до места назначения. Арджуна раздраженно поправил Карне воротник поло. Их задание было похоже на сотни предыдущих, они должны были косить под простых туристов, осмотреться в заданной точке, куда по данным должны будут прийти представители той сети, собрать всю необходимую информацию, отослать ее и спокойно удалиться из Сан-Педро-Сулы. Карне нравился этот перфекционизм в его брате. Он даже цвета в одежде предпочитал обязательно идеально сочетающиеся, желательно с белым или синим. Ведь именно эти цвета на нем смотрелись просто великолепно. Даже во сне тот был выряжен во все светлое. Собственная кровь, кстати, отлично смотрелась на идеально выбеленной ткани. - Опять за свое? – Арджуна дернул его за торчащую прядку, тень от соломенной шляпы не позволяла повторить Карне маневр, - только попробуй запороть задание со своими заскоками, понял? - Угу. Он склонил голову, вслушиваясь в мелодичный женский голос, вещавший по всей территории аэропорта. Отлично, посадка на их самолет скоро завершится, а они только сдали багаж (разумеется, мягко намекнув проверяющим, что осматривать его надобности нет). Все время полета они провели молча. Карна сидел с закрытыми глазами, но Арджуна не был уверен, спит ли тот. В последнее время у того были слишком частые проблемы со сном, так что теперь он не ручался за состояние напарника. Как минимум, физическое было в полном порядке, а этого для подобной миссии хватало с головой. Гондурас встретил их великолепно. Было тепло, в воздухе царила влажность и запах моря, перемешивающийся с ярким ароматом кукурузы и пряностей, вокруг стоял гомон голосов и люди в ярких одеждах сновали туда-сюда даже не в центре Сан-Педро-Сулы. На рынке, близ порта, и вовсе царила особая атмосфера. Стоял запах кумина и жгучего перца, щекотавший носы, веселая ругань лилась отовсюду, звучала музыка и приятный слуху испанский, подпевавший на разный лад и мотив. Карне нравилась воистину мексиканская оживленность, ему нравилось слышать бренчание гитар и смех девушек, чувствовать ароматы шафрана, кинзы и помидоров, ему нравилось смотреть на то, как Арджуна лавирует между забитых лавочек и совсем-совсем незаметно улыбается, делая вид, что он все еще недоволен. Им было необходимо дойти до лавки с табаком, так удачно соседившим с притаившейся нишей у бара с вульгарным названием «Текила». Судя по информации, торговец активно принимал участие в торговле оружием. Но ключевая встреча была назначена на одиннадцать ночи, ведь после заката Гондурас оживляется и пьянеет настолько, что никому не будет дела до человека, решившего закупить табаку. До одиннадцати было больше пяти часов, так что они решили забраться в выданную им комнату в хостеле близ моря и заодно распихать всю прослушку так, чтобы датчики уловили каждый вдох и выдох неудавшихся мафиози. Арджуна закрепил микрофон внутри рукава, поправляя жакет и убирая от лица волосы. Он косо взглянул на возившегося с проводами Карну, фыркнул, отвернувшись. Иногда глупость его напарника была довольно забавной. То есть, смехотворной, поправил он сам себя. Конечно же, только смехотворной. Время близилось к десяти, когда они решили выдвигаться. Засесть в баре, увы, не являлось возможным, потому что голоса завсегдатаев «Текилы» бы слишком заглушали нужный им разговор, так что было принято решение укрыться в нише, и пока Арджуна будет записывать, вся сеть проводов и механизмов на Карне будет чистить звук и увеличивать громкость для более ясного прослушивания. Предельно просто, ничего нового, оставалось только незаметно скрыться за тяжелой тканью оливкового цвета, чтобы дождаться прихода представителя. И им легко это удалось, ведь будучи буквально бочками текилы и ликера мало за чем можно уследить, а за двумя туристами, внезапно исчезнувшими с главной улицы, так тем более. Арджуна совсем тихо ругнулся, так, что не стой Карна практически вплотную, он бы и не услышал. Совсем крохотная площадь использовалась как склад коробок от сигар и, кажется, кофе. Арджуне пришлось практически прижать Карну к каменной стене, тяжело опершись на нее совсем близко от головы напарника. В силу роста нос Карны практически утыкался ему в щеку, а светлые волосы легко щекотали висок. Арджуна такой близости не оценил. Кожа Карны чуть блестела в полумраке и казалась липкой от пота, горячее дыхание не облегчало жизни в пыльном крохотном пространстве. Очень хотелось воды и отлипнуть, наконец, друг от друга. Но грубый голос с хрипотцой заядлого курильщика объявился достаточно скоро, чтобы парни сосредоточились на работе. - …Поэтому такие пути переправы самые выгодные, ну, знаешь, требовательная Северная и, - он закашлялся, сплюнув, - Азия