С Новым годом

      Бакура тяжело опустился на диван перед телевизором, а затем вздохнул. Во всей квартире царила тьма, и только свет, вытекающий из экрана телевизора, когда парень лениво переключал каналы, слегка рассеивал ее. Это был канун Нового года, и каждый телеканал, казалось, праздновал этот проклятый праздник, будь то марафоны глупых программ, или показ того, как люди празднуют по всему миру. Бакура испытывал отвращение чуть ли не ко всему, что видел в этом празднике: запуск дорогостоящих фейерверков, которые разрушали привычную тишину ночи; то, как люди набивали свои желудки вредной пищей, сплетничали со своими так называемыми друзьями и оказывались в водосточных ямах, вусмерть пьяные от чрезмерного потребления вин и ликера. Это тупой, бессмысленный праздник. Люди выбрали, бесспорно, неэкономный и потенциально опасный способ окончить год.       Это он и сказал ранее, когда Рё пригласил его на вечеринку, на которую собирался пойти. Посещать вышеназванные разгульные мероприятия было против принципов Бакуры, такими они были. Нет, он был более чем счастлив, сидя дома в одиночестве и развлекая себя. В конце концов, согласно часам, которые Рё подарил ему на Рождество, была почти полночь; всего лишь несколько минут, и эта нелепая бессмыслица закончится. Бакура, найдя на одном из тех уникальных каналов, что не были вовлечены в новогоднюю суматоху, бои в клетке, откинулся на диванные подушки, позволяя крикам и насилию телевизионной драки отправить себя в спокойную дрему.       Какое-то время спустя его внезапно разбудил звон ключей и бьющее по ушам пение, исходящие откуда-то со стороны входной двери. Бакура взглянул на часы, что плотно прилегали к его запястью: дисплей показывал сорок три минуты первого, а это означало, что человеком, так ужасно поющим снаружи, был скорей всего Рё. Но, несмотря на это, Бакура напомнил себе, что его сосед по комнате был довольно хорошим певцом. Почти каждое утро было прекрасно слышно, как он поет в душе, и голос его был обычно более мягким, более музыкальным, чем этот.       Входная дверь распахнулась, обнажая все еще продолжающую свое безжалостное исполнение "Мы желаем Вам Веселого Рождества" фигуру сожителя. Щеки его горели розовым — Бакура надеялся, от холода — цветом. Когда икота прервала худого парня на слове "пудинг", он взорвался хихиканьем. Спотыкаясь почти на каждом шагу, он захлопнул за собой дверь, жестче, чем это было необходимо. Бакура поморщился от звука, который издала дверь, тогда как Рё, продолжив хихикать, резко завалился на стену.       — С Нов– — он хихикнул, прерывая себя, а затем, успокоившись, продолжил, — С Новым годом, Бакоооооора, — младший протянул средний слог в имени сожителя, и в итоге неправильно его произнес. Когда же "Бакора" нахмурился в ответ, Рё снова начал хихикать и, слегка покачиваясь из стороны в сторону, пробрался от стены к дивану, на котором насторожено сидел Бакура. Обычно слабохарактерный парень чуть не свалился на сожителя прежде, чем наклониться близко-близко к нему. — Это совершенно новый год, — сказал он нараспев, ухмыляясь и прижимаясь ближе. Настолько, что Бакура почувствовал его дыхание; от парня разило алкоголем.       — Ты пьян, — напрямую сказал Бакура, отстраняя голову от своего спутника. Последний надул губы.       — Разве ты не знаешь, что должен мне новогодний поцелуй? — проскулил Рё, голос его при этом вдруг поднялся на октаву. Пьяный парень наклонился еще ближе. Когда же Бакура вновь отвел свою голову назад, Рё отступил, посмеиваясь.       Бакура неодобрительно посмотрел на своего соседа по комнате. Честно говоря, у него не было никакого настроения давать «новогодний поцелуй» или любой другой, особенно, когда его сосед был настолько пьян. Было достаточно того, как в Рождественские праздники он открыл для себя обычай целовать того, с кем столкнешься под омелой, еще до того, как Рё про нее рассказал, (не беря во внимание то, что она уже провисела над лестницей целую ночь). Во всяком случае, легко избежать традиции, если ты осторожен; он сумел отходить сезон только всего с одним омело-принудительным поцелуем.       — Иди в кровать, — пробурчал Бакура, возвращая свое внимание на драку, которая только что началась в телевизоре. Может быть, если Рё проигнорировать, то он поймет намек и потащит свою пьяную задницу в кровать? Этот засранец заслужил похмелье, которое неминуемо настигнет его утром.       