Удовольствие в огне

      Надо же было так накосячить всего за пару часов! Разбить очки Юкио, поджарить до «нежной» угольной корочки мясо, потерять свои деньги и открыть дверь человеку с торчащим из штанов хвостом. Я, конечно, знал, что я рукожоп, но не настолько же! И теперь я, в наказание за все часы нервов для Юкио, привязан к кровати, чтобы «опять что-нибудь своей рукожопостью не натворить». Да я бы ничего и не натворил! Ну, честное пионерское! Аккуратно бы убрался дома, постарался бы следить за своими телодвижениями. И вазу бы не разбил… И вообще… Это унизительно — я, Рин Окумура, полудемон, привязан какими-то жалкими веревками к постели! Беспредел какой. — Ю-юкио, отпусти! Мне скучно… — уже который раз жалобно воплю. Но брат занят поиском линз, которые я специально спрятал, дабы отомстить за поджопник. — Не прокатит. Где линзы, говори? — Уже раздраженно рычит, поворачиваясь ко мне со скрещенными руками. — Сломал мне очки, линзы спрятал, — ворчит, смешно морща нос. Лицо Юкио действительно красивое. Особенно, когда он без очков. Порой ночами залезал к братцу в постель, чтобы полюбоваться. Ведь, пусть мы и близнецы — совсем не похожи. Хвост невольно принялся рисовать узоры в воздухе, слабо ударяясь о постель. — Тебе и так хорошо, — мечтательно лепечу, усмешкой оголяя клыки. — Рин! — Не выдерживает и бросается ко мне. Пальцы резво забегали по ребрам. Невольно вырвался смешок, а тело предательски содрогнулось. — Ю… Юкио… Прекрати, ахаха! — мурашки взбудоражили кожу, тело забилось в конвульсиях в попытке ускользнуть от рук и поскорее. Задохнусь! Да, я могу вырваться, применив свои силы, но… Зачем? Пускай гад наслаждается тем, что превосходит меня! — Не прекращу, пока не скажешь, где мои линзы! Я накажу тебя! — Прикосновения опаляют, отчего воздуха не хватает сильнее. — Я… Я не… Маленький… Мальчик! — Найдя в себе силы, сбрасываю крепкую тушку и глубоко вдыхаю. — Ты когда-нибудь убьешь меня! — Зло хмыкаю и щекочу хвостом недовольное лицо. А этот говнюк его ловит! Глаза зажмуриваются, сжимаюсь, невольно вырывается стон. Черт, я уже несколько раз говорил: хвост очень чувствительный! Почему он меня никогда не слушает?! Все чертово время, пока мы с ним живем, он «случайно» его касается! С таким невинным видом, будто он не причем… Меня до безумия это бесит! Юкио, держа мой хвост в руках, садится на мой живот. В глазах промелькнул странный блеск. — Ох, Рин… — горячая ладонь проскальзывает под футболку. Что-то похожее на полу-смех, полу-стон одолевает меня. Поглощает ощущение слабости, невинности, но я отчаянно пытаюсь вырваться. — Юкио… Ахаха… Хватит меня щекотать! Не мучай! Ахах… Придумай другое наказание! — бездумно кричу на него, дергая веревки на запястьях и выталкивая братца тазом с себя. — Хорошо… — Отозвался парень томным голосом. Нависнув, он начал целовать мою шею. Щекотку сменили нежные прикосновения к соскам и торсу. Нет, я не это имел ввиду… Я не хочу этого с братом! Да и вообще я не заднеприводный мальчик! — Н-нет… Я не это имел ввиду… — озвучиваю мысли. Извиваюсь, выгибаюсь, пытаясь его сбросить и отворачиваю лицо. Мда… Теперь не до смеха… Он же шутит? Он шутит… Не больше. Пугает меня и, тем самым, наказывает. Мой брат же не гей! У него девушка, которую он любит… — Юки, хватит шуток… — нервно посмеиваясь, стараюсь поймать туманные глаза. — Ты напугал меня, как и планировал… Прекрати… — Я не планировал тебя пугать, — странно улыбнувшись, он выпустил руки из-под-рубашки и стал ее расстегивать, а поцелуями спускаться вниз от шеи. Мне неприятно. Внутри возникает странное ощущение… Отвращения? Он же посмеется и прекратит, правда?.. Но почему он, расстегнув рубашку, потянулся к моему ремню?.. Сопротивляюсь, стараюсь ногами оттолкнуть, ударить и не дать этого сделать, только не