Мой

Солнце. Небо. Ранняя осень. Любимое время года Марко. Время, когда пора закутываться в теплые шарфики. Когда отступила это палящая, непристойная жара, а на смену ей пришли тихие парки, чуть пожелтевшая листва и покрытые жухлыми листьями тротуары. Время прохладного освежающего ветерка, который бесцеремонно врывается через открытую форточку в квартиру Тома. Сквозняк колышет разбросанные на столе нужные и ненужные бумаги, словно назло дразня этим хозяина. Но Тому все равно. Все равно на ветер, все равно на золотистые листья, все равно на осень, на учебу, на людей. Уже все равно. Совсем. Будто бы в один миг мир словно перестал существовать. Как будто его никогда и не было. Его не берет ни дождливая погода, ни холодные осенние сквозняки, ничего. Только то чувство, которое каждую секунду с невероятной силой сжимает его ребра, как будто теперь он вынужден жить без чего-то столь же необходимого как воздух. Мы не можем жить без кислорода. От него зависит вся наша жизнь. Но пара минут без него, и мы умрем, тем самым закончив свои страдания. Но то противное, леденящее чувство внутри Тома заставляет его жить и жить и снова жить без воздуха. Другого воздуха. Его воздуха. Он состоит не из азота и всяких прочих никому не нужных химических элементов, а из невинных улыбок, милой родинки под глазом и плаксивых глаз, в которых в тоже время видна решимость. Марко... Наполненный надеждами о том, что в кой-то веке с собой подружится. Найдет общий язык. Сможет полюбить. Хотя бы себя самого. И кого-то другого. Этот мир и эту жизнь, такой, какая она есть. Без лишних льстивых надежд на будущее. Это и есть Марко. Наивный подросток. Тот, кто в конце концов сдастся этому миру и позволит сделать из себя безвольную безэмоциональную тряпку. Без стремлений и желаний. Как все мы и должны быть. Уберечь. Уберечь Марко от всех несчастий этого мира, закрыть это маленькое глупое беззащитное существо собой и не дать ему сломаться. Таковым было желание Тома. Но, увы, он не сможет его воплотить. Теперь больше никогда. Без чистого огонька с именем Марко Том тонет. Теряется в паутине своих же мыслей. В беспросветной мгле. Не знает, куда идти дальше. И зачем идти. Ради кого и ради чего. Он может только представить, будто Марко сидит у него на коленях, обжигает своим горячим дыханием его грудь. Будто демон прижимает мальчика настолько близко, настолько это возможно, пытаясь запихнуть как можно дальше в свое сердце. Дальше и дальше. Глубже и глубже. Том нежно проводит руками по ногам своего возлюбленного. То самыми кончиками, а то, будто дразня, уходит от чувствительных мест и вовсе опускает руку. Но, боясь ставить столь нежного и хрупкого человечка без внимания, тут же возвращается. Как будто не Демон дразнит Марко, а вовсе наоборот. Том заблудился в глазах мальчика, в его густых растрёпанных волосах, в его улыбке, в его обжигающем дыхании, в его хриплых стонах. Он вынужден возвращается к этому снова и снова, безвыходный бесконечный лабиринт. Тепло. Тепло до ужаса, чрезвычайно жарко. Жарко, когда Марко поддается рукам Тома, когда невольно двигает в такт бедрами, когда выдает свои чувствительные места. Демон медленно запускает свои руки под рубашку Марко, а потом вовсе ее снимает. Тот, сначала чуть дергаясь от внезапных касаний, но потом полностью расслабляется и облокачивается на демона, позволяя ему принести себе удовольствие. Пальцы демона неторопливо скачут по ребрам, медленно поднимаясь, чудь не доходя до темных сосков, потом опускаются вниз, опять же не до конца. Раскачиваются, словно качели. Все ближе и ближе. Сильнее и сильнее. Будто бы впереди у них целая вечность. Но это не так. Тому хочется насладится каждым сантиметром тела Марко, каждым его словом, каждой минутой его жизни. Каждым его вздохом. Марко закрывает глаза. Пытаясь будто растворится в этих ощущениях. Наконец, нежные руки Тома прикасаются к набухшим соскам мальчика. Слегка прикоснувшись, лишь на пару мгновений, а потом его руки снова растекаются по телу. Но он уже не может оторваться от столь желанных сосков снова. Сначала слегка щекочет, но через некоторое время начинает тянуть, кусать. Настрой демона немного сменился. Он хочет показать невинному Марко мир небывалых удовольствий. Он хочет позволить ему таять, сидя у него на коленях, поддаваясь умелым рукам, которые уж точно знают, как доставлять наслаждение. Марко уже не в силах, тянет руку к пульсирующему бугорку межу ног и проводит ладонью. Волна щекотки и сильной эйфории прокатывается громом по телу мальчика. Том, слегка заламывая подростку руку, переворачивает его на спину. Все еще в штанах, демон прижимается своим набухшим органом к бедрам Марко и начинает ритмично тереться. Чудь наклоняясь, немного наваливается на подростка и, освободившимися руками, ласкает его через трусы. Марко тяжело дышит и громко стонет, сам немного пугаясь такой реакции. Продолжая ласкать своего мальчика одной рукой, Том медленно и как можно более сексуально стягивает боксеры с любимого. «Вставь… уже…Тооом… ахх» - раздается по комнате. Демон оголяется. Сам в это не веря, ощущает, как чувствительная красноватая головка касается нежной кожи на попке Марко. Медленно. Он внутри. Чувствует, как его любимый мальчик содрогнулся и напрягся, повалившись под тяжестью Тома. Марко смог сдержать то ли стон, то ли крик. Волна непонятных, ранее не испытываемых чувств прокатилась по телу. Чувство наполненности, волна удовольствия, чувство боли. Наконец, он смог произнести давно копившейся в нем сладкий стон. Том начал двигаться. Марко сильно сжимал его орган. Стараясь не сделать больно мальчику, Демон пытался двигаться как можно нежнее. Член упирался, то туда, то сюда, щекоча и еще больше раззадоривая его. Наконец он не выдержал. Мощными, ритмичными рывками, Том начал долбится, сильнее и сильнее. Марко так же в такт постанывал, словно по секундам ожидая нового толчка. Демон каждый раз попадал снова и снова в ту самую заветную точку, заставляя мальчика буквально молить о новом касании. Толчки стали беспорядочными, быстрыми. Стоны Тома становились все громче и громче. Неконтролируемые, будто лихорадочные движения бедрами и того и другого. Марко сосредоточившись на ощущениях, ждал того самого финального толчка, что приведет его к уже столь скорому оргазму. Крики и стоны наполнили комнату. Подростки вздрогнули и повалились без сил. Между ног все пульсировало. Сердце бешено колотилось. Слегка восстановив дыхание, Том перевернул Марко на живот и поцеловал. Дворник за окном неспешно подметал листья. Ветерок пробивался в открытую форточку. С члена Тома капала сперма. По щекам текли слезы. Ведь все это было не реально.