Музыка объединяет

Каждое утро начинается далеко не с кофе и даже не с бьющих по лицу лучей солнца и пения птичек за окном. Утро начинается с жесткого хардкора, бьющего по всем чувствительным точкам разомлевшего тела после сна. Который месяц Леонард клянется себе, да и не только себе, что снесет подчистую чертово общежитие вместе с его несносным и упрямым соседом Барри. Сколько раз они уже обговаривали вопрос о личном пространстве? Тысячу? Две тысячи? Серьезно, это было так часто, что теперь закрадываются сомнения, что Барри это делает специально. Либо он просто глухой и вопрос закрыт. Если бы в общежитии были свободные комнаты или хотя бы просто желающие поменяться, то все было бы в разы проще. Вот только проблема в виде Барри с его желанием дать всем знать, какие звуки исходят из его комнаты, стала уже не только Лена, но и всеобщей. Однако он слишком упрям, чтобы к кому-либо прислушаться! Ладно, если бы он был полным разгильдяем, которому только тусовки и красивых дам подавай. Но нет, учится он прилежно, у него много друзей (забавно, но они не знают, что он великий меломан, видимо еще не жили рядом с ним), очень заботится о своих родителях, звонит им чуть ли не каждый час. Еще и такой милый мальчик. Ну и вот с какого черта он тогда ведет себя как мудак? – Привет, Лен! Как спалось? Я по твоей просьбе сегодня выключил музыку пораньше, – перед тем, как пойти на занятия, Леонард часто проверяет почту у входа в общагу. Барри, черт побери, теперь тоже. – Да, в три утра. Наверное, по твоим меркам это раньше обычного. Смотри, скоро и в начале первого начнешь выключать. Так держать, парень, – ладно, иногда музыка по утрам не дает Лену проспать, но по ночам она не дает еще и заснуть, так что Барри все еще виновен. – Я попытаюсь исправиться! – Аллен начал уже удаляться от Лена, громко крича. Только обычно после этих слов Барри делает так же, как и раньше. Момент упущен. Снарт благодарит всех богов и свою удачу тоже, потому что у них с Барри нет общих занятий. Но, видимо, его удача сегодня очень капризна и именно поэтому самый главный меломан общежития заходит в аудиторию, направляясь прямо к Лену. Мысли бегают от "нет, разворачивайся и иди обратно препарируй лягушек или чем ты там обычно занимаешься" до "он что, сейчас убьет меня своей силой музыки?". Определенно, если бы Леонард интересовался той гиковской херней, которую любит Аллен, а особенно комиксы про супергероев, то тот мог бы убивать высокочастотными звуками своего плейлиста. Не то чтобы Лену это было интересно, но у Барри есть хоть что-нибудь из классики? Ну, или например, кантри? Абсолютно точно нет. – Эй, мы сегодня занимаемся вместе, круто, а? – Барри весь очень счастливый и радостный (ну как обычно, впрочем-то) подсел к Лену, держа в руках наушники. Наушники, черт возьми! Какого тогда хрена он не слушает свою замечательную (отвратительную) музыку в них? – Да, я заметил, – в аудиторию зашел преподаватель, и шум вокруг немного поутих. Социология явно не нужна была Аллену, иначе бы он не начал судорожно распутывать проводки от наушников. Когда тот закончил, он некоторое время смотрел на них, будто обдумывал, что с этим теперь делать. – Слушай, не хочешь послушать со мной музыку, если ты не очень занят, пожалуйста? – это было настолько тихо сказано, что Лен сначала хотел переспросить, но смысл все же дошел. Понятное дело, что он вряд ли предлагает свой любимый рок, но... – Если это то, что ты обычно слушаешь по утрам, то я, пожалуй, откажусь от предложения. – Нет! – по сравнению с предыдущим его предложением это было сказано в разы громче, кажется, его даже услышал препод. – То есть, ну... я обычно его для пробуждения слушаю, ха-ха, ну, понимаешь, проще взбодриться. Хах, это было тупо, да? – Определенно. Давай уже сюда, – интонация Барри менялась с такой скоростью, что трудно было уловить его настроение в зависимости от слов. Лен понял, что Аллен не собирается убивать его тяжелым роком, но тот же никогда не слушает мнение других. С настороженностью взяв один наушник, он засунул его в ухо и, о боги, будь он проклят, если не признает, что у Барри либо точно такой же музыкальный вкус, либо его долго изучали, прежде чем предстать во всей красе. – Как тебе? – Барри сидел рядом, но его дыхание было очень прерывистым, как будто он по несколько секунд задерживал его. – Тут почти все мои любимые песни, откуда узнал? – Ну, хах, никак? Правда, в основном, я по утрам и во время домашки слушаю что-то тяжелое, помогает сосредоточиться. Звучит глупо, но это так, – Аллен заметно расслабился, услышав одобрение Лена, а его глаза выглядели слишком уж преданными. Ну, в самом деле, как у песика. – По ночам, видимо, еще и помогает заснуть, – Снарту это все казалось слишком уж подозрительным. – Ну, понимаешь... – Барри не удалось договорить, потому что их спалили за милой беседой. – Мистер Аллен, я бы попросил Вас отсесть на первые ряды, так как Вы мешаете своей болтовней остальным студентам, – препод с залысиной на лбу очень гневно смотрел на них обоих, кажется, экзамен в этом полугодии они уже завалили. *** – Ты мне все еще должен объяснить наше идентичное сходство во вкусе музыки, Барри, – до конца пары Лен думал обо всей сложившейся ситуации, при этом яростно прожигая затылок шатена на первом ряду, пропустив добрую половину материала мимо ушей. Нельзя отрицать того, что у них много общего, как и нельзя отрицать факт того, что Барри, в общем-то, милый парень, и Снарта это очень даже устраивало. – Ну, вообще-то еще в живописи, архитектуре и... – Тогда тем более должен. – Сегодня у меня вечером? – Сегодня у тебя вечером.