Хорошая стрижка, мисс Хупер

Шерлок часто ловил себя на том, что засматривался на эти длинные, густые и шелковистые волосы. Они просто манили своей красотой и неким изяществом, с которым мягко струились русыми волнами по хрупким плечам их обладательницы. Ему редко приходилось видеть их распущенными, чаще лишь собранными в аккуратный конский хвост, сделанный высоко на затылке и перевязанный черной обычной резинкой. Слишком скучно для такой красоты. Слишком просто для такого подарка природы… В их первую встречу Молли Хупер не заинтересовала, не увлекла молодого мужчину ни своей заурядной внешностью, ни не подающим великих надежд мозгом. Тогда он лишь мельком окинул взглядом хрупкую фигурку маленькой, невзрачной женщины, явно прятавшей за своим белоснежным халатом и мертвенной тишиной морга уйму снедающих её несбыточных мечт и не меньшую кучу предубеждений и комплексов, не дававших этим же мечтам стать явью. Грустные глаза кричали об одиночестве и полных скуки вечерах, проведенных в обществе рыжего кота и бутылки красного сухого вина. Одежда, скрываемая белым длинным халатом, была мешковатой и слишком яркой. Не было никаких сомнений, что таким образом хозяйка сего буйства красок хотела компенсировать отсутствие любых отношений, друзей, словом, любых контактов с обществом. Если говорить образно: вместо друзей у неё были холодные трупы, а вместо любимого человека — острый скальпель. Ни в тот день, ни днем позже детектив не заметил в этой скромной девушке ничего интересующего, ничего, что могло бы быть стоящим его внимания. Он позиционировал её как обычную, заурядную, лишенную любых интересующих его качеств и умственных резервов. Да, она определённо хорошо разбиралась в химии, биологии и была вполне компетентным патологоанатомом, но ведь этого было мало. А Шерлока Холмса сложно заинтересовать, привлечь его внимание. Эта девушка оказывалась полезна лишь в случаях, когда лаборатория Бартса была необходима, а добытая незаконным путем нога уже не приносила удовольствия и не подходила для множественных опытов. Заурядная. Именно так именовалась Молли Хупер в чертогах разума великого сыщика. Некоторое время. Всё изменилось тем Рождеством. Слишком открытое черное платье, тонкие губы алого цвета и наводящий ужас огромный бант на голове. Этот аксессуар был скверным дополнением и без того не совсем удачного образа. Детектив не мог сказать, понравился ли бы ему этот эксперимент молодой девушки, даже если бы бант отсутствовал, ведь в тот момент Эта женщина занимала все его чертоги и казалось, заполонила собой всё и вся. И как жаль, что там точно не было места для мышки Молли. Он заметил их, когда осматривал «труп» Ирен Адлер тем же Рождеством. Они аккуратными локонами струились по хрупким плечам. Изящными волнами привлекали своей такой натуральной, чистой красотой. Именно тогда. Именно тогда Шерлок Холмс впервые увидел в Молли Хупер женщину, а не только безымянный пропуск в лабораторию и живую кофе-машину. Именно тогда он понял, что она не обычная девушка, обделенная красотой и изяществом, а женщина, довольно мила в своей неидеальности, вот только тщательно скрывающая свои сильные качества. Сея мысль исчезла так же быстро, как, собственно, и появилась, но все же оставила свой тлеющий след в чертогах сыщика. Во время особо сложных дел, когда мужчина никак не мог уловить ту самую нить, которая непременно помогла бы распутать клубок, он невольно засматривался на русые, густые волосы и, параллельно с расследованием, пытался отогнать предположения о мягкости и шелковистости длинных локонов Молли Хупер. Впрочем, редкие странные фантазии, возникающие в гениальном мозгу, никак не мешали мужчине принимать помощь молодого патологоанатома как должное. Из разу в раз он как и раньше не удостаивал её вниманием, а вместо благодарного «Спасибо» звучали лишь невнятные фразы, оповещающие, что работа девушки была выполнена вполне сносно и шестерёнки в мужской голове уже крутились с двойной силой. И снова Молли Хупер удивила. Помощь, предоставленная ему перед мнимым самоубийством; слова, сказанные ею в точку и огромные глаза, заглядывающие в самую душу. Как он, великий сыщик 21-го века не видел этого раньше? Молли