К небу

Мысли о том, что завод, некогда дававший жизнь сотням людей, станет ужасающим склепом для рискнувших пересечь его границы, все крепче связывали колючими цепями звериного страха, заставляя молить Зону об одном — о собственной жизни. Деваться некуда, последняя надежда — один из бывших химических цехов, ворота которого ещё в рабочем состоянии. Периодически отстреливаясь от проклятой тучи ходячего мяса, кое-как сталкеры добрались до цеха. Осталось дело за малым — запереть ворота. Но за малым ли? Ветхий механизм никак не поддавался немногочисленным силам двух истощенных охотников за артефактами. Зомби же неумолимо прут одной большой волной. Кто-то из первых рядов падает, становясь ковровой дорожкой для последующих, через некоторое время поднимается и возвращается в строй, а кто-то, падая, тащит за собой на землю ещё несколько своих братьев по несчастью, и эта небольшая куча тел нелепо дрыгается и барахтается, подобно кучке тараканов в спичечном коробке. И этой конетели не видно конца-края. С огромным трудом и гулким скрежетом ворота закрылись, подарив мнимое спасение. Гам лопочущих, орущих, стонущих и стреляющих, зомбированных, казалось, заполняют все пространство, подобно гаму ярмарочных гуляний. Но на этой ярмарке можно только смерть купить. Пули влетают в тонкие железные стены, рикошетя, со свистом отлетают в сторону, либо пробивают проржавевшую обшивку каркаса старого здания. И на фоне этого колоссального шума сталкеры услышали за своими спинами тяжёлое и не менее громкое дыхание. Они обернулись на приблизительный источник шума, а дыхание, в то время, стало более частым и глубоким, в один момент стихло вовсе, и раздался разъярённый рёв. Он эхом прокатился по просторному помещению, заставляя вековую пыль и крошку осыпаться с потолка и, подвешенных на нем, мостиков. Сталкер, что покрупнее, разглядел пробоину в крыше на другом конце цеха. Стоит лишь добраться до неё по мостику, однако не факт, что сохранилась в пригодном состоянии лестница, по которой можно будет спуститься. Но времени на раздумья нет, сейчас Зона им толи улыбается, толи изощреннее убивает. Схватив своего растерянного спутника под руку, волоком потащил к ближайшей лестнице на мостки. В то время, явно в дурном настроении, из-за нарушителей его покоя, псевдогигант неуклюже вышел из своего места безмятежного дрёма, показавшись сталкерам во всей красе. Те же, при виде этой махины, бледнея, стремились подняться наверх. Здоровяк взобрался первым, и уже твердо стоял наверху, дожидаясь товарища. Лезть сразу вдвоём они не решились, из-за ветхости всей конструкции. Товарищ успел преодолеть только полпути, как, внушительных размеров животина, ударила массивной лапой о землю, от чего всё содрогнулось. Отслужившие своё крепежи не выдержали этого удара и со скрипом начали срываться. Здоровяк, в отчаянной попытке помочь своему спутнику, который, несмотря на то, что лестница наполовину сорвана, карапкался вверх, протянул ему руку. И в тот волнительный момент, когда их руки вот-вот сцепятся, псевдогигант, словно нарочно не давая этому сбыться, совершает очередной удар лапой о землю. Крепежи срываются вовсе и вместе с ними сталкер, который так и не взобрался на мостик. Такие горячие и напряженные руки товарищей едва касаются пальцами, и тут же отдаляются с падением одного из них. При падении он отталкивает злосчастную лестницу, но ненароком цепляется за неё ногой. С грохотом приземлившись, не сразу почувствовал боль. Почувствовал только тогда, когда откинул от себя этот ржавый кусок металла и похромал в укрытие, где псевдогигант вероятнее всего его не достанет. Только сталкер зашёл за одну из цистерн, раздался крик: «Ложись!». Бедняга едва успел пригнуться, как сухой хлопок упавшей гранаты сменился взрывом. Здание снова содрогнулось. В ушах звон, голова кружится, самочувствие такое, словно с бодуна попытался пострелять из пулемёта. А мутант от взрыва, практически не держа равновесия, шныряясь во все стороны, начал суетливо носиться по своему владению. Когда он оказался совсем близко к хлипкой стене, в попытке затормозить, неуклюже падает на неё, проламывая, и тем самым, открывая