могу. Он плотно прижал и зажал мои ноги своим весом. Лучше бы он похудел, а не накачался… Мой брат опустился по торсу к низу живота и стал его расцеловывать, пока расстегивает мой ремень. Звенит пряжка, тихо «рычит» молния. Сопротивляюсь, пытаюсь отвернуться, пытаюсь свесить половину своего тела с кровати, но он ловит меня и придавливает ногами. Черт… Так… Унизительно, так… Раздражает, что я ничего не могу сделать… Я не могу применить на него свою силу! Очень хочется, но… Не могу… Меня совесть жрет. Ей как будто все равно, что сейчас происходит и что этот дурень сейчас делает. Видимо, она тоже думает до последнего, что все это просто злая шутка. Вот только Юкио отгоняет с совестью все наши мысли и надежды, доставая мой член своей рукой и проводя по нему языком, а далее обхватывая головку губами. Внутри вспыхнули разные чувства, тело содрогнулось и я сморщился, отводя свои глаза. Не могу на него смотреть… Зачем он это делает?.. Как он может это делать? Это же… Противно брать чужой член в рот. Особенно когда ты сам парень. Неужели мой брат гей и извращенец? Неужели он правда это планировал? Неужели… Это все правда и он меня хочет?.. POV Юкио.       Зная, что обо мне подумает Рин и как будет после относиться, я давно «это» планировал и давно его хотел. Хоть я в начале своих взглядов на него по ночам недолюбливал себя, презирал, испытывал отвращение, даже Рина огорчал, проводя с ним меньше времени, лишь бы желание ушло. Вот только оно не уходило — усиливалось только с каждым разом. Со временем я привык к тому, что каждый раз видя его в одном полотенце после ванны, у меня вставало, как на никого и разум затуманивался. Привык к тому, что ночами с него сползали боксеры и он так… Возбуждающе раздвигал ноги во сне, что было видно все его прелести. Через долгое время я начал планировать нашу с ним долгую и жаркую ночь. И пусть сейчас не ночь, все получилось спонтанно, не так, как я хотел, но оно случилось. Я с его членом во рту лежу на нем же и любуюсь его смущенно-сморщенным лицом, замечая в не смотрящих на меня глазах отвращение. Я ожидал, ведь он презирает геев, не понимает, как парень может любить парня, как они могут друг друга трогать и так далее. А тем более, я его брат, я его родственник, тот человек, которому он доверял свои мысли. В какой-то степени, я его предал. Но… Желание уже невозможно. Я устал каждую ночь, когда он очень крепко спит, доставлять себе удовольствие тем, что вожу своим «другом» меж его ягодиц, немного вдавливая туда головку, вожу по спине, по губам, дрочу его рукой… Я устал это делать в тайне. Я устал наслаждаться этим в тишине и без взаимных стонов. Я хочу его. Я хочу побывать в нем, я хочу быть его первым во всех смыслах. Если я сейчас остановлюсь, он просто убежит и я, возможно, больше никогда этого не сделаю. Поэтому… Отступать назад довольно поздно. Лучше запихнуть мисс Совесть в задницу и продолжать то, от чего моя голова болит уже долгое время. POV Рина.       Как бы мне неприятно было видеть это, он начал так посасывать мой член приятно, что не любой сдержится, а к тому же, я еще и девственник… Эти ощущения настолько мне в новинку, что я даже тихо зашипел, легко толкнувшись ему навстречу. От этого я неприятен сам себе, жжет чувство отвращения, противоречия бьют молотком по черепушке, но… Я… Когда возбуждаюсь, я не управляю собой абсолютно… Не понимаю, как член может вставать сейчас в руке и губах Юкио, который хоть и неумело, но так хорошо это делает, когда мне противно это. Хотя, может из-за того, что я не могу это все осознать. Такое ощущение, что мне за секунд двадцать пришло такое количество информации, от которой может взорваться вся техника в мире… А у меня просто голова побаливает. Парень снова тянет мой хвост и одновременно заглатывает ртом