Хупер наблюдала. Она видела не всех, но его. И в этом было её преимущество. Два года он разыскивал и рассекречивал сеть Мориарти, но нередко отвлекался холодными вечерами на мысли о скромном патологоанатоме Бартса. Почему-то в чертогах то и дело восставал образ хрупкой девушки с длинными, шелковистыми волосами, огромными оленьими глазами и обладанием видеть то, что он прятал ото всех. Нередко ему хотелось заглянуть в хорошо освещенное, холодное помещение и увидеть её вживую, но он упорно отгонял от себя мысли подобного содержания и немедля возвращался к своим делам. Работа всегда была и будет на первом месте, а любые привязанности лишь мешают и служат его болевыми точками, на которые кто-то обязательно не применит надавить. У него их и так было слишком много, чтобы добавлять ещё одного маленького человека…

***

Молли Хупер упрямо ждала своего сыщика два года, но, всё же, сдалась. «Зачем страдать по тому, от кого никогда не получишь даже надежды на взаимность?», думала Молли, когда встретила парня, смутно напоминающего одного детектива… Том — отличный парень… Жаль, что больше она и добавить-то ничего не может. Он был совершенно обычным, не выделяющимся, со скучной работой и не менее скучным и серым внутренним миром. Единственное, чем он привлекал Молли — черное пальто и кудрявые волосы. Как часто она возвращалась к мысли, что Том — не Шерлок Холмс, что нужно жить, забыть, похоронить свои чертовы мечты в самом укромном уголке, но каждый вечер то и дело возвращалась мыслями к мужчине, навсегда забравшему её сердце. За долгие семь лет Молли уже привыкла к своему положению маленькой дурочки, безумно и безнадёжно влюбленной в социопата. За долгих семь лет она ни разу не отказала в помощи и никогда, даже после «Сожалею о расторгнутой помолвке, но рад отсутствию кольца» и злополучного «Я тебя люблю», не переставала переживать, заботиться и… любить. Любить до боли. После всего, что им всем пришлось пережить, Шерлок уже точно знал, что Молли Хупер — друг, один из немногих; а Молли просто перестала заикаться и таять от одного его вида, но всё так же любить никак не могла перестать…

***

— Нет, Джеки, я не хочу к «любому другому» мастеру. Я уже привыкла к ней и не хочу доверяться кому-либо другому, — Молли, в миг освободив свои волосы от тугой резинки, стояла у маленького зеркала в раздевалке Святого Бартоломея, — Да-да, — пролепетала она, заставляя подругу перестать уговаривать её пойти на стрижку к «проверенному» мастеру, — я уже должна приступать к работе! Патологоанатом ещё пару минут послушала щебетание своей подруги и, сказав слова прощания, отключила телефон, быстро перевязав высокий хвост на самой макушке. Хупер уже добрых десять лет стриглась только у одной девушки, которая правильно понимала просьбу «только по кончикам», и два года назад, решив поэкспериментировать, и пойдя к другому мастеру, поняла, что всё это время поступала правильно. Молли нравились длинные волосы и всю жизнь она их отращивала, холила и лелеяла, и никогда даже не задумывалась о коротких модных стрижках. А зачем? Ведь длинные пряди немного удлиняли чуть округлый овал лица и скрадывали острые углы. Хупер была именно из тех, кто прекрасно знал о своих недостатках, но имел скудно представление о том, как их прятать. Иногда девушка очень жалела, что почти всё время проводит на работе, где распущенным длинным волосам уж точно не место, а как-то завлечь детектива хотелось… Раньше, ещё до момента полного принятия их дружеских отношений, Молли пыталась как-то обратить его внимание на себя, посредством прекрасных кос, дарованных ей природой, и водружала на своей голове разнообразные прически из плетений и экспериментировала с пробором. Теперь-то она понимает, как глупы были эти попытки соблазнить Шерлока таким способом. Собственно, сейчас она понимает, что пытаться соблазнить его любым способом — очень глупо и нелепо. Бросив беглый взгляд на своё отражение, Молли быстро сунула вещи в свой шкафчик и побежала на рабочее место. Ступая по длинному коридору, она знала: сегодня день будет заполнен умными фразами, дедуктивными изречениями и разнообразными странными экспериментами… Жаль, тогда ещё не знала, какими.