широкий проход для, шумевшего по ту сторону стен, мяса. Неповоротливая туша не с первого раза, от чего проход стал шире, но встала на лапы, и, подобно ребёнку, который из-за собственного непослушания упал, более спокойно пошёл к своему месту ночлега. Ходячих долго ждать не пришлось. Пока товарищи искали пути к спасительной пробоине, зомби, по прежнему шумя, хаотично заполняли собой помещение. Увы, в таком состоянии упавшему бедняге не взобраться на мостик, не говоря уже про саму пробоину. Обойдя, если можно так сказать, цех по периметру, он остановился на одном месте и прижался спиной к стене. Без какой-либо надежды на спасение, он с минуту молча смотрел в глаза своего товарища, который может и выберется, который с замиранием сердца наблюдает за происходящим, который уже ни чем не может помочь. Упавший молча дожидался смерти. Зомби надвигаются со всех сторон, а он проверил, сколько ещё осталось патронов в обойме автомата, и принялся по одному отстреливать этих тварей, стараясь дарить каждому не больше двух пуль. На секунду он даже поверил, что жизнь продолжится, но это была лишь ложь самому себе. Это стало ясно, когда вместо выстрелов стали слышны лишь сухие щелчки, говорящие, об отсутствии патронов. Не осталось ни одного патрона, и у мяса ловить нечего. Сталкер закрыл глаза и обессиленно выпустил из своей руки автомат. Внутри него не бушует зависть к напарнику, не таится злоба, ему теперь все равно. Он посмотрел на здоровяка, скинул капюшон, снял с лица респиратор, и сделал шаг вперёд, отдаваясь последним в его жизни солнечным лучам. Свет озарил приятное женское лицо и игриво забегал по тёмным волосам и глазам. Зомби обступили девушку плотным кольцом и уже тянули к ней свои мерзкие лапы. А она протянула тонкую дрожащую руку к напарнику, как тянутся к солнцу, как тянутся к архангелу. По щекам обоих уже катятся слёзы, а девушка гордо, сквозь слёзы напевает какую-то песню, все громче. И, когда она уже на земле, под натиском тварей, её голос срывается на душераздирающий крик, в один момент сменяется хрипом и затихает вовсе. Здоровяк вцепился мёртвой хваткой в перила мостика, стиснул зубы и, кривя лицо, крепко закрыл глаза. Ему не верится, что это происходит наяву. Как хочется, чтобы это был всего-навсего рядовой кошмарный сон, который скоро закончится. Но это не сон, но и закончится скоро. Из скорби и забвения его вернул очередной рев здоровенной туши, будто бы ответный, на крики несчастного, уже покойного, сталкера и орущих зомби. Псевдогигант суетливо ходит по своим владениям, разгоняя надоедливое, словно мошкара, мясо. Тем в свою очередь такой ход приходится не по душе, и они начали обступать мутанта со всех сторон. Животина, не колеблясь, ударила лапой о землю, сбив с ног надоевших, некогда людей. Но если бы это был единственный эффект от сего удара. Здоровяк, за время скитаний мутант дошёл до той самой пробоины, стоит лишь туда взобраться. Однако тот удар от от части сорвал мостик с потолка. Да и сталкеру сейчас надо совсем немного. Он пододвинул несколько ящиков под пробоину, создав, сомнительную, но опору, и принялся карабкаться вверх. А зомби тем временем по новой обступили псевдогиганта, спровоцировав новый удар. Для хлипких крепежей он оказался фатальным, мост со скрипом обвалился, заставляя сталкера висеть в чёртовой дыре. С падением этой груды металла, погребающей под собой уйму зомбарей, поднялся столп пыли, свевший видимость к нулю. На несколько секунд половина шумов стихли, и в этой относительной тишине раздался хруст ржавого ломающегося металла. Беспомощно мыча и дрыгая ногами, сталкер пытался зацепиться крепче за крышу, но цепляется как таковое не за что. Один тихий хруст и он подает с небольшим куском железа вниз, где его ждут обломки моста и ящиков. Крича и мысленно проклиная всех святых, тянул руки к свету чистого неба, свету такой редкости. Хруст костей, обломков… хрип… Тело сталкера криво замерло в этой груде мусора, местами пробитое насквозь, с опрокинутой головой. Его большие, широко открытые, серые глаза застыли в ужасе со скупыми слезинками, а изо рта его сочится тоненькая струйка горячей алой крови.