член, заставляя меня вскрикнуть от удовольствия, задрожать, прогнуться в спинке и слабо раздвинуть ноги, пропуская его дальше к члену. Черт… Дыхание сбилось, в глазах туман, мне хочется большего… Только чего? Трахнуть Юки не только в рот? Да щас. Начинаю сам двигаться в его рту, потому что он слишком долго тянет кота за яйца, просто замерев и посасывая. Откидываю голову назад, потому что не хочу видеть, кто и как это делает, главное делает, и мне хорошо… Юкио стал двигать головой мне навстречу, порой заводя головку за щеку и теребя ее там языком, заставляя меня дергать бедрами и кусать губы, потому что, во-первых, приятно, а во-вторых, я хочу быстро, резко и поскорее уже закончить, чтобы он отстал, а этот пидор тянет время… Если хочет, пускай наслаждается только вот… Моим стволом, не больше. Иначе я его сам изнасилую. Применю силу и изнасилую. Со временем появляются причмокивающие звуки, он быстро понял, как это делать, как мне нравится и как доставить мне полное удовольствие. Он так приловчился, что с каждым его движением я уже забываю, кто я, что это делает он, что это все противно до чертиков и отвратно, что… Надо бы заканчивать. Да и уже скоро… Но возникает только желание продолжить, даже, возможно… войти в него… Нет, стоп, о чем я думаю?! — Рин… — Тихо шепчет Юки, начав надрачивать мой член, бить его слабо головкой по своим губам. На щеках румянец, не могу говорить, лишь часто дышу, содрогаюсь от его движений резких, сжимая руки в кулаки и дико желая излиться. Только понимая все это, он все равно замедляет движение руки и ожидает от меня слов или взглядов. Блять, он просто издевается! Он даже в этом плане издевается! Рычу в ответ и пытаюсь судорожно толкаться в его руку, но он так больно ее сжимает, что я перехожу на скулеж от безысходности… Оно же уже тут… Пару движений… Пожалуйста… — Что? — Все-таки отвечаю измученным голосом через пары минут безуспешных и безнадежных попыток и приоткрыв глаза, смотрю в потолок. Блять… Щеки горят, все тело горит, особенно дергающийся член в родной руке. — Посмотри на меня. — Он заманивающе снова взял головку в рот, посасывая, дразня внутри уретру языком, от чего я снова тихо зашипел, прикрывая глаза. — Не хочу… — Тихо отвечаю, просто выжидая, когда это завершится. — Тогда я так тебя оставлю. — Отстранившись совсем, он начал подниматься, будто желая уходить. Я понимаю, Юки дразнит, заставляет привыкнуть к нему и я бы его отпустил… Не будь привязаны мои руки и не горело бы так желание во мне! Сука! — Стой… — Неуверенно шепчу и, вновь поморщившись, опускаю глаза на него, прикусывая губу и ежась. И снова поток чувств. Внутри жжет безумно, заставляет морщиться, краснеть, желать отвести взгляд снова, а ненависть к геям медленно выжигает меня взглядом за мои слова. Но иначе… Он не доведет дело до конца, а мне так это нужно… Брюнет улыбнулся слабо, по родному, так знакомо, тепло и, прищурившись, снова опустился к стволу, обхватил его рукой, начав водить вверх/вниз быстро, дерзко, уверенно и взяв в рот головку, периодически вытаскивая и ударяя слабо себя по губам и языку. У меня борьба внутри, я хочу кончить и не могу, я хочу отвести взгляд в сторону, послать все в жопу и уйти, но с другой стороны… Да еще этот придурок так туманно смотрит в мои глаза, с насмешкой, смущая от головы до кончиков ног. Блять… Дыхание еще больше сбивается, пальцы на ногах сжимаются, ноги разводятся и поджимаются в коленках, брови сдвигаются, а низ живота сильно тянет… Нет, не так… Ну пожалуйста… Я не хочу это делать на его лицо… Не хо… Сладкие стоны сами собой вырываются, выгибаюсь в спине до хруста, толкаюсь в руку к могу, содрогаясь, кончая бурным вырывающимся потоком на его лицо, в рот, на руку. Я так не хотел этого делать, но… Да еще и порой открываю глаза, наблюдая