***

Вот уже как два часа Молли никак не могла заняться важными делами и заполнить синюю папку, которая будто то и дело поглядывала на девушку с высокого шкафа и умоляла взяться за неё. Для Хупер было нереальной задачей выполнять и свою работу, и просьбы Холмса. Принеси то, подай это… И если папка только иногда напоминала о том, что Молли ещё предстоит сделать и молча ждала своего часа, то Шерлок такими качествами не отличался и одергивал патологоанатома каждые пять минут. У неё даже складывалось ощущение, что он специально отсчитывал определённое количество минут для того, чтобы девушка успела выдохнуть, подойти к стенду, потянуться за папкой и… Снова побежать к нему, хватая на лету реактивы или пробирки. Слава Богу, что сейчас Молли было легче реагировать на присутствие детектива и его общество, и она даже научилась игнорировать его в моменты, когда Холмс был особо груб и взыскателен. Мало того, она не продолжала выполнять функцию «принеси-подай», пока до Шерлока не доходила причина молчания Молли и он быстро и лаконично просил прощения, повторяя ту же просьбу более вежливо. К стыду Хупер, после подобных слов она таяла, словно пломбир на солнце, бросала все дела и снова мчалась делать очередной анализ. — Молли, тебе нужно подстричься, ты никогда так не запускала свои волосы, — вдруг раздраженно произнёс мужчина, не отрывая взгляда от своего микроскопа. От неожиданности девушка уронила чашку Петри на холодный кафель лаборатории, которую как раз подносила к сыщику. — Ч-что? — заикаясь произнесла она, и в тот же миг почувствовала, будто вернулась во времена, когда не могла членообразно разговаривать с Холмсом. — Каждый раз, когда ты проходишь мимо, мои глаза цепляются за эти посеченные кончики, — детектив немного сморщился, и продолжил: — Ты уже не ходила в салон три месяца, хотя обычно посещаешь его в обязательном порядке раз в месяц. Что случилось? Шерлок наконец-то поднял свой взгляд на Молли и не мигая всматривался в её глаза, ожидая ответа. — Ч-что? — не сумев совладать с эмоциями, снова промямлила девушка и опять-таки недоуменно уставилась на сыщика. Он говорил об этом с такой непринужденностью, что если бы Хупер не знала сыщика, подумала бы, что вступила в диалог с «подружкой», с которой можно обсудить макияж и причёски. — Мастер…она сломала руку, — выдохнув, ответила Молли, постепенно беря себя в руки. К конце концов, это ведь Шерлок! Можно было у привыкнуть к таким странным вопросам и разговорам! — А других парикмахеров ты не признаешь, так как боишься потерять добрую часть своих волос, доверившись не тому человеку? — На свой вопрос детектив получил лишь неуверенный кивок и, не дожидаясь любой другой реакции, прямо спросил: — А мне ты доверяешь? На этом моменте мозг Молли уже упрямо отказывался понимать и принимать сложившийся диалог, поэтому снова неоднозначный кивок стал ответом на вопрос мужчины. — Отлично, — Шерлок, схватив небрежно брошенное на спинку стула, неизменное пальто, устремился к двери, невозмутимо бросив: — Никуда не уходи. Сегодня у тебя ланч со мной, — сыщик замолчал и, прищурившись, осмотрел помещение, а после секундного осмотра на лету бросил: — Нет, приходи на Бейкер стрит вечером. В девять. Пока Хупер пыталась вникнуть в то, что произошло секундой ранее, сыщика уже и след простыл и если бы она не знала того, с кем имеет дело, наверняка подумала бы, что этот разговор ей вообще привиделся и стоит серьёзно обеспокоиться своим психическим здоровьем. Она бессознательно уселась на ближайший табурет и устало вздохнула. Ну вот не понять ей этого Шерлока Холмса. Не понять. Зачем даже пытаться? Решив не сидеть праздно и не размышлять о произошедшем диалоге, если то, что произошло, можно так назвать, Молли собралась с силами, мыслями, которые сейчас упрямо не хотели собираться в кучу (давайте скажем «спасибо» Шерлоку Холмсу), схватила синюю папку, давно умолявшую Хупер заполнить её содержимое аккуратным почерком, и направилась к рабочему столу.