постоянно требуют скорости, да и… Карна случайно повернул голову, попытавшись немного изменить положение затекшей шеи, и мазнул кончиком носа по чужой скуле. Арджуна вздрогнул, блеснув глазами и нахмурив брови. Еще чего не хватало, они практически обжимаются. Карна не был уверен, что это нормально, но ему хотелось. Приборы пишут и обрабатывают, с их стороны было необходимо только не привлекать внимания, так почему нет? Бледные пальцы аккуратно скользнули под тонкую майку, ногти мазнули по вмиг напрягшемуся прессу. Он поднял голубые глаза, пытаясь найти отклик его действиям в лице брата, но увидел быстро шевелящиеся губы и вздрогнул сам. Он разобрал только «Придурок» и «К черту», но сам неожиданно выдохнул, когда Арджуна в момент удобнее развернулся, подхватывая его под бедра и таки прибил его к каменной кладке настолько, что он больно стукнулся затылком. И накрыл его губы, совсем как во сне. Карне захотелось истерично хохотнуть. Но Арджуна целовал так же, как бил, напрочь отгоняя все мысли о надоедавших кошмарах. Он целовал просто удивительно. С напором, выверенной точностью и уверенностью в победе. Арджуна прикусил нижнюю губу Карны, надавил языком, вынуждая того поддаться и разомкнуть губы. Только стоило ему коснуться неба Карны, как парня словно разряд тока прошиб. Он забросил руки на плечи напарника, практически срывая с того жакет и успокоившись только тогда, когда Арджуна предупреждающе прикусил кончик его языка. Точно, прослушка, сломается же. Арджуна прижимался все ближе и ближе, все крепче вжимая Карну и вынуждая его елозить спиной по стене. Слюна, подобно крови, стекала из уголков его губ, щекотала подбородок, пачкала Арджуну, и Карну практически трясло, и он сам не понимал, от чего больше. Горячие руки оглаживали бедра, приподнимая шорты, собственные пальцы погрузились в каштановые волосы, сжимая и натягивая волнистые пряди. Арджуна подбросил Карну, вклинивая колено так, что он теперь мог беспрепятственно целовать длинную шею. Да, кожа действительно оказалась липкой и соленой. Да, Арджуну действительно от этого вело. Его ладони идеально легли на задницу Карны, а чужие руки надавили на затылок настолько сильно, что Арджуна носом ткнулся куда-то в ключицы, а животом он отлично прочувствовал чужое возбуждение. Горячее дыхание сверху явно намекало на очевидное продолжение, но какая-то разумная часть его мозга вовсю орала о работе и несвоевременности. Арджуна видел, как белоснежная кожа раскраснелась, чувствовал, как пятки Карны приятно давили на поясницу и все это казалось таким необходимым и правильным в этот бесконечно короткий момент, что мысли о миссии его если и трогали, то совсем не волновали. В отличие от Карны, который доверительно жался и подставлялся под его губы так, словно от этого зависела их жизнь. Арджуна отпустил Карну только тогда, когда записывающая система тихо пискнула о завершении. Отчего-то сильно захотелось ругнуться. Он неловко поправил собственный пиджак, одернул майку Карны, словно ничего необычного не произошло, и вышел из ниши только тогда, когда шаги продавца табака мерно зашаркали в сторону бара. Кошмары так и продолжали сниться Карне, но теперь он мог пройти в комнату Арджуны, обнять его, прижавшись максимально близко и грея собственные ступни о ноги брата, и становилось спокойнее, хотя бы от осознания того, что Арджуна не спихивает его, хоть и лежит с максимально недовольным, но смирившимся видом. Карне становилось спокойнее от осознания того, что если он и не смог убедить Арджуну в родстве, у него отлично получилось сломать другую, более интимную сторону близости. И его это более чем устраивало. *** - Они вообще осознают, что на фоне разговора о контрабанде оружия отлично слышно затрудненное дыхание и хлюпанье? – Семирамида сняла наушники, смотря на явно веселившегося Соломона. Давид с довольным видом сидел на столе рядом с ним, качая ногами и с живым интересом слушая их разговор, - Им еще повезло, что форматируем и передаем дальше материал мы, архиваторы. Ты представь, что было бы, попади эта запись Индре и Сурье. Давид хихикнул, кладя руку на плечо Соломона. - До-о-олгий разговор о контрацептивах? - Даже знать не хочу. - Да ладно вам, - Соломон раздраженно спихнул руку Давида, с легкой ухмылкой переглядываясь с Семирамидой, - не будь ханжой, дай мальчикам развлечься. - Но они ведь… - Действительно родные братья? И что? Просто Карна переоценивает свои возможности скрывать информацию и недооценивает наши возможности эту информацию узнавать. - Слу-у-ушай, - Давид сделал удивленные глаза, ближе придвинувшись к Соломону, - а вдруг ты действительно мой сын? А? - Богом прошу, заткнись.