за этим, изредка зажмуриваясь от долгожданного и довольного быстрого удовольствия. А его лицо… Он с таким желанием принимает на себя сперму, с таким удовольствием, таким удовлетворением, будто он сам кончает, а не я. Он выжимает из меня все соки, присосавшись к головке, слизывая остатки, заставляя измученно постанывать в ответ и видеть перед глазами мошки. — Видишь… Ничего страшного… — Медленно нависнув, шепчет Юки, капая на мое лицо моей же спермой. Отворачиваюсь, сглатывая слюну и пытаясь успокоиться. — Отвяжи меня. — Использую весь свой холод и отвращение на него, ведь рассудок начал возвращаться ко мне. — Думаешь, это все, что я хочу тебе сказать? — Его пальцы берут мой подбородок и поворачивают на себя обратно, но я прикрываю глаза, не желая его видеть. Противно. Зачем? Молчал бы себе дальше или нашел бы парня, в конце концов. Зачем мне это знать? Не понимаю. Юки только добавляет в огонь дрова, потянувшись и поцеловав меня. Сразу солоновато-сладкий привкус во рту появляется от недавно проделанного. Но я не отстраняюсь, потому что может так он меня отпустит? Нацелуется, наиграется, вызовет у меня рвотный рефлекс и отъебется? Отпусти уже меня, брат… POV Юкио.       Рин такой необычный… Хоть он у меня первый — мне не с кем его сравнить, у него необыкновенно сладкое тело и вкусные губы. Целую их с жадностью, передавая изо рта в рот частичку его. Он не отстраняется, не сопротивляется, но и не отвечает на мои действия. Лежит бревнышком и наверняка надеется, что на этом все, что сейчас я его отпущу и он убежит молча, а после долгое время будет сторонится. Но, раз уж это случится, я не собираюсь упускать свой шанс, не собираюсь ждать, когда он созреет. Хочу его сейчас, пусть и против его воли. Получается, я его изнасилую… Даже возможно, что он меня сдаст со всеми потрохами. Но я не буду жалеть. Одну свою руку я кладу на его связанные и крепко сжимаю, чтобы, в случае чего, держать его и контролировать, а второй по телу спускаюсь вниз, ощущая каждую его мышцe на нежной коже. Он уже насторожился, замер, сквозь закрытые глаза чувствую, как Рин сверлит меня непонимающими голубыми глазами. Ничего, потерпи, будет больно первое время, но… Потом ты сам будешь насаживаться, я уверен… Одну его ножку придавливаю своей, а вторую аккуратно отодвигаю в бок, открыв себе его попку и так же придавливая. Наверное, пойми он сразу, какие у меня сейчас намерения, хрен бы позволил себя тронуть — использовал бы силу. Но он не подозревает, не понимает и мне это на руку. Кладу руку на его мокрый член и, снова обхватив, аккуратно надрачиваю, увлажняя свои сухие пальцы так, чтоб не отстранятся от губ. Он снова вздрагивает, но теперь он не прогибается мне навстречу, а наоборот — вжимается в постель подальше от руки. Даже губу кусает клыком больно, но я снова впиваюсь, игнорируя легкую боль и металлический привкус. Момент икс, пальцы достаточно влажные, спускаюсь по его окрепшему стволу вниз, по яичкам, по мошонке к анусу и нежно обвожу его пальцами, надавливая и начиная проникать внутрь пальцем. Как я ожидал — Рин закричал в губы благим матом, попытался вырваться, разорвать веревки, хоть что-нибудь сделать, но я крепко держу его тело своей массой, руками и ногами, от чего он так мило сопит носом и растеряно смотрит по сторонам с просьбой помочь. Снова затыкаю его поцелуем, игнорируя все его кусания и мычание. Сквозь его содрогающееся тело, сквозь злой взгляд, я все-таки ввожу палец внутрь, делая сразу пару движений, чтобы смазать сухое пространство, а после ввожу и второй, разводя пальцы в стороны, надавливая на стенки и начав растягивать своего мальчика. POV Рин.       