***

Восемь часов и пятьдесят восемь минут. Девушка в который раз прячет телефон и озябшие руки в карманы темно-коричневой парки с зелёным мехом и ещё раз поднимает взгляд карих глаз, вглядываясь в темноту окон квартиры 221В. Молли не раз слышала о том, как ведут себя клиенты, нуждающиеся в помощи, но боящиеся попросить о ней. Сначала человек подходит к двери, поднимает дрожащую руку, желая постучать, но, колеблясь, убирает, будто ошпаренный и быстро отбегает от двери дома, где обитает известный сыщик. Сколько раз человек повторяет вышеописанные действия— известно только Богу и Шерлоку Холмсу, который, при нехватке новых дел и подобающей пищи для ума, умирает со скуки и готов даже считать бесчисленные рваные движения, совершаемые потенциальным клиентом. Сейчас Молли напоминала себе такого человека. Неуверенного, испуганного клиента, не знающего, что его ждёт внутри: сыщик, готовый помочь распутать его дело, либо же скучающий и от этого более раздражительный Шерлок Холмс. Ещё вдох-выдох… Нет, этого мало, чтобы успокоиться и наконец постучать в дверь дрожащими руками. Она не знала, чего боится, но и не знала, что ждёт её внутри. Интересно, смотрит ли Шерлок сейчас в окно? Наблюдает ли он за её колебаниями и неуверенными шагами в сторону двери на Бейкер стрит? Знает ли он, как бешено колотится её сердце и с какой силой ударяется о грудную клетку?.. Ещё один вдох и девушка нерешительно стучит в дверь два раза и с неимоверной скоростью убирает озябшие руки снова в карманы тёплой парки. Как ни крути, это ведь он сам сказал ей прийти… Её мысли прерывает звук открывающейся двери и глубокий взгляд зелёно-голубых глаз впивается в девушку. Что-то в этом взгляде её насторожило, но не прошло и секунды, как мужчина, не дав ей опомниться, резким движением затаскивает Молли в прихожую, а после, сама того не понимая, она уже оказывается в комнате известного сыщика и сидит на широком деревянном стуле перед зеркалом в минималистическом стиле, обрамлённым лишь тонкой черной полоской по ободку. — Шерлок, может объяснишь, что происходит? — девушка повернулась в пол оборота на своём стуле и устремила взгляд оленьих глаз на сильную спину сыщика, который в данный момент копошился в прикроватной тумбочке и даже бубнил себе под нос что-то совершенно нечленораздельное. Молли, решив, что её не услышали, попыталась переспросить уж слишком занятого мужчину, но на полуслове её прервали и сыщик, резко развернувшись к Хупер лицом, с загадочной улыбкой на лице торжествующе произнёс: — Можем приступать! — Молли сразу не понравилось, как горели его глаза. Наверное, потому, что она такое уже видела. Именно таким взглядом детектив награждал всю и вся, когда ему попадалось неимоверно запутанное и долгожданное дело, после временного затишья. Именно такой взгляд у людей, которые получили дозу, после недели «в завязке». Именно так выглядит Шерлок Холмс, когда ему не терпится что-то сделать. — К ч-чему? — не без заикания спросила Молли, уже рисуя в своём воображении самые плачевные варианты развития событий. — О, Молли, — воскликнул мужчина и вскинул руки в раздраженном жесте вверх, будто девушка должна была уже сто раз либо догадаться, либо прочитать мысли детектива. Хупер лишь вопросительно изогнула тонкую бровь, надеясь, что хоть этот жест подскажет Шерлоку, что она даже примерно не понимает, о чём идёт речь. — Я хочу тебя подстричь, — детектив посмотрел на всё так же ничего не понимающую девушку и, будто в подтверждение своих слов, показал ей металические ножницы и продолговатую расчёску, расположенные на мужской ладони. — Молли, просто