Солнце и Луна

Хюррем сидела перед зеркалом и причесывалась. - Можно? - я взяла расческу из ее рук. - У тебя такие красивые волосы, - я с восхищением провела рукой по ее золотым волосам. - У тебя тоже, - улыбнулась подруга. - Нет, твои, как солнце... Ты сама, как яркое солнышко... - так приятно перебирать пряди ее волос, и будто бы случайно докасаться до ее шеи. В зеркале я видела, что подруга улыбается, глядя, что я творю с ее волосами. Коса. Одна коса. По-моему, ей так очень идет. - Айбиге, а давай в таком случае и тебе косу заплетем, - вдруг предложила Хю. - Давай! - я обрадовалась и села на место Хюррем. - Тебе заплести несколько косичек, как ты любишь? - Нет, хочу как у тебя. Русскую косу. - Хорошо, - Хю принялась заплетать. Ммм... Так бы и сидела вечно. - В детстве мне часто плели косички, - я повернула к ней голову. - Тихо, не шевелись, - весело сказала подруга. - Знаешь, это была самая моя любимая прическа. Потому что тогда можно было их все собрать и спрятать под шапку и притворится, что у тебя короткие волосы. А знаешь, я ведь один раз таки отрезала себе волосы. Сама, - я усмехнулась, вспоминая боевое детство. - Ого, как же ты осмелилась? - подруга явно удивлена. - А что? - спокойно ответила я. - Представляю реакцию твоих родных, - Хю хихикнула. - Ага, а еще однажды мы с моим братом поменялись нарядами, когда к нам гости должны были прийти. Меня же хотели в платье нарядить... - Да... Ты там давала жару, - засмеялась Хюррем. - Это правда... Я не признавала вообще ничего девчачьего. И вскоре папа и моя няня смирились с этим, - я снова улыбнулась. - И братья всегда принимали меня за "своего парня", но знаешь... Все-таки мне не хватало подруги. Иногда я мечтала о старшей сестре. Но их у меня, увы, не было, - улыбка сошла с моего лица и я углубилась в воспоминания. - И тогда я придумала себе подругу. Я не помню, как это началось, но она постепенно стала как бы моей частью. Ее звали Юлдуз. Она долгие годы была всегда со мной. Однажды, няня услышала, что я разговариваю сама с собой. Она не могла этого понять. Хюррем внимательно меня слушала, уже машинально доплетая косу. - Забавно... они хотели, чтобы я подружилась с девчонками, но мне совершенно было не интересно с ними. Мне просто хотелось иметь подругу, такую же как я. Чтобы вместе с ней открывать новые места, скакать на конях, пойти на войну... Такую же смелую и отчаянную. Юлдуз была такой. И я была влюблена в нее, - я глубоко вздохнула. - Я не говорю о любви. Я была просто влюблена. Хюррем совсем затихла. Я слышала, как быстро стучит мое сердце. Так бывает, когда хочешь в чем-то признаться. Сейчас вечер. В комнате мрак. А в темноте ведь легче откровенничать. - Я мечтала, чтобы Юлдуз ожила. Я была уверена, что никогда не полюблю мужчину. Но потом встретила Бали... - И полюбила, - Хюррем улыбнулась. - Да... Да, теперь я поняла, что он - моя судьба. Но почему всегда так сильно бьется сердце, когда Хюррем рядом, так же, как и с Бали? Я встала и развернулась к подруге. Почему сгораю от желания прикоснуться к ней?.. К этим румяным щечкам, к ее нежным рукам... Кажется, Хюррем что-то почувствовала и отошла к окну. - Какая красивая сегодня ночь, - произнесла она. - Все думаю, как там наши воины? Поскорее бы они вернулись. Я так скучаю по Сулейману, - ее голос стал грустным. - Я тоже... Скучаю по Бали, - я подошла к ней. - Надо же, когда я в первый раз плыла сюда, в Османскую империю, знала ли я, что встречу здесь двух самых любимых мне людей... - я посмотрела ей в глаза, - Я так люблю тебя, Хюррем. В этой темноте я никак не могла прочитать по глазам ее настроение. - Я тоже тебя люблю, Айбиге, - и она прикоснулась рукой к моей щеке с улыбкой на лице. И мы стоим близко-близко. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Но я очень хочу это сделать. Я прикоснулась к ее губам. Медленно, тихонько... И она не отстранилась. Но на этом я прекратила поцелуй. Сердце еще сильнее застучало. Минутная паника охватила меня, когда я взглянула в лицо Хюррем. Умереть, провалиться. Но тут Хюррем засмеялась радостно: - Иди ко мне, маленькая моя девочка, - на этот раз поцелуй был долгим, глубоким. Так что ноги подкашивались. Я крепко обняла Хюррем, чувствуя ее руки на своих щеках. Да, я очень ее люблю. Люблю, несмотря ни на что. Просто за то что она есть. Моя Хюррем. Мое солнышко.