Зажмуриваюсь от небольшой боли в заднице, рыча, изо всех сил вырываясь и просто бесконечно злясь на него! Какого хрена он творит?! Я не игрушка, чтобы так поступать! Он же видит, что я не хочу, что я сопротивляюсь и к тому же он знает, что я все это НЕ-НА-ВИ-ЖУ. — Отпусти меня! — Сквозь настойчивый поцелуй пытаюсь проорать, но он проглатывает мои слова, смешивает, не дает вырваться дальше его губ. Да помогите же, кто-нибудь! Он прижал меня своей жирной и наглой тушей, но я не теряю надежды, что смогу вырваться без своей силы! Потому что я правда смогу! Я не слабак! Главное верить… Вот только брат думает явно обратное, вводя в меня еще и третий палец, разводя стенки ануса в стороны и поглаживая их. Больновато, конечно, но не настолько. Спасибо, что он хоть додумался пальцы смазать, а-то бы сейчас дико жгло! Блять… О чем я думаю? Я не об этом должен думать… Я должен думать о том, что это противно, что так не должно быть и как бы мне выбраться! Но… Я никак сейчас не выберусь. Придется терпеть до момента, пока он не отпустит хотя бы мои ноги и губы. А я дальше придумаю, что делать. Но доживу ли я до этого момента? Если прислушаться к ощущением, что мне так противны, то он так нежно поглаживает стенки, так скользит по ним, что невольно начинают гореть щеки, а бедра невольно двигаться в такт… Нет! Не думай об этом! — Отпусти меня, тварь! POV Юкио.       Думаю, четырьмя пальцами я достаточно его растянул. Тем более я оттягивал этот момент, как мог, терпя все его закидоны, рыки, оскорбления, обещания убить или так же изнасиловать. И пока я это делал, выслушивал его, пришла мысль, что лучше бы его заткнуть на время нашего акта. Чистый платок под подушкой, который я забыл вчера весьма кстати — подойдет, а дальше дело за моей рукой. Вытаскиваю из него мокрые пальцы и тянусь под подушку под пристальный, озлобленный взгляд братца. Отстраняться пока не смею — он заорет и не пощадит меня. Он же просто в бешенстве сейчас, не думает совсем своей башкой. Достаю из-под подушки платок и, скомкав его в большой шарик, резко отстраняюсь от губ и запихиваю ему в рот, не давая ничего сделать. Он и правда опешил, расширяя глаза и уставившись на меня, затупливая на пару минут. Но Рин довольно быстро и неожиданно для меня все осознал, хорошенько цапая меня за пальцы, раз уж не имеет возможности вскрикнуть. С его клыками действительно больно, даже шиплю в ответ, отдергивая руку, но тут же зажимая губы ладонью крепко накрепко, чтобы, наконец, исполнить свой план. Он прокусил пальцы, течет кровь, но… Не беда. Потому что член у меня во всю стоит, просит, рвет резинки на спортивках, затуманивает мой разум. Пора… Хватит тянуть, Юки… Он весь твой, главное не оплошать. Убираю руку с его рук и немного приподнимаюсь на его ногах, приспуская со своей задницы штаны и трусы, оголяя свой орган, на который Рин мимолетно кидает испуганный взгляд, а после с такой… С такой просьбой смотрит на меня, будто говоря «отпусти меня, пожалуйста… Не надо, прошу…». Но… Прости, брат — это больше распаляет мое желание. Отпускаю одну его ножку и закидываю на свое плечо, крепко держа, ибо он сразу начал ею дергать, с намерениями зарядить по моему нагло-желающему лицу. И вот… Блестящая от моей слюны красная, девственная дырочка открыта для меня, но боязливо сжимается. Ничего… Лишь временная боль… Лучше, думаю, войти резко. Просто иначе, если я буду тянуть, за это время Рин: 1. Убьет меня. 2. С силой сожмется и не пропустит. 