скажи, да, или нет, — как-то Хупер уж слишком подкосила сия ситуация и она лишь открывала рот, словно рыба, сама не зная, что хочет сказать. Мужчина устало вздохнул и произнёс: — Ладно, если уж любые, даже односложные слова, тебе сейчас тяжело даются, просто кивни. Хупер немного заколебалась, но всё-же махнула головой в знак согласия и решилась на один единственный вопрос, произнесённый тихим, немного удивлённым и хриплым голосом: — Ты что, умеешь стричь? — Да, Молли, я много чего умею. — ответил мужчина со странной полуулыбкой на лице и мягко развернул девушку лицом к зеркалу, — Пришлось научиться, когда я занимался делом одного серийного убийцы, который убивал своих жертв, втыкая ножницы точно в сонную артерию… Хотя мастером он был неплохим, даже посвятил меня в некоторые тонкости парикмахерского дела. Девушка молча слушала, завороженно наблюдая за грациозными движениями сыщика, за тем, как быстро длинные музыкальные пальцы перебирали пряди цвета спелого каштана. — Только по кончикам? — уверенно спросил Шерлок, отрывая Молли от созерцания чего-то, по её мнению, завораживающего, и быстро схватил ножницы из японской нержавеющей стали, лежавшие на прикроватной тумбочке. Именно сейчас, спустя несколько минут пребывания в его комнате, Молли уже не казалось всё происходящее сплошным фарсом или сном. Она более менее пришла в себя и даже могла отвечать односоставными предложениями. — Делай, как тебе нравится. Холмс лишь слабо улыбнулся, кивнул и, нагнувшись, тихо прошептал: — Так я и думал, — мочку её маленького уха враз обдало горячим дыханием и только это заставило Молли блаженно прикрыть глаза и лишь услышать, как чуть хриплый голос добавил: — Закрой глаза и не открывай их до тех пор, пока я тебе не позволю. По её спине в миг пробежала дрожь, опускаясь всё ниже и ниже и заставляя Хупер беспокойно заёрзать на деревянном, лакированном стуле, но всё же противостоять она не хотела и не могла, в ту же секунду прикрыв веки и прислушиваясь к тихим, уверенным движениям её нового мастера. Молли не знала, какой образ подберёт для неё Шерлок, не знала, разовая это акция, либо же теперь каждый вечер 20 дня нового месяца Молли неизменно будет сидеть с закрытыми глазами на этом стуле в его комнате, но она была уверенна, что больше никому не позволит притрагиваться к её локонам после того, как его длинные музыкальные пальцы уверенными движениями перебирали её волосы. — Меня немного радует тот факт, что ни ты, ни Джон никоим образом не засомневавшись дали мне полную возможность делать всё, что мне заблагорассудится с вашими волосами. — Ты и Джона стриг? — немного опешив, спросила Молли, и чуть было не открыла глаза. — Да, — Молли слышала в его голосе нотки веселья и могла безошибочно сказать, что на его четко очерченных губах играла улыбка, — Джон в спешке собирался на свидание и никак не успевал привести свои отросшие волосы в порядок. Благо, я никогда не оставлю друга в беде и в тот раз не преминул воспользоваться сложившимися обстоятельствами, дабы порадовать себя. Надеюсь, не нужно говорить, что тогда Джон так и не попал на желанное свидание. В голове Молли сразу всплыли воспоминания о событиях годичной давности, когда Шерлок как обычно завалился в лабораторию со своим неизменным напарником, у которого на голове было что-то вроде горшка. Тогда Хупер не знала, как окрестить не совсем удачные изменения в образе доктора Ватсона, а посему неуверенно произнесла «Это… очень даже… ничего?..». Джон никак не отреагировал на её недо-комплимент и лишь недовольно покосился на улыбающегося уголками рта