Лекарство от ненависти

      В случае введения яда ничто уже не поможет пострадавшему, за исключением специальной сыворотки противоядия…       Арсений быстрым шагом преодолевает темный разгромленный коридор, по которому словно прошелся ураган: перевернутые диванчики, повсюду валяются разбитые склянки, окровавленная одежда, а где-то лежат трупы, небрежно накрытые грязной тканью. Добираясь до заветной двери, из-под которой едва виднелся слабо горящий свет, мужчина тянет на себя ручку, тут же залетая в кабинет без стука. Тут, в кабинете, гораздо чище и опрятнее, по сравнению с остальной больницей, ибо даже в таких условиях хозяин этого кабинета старается содержать его в порядке. Сам же хозяин сейчас стоял у окна и, не оборачиваясь на пришедшего гостя, смотрел на пустынную улицу уставшим взглядом.       — Антон… — начал брюнет, нервно хватаясь рукой за ткань своего когда-то белого халата. Теперь же одеяние врача было испачкано кровью, испражнениями зараженных людей и прочими непонятными пятнами.       — Чистый халат в шкафу, — перебивает его высокий врач, так и не обернувшись на пришедшего, лишь бросая беглый взгляд на отражение мужчины в окне. — Переоденься. Ты же знаешь, я не люблю грязь.       Брюнет несмело кивает и, оказавшись у шкафа, быстро меняет свой халат на новый. Закончив с этим, Арсений вновь смотрит на задумавшегося парня и все никак не решается подойти. Он хочет сказать хотя бы слово, подойти к парню и обнять его, поддержать хоть как-то, но вместо этого продолжает стоять на месте как истукан.       — Антон… — спустя некоторое время Попов все же решается и делает шаг в направлении Шастуна. Врач молчит, продолжая все так же, не мигая, смотреть в окно, словно на улице происходит что-то захватывающее. Арсений делает еще несколько шагов и оказывается за спиной парня, он нежно кладет руки ему на плечи и тихо продолжает. — Я понимаю, ты винишь себя в этом… поверь, я тоже себя виню, но…       — Арс, — вновь перебив мужчину, заговорил Антон. — Сыворотка закончилась.       Поэтому после введения нужно как можно быстрее добраться до пункта оказания медицинской помощи…       Меньше всего сейчас Арсений хотел слышать эту фразу, ведь это означало лишь одно…       — Вымирание человечества обеспечено, — потерянным голосом проговорил Шастун.       Мужчины замолчали, Антону нечего добавлять, а брюнету нечего ответить и каждый думает о своем. Антон думает о тяжести наказания, а Арсений боится… боится за Антона…       — Тоша, у нас есть еще время. Прошу тебя, не сдавайся, — говорит ему Арсений, стараясь звучать убедительно, хотя он сам не верит в правдивость своих же слов. Он притягивает к себе парня, заключая того в объятия, проводит рукой по его волосам, надеясь на то, что это хоть капельку поможет, хоть немного успокоит Антона. — Мы… мы сможем разработать новую сыворотку…, а еще мы же все-таки успели некоторых спасти…       — Девяносто восемь человек, Арс. Плюс мы. Всего лишь сто человек, остальные умрут, — Парень выворачивается из объятий брюнета и отходит к столу, хватая со стола черную папку, и раскрывает ее. — Все это с самого начала было отвратительной идеей.       Многие пострадавшие пытаются самостоятельно обезвредить яд, они попросту теряют драгоценные минуты, а иногда даже ускоряют действие яда…       Арсений смотрит на папку в руках мужчины и неровно вздыхает. Он смотрит на парня перед собой, что болезненно искривляет рот, вчитываясь в написанные там слова. Попов чувствует всю ту боль, что исходит от его возлюбленного, Шастун винит во всем этом себя и только себя, хотя причастны к этому были оба. И как бы брюнет ни пытался поддержать Антона, тот был непреклонен и с каждым днем все глубже и глубже уходил в себя.       — Довольно, — одними лишь губами произносит мужчина и выхватывает папку из рук парня. Он небрежно откидывает ее на пол и вплотную подходит к Шастуну, вновь хватая его за плечи. — Антон, хватит. Послушай меня. Прошлое уже не изменить и не исправить. Да, мы совершили ошибку, но ты же знаешь, что мы хотели сделать как лучше…       — А получилось как всегда, — вставил свое слово парень. Он безжизненным взглядом смотрит в пол и его слегка потряхивает.       — Шаст! Шаст! Посмотри. На. Меня, — Попов не выдерживает и начинает трясти Антона за плечи, призывая наконец-то посмотреть того ему в глаза. Нехотя Шастун отзывается на действия парня и поднимает свой взгляд. Арсений смотрит в зеленые глаза напротив, и сердце болезненно сжимается, а в голове всплывают воспоминания улыбающегося парня. Он встряхивает головой и продолжает. — Мы начнем жизнь сначала… ты и я. И те люди… мы можем преподнести им эту ситуацию так, как нам будет удобно, и мы… мы сделаем мир, о котором мы с тобой так давно мечтали… Шаст, Шаст… только не вини себя в этом так сильно, прошу, — брюнет нежно берет руку Антона и подносит к губам, оставляя на ней легкий поцелуй. — Я люблю тебя, Антон… очень сильно люблю…       Смерть после введения яда наступает через несколько часов, при этом несчастного мучают судороги…       Антон молча смотрит в глаза брюнета, не шевелясь. Что бы Попов ему ни говорил, он не воспринимал его слова, просто не слышал. Тяжкий груз вины лишь сильнее утягивал его на дно своих мыслей. Он медленно перевел взгляд на настенные часы, а после вновь отпрянул от прикосновений Арсения.       — Уходи, Арс… — парень больше не смотрит в глаза брюнета и, проходя мимо него, снова подходит к окну. — Уходи…       — Чт?.. Почему? — парень растерянно оборачивается на Шастуна. — Антон, перестань. Я и так кое-как нашел тебя, мы должны вернуться к остальным! Пойдем отсюда.       Арсений уже хотел было схватить парня за руку, но тот вовремя ее отдернул и посмотрел на Попова взглядом, полным ненависти.       — Не трогай меня! Я никуда отсюда не пойду! Я не хочу смотреть в глаза выжившим и… и…       Антон замолк, ощущая как что-то теплое под носом, начинает медленно стекать вниз по его губе. Он дотрагивается пальцами до верхней губы и видит на них кровь…       Началось.       Зачастую начинаются кровотечения из естественных отверстий в теле человека…       Арсений испуганно округляет глаза, смотря на руку Шастуна, а после смотрит парню в глаза. Осознание происходящего медленно прокрадывается в его голову.       — Антон… нет… ты же не… нет… — только и может выдавить из себя парень.       — Прости меня, Арс, — тихим голосом отвечает ему парень, вытирая рукавом кровь и шмыгая носом. — Я думаю, что я заслужил это в качестве наказания.       — Ты просто ПРИДУРОК, — с каждым словом брюнет говорил все громче и громче, переходя в итоге на крик. — Зачем… просто зачем? Скажи? Антон, мы же просто хотели избавить этот мир от ненависти! Мы же не знали, что будут такие последствия! Ты же сам видел, что во время проведения опытов все было хорошо. Так зачем? ЗАЧЕМ ТЫ ВВЕЛ В СЕБЯ ЭТУ ЧЕРТОВУ ИНЪЕКЦИЮ?!       — Потому что я не смогу простить себе эту ошибку, — в тон ему отвечает Антон. — Да, Арс. Мы хотели уничтожить ненависть, но мы забыли самое главное… мы все хоть на толику состоим из ненависти и, уничтожив ее, мы уничтожим самих себя… все это изначально не имело шанса на успех, и то, что во время опытов все прошло удачно, было просто случайностью. Ты же помнишь, сколько неудачных опытов было до этого…       Некоторые отчаянные отрезали себе зараженные конечности, что, конечно же, тоже не помогало…       Арсений молчал, болезненно зажмурив глаза. Он не мог поверить в то, что Антон намеренно ввел себе яд. Когда он только успел? Когда Арсений уходил всего лишь на полтора часа, чтобы проверить состояние выживших? Значит, в запасе у них есть еще не более пяти часов…       — Куда ты ввел яд? — словно не своим голосом проговорил Попов. — Мы можем попробовать все исправить…       — Ты же знаешь, что это все равно не поможет, — горько усмехнувшись, Антон бросил взгляд на брюнета, и в сердце у него кольнуло. Ну вот, еще один человек, которого он подводит… которого он убивает, пусть даже и морально.       — Куда?! — прикрикнул на него Арсений, надеясь добиться ответа.       — В бедро… — едва слышно прошептал Антон, отводя взгляд к окну. От внезапного тона Попова он даже вздрогнул.       — Так… так… — брюнет тут же бросился к столу, хватая первую попавшуюся под руку ручку и листочек и начал торопливо на нем что-то писать едва понятным ему самому почерком. — Если мы рассчитаем, сколько времени…       — Арс… — закатив глаза, начал парень.       — …прошло с момента введения яда…       — А-а-а-арс, — нахмурившись, Антон пытался обратить на себя внимание, но брюнет его будто не слышал.       — …то мы сможем определить примерное распространение яда по…       — АРС! — не выдержав, Шастун схватил мужчину за руку и потянул того на себя.       — …телу, — Попов замолк, испуганно глядя на парня перед собой. Ручка выскользнула из пальце, закатившись куда-то под стол.       — Арс, ты меня слышишь вообще? Я повторяю тебе: это не поможет. И ты это знаешь, зачем ты даешь себе ложные надежды? — Антон смотрел в глаза брюнета, что отчаянно бегали взглядом по его лицу. И ему действительно было больно… им обоим было очень больно. — Пожалуйста… просто прими это, — он отпустил руку Арсения и отвернулся, прошептав. — К тому же я ввел двойную дозу… осталось меньше часа.       — Ты что-о-о-о??? Ну, почему-у-у, — взвыв, Попов закрыл глаза руками и опустился на пол. Его трясло, каждое слово Антона его буквально убивало. Он не хочет оставаться один. Он не хочет жить без него в этом мире. — Почему… почему ты так спокойно говоришь об этом? Так, будто эта жизнь для тебя ничего не значит. Так, будто я для тебя ничего не значу? — дрожащим от сдерживаемых слез голосом, проговорил мужчина.       Антона передернуло от этих слов. Ведь это неправда… он любит Арсения, и время, проведенное с ним, было самым лучшим, но… ему так тяжело, так больно смотреть на последствия произошедшего. На Попова, который делает вид, что все под контролем и все в порядке.       Антон просто эгоист, который хочет избавить себя от каждодневных мучений.       Антон просто бросает Арсения одного разбираться со всем этим.       Антон просто поступает, как последняя скотина.       Антон не простит себя за это.       Если бы у него был шанс все исправить. Если бы у него был шанс не идти на поводу у эмоций и чувств, он бы остановился… он бы все исправил. Но теперь уже поздно думать об этом.       Антон закашлялся, понимая, что тело начинает реагировать на яд. Он обернулся к Попову, глядя на него испуганным взглядом.       — Арс… уходи, прошу, — в перерывах между кашлем прохрипел Шастун.       — Нет, Антон. Я не могу тебя бросить, прости, — поднимаясь с пола и подходя к Антону, серьезно сказал брюнет. — Только не сейчас, — он притянул к себе содрогающегося от кашля парня, проводя рукой по его спине, словно пытаясь успокоить.       — Арс… — парень отчаянно пытался сдержать неконтролируемый кашель, что у него получалось с трудом. На глазах выступили слезы, тело трясло мелкой дрожью, перед глазами начинало все плыть. Струйка крови текла по подбородку, падая на белоснежный халат. — Про… про… сти меня… я те… те… тебя… люблю… — он уткнулся в плечо брюнета, пачкая кровью и его халат, тонкими пальцами сжимая ткань и зажмуривая глаза. В голове билась лишь одна мысль: что же он сделал, что же он натворил…       — Я тоже тебя люблю… — тихо ответил Арсений, наблюдая за страданиями своего возлюбленного. Сердце обливалось кровью от осознания своей беспомощности в этот момент…       Поскольку яд мгновенно попадает в кровь и быстро распространяется по всему телу…       Мужчина нес безжизненное тело по коридору, едва сдерживая себя от безумного крика. Теперь он один. Разбитый, уставший, виноватый в смерти не только большого количества людей, но и в смерти своего возлюбленного.       Но Попов держится, потому что об этом его попросил Антон перед смертью. И он будет держаться, как бы сложно ему ни было. Ведь… наверное, только так он сможет искупить свою вину перед всем миром.       И перед Антоном. Которого он не смог, не успел спасти.       — Антон Шастун был одним из тех, кто работал над этим ядом. И после произошедшего он винил себя больше всего. Когда это случилось, он полностью отдался попытке все исправить… нужно ли говорить, что многие из вас тут спасены благодаря ему. Я считаю, что мы должны отдать ему должное, несмотря на то, что мы с ним совершили большую ошибку…

***

      Арсений стоял в своем новом кабинете, воодушевленным взглядом рассматривая интерьер комнаты. После изобретения этой инъекции его повысили до должности главврача, сделав Антона его заместителем.       Дверь позади него тихо отворилась, а в следующую секунду кто-то обвил его руками, нежно прижимая к себе.       — А-а-а-арс, — на ушко мужчине промурлыкал счастливый голосок, обладателем которого являлся Антон. Он чмокнул брюнета в щечку и весело захихикал. — Мы сделали это… наконец-то! Я так долго этого ждал.       Арсений положил свои руки на руки Шастуна и закивал, расплываясь в довольной улыбке.       — Уже завтра все изменится, и ненависть исчезнет из жизни людей, — Арс расцепил руки, обнимавшие его, и повернулся к парню, стоящему позади. Он смотрел в эти счастливые зеленые глаза напротив, и приятное тепло разливалось по всему телу. — После этого мы можем больше не скрываться…       — Да-а-а, — сделав небольшой шажочек ближе к Арсению, мечтательно протянул парень. Он нежно провел рукой по скуле брюнета и, дойдя до подбородка, чуть приподнял его. Склонившись над мужчиной, он прошептал ему в губы: — Если бы ты знал, как я счастлив… — а после затянул в сладкий поцелуй, полностью отдаваясь чувствам…