3. Зажмет меня внутри. Конечно, это хуже, но… Я не хочу ждать несколько лет и, возможно, не дождаться. И умирать не хочу. И нет, я не преувеличиваю. Зажав ножку рукой, беру свой крепко стоящий и истекающий смазкой член, направляя к дырочке и вводя нежно головку, которая, кстати, все равно туго входит. Рин упругий внутри и тугой. Это одновременно плюс и минус. Да еще он в надежде на жалость сжимает кольцо наслаждения, не пропуская. Приходится давить с силой, чтобы войти. За это время, видимо, поняв, что я не отстану, мой старший близнец отвел больные глаза и вообще отвернул от меня свое лицо. Он смотрит в сторону сломленным взглядом, разочарованным и никак не реагирует на любое движение — готовится, видимо. Честно — самому больно за этим наблюдать, но я очень надеюсь, что после всего он… Признает меня таким, какой я есть. Сжимаю снова его ножку ладонью и, прикусив губу, нависнув над ним и припав к шее, резко вбиваюсь внутрь. Мычание-визжание, из голубых глаз вытекают слезы, он выгибается в спине до хруста, прижимаясь ко мне и вспыхивает синим огнем, что не обжигает, и покрывает все вокруг нас. POV Рин.       Я плачу… Пламя само вырвалось из меня, как защитный механизм от дикой боли, что пронзила мое тело. Ощущение, что меня ударили тысячу раз плетками, у которых есть шипы и ввели мне в задницу раскаленный уголь. Больно… Невыносимо больно и горячо… Слезы льются сами собой по щекам, тело дрожит, а огонь выходит из меня с новой силой, окутывая брата, будто говоря мне: «это твой шанс! Беги». Но у меня нет сил… Даже хвост упал и не шевелится. Я сам не могу пошевелиться… А вот Юкио… Юкио хорошо… Хоть кому-то из нас. Он тяжело дышит мне на ухо, а когда ворвался в меня вообще простонал громко. Ненавижу его… Ком отвращения в горле, нежелание с ним находится в груди, а глаза даже повернуться в его сторону не могут… Как он мог? Почему? Почему я? Ему недостаточно шлюх? Других парней? Его девушки? Руки, в конце концов? Да я бы лучше пережил то, если бы он дрочил на меня по ночам и лапал, чем это. Такое… Противное ощущение в груди, сковывающее мои легкие и сжимающее сердце в кулак. Через время брат решил, что достаточно некоторого времени мне на привыкание и, целуя каждый сантиметр кожи на шее виновато, начал двигаться медленно и осторожно «там». Только он не знает, как его каждое движение опаляет порванные стенки ануса, как каждое его движение кормит меня с вилочки болью. Отворачиваю голову от него, содрогаюсь молча, жмурюсь, пытаюсь сжать его внутри, чтоб застрял хотя бы, но кольцо тут же расслабляется от дикой боли. Все продумал, сука… До последней детали, до последней мелочи. Ненавижу его… Ненавижу! На зло не издам ни одного звука, как бы мне не было хуево. Пускай наслаждается тугостью молчащего бревна, тварь. POV Юкио.       Сердце чуть ли не выпрыгивает из груди, дыхание уже сбилось, а в голову бьет желание двигаться быстрее, но нельзя. У меня задание понравится Рину таким, задание доставить не только боль, но и наслаждение, задание… Сделать этот вечер незабываемым. Только бы не сорваться. Потому что он и так тугой, а еще и сжимает меня и даже не подозревает, как это приятно. У меня выброс удовольствия внутри — фонтаном бьет и закрывает разум. Раз уж синеволосый сдался, отпускаю его рот, ножку и начинаю бродить руками по чертовски сексуальному телу, уделяя особое внимание сосочкам и члену, пытаясь поднять. Конечно, возможно он и не чувствует этих прикосновений, но я все равно буду стараться. Сам же Окумура-старший отвернулся от меня, изредка подавая признаки жизни содроганием и тихим сопением. Пламя так и не утихло, все еще обхватывает нас с ним, но он почему-то ничего не делает, не сбегает. Лежит себе бревнышком. Постепенно ускоряюсь, входя в него на всю свою длину осторожно, но по прежнему приятно только мне. Он игнорирует мои действия, но я все равно добьюсь своего! Обхватываю его упругую попку и сжимаю в ладони. Блять. Я совсем забыл про его хвост. Как отпустил, так и не трогал — совсем вылетел из головы. Хотя я всегда помнил, что он у него очень чувствительный и не мог не подобрать момента, чтобы схватить его и увидеть удовольствие, перемешанное с легкой болью в глазах. Медленно опускаюсь с задницы к демоническому хвосту и обхватываю