Оплата

Савада всегда был магнитом для неудач. Начиная с самых мелких (запутываться в собственных ногах и падать с кровати), заканчивая довольно крупными неприятностями (попасться к кучке гоп-придурков, которые только и искали, об кого кулаки помять). Об этом знали абсолютно все в школе, где Савада отбывал свой мучительный срок ученика, а потому особо с ним не общались: не очень хотелось попасть под руку извечной спутницы Тсуны. Тсуна это понимал, а потому особо не жаловался. Однако, на второй год обучения в школе у него всё же появился один друг. Очень преданный, и смотрящий на Тсуну таким влюбленным взглядом, что иногда становилось не по себе даже самому Тсуне. Впрочем, Тсуне часто становилось не по себе, а Гокудера Хаято — был просто прекрасным другом, Тсуне не на что было жаловаться. Совсем скоро он обзавёлся ещё одним приятелем, а скоро и другом. Ямамото Такеши учился с Тсуной уже давно, но подружиться они не смогли. Тсуна вообще об этом не думал, а Такеши вечно был занят и когда он попытался заговорить с Савадой, Ямамото сметала толпа фанаток, просящих дать им автограф, а особенно наглые звали его на свиданье. Подружиться им помог Гокудера и довольно нелепый случай. Такеши врезался в Хаято, пытаясь отбить мяч на волейболе и Гокудера обладая взрывным характером хотел уже вдарить в нос наглому "бейсбольному придурку", как Тсуна вовремя вмешался. Так и подружились. Вообще, после появление в жизни Тсуны друзей жизнь его кардинально поменялась: он стал намного больше общаться с одноклассниками, хотя раньше не мог похвастать даже содержательным диалогом с учителем, что уж говорить об одноклассниках; девушка, которая нравилась Саваде — Киоко стала ему больше улыбаться и у Тсуны становилось теплее на душе. Он даже умудрился связать узы крепкой дружбы между старшим братом Киоко — Рёхеем. Казалось, жизнь пошла на лад, но Тсуна очень зря поспешил с выводами. В середине года, как гром среди ясного неба учитель оповестил о переводе из Италии нового ученика — Занзаса Скариани. Он был красивым и даже многочисленные шрамы не уродовали его. Не удивительно, что многие девочки тут же положили на него глаз. Конечно, горячий итальянец не мог не привлечь внимание! Даже Сасагавы Киоко! Тсуна знал, с этим парнем тягаться ему не под силу. Особенно хорошо он это понял, когда его самого прожгли взглядом алых глаз. У Занзаса были удивительно красивые глаза кровавого цвета, но смотреть в них было откровенно страшно. Кто же знал, что с этого дня эти глаза сводить не будут своего взгляда с Тсуны. Тсуна не знал почему, но был уверен, что с прибытием Занзаса, а вместе с ним ещё и целой шайки, которая именовала себя "Вария", в его жизни что-то кардинально поменяется. Он чувствовал, знал и со страхом ждал того, что уготовила ему его судьба. Даже не смотря на то что в жизни Тсуны произошло небывалое количество перемен, кое-что в его жизни оставалось неизменным: непревзойденный талант попадать в неприятности. Однако, с появлением друзей это казалось теперь не проклятьем, а отличным проведением времени — друзья либо попадали впросак вместе с Тсуной, либо помогали выбраться ему из передряг. Каждая неприятность встречалась с радушием, потому что даже маленькая неприятная мелочь укрепляла их дружбу. Но Тсуне не могло везти постоянно. Он чувствовал, что нечто опасное надвигается на него и с каждым днём это чувство становилось сильнее. Неприятность ждать себя не заставила. Возвращался Тсуна поздно: его задержали в школе, для того чтобы он смог исправить оценки по физкультуре. Они были никудышные