Не сегодня

Для Локи нет ничего невозможного. Из любой передряги можно выбраться, от любого врага можно откупиться, а от смерти уйти в самый последний момент. В краткий миг, за который ты не успеешь переосмыслить свои взгляды и не пронесутся воспоминания всей жизни перед глазами. Это глупая и недостоверная ложь. Локи был слишком близок к неотвратимой смерти. Той смерти, когда от тебя не остается ничего, кроме воспоминаний и пустой комнаты, ни Хельхейма, ни Вальгаллы. — Единожды попавшего Бездну не отпустят никогда, — говорил он и насмешливо улыбнулся, не скрывая горечь в тёмно-зелёных глазах, — ты сам подписал себе приговор. Локи помнил тот день. Локи не возражал. Локи всего лишь не хотел умереть. — И по этой причине я здесь, — будто читая мысли, проговорил он тихим приятным баритоном. Локи чувствовал, что заключает очередную сделку с кем-то выше его по силе и опыту на десятки лестничных пролётов. Всеотец не зря когда-то запер его, некогда своего побратима, а ныне преступника, темное пятно Верховного мира. Забытое, почти исчезнувшее пятно. Локи. Сколько же может значить имя? Он посмеялся над этим. Один не смог просто вычеркнуть его из своей жизни, развеять прах над открытой Бездной. Брат — а он называл его именно так — слишком сильно привязан к нему невидимыми путами, раз сам себя лишил способа забыть. Это льстит. Два Локи. Два Бога. Два брошенных и одиноких пленника своих кошмаров. Смерть. Какое красноречивое и лаконичное слово. Что смерть для воина? Так, окончания боя, сражения, в которое была вложена вся жизнь. Что смерть для мага? Возможность, средство, наука и продолжение. Что смерть для пропащих Бездны? Животный страх перед неизвестным и отчаянное нечеловеческое желание жить. Для этого они сделают всё, каждый из них. Никто сегодня не хотел быть здесь. Ни Локи из Асгарда, ни Локи из Муспельхейма — или Йотунхейма, это как посмотреть. Они такие разные, что режет глаза. Первый вырос среди асов, холоден, нелюдим; с чёрными волосами и яркими, но уставшими зелёными глазами; гордая осанка, ухоженный вид молодого мужчины — Бог Лжи и Коварства. Второй выглядел на беглый взгляд неряшливым, но от этого не менее гордым мужчиной без возраста; с опасным темным зелёным взглядом и растрепанными рыжими — огненными — волосами на голове — Бог Огня и Безумия. — Я не собираюсь умирать, — чётко обозначил Локи из Асгарда, делая шаг к манерно раскачивавшемуся с пяток на носок Локи. Тот остро ухмыльнулся. — Какая радость, что наши взгляды в кои-то веки совпадают, — Лофт был бы рад и сам не умереть в процессе безумной выходки первого. Подумать только, и это его клеймят сумасшедшим! Локи сделал завершающий шаг к своему сомнительному вынужденному союзнику и недовольно впился в него взглядом. — Не время для шуток, — почти что плюнул в ему лицо Локи. Лофт в одночасье посерьезнел, откидывая со звоном маску насмешливости. Тени в углах белоснежной камеры начали сгущаться. Тяжелая ночь будет у прочих заключённых, чьи сны уже сменяются кошмарами, от которых невозможно пробудиться. — Не моя вина, что ты ошибся. — Шагаешь даже не по краю, Локи, — прошептал Лофт, обжигая дыханием, — а летишь прямо в пасть врагов. — Тогда хорошо, что враги у нас одни на двоих, — ответил он ледяным тоном, повышая контраст температур между ними. — Я выйду отсюда, чтобы отомстить за мать. Не смей, — зло предупредил он, увидев, как Лофт готов высказаться по этому поводу, — Фригга была моей матерью, что погибла по твоей вине! Лофт его мнения не разделял. Да, он мог вмешаться, но это погубило бы их обоих. Воздух в комнате то нагревался, то холодел — окна непроглядно запотели. Как хорошо, что стража любезно решила «уснуть», скоро дойдёт до рукоприкладства и криков. Локи понимает, что в таком случае шансов у него мало, но он будет сражаться, он в этом мастер. — …ты не помешаешь мне, — продолжил опальный принц, не прерывая зрительного контакта. Лофт криво улыбнулся, сверкнув глазами. Он сделал небольшой шаг назад и оглядел собеседника, будто удостовериваясь, что перед ним стоит тот же самый человек. Увы, всё тот же решительно настроенный Локи. — Наши жизни связаны, — напомнил Лофт. Локи кивнул. — Я знаю. — Умрёшь ты — умру я. — Я знаю. — Я умирать, как ты понимаешь, тоже не планирую. — Я знаю. Лофт устало и даже в некой степени печально озвучил: — Я не могу тебя отпустить. Локи измученно улыбнулся. — Я знаю… Повисла тишина, температура нормализовалась. Лофт никогда бы не подумал, что долгожданный шанс, который вытащил его из клетки пещеры, прямо сейчас решил