рукой, потягивая на себя аккуратно и снова припадая к шейке с поцелуями. Я добился тихого мычания и того, что любимый Рин вжался в постель попкой, выгибаясь в пояснице слабо. Правда, он почти тут же принял исходное положение и заткнулся. Хах, вот ты как… Решил игнорировать? Нет, браток, я не дам тебе этого сделать… Я буду мучать… Движения в нем оставляю нежными, а вот прикосновениями к телу рукой и губам, прикосновения к хвосту превращаю в грубые и страстные, прямо в его стиле, назло. Паренек, конечно, не сразу отреагировал, старался держаться, но через время стал мычать, сжимать свои ручки в кулачки и отбрасывать голову назад с прикрытыми глазами, разбрасывая волосы по подушке. Он будто бы неосознано стал отвечать на мои движения выгибаниями навстречу, подставлением под руку хвоста. Хотя, может, он это делает, чтобы заглушить боль и не испытывать дикие мучение. Определенно… Ведь хоть и постепенно, поначалу неуверенно, но он стал позволять себя трогать, покрываясь мурашками и кусая сухие губы. Я же так и думал, что ему нравится грубо… Но двигаться так в нем я пока не могу — видно, что ему все еще больно. Ну, конечно… Я его порвал, наверняка. Не смазка же это стекает по моим яйцам. POV Рин.       Почему? Почему я поддаюсь? Почему мне приятно? Нет, мне неприятно то, что он начал ускоряться во мне… Я про эти прикосновения к хвосту, к соскам, к стволу, к шее и плечам. Черт… Он погрубел. Всего лишь то погрубел, ничего не изменилось, но стало так приятно, что я начал возбуждаться. Не осознано, не по своей воле, но… Так оно и есть… Ведь это я сейчас покрываюсь мурашками от его действий, я выгибаюсь навстречу рукам, я подставляю свое тело и, если он хоть на секунду убирает руку, пытаюсь прижаться к нему. В конце концов, это из моего рта вырываются тихие стоны-мычания из-за гребанного платка! Ой… Я же обещал себе молчать весь процесс… Сука… Какой же я непостоянный. Но, блин, так приятно, что аж пальцы на ногах сжимаются. Только не настолько приятно из-за боли в заднем проходе, который он, походу, решил искромсать, ускоряясь с каждым толчком в меня, углубляясь, да еще под разными ракурсами входя… Пламя утихает хотя бы от капли наслаждения, а не бесконечной боли, а, со временем, и совсем уходит. Хоть мне и противно, кто еще такое удовольствие доставит именно руками да губами? Девушка? Девушки обычно так не распинаются. О парнях я молчу. А Юки… Юки просто ахуел. Пидор. POV Юкио.       Резко вхожу и выхожу под разными углами, глубоко, как могу, шлепаюсь о его попку, издаю хлюпающие звуки и ищу ту заветную точку, от которой все пассивы… Да что уж там, все парни — в восторге. Она есть, просто скрывается от меня, не давая Рину испытать еще большее удовольствие, чем сейчас… Я уже удовлетворен морально, ведь он мой, в моей власти и даже тихо стонет, прижимается, смотрит на меня голубыми глазами, пусть которые и излучают отвращение. Он запоминает моменты моего удовольствия, когда я жмурюсь, не сдерживаю стоны и рвано выдыхаю, когда я ради него сдерживаю все свои желания и так стараюсь удовлетворить его. И я с любимым человеком совсем рядом, вплотную, впритирку и практически взаимно. Там просто капля насилия, бывает… Прошло немного времени, но уже жарко, по нашим телам стекает пот, волосы мокрые, даже изо рта вырывается пар, который, я думал, бывает лишь в манге. Черт, а я ведь уже скоро… Ничего не могу с собой поделать — первый раз. Так и должно быть. Но я обязан найти эту точку до того, как все закончится! В порыве страсти сам не замечаю, обо что ударяюсь головкой внутри и даже вздрагиваю, останавливаюсь, ведь Рин вскрикнул, дернулся всем телом и начал судорожно вилять попкой, пытаясь насадиться, пытаясь что-то сказать. Беру пальцами платок и вынимаю, смотря на него полуприкрытыми глазами. — Н-не останавливайся… Юкио… П-пожалуйста! — Сбивчивый шепот от ушей разлился теплом по моему телу, чувство уверенности и выполненного долга заполнило меня. Черт… Как я долго этого добивался… Двигаюсь в этом же направлении снова и бьюсь об эту точку вновь, грубо, неотрывно наблюдая за реакцией. Стон, обкусывание губ, желание, метание, старание насадиться на мой член и погладить ее вновь. Я не ожидал, что будет ТАКАЯ реакция… POV Рин.       