и исправить их было той ещё проблемой, но с горем пополам на удовлетворительный балл Тсуна всё же вытянул. Совершенно измотанный, совершенно один Тсуна возвращался домой. Его могли бы проводить новоиспеченные друзья, но Тсуна настоял на том, чтобы они шли домой и не ждали его. Он не мог сказать наверняка, как долго задержится и не хотел, чтобы его друзья теряли время, ожидая его. Это было довольно опрометчиво. Тсуна совсем не удивился, когда перед ним нарисовалась компания весьма сомнительной наружности. Он совсем не удивился, когда они потребовали у него деньги, телефон и если он не отдаст их добровольно, то они заберут их силой. Он был удивлён тогда, когда перед ним оказался Занзас, одним ударом выбивающий челюсть одного из малоприятных парней. Наблюдать, как Занзас избивает остальных не удалость — их и след пропал. Избивать нечего. — Где твоя кучка мусора, Савада? — почти что рычит Занзс, хватая Тсуну за грудки и Тсуна бы очень громко раскричался, если бы не сбивающий с толку факт: его не назвали мусором? Нет, это абсолютно нормально. Нормально, если дело не касается Занзаса. Занзас называет мусором учителей, директора, главу дисциплинарного комитета — а это дорого стоит! — даже собственных друзей и Тсуна ни раз ловил себя на мысли, что друзьями Варию очень и очень трудно назвать. Практически невозможно. — О... о... они, — Тсуна не то заикается, не то просто потерял дар речи и теперь пытался вспомнить, как это — говорить, но ничего внятного сказать он так и не смог. Занзас рычит, бросает Тсуну на землю, и развернувшись уходит, бросив на последок грубое: — Не шляйся без своего мусора, Савада. Тсуна вздохнул, подобрал разбросанные вещи и подумал, что с натяжкой это можно назвать заботой. Заботой в стиле Занзаса. О происшествии Тсуна никому не сказал, но думать о нём не переставал. Гокудера и даже Ямамото не раз замечали странное, подвешенное состояние Тсуны, но тот лишь отмахивался, говоря, что не выспался. Это было похоже на правду и ребят устроил и такой ответ. Обошлось. Обошлось бы ещё и с Занзасом... Но тот как-то по-особенному прожигал его взглядом. Тсуна и раньше замечал, что Занзас смотрит на него не моргая, но не придавал тому значения. По крайней мере, пытался. Тсуна был уверен, что он просто очень раздражает Занзаса, как и все остальные. Тут нечему придавать значение. Тем более, Занзас ограничивался только взглядами, да и его друзья были всегда рядом. Это событие давно бы забылось, но талант Тсуны не имел границ и любил напоминать о себе с завидной регулярностью. Не прошло и недели, как его спас Занзас, как его зажала парочка мудаков в школьном туалете. На этот раз Гокудера и Ямамото были рядом, но за Тсуной в туалет они не пошли. В конце концов, до него всего пару шагов и если что-нибудь случилось, то Тсуна бы крикнул. Только, ему рот зажали. Мудакам, как и тем гопникам, нужно было лишь почеасать кулаки, а Тсуна всегда был удобной игрушкой для битья. — Убери руки, мусор, — утробный рык Занзаса заставил вздрогнуть даже обидчиков Тсуны. Они с удивлением и ужасом уставились на Занзаса: его шрамы, кажется стали больше и выглядели просто ужасно пугающими. — Я сказал, убери руки, — повторил Занзас и сделал шаг к Тсуне. Лепеча какую-то несуразицу вперемешку с извинениями, мудаки тут же сбежали. Мусор. — С-с-спасибо, Зан-зан-зас! — дрожа, едва сдерживая слёзы пищит Тсуна и Занзас, схватив его за шкирняк, встряхнул. — Я же сказал: не шляйся без своего мусора! — рявкнул он, и без того маленький Тсуна скомкался в совсем малюсенький комочек. — Увижу ещё