Please, forgive me

      Хезевей сидела на окне в одной из комнат дворца и уныло пялилась на ливень за окном. В целом, погода вполне соответствовала настроению девушки — сырая, холодная и мрачная. На глазах дампирки выступили слёзы уже в который раз за последние пару дней. Совсем недавно всё было так хорошо, она была счастлива… А потом один момент — и они с Дмитрием громко кричат друг на друга, яростно жестикулируя для передачи эмоций. И апогеем всего этого стала фраза Дмитрия «Видеть тебя не желаю!», собранные Хезевей вещи и её переезд к Лиссе во дворец. А причина ссоры до глупости проста и банальна — Роуз втайне от своего дампира смылась на зачистку стригоев и, разумеется, умудрилась вляпаться в неприятности, подставившись перед зазевавшейся Мией (это была одна из пробных совместных зачисток Мороев и дампиров), и в итоге оказалась в больнице. А когда дампирку выписали, Беликов не поленился рассказать девушке о том, как неправильно она поступила и чем всё это могло закончиться. Вот только не учёл страж излишне вспыльчивый характер возлюбленной, за что и получил столь же громкий, продолжительный и содержательный монолог в свой адрес. Сейчас-то Хезевей жалела и о сказанных тогда словах, и вообще о том, что ушла, но тогда это казалось единственным выходом, а теперь она чувствовала себя как никогда одинокой (даже несмотря на присутствие рядом лучшей подруги) и портила окружающим настроение своим унылым видом, но первой идти на мировую не собиралась, и не в последнюю очередь потому, что, по его собственным словам, Дмитрий видеть её не желал.       — Вы бы помирились уже, — вклинился в её размышления голос Кристиана. — Ходите тут как два унылых призрака, тоску на всех нагоняете. Неужели всё настолько плохо, что даже поговорить нельзя?       — Он не хочет меня видеть, — тихим забитым голосом отозвалась дампирка. Произносить имя любимого дампира ей было больно, поэтому девушка лишь ограничилась местоимением, прекрасно зная, что собеседник поймёт, о ком речь. — Так что не вижу смысла напрашиваться.       — Роуз, да он с ума сходит от беспокойства! — всплеснул руками Озера. — И ты не видела, что с ним творилось, когда он узнал, что ты в больницу угодила. Серьёзно, помиритесь вы уже.       — В сводниках не нуждаюсь! — огрызнулась Хезевей и вновь отвернулась к окну, не слушая бубнение Мороя о том, что одна личность тут слишком упёртая.       Услышав хлопок двери, Роуз расслабилась — она не хотела портить отношения с другом, но в то же время единственное, чего ей хотелось больше всего в данный момент — просто побыть одной и «насладиться» своей депрессией в полной мере. Ещё один хлопок двери неожиданно привлёк внимание дампирки, и, устремив взгляд к источнику звука, девушка с удивлением узрела своего высокого темноволосого кареглазого дампира. Тот, в свою очередь, тоже не отводил взгляд от любимой девушки, невольно отмечая бледность лица дампирки, синяки под глазами, опухшие и покрасневшие от слез глаза такого любимого цвета молочного шоколада…       — Привет, — тихо произнёс Дмитрий, делая неуверенный шаг вперёд.       — Привет, — так же тихо отозвалась Роуз, опуская ноги с подоконника и всем корпусом поворачиваясь к своему гостю.       — Нам надо поговорить, — решительно произнёс Беликов, делая ещё шаг к девушке.       — Да, надо, — не стала спорить девушка. — Но не сейчас. Я… Не думаю, что я готова к этому разговору. Не думаю, что не сорвусь и не накричу на тебя или… — «не расплачусь», хотела добавить она, но промолчала, вновь чувствуя такую знакомую и ставшую уже привычной боль в груди.       — Боюсь, у нас нет выбора, — невесело хмыкнул страж. — Драгомир и Озера подпирают дверь с той стороны и угрожают, что не выпустят нас, пока мы не помиримся или хотя бы не поговорим.       — Чертовы сводники…       — Роза, я… — мужчина запнулся, не зная, как лучше начать. — Я должен извиниться перед тобой за все те обидные слова, которые наговорил тогда. Ты же знаешь, я люблю тебя, какой бы несносной ты ни была, и мне доставляет радость видеть тебя рядом каждый день. В тот день я безумно испугался, когда узнал, что ты в больнице, ведь больше всего на свете я боюсь тебя потерять! А потом, когда я попытался донести до тебя свою точку зрения, ты вдруг начала кричать на меня в ответ, вновь проявляя свой взрывной характер. И можешь представить, каково мне было, когда ты в лицо мне прокричала, что не жалеешь о своём поступке? В тот момент я не мог мыслить разумно, я не мог понять, почему ты не думала о том, что почувствовали бы близкие тебе люди, если бы тот долбанный стригой действительно тебя убил, а не просто сильно покалечил, что вполне могло произойти, не подоспей помощь вовремя. Я сказал те ужасные слова о том, что не хочу тебя видеть, потому что я был в гневе и не мог справиться со своими эмоциями, понимаешь? А на следующий день, проснувшись один в нашем доме и поняв, что ты действительно ушла, я испугался и, прокрутив в голове все, что наговорил тебе накануне, понял, какой же я идиот. И чувство вины только усиливалось от того, что ты упорно отказывалась идти на контакт. Роза, я прошу тебя, прости меня за всё это. Я дурак, честное слово, и в своё оправдание могу сказать лишь то, что я боюсь тебя потерять.       — Дмитрий, — только и смогла выдавить Роуз в ответ на его слова и, не сдерживая поток слез, нырнула в объятия любимого мужчины. Впрочем, слова тут и не были нужны — её действия и эмоции сказали всё за неё.       — Пожалуйста, не поступай со мной так больше. Мои нервы не железные. Если уж ты соберёшься на вылазку, скажи об этом мне, чтобы я смог подкорректировать свое расписание и поехать вместе с тобой. Иначе я же просто с ума сойду! А в ответ я пообещаю стать ещё более понимающим и менее сумасшедшим, если дело касается твоей безопасности.       — Обещаю! — тихо и уверенно произнесла дампирка, не поднимая головы. Она знала, что Дмитрий и так её услышит.       — И я тоже обещаю, — шепнул ей на ухо страж и нежно поцеловал. — А сейчас давай соберём твои вещи и переместим их обратно вместе с тобой. Дома пусто без тебя.       Счастливо улыбнувшись впервые за последние несколько дней, Хезевей кивнула и, не отпуская руки возлюбленного, чтобы не терять контакта с ним и реальностью, потянула к сумке для вещей, с которой пришла в эту комнату в день их ссоры. Её мир снова обрёл равновесие.