Утренняя Звезда

"Ты знаешь ли легенду, путник мой, О том, что исполняет воль звезда? Упав на земь одной шальной зимой, Одна не станет выше никогда". Движеньем деревянною руки Подняться смог, ресницы распахнуть И оправдать высоки каблуки Мальчонка, что не ждал кого-нибудь. "Ты можешь верить, можешь смех спустить, Тебя просить я буду об одном: Звезде одной упавшей срок скостить, Чтоб та видать могла свой старый дом. Нет-нет, хотя, не стоит делать так, Пусть даже я, упавший, так хочу. Считать ты в праве, путник, что чудак, Но я боюсь, что ангелом взлечу. Боюсь увидеть вновь лицо Отца, Что счастья так хотел для всех миров, А может ненавидел слегонца Похожих на меня детей грехов. Ведь посмотри, я - хаос во плоти!" Крутился он, в движениях - углы. "Ах, милый путник, сбился я с пути, И все ко мне как судьи не милы. Мой первый грех - гордыня", - Говорил Мне тот, кто так по-рабски вниз глядел. "Ах, сколько же я времени убил На то, что в восхищении сидел. Мой грех второй есть похоть, ведь любил Кого-то, кромь небесного Отца", - Невинный голос с болью говорил. - "Ах, нет грешкам моим краёв, конца. Мой третий грех - обжорство до сих пор", - Сказал мне тот, в ком видел кажду кость. "Сейчас я, верно, вешу больше гор. И как же быть таким мне довелось? Четвёртый грех есть леность. Ведь лежу Во льду я аж годами напролёт". Ему стоять-то тяжело, гляжу, И жалость оттого меня берёт. Я взял мальчишки руку, вздрогнув так, Ведь не держал я ничего хладней. "Ты идиот, звезда, дурак, глупец, чудак! Себя не видел сколько сгнивших дней? И места нет дурной твоей вине! Да ты, звезда, для всех собой пример!" И голос тихий робко вторил мне: "А у меня есть имя. Люцифер".