раз — заплатишь. А после он поставил его на землю (даже не швырнул, а просто поставил) и вышел из туалета. В голове Тсуны было пусто и лишь мысль об оплате где-то билась на закоулках сознания. Что это значит — заплатить? Занзас шёл по коридору, нагруженный своими мыслями, даже не замечая, как перед ним разбегаются ученики. Обычно, Занзас прожигал их взглядом или мог даже ударить: забавы ради. Когда прозвенел звонок, то все ученики тут же испарились, разбежавшись по классам и в коридоре стоял лишь один Занзас. Ударив кулаком по стене, тот недовольно сжал зубы. Этот чёртов Савада! Какого хрена ему хочется не вдарить, а спасать эту тупую голову? И какого хрена эта тупая голова так часто влипает в неприятности? Херова Савада! На последних уроках Занзас не остался: ему срочно требовалось выпить. Тсуна ввалился в класс совсем никакой и учитель, посчитав, что ученик заболел, отправил того домой. Да, отлично, дома он сможет обо всём подумать. Один. Это уже становится закономерностью: как только Тсуна остается один, как тут же находится кучка неприятных личностей, которые очень хотели бы вздёрнуть Тсуну и, может, чем-то с него поживиться. Окруженный малоприятными личностями, Тсуна уже дрожал от страха, молясь всем богам и зажмурив глаза, сел, надеясь, что хотя бы так ему достанется меньше. Но ни через минуту, ни через две минуты его ни разу никто так и не ударил. Опасливо открывая глаза, Тсуна столкнулся взглядом с кроваво-алыми глазами. Занзас! Что ж, спасание Занзасом задницы Тсуны — тоже становится закономерностью. — Я предупреждал тебя, Савада, — рыкнул Занзас и хватая Тсуну за грудки, прижимает к себе, впиваясь в губы Тсуны грубым, настойчивым поцелуем. Тсуна ничего не успевает понять, кроме того, что у него заканчивается воздух. Когда Занзас его отпускает, то это происходит ненадолго: он взваливает Тсуну на плечо и Тсуна с удивлением понимает, что его несут домой. — Каждый раз ты будешь мне платить таким образом, Савада, — бросает он, поставив Тсуну перед домом. Тсуна лишь угукнул и юркнул домой. На следующий день перед Тсуной все расходились, словно перед королём. Тсуна ничего не понимал и лишь пару раз слышал, как кто-то шептал про Занзаса и Тсуну. Почему-то хотелось испугаться, хотя бояться было пока нечего. — Тсуна! — возмущенный оклик Ямомото сбил столку даже окружающих. Возмущенным Ямамото никто не видел. — Почему ты нам не сказал, что встречаешься с Занзасом? — обиженно добавил он, сложив руки на груди. — Что-о-о-о? — недоумевающее воскликнул Тсуна. — Да с чего ты... — Не доставай Джудайме, бейсбольный придурок! Он имеет право не говорить нам, если не хочет! Правильно, Джудайме? — откуда Гокудера взял это прозвище для Тсуны, Тсуна не знал и узнавать не хотел. Гокудера и без того был порой пугающим. Тсуна ничего не понимал: не понимал, с чего его друзья решили, что он встречается с Занзасом, не понимал, почему одноклассники смотрят на него с таким удивлением. Он ничего не понимал и тогда, когда Занзас, зайдя в класс Тсуны, схватил того за локоть и прижав к себе, поцеловал его в губы. — Я же сказал, что ты заплатишь, — усмехнулся Занзас, когда прочёл в глазах Тсуны непонимание. Если бы Савада знал, что заплатить Занзасу — значит стать его парнем, то Тсуна бы из кожи вылез, но его не пришлось бы спасать! Занзас красивый, сильный, но пугающий, до чёртиков пугающий! И не хотел он с ним встречаться! Ему нравится Киоко! Какая жалость, что самого Тсуну никто не спрашивает, а его "не хочу" очень быстро превратится в "хочу". Занзас постарается. Хорошо постарается.