Это было неожиданно, так внезапно, что я вскрикнул и сжался. Он куда-то нажал «там» и… Мое тело будто кинули в воду, в которую бьет молния, перед этим накормив раскаленными углями. Нет, это не значит, что мне было безумно больно. Это значит, что было и есть безумно… БЕЗУМНО приятно. Я хочу двигаться, я хочу быстрее, я хочу оседлать его и затрахать себя, неотрывно поглаживая эту точку, которая заставляет дергаться, которая заставляет стонать-кричать сладко, которая заставляет раздвигать ноги аж до боли, которая заставляет метаться по постели оттого, что тело просто бурей переполняет наслаждение. Хочу. Хочу до чертиков, до покалывания в члене и боли в заднице. Просто хочу. И открыто говорю об этом, а брат, в свою очередь, старается из последних своих сил, начав вколачиваться в меня. Черт… Я… Не ожидал от себя такого. Я двигаюсь вместе с ним, я насаживаюсь, я прусь от того, что Юки шлепается о мои бедра и попку, мне нравится это… Мне нравится, что его руки трогают меня и надрачивают мой член. И мне нравится порой смотреть в его глаза, полные удовлетворения… POV Юкио.       Я запомню этот момент надолго. Мы мокрые, как мыши, белая постель вся мокрая, скомканная, воздух горячий, как в жерле вулкана и комнату заполняют наши крики. У меня нет сил уже держаться… Просто из последних сил резко вхожу, ударяясь о простату, и медленно выхожу, утыкаясь в его худую в синяках ножку. Рин тоже на пределе — чувствую это рукой, надрачивающей член и вижу по его напряженному лицу, по скулежу, по тому, как он толкается, сжимая под связанными руками подушку с рассыпанными синими волосами. Рвано выдыхаю, порой зажмуриваю глаза с мокрыми ресницами, потому что впервые покалывает ствол от воздержания. Но это ненадолго… Еще… Чуть-чуть… И мы закончим… Снова отстраняю руку и провожу по телу ладонью, задевая взбухшие соски-бусинки и уже чувствуя, как сильно бьется сердце. Ползу рукой обратно к его органу, но Рин закрывает его ножкой. — Поцелуй… Меня… — Неуверенный шепот заставляет меня даже вздрогнуть и впасть в небольшой ступор, ведь… Это что-то невозможное. Но, не теряя момента, я все же опускаюсь к нему и завлекаю в нежный поцелуй, постепенно углубляя. Какое же это наслаждение, когда он после долгих сопротивлений, после боли, после оскорблений отвечает на поцелуй. И плевать, что не умело, плевать, что неуверенно. Зато он наверняка испытывает гамму эмоций и в этих судорожно-шумных выдохах в поцелуй они таятся. Не разрывая поцелуя, снова отодвигаю ножку и двигаюсь, обхватывая его член своей ладонью. Юкио начал ускоряться, в какой раз обкусывая и так ободранные губы Рина. Старший брат-близнец медленно открыл свое тело, дыхание участилось, а кольцо мышц так сжало Юки, что он не удержался и со стоном начал изливаться внутрь, резко всадив свой ствол по самые яйца, судорожно двигая бедрами, сжимая чужой орган и влажную, мятую простыню, в которую упирается, чтоб не наваливаться на пассива. Так вышло, что синеволосый парень почти одновременно его подхватил, сливаясь рваными стонами в некую песню наслаждения, снова вспыхнув синим пламенем, еще ярче, еще больше, развивая свои и брата волосы, и кончая так бурно, как никогда, заливая свой животик и руку младшего близнеца липкой, белой спермой. Они еще надолго замерли, запоминая каждое ощущение в этот горячий вечер под пеленой синего огня.