***
Барри знает о его любви по тому, как Эобард переключает Пандору на станцию, которую Барри любит больше всего — и Эобард страстно ненавидит ту музыку, которую Барри боготворит (Как, впрочем, и Циско). Но когда Барри усаживается рядом с ним в большой комнате, которая когда-то была кабинетом Эобарда, а теперь являлась помещением, которое они делят между собой, и когда он загружает свой компьютер для дальнейшей работы, Эобард вскидывает на него взгляд — и улыбается, он всегда улыбается — после чего меняет станцию. Он делает это с тем самым язвительным видом, который ставит под сомнение вкус Барри во всех возможных вещах — с вскинутыми бровями и насмешливым изгибом его губ, но все равно меняет станцию каждый божий раз. Барри знает, что подразумевает этот жест: «Останься со мной, — хочет сказать Эобард. — Сиди рядом со мной. Я хочу всегда видеть тебя возле себя». Это второй раз, когда Барри познает любовь Эобарда.***
Третий раз, когда Барри познает любовь Эобарда… Что ж, этот немного странный. Когда Эобард отвлечен на какое-то задание, он иногда кладет свою руку на плечо Барри и после смещает её на его грудь, дважды постукивая пальцами поверх места, где расположено его сердце. Барри с озадаченностью и любопытством однажды спросил об этом, и оказалось, что жест пришел из их будущего; он столь же простой и повседневный, как и поцелуй в щеку — но само знание этого участило сердце Барри под его грудной клеткой, потому что это значило, что Эобард больше не держал, как раньше, такой жёсткий контроль над сдерживанием себя, над своими «чужими» манерами, которые однажды найдут свою отправную точку через сотню лет в будущем. Каждый раз, когда Эобард так делал, Барри ощущал необходимость в воздухе, он задыхался — потому что это значило, что Эобард наконец-то чувствовал себя в безопасности, это значило, что он был дома, и что он создал тот дом с Барри. Это третий раз, когда Барри познал любовь Эобарда.***
Эобард Тоун может и изменил свои приоритеты, но только не свои методы и не свои моральные качества. Время от времени кажется, что пелена окутывает его черты, и в эти моменты, Барри знает, что Эобард видит мир теней, заполненные призраками пейзажи. Это делает его опасным — не для Барри, конечно, Барри всегда был и будет реальным для него. Но иногда Барри боится за окружающих их людей. Ярость в лице Эобарда, когда кто-то вредит одному из них, когда кто-то поднимает руку на Барри (или Циско, или Кейтлин, или кого-либо еще, кого Эобард считает под своей опекой) — это резко напоминает Барри о том, что он влюблен в убийцу. Он ничего из этого не забыл. Он не слепой. В эти моменты, Флэш умоляет Обратного Флэша сохранить жизнь другим преступникам. Барри не пытается взывать к моральным качествам Эобарда — его Противоположность не волнуют ни милосердие, ни правосудие, хотя, возможно его представления об этих понятиях лежат за пределами тех, в которых воспитывали Барри. Эобард способен спорить с ним о мотивах и оправданиях направленных на общее благо до скончания каждой из вселенных. Это всегда было неизменным разногласием между ними. Но Эобард останавливает свою руку. Его глаза, искаженные сверкающими огоньками света, что иногда все еще являются материалом для кошмаров Барри — они сужаются, когда он бросает своих потенциальных жертв к ногам Барри. «Они живы, — говорит он тогда, озлобленно и позабавлено, — мой подарок тебе». И Барри видит: они более чем просто живы. Эобард едва коснулся их. И это четвертый раз, когда Барри познал любовь Эобарда.***
В самом начале, Барри не доверял подаркам Эобарда. Он всегда искал зацепку, подвох, и не зря — ведь именно так Эобард и положил начало их отношениям. Он давал указания, Барри давал скорость. Он обеспечивал знанием, Барри обеспечивал готовностью. Он отдал Барри ключик к жизни его матери — и взамен Барри отправил его обратно в его будущее (Ну, или он должен был; Барри разрушил весь шаблон в тот раз). Это всегда была услуга за услугу, честная и якобы сбалансированная, и Барри однажды задался вопросом, ощущая приличное чувство горечи, не заключили ли они новую сделку: жизнь Барри за секс, существование Эобарда за любовь. Он не знал. Эобард никогда не думал о вещах так, как это делал Барри — возможно, они были просто разными людьми, или все потому, что Эобард был сломлен, или же причина крылась в нравах 22-го столетия, что вновь вступали в действие — Барри не знал. В тот первый