Бакура почувствовал исчезновение чужого веса рядом с собой и услышал неустойчивые шаги, что производил сосед по комнате, пробираясь к коридору. Бакура самодовольно улыбнулся, откидываясь обратно на подушки. Он не ожидал, что Рё так легко сдастся и уйдет, однако надо отдать пьяному подростку должное. Этот парень всегда был, есть и будет слабым противником; и никакое количество алкоголя этого не исправит. Теперь он мог спокойно закончить просмотр битвы и, дав достаточно времени своему Ядоноши уснуть, пойти в свою собственную постель.       Несколько минут спустя, топот босых ног привлек внимание парня с растрепанными волосами. Сдержав рык, он заставил себя сосредоточиться на драке, что развернулась на экране. Рё, должно быть, просто воспользовался ванной или случайно забрел не в ту спальню. Этот идиот будет спать уже через несколько минут, а Бакура спокойно насладится остатком этой ночи в свободной от пьяниц тишине.       Упала тень, загораживая свет, льющийся из телевизора, и Бакура обнаружил, что его взгляду препятствует сожитель, который, вдобавок, еще и разделся до трусов. Прежде, чем Бакура смог выразить свое возмущение, вызванное тем, что просмотр программы был прерван почти обнаженным пьяным человеком, Рё вытащил из-за спины веточку какого-то растения и занес ее над головой, расплываясь в улыбке.       — Ты должен подчиняться омеееееле, Бакура, — сказал он почти мурчащим голосом, хитрая ухмылка непривычно пересекала его лицо. — Если, конечно, ты не хочешь спать снаружи сегодня ночью.       Бакура тихо проклял свою удачу. Как долго он прятал у себя это проклятое растение?       — Рё, тащи свою задницу в постель, — прорычал он, не двигаясь со своего места на диване, — пока я не отнес ее туда.       Прикрытый лишь трусами парень пьяно хихикнул.       — Аввв, ну же, Кура, – сказал он, все еще держа омелу над головой, — всего лишь один маленький поцелуй под омелой, — он помахал веточкой зеленых листьев, украшенных белыми ягодками, будто приглашая сожителя.       Парень с растрепанными волосами вздохнул, поднимаясь с дивана. Значит, его сосед, когда пил, становился более напорист, чем когда был трезв. Он просто быстро чмокнет Рё в щеку, а затем запихнет его задницу в постель и запрет дверь в комнату маленького алкоголика. На утро этот идиот ничего и не вспомнит, и он, и Бакура смогут продолжить быть соседями по комнате и, в лучшем случае, друзьями. Это был надежный план.       — Ладно, Рё. Один поцелуй, и ничего больше, — Бакура пересек короткое расстояние между диваном и телевизором, вставая перед слегка меньшим, чем он, человеком. Он впился взглядом в своего почти двойника, будто решаясь начать поцелуй. Когда же Рё, вместо этого, потряс веточкой омелы над их головами, Бакура, оскалив зубы, издал рык. Мальчишке чертовски повезло, что он был беспросветно пьян сейчас, в противном случае Бакура бы выкинул его из дома на мороз. Схватив Рё правой рукой за подбородок и наклонив его лицо вверх, Бакура немного нагнулся, нацеливаясь на правую щеку.       Он не ожидал, что Рё в последний момент повернет голову, соединяя их губы вместе. Худые руки обвили шею Бакуры, зарываясь в густую белую копну волос, вынуждая поцелуй длиться дольше, чем пол секунды, как рассчитывал Бакура. Он почувствовал, как рот Рё приоткрылся и его язычок толкнулся в чужие губы, пытаясь войти внутрь, чего старший отказался позволять. Это было последнее, чего Бакура хотел, и он уверен что, черт возьми, не позволит этому зайти дальше.       Растущий шум снаружи, приглушенный расстоянием и стенами квартиры, объединенный со слишком знакомым звуком отбивания часов, которые Рё поставил на полке в своей комнате. Двенадцать ударов в сочетании разноцветных вспышек фейерверков, которые разогнали тьму квартиры, сигнализировали о начале нового дня и нового года.       Рё выпустил голову Бакуры из плена своих рук, отстраняясь с проницательной ухмылкой.       — С Новым годом, Бакура, — промурлыкал он, сощурив глаза от удовольствия. Еще миг они стояли там, красный и фиолетовый ослепительные цвета, появившиеся в воздухе снаружи, расплескались по их телам. Рё развернулся и пошел в свою комнату. Сейчас его шаги были совершенно устойчивы. Бакура смотрел на это, почти ошеломленный. Остановившись на полпути, Рё повернулся к застывшему почти-что-двойнику. Младший поднял одну бровь, как бы ставя под вопрос сообразительность другого, и продолжил свой путь через коридор в спальню. Через секунду другую Бакура чуть не рухнул на пол. Он не привык к тому, что им могут вот так манипулировать.       — Так мелкий засранец не лыком шит, — пробормотал он себе, а затем рассмеялся. Похоже, в конце концов, это будет удачный год.       И да, в следующий раз он не будет доверять Рё свои наручные часы.