детектива. Девушка немного усмехнулась своим воспоминаниям и тут же резко втянула ртом воздух, когда его пальцы, аккуратно собирая волосы в один жгут, легко, почти невесомо коснулись чувствительной, молочного цвета кожи на тонкой шее. Для неё это было слишком интимным, неимоверно хотелось открыть глаза и посмотреть на мужчину её грёз, но горячее дыхание снова обдало мочку уха и еле слышное «нет» заставило заерзать на месте с удвоенной силой. Она чувствовала, как сильные руки нежно подымают волосы на затылке, открывая взору шею и легкое скольжение пальцев по тонкой коже. Секундное замешательство и девушка уже ощущает волну тепла, разливающегося по телу, от невесомого и влажного прикосновение пухлых губ, прокладывающих дорожку из нежных поцелуев к мочке маленького уха. Эта сладкая пытка продолжалась около минуты, казавшаяся Молли чистой воды наваждением. — У тебя очень красивые волосы, Молли, — сказал мужчина, обдавая жаром её кожу. — не прячь их, завязывая обычный хвост, — она готова была вскрикнуть его имя, зарыться руками в темные кудри и притянуть к себе в страстном поцелуе, когда он еле-еле прикусил тонкую кожу на молочного цвета шее… Но тихий шепот «не открывай» заставляет выказывать всё своё желание лишь сбитым дыханием, сжатыми до боли кулаками и горящими щеками. Мужчина выпрямляется, и кожу приятно холодит там, где ещё секунду назад были его губы. Он аккуратно зачёсывает шелковистые волосы назад и осматривает полотно работы. Длинные пальцы без секундной заминки разделяют густые волосы на секции, оставляя самый нижний ряд — начало его работы. Шерлок делает всё уверенно, грациозно, нет ни единого лишнего движения; всё проработано до мельчайшей детали и лишь ненавязчивые прикосновения тонких пальцев к её шее посылают ораву мурашек путешествовать по её жаждущему телу. Молли понимает, что даже её хвалёный мастер со стажем никогда не сравниться с точностью и качеством работы того, чьи руки сейчас аккуратно подбирают прядь длинных волос и без колебаний отрезают ненужное. Ей перехватывает дыхание, когда его слегка холодные пальцы — специально, или нет — касаются мочки уха и слегка выпирающего шейного позвонка. Она не знает, сколько времени прошло, прежде чем ножницы перестали издавать притаманный им звук при движении лезвий с постоянной скоростью. Не знает, когда именно его руки мягко прошлись по шелковистым волосам, медленно собирая их высоко на затылке. Не знает, в какой момент его пальцы чуть крепче сжали волосы у корня и немного, чуть отдавая приятной болью, потянули вбок, заставляя девушку неосознанно наклонить голову, открывая бледную шею. Теперь его поцелуи стали жарче, ритмичнее, заставляли ерзать, до боли закусывать тонкие губы и сжимать подлокотники стула длинными женскими пальцами до побеления костяшек. Он то нежно посасывал мягкую кожу, которая уже отливала приятным розоватым оттенком, то аккуратно скользил самим кончиком языка по шее, ведя тонкую влажную дорожку к чувствительному местечку за ухом; то легким дуновением проходился по месту, где ещё мгновение назад покоились его губы. С каждой секундой ей становилось всё жарче, в голове звенело от желания, запах его парфюма заполнял ноздри, сводил с ума. Руки нестерпимо чешутся и борются с желанием обхватить его длинное лицо пальцами и впиться губами в рот, приносивший ей столько удовольствия. Её губы приоткрылись, моля о жарком, таком необходимом ей сейчас поцелуе, но Шерлок, продолжая выводить узоры кончиком языка по молочной коже, едва касаясь губ девушки своими, лишь выдохнул в полуоткрытый рот: — Хорошая стрижка, мисс Хупер.