Скажи мне, Сакано

Пересекая Токийский парк, Сакано рассеяно наблюдал за прохожими, копаясь в собственной памяти, но никак не мог сосредоточиться и вспомнить, что ему было надо, ибо взгляд зацепился за смутно знакомую фигуру. Присмотревшись, продюсер с удивлением обнаружил в «фигуре» своего коллегу по работе, менеджера «Bad Luck», американца Кея. Он сидел в расслабленной позе на скамье, задумчиво уставившись в небо. В его крупных, красивых руках покоилась «длинноногая» алая роза. Настолько нетипичный вид приятеля так поразил Сакано, что он решился подойти и поздороваться с ним, вопреки своей спешке. Но не успел Сакано приблизиться и открыть рот для приветствия, как его перебили: — Здорово, Сакано. Что, гуляешь на природе после активного рабочего дня? Похвально. Кей повернул голову в сторону Сакано, и его шикарный конский хвост заскользил по спине, отливая в заходящем солнце рыжиной. — Ну, не совсем, — замялся Сакано, огорошенный своей реакцией на Кёя: раньше он не замечал, как тот красив, и присел рядом. Кей больше ничего не сказал и продюсер удрученно подумал, что он здесь не к месту. — Эээ… хорошая сегодня погодка… — Да не очень. Ветер сильный, — коротко отозвался менеджер. Они опять сидели молча, рассеяно наблюдая за прохожими. — Послушай, Сакано, — вдруг обратился к нему Кей, — если я задам тебе пару вопросов, сможешь ответить мне честно? — По-попробую, — промямлил Сакано, — а что за вопросы? — Видишь ли, не знаю, каковы ваши японские моральные устои — я в них не совсем секу. Например, ты относишься к тому, что между некоторыми влюбленными парами бывает сильный возрастной разрыв? Застигнутый врасплох, Сакано удручённо открыл рот, переваривая слова. Машинально поправив сползающие с носа очки, он напряженно задумался. — Ну, один великий поэт из далекой России говорил, что любви все возрасты покорны. Но если разница зашкаливает лет за тридцать или более — это, по-моему, как-то уж слишком. — Не думаю, что я настолько стар, — пробормотал Кей рассеянно. — Ты это о себе, что ли? — пораженно отозвался Сакано. Косой взгляд Кея на него сопровождался следующим интригующим вопросом. — А что, если эти люди будут с одной работы и числиться что-то вроде: начальник-подчиненный? Глаза Сакано испуганно округлились. — Такие связи крайне нежелательны для успешного сотрудничества и работы. Но, с другой стороны, если это никому не мешает и не вредит, а другие сотрудники не против… не знаю даже, — покачал он головой, — это сложно. — М-да, — протянул Кей, — Тома явно будет против. От этих довольно легкомысленных слов Сакано едва не подпрыгнул на месте. — Ты говоришь о нашей компании?! Кей проигнорировал этот вопрос, и, покусав губы, медленно произнес: — А как в Японии относятся к нетрадиционным парам? Одинокий лист бумаги пронесся мимо скамьи, на краю которой в гамлетовской позе замер потрясённый догадкой Сакано. Из его глаз потекли слезы, руки молитвенно сложились на груди. — Кей, так ты, что ли, мы… я… — он не договори. Выражение лица Кея изменилось и он сорвался с места, не попрощавшись, ринувшись на противоположную сторону улицы. Не менее квадратная, чем и глаза, челюсть Сакано следующие несколько минут смачно полоскалась в области коленей. На противоположной стороне улицы стоял подросток, который неуверенно улыбнулся подошедшему к нему американцу. Этим подростком был Фуджисаки. Сакано стек со скамьи. — Куда сегодня пойдем? — деловито поинтересовался Фуджисаки. Кей извлек из-за спины розу и, зажав ее в зубах, безапелляционно произнес, привлекая к себе парнишку: — На танцы.