заключить его обратно. Он не готов. — Никто не готов умирать столько сколько умер ты, — понимающе посмотрел на него Локи. Пропащие Бездны. Они встретились в Бездне, на самой глубине, до читаури и Мидгарда. Одинокие, уставшие, вымученные, непохожие и тенью на самих себя прежних. Тело Лофта страдало в той треклятой пещере так уничтожающе, что его сознание умерло отдельно, отправившись прямиком в Ничто. Вечность, день, час, а может минуту спустя он увидел какого-то мальчишку. Глаза в глаза — зеркало. Узнать побывавшего в Бездне легко, таких ужасающе глубоких всепоглощающих глаз не встретите более ни у кого ни среди живых, ни среди мертвых. Лофт ручался. Тогда у них не было имён — они застряли наверху, в мире, где идёт время. Здесь же восприятие искажалось постоянно и невозможно было с точностью сказать кто ты, что ты, сколько прошло времени и кто сидит рядом с тобой? Локи уверен, что они были с Лофтом знакомы не более нескольких недель, а чувство, что всю долгую не его жизнь. Иногда бывшему принцу казалось, что тяжесть непрожитых ещё веков ложатся на его плечи и давят на виски — как Лофт еще не свихнулся? Ах да, Бог Безумия, о чем это он, забылся. Никто из них так и не сдвинулся с места. Никто из них не отступит. Локи знает, что затея весьма и весьма опасная. Локи так же прекрасно знает, что Лофт не сдается и приложит все усилия оставить того в камере. А сил у него много. Ровно как и способов. Смягчившая улыбка на тонких губах с уродливыми шрамами, чуть не заставила принца вздрогнуть. Контролируй себя. Тени тянулись из углов, обволакивая пространство. Очень напоминает Бездну. Локи недовольно сморщился и уставился на Лофта. — Ты не сможешь меня здесь запереть. — Я прекрасно знаю, что ты мог легко покинуть эту милую комнату, — Бог Огня деловито обвёл рукой пространство, — когда сам того пожелал, даже без моей помощи, но ты решил поиграться в скованного и недовольного пленника. Я не осуждаю, — примирительно улыбнулся Лофт, возвращая тот разделяющий их шаг, — у всех безумцев свои причуды, я, например, всё ещё с тобой, — намёк столь прозрачный, что сам Локи усмехнулся. Он может в любой момент его покинуть. — Думаешь это долго продлится? — тени покрывают все стены и окна, а жар становится невыносимым для йотуна. — Наши нити жизни переплетены плотным клубком, который сложно, но не невозможно распутать, — Локи почувствовал почти осязаемое плекло, будто подошёл к источнику огня слишком близко. — Я держусь чисто из солидарности «вернувшихся из тьмы кромешной». Локи ещё раз хмыкнул, на свой большой страх и риск. Нет, Бог Огня, ты здесь — рядом — не только по этой причине. В противовес Локи всегда менял свой облик на истинный, который до увлекательного путешествия в пропасть ненавидел. Ко всему привыкаешь, а ненависть к самому себе недолговечна. Не здесь и не сейчас точно. Йотун и Огненный демон. Враги и Предатели. Локи и Локи. Контраст температур тел бьёт в голову, заволакивая всё туманом. Никто из них не умел уступать другому, поэтому поцелуи гармонировали с укусами, а одежду всегда можно было смело выбрасывать. Иногда вместе с доспехами. Было в этом что-то дико правильно-неправильное. Они двое разных и одно единое существо. Бездна всё красиво перемешала. Локи. Всё началось с имени. Никто не мог понять кому именно оно принадлежит: старому богу с безумием в глазах или молодому потерявшемуся юнцу. Тогда было сложно. Многие имена казались знакомыми, истории переплетались, налегая одна на другую, смешиваясь и обретая дикие подробности и повороты. Мысли было нельзя разделить. Казалось, так было всегда. Что они сосуществовали вместе от и до. Огонь и Лёд. Коварство и Безумие. Тёмный и светлый зелёный. Лофт хорошо понимает, что инициативу ему сегодня отдают без должного сопротивления. Чертов хитрец. Он смеется беззлобно и тихо в холодное синее ухо. Локи не зря считали специалистом в переговорах, думая, что нет никого с кем бы он не договорился. Надо просто знать в чем уступить и когда. Жаль, что незаметно это сделать не получилось — хриплый смех тому подтверждение. Но Локи знает, что своего добился. Иногда их общей натуре трикстера хочется, чтобы сюда кто-то вошёл, уж очень хочется запечатлеть в памяти лицо Одина. Это было бы ни с чем несравнимое удовольствие для обоих. Никто из них не собирается сейчас умирать. И завтра. И весь год. И всю долгую жизнь. Бездна ждёт их, иногда зовя легким дуновением ткани простыни в месте, где сквозняков априори быть не может. Однажды она их заберёт к себе навсегда. Однажды… но не сегодня.