раз, когда Эобард пощадил чью-то жизнь, Барри принял подарок и взял его руку, несмотря на то, что он все еще с опаской смотрел на другую его руку. Они спорили насчет работы Эобарда и тогда он задумывался — задействует ли Эобард его помощь в проекте? Или же Эобард ожидает, чтобы он отвел взгляд? Они пререкались, поощряли мелкие ссоры знакомые всем парочкам, и тогда Барри размышлял: «Поднимет ли он этот вопрос? Или он ожидает, что я дам ему самому выбрать, этого ли он ждет?». И тогда, время от времени, в постели, когда Барри уставший, с болью в теле или же просто раздраженный, мысль вновь закрадывается в его голову, и он в отчаянии вновь спрашивает себя: «Подходящее ли время? Захочет ли Эобард сексуальную услугу? Моё полное подчинение? Или же простое подыгрывание его самолюбию?» Барри ждал. И задавался вопросами. Годами. Каждый из моментов ускользал, возможность за возможностью, каждая из них столь очевидная и ясная, каждая преподнесена на блюдечке и столь же быстро ушедшая прочь, и наконец-то до него дошел смысл вместе с ощущением нерешительной неизбежности: Эобард не хотел ничего взамен. Барри видел это по его лицу, глазам, изгибу его губ, потому что Барри пытался отыскать хоть что-то. Но мысль о вознаграждении никогда не приходила на ум Эобарду. Это был пятый раз, когда Барри познал любовь Эобарда.***
Когда он закрывает свои глаза, Обратный Флэш приходит к нему. Человек, которым он был, человек в желтом, кошмарный образ, который преследовал его годами. Он размыт и затаён, и Барри не может проследить за ним взглядом — для десятилетнего себя человек в желтом двигался слишком быстро и мог быть замечен только краем глаза. Барри не мог его видеть, он мог быть где угодно, он мог быть позади Барри, и вот когда Барри оборачивается… Сон меняется. Обратный Флэш — и теперь он знает его имя, он узнает ублюдка, который убил его мать, это был именно он и Барри наконец-то знал — он смеется над ним. Он кружит вокруг Барри, слишком быстро, всегда слишком быстро. Он на шаг впереди, как и всегда был, как и всегда будет и Барри никогда не сможет освободить своего отца, он проиграет после стольких лет поисков. Обратный Флэш сбивает его с ног на землю. Он возвышается над Барри… И это Доктор Уэллс, это невозможно, но это так, и он говорит, что он гордится им, говорит, что любит Барри, но его маска возвращается на место и его рот искривляется яростью. Барри держит его за руку, отчаянно цепляется за его плечо, но ему не приходит в голову ничего, что можно было бы сказать, и Обратный Флэш собирается убить его, его рука вибрирует — это всегда шло именно к такому концу, не так ли, Барри ни капли не был героем, он всего лишь наживка в красном костюме вначале всей истории, потому что монстр добрался до его матери и убрал прочь его отца, и вот, теперь, он наконец-то вернулся за ним тоже… Барри просыпается. Он безостановочно плачет, слезы текут по его щекам и хоть он не должен, но он все равно тянется к Эобарду, и тот ничего не говорит поначалу — и это шестой раз, когда Барри познает любовь Эобарда. Ведь он с ужасом понимает, что Эобард ни капли не жалеет о каких-либо из своих поступков, что он видит их оправданными, необходимыми и как ответ на что-то, что Барри сделал или возможно сделает еще раз, и Барри ничего не может поделать — он не винит его. Потому что Эобард просыпается от своих собственных кошмаров с именем Флэша на своих губах, и они чередуют объятия между собой в темноте, с своими именами за плотно сцепленными зубами и с молчаливым соглашением между друг другом. Если Эобард чувствует удовлетворение от мысли, что он одновременно и причина, и лекарство для страхов и боли Барри, тогда все нормально, Барри понимает. Это взаимное чувство — когда Эобард вопит имя Флэша с ненавистью, страданием и отчаянно вскипающей потерей, Барри вспоминает человека, который убил его мать. Он опускает взгляд на спящий, мечущийся вид Эобарда и чувствует себя довольным. Но тогда они пробуждены. Барри сжимает Эобарда в спокойном утреннем свете, и тот обнимает его в ответ столь же крепко. Это невозможное соглашение, и все же вот они, вот и они — с Эобардом, начинающим шептать в его волосы, что «все хорошо, все хорошо, я не позволю этому случится с тобой снова, Барри, мы построим наши собственные судьбы, после всего мы сможем это сделать, мы не должны быть теми людьми». И почему-то Барри ему верит. Это шестой раз, когда Барри познает любовь Эобарда.