Образец №354.

Мэл брел по пустынным ночным улицам, шлепая по лужам и стараясь не обращать внимания на проливной дождь. Сжимая в руке полупустую бутылку дешевого пива, купленную в ближайшем круглосуточном магазине на завалявшуюся в кармане мелочь, он усмехался про себя, подняв голову к черному небу. Решение покончить с прежней жизнью возникло после очередного скандала с почти уже бывшей женой, и Мэл, не раздумывая, хлопнул дверью, и возвращаться не собирался. Несмотря на то, что они с Эстер прожили вместе семь лет, страстная любовь закончилась еще на первом году брака, и Мэл начал ей изменять. Мэл был статным мужчиной тридцати двух лет, с черными непослушными волосами и карими глазами, и умел пленить сердце практически любой особы женского пола, чем и пользовался с превеликим удовольствием. Сделав глоток пива и откинув со лба мокрые от дождя волосы, он принялся перебирать в уме всех своих любовниц, у которых можно провести остаток этой ночи, сделав ее хоть чуточку приятней. Но быстро понял, что ни одну из них видеть он не хочет. Нет ни сил, ни настроения. Мелу очень хотелось напиться в каком-нибудь баре, или даже просто у себя дома, сидя на кухне и закидывая в себя стопки водки одну за другой. И даже ни капельки не совестно было, что он так сильно нагрубил Эстер перед уходом. Это было ожидаемо, даже хотелось и провоцировалось. Просто внезапно, да-да, именно внезапно, произошедшее вызвало в душе странную глушащую пустоту. Мелу хотелось её забить хоть чем-то, отвлечь себя от этой безысходности: дождя, ночи, улицы и одиночества. – Кажется, сегодня определенно не мой день, – хмыкнул Мэл, стоя посреди улицы, подняв голову навстречу дождю. – Давно пора было развестись с этой стервой, а не ждать неизвестно чего. Пойти, что ли, кому морду набить? Он осмотрелся по сторонам, в поисках подходящей жертвы, но так никого и не увидел. Вздохнув, снова приложился к бутылке, отмечая, что с каждым глотком вкус у напитка становится все более отвратным. Проходя мимо детской площадки, он неожиданно вспомнил детство, как он с друзьями часто болтался во дворе в вечернее время, выделывая различные трюки на качелях и турнике. Нет, сейчас детские подвиги он повторять не хотел, а вот просто посидеть на качелях было вполне заманчивой идеей. Он пристроился на них и, закрыв глаза, стал вслушиваться в шум дождя. Мэл совершенно не заметил, что на площадке он не один, так как полностью погрузился в свои мысли, то усмехаясь им, то начиная грустить по поводу своей такой пустой, бессмысленной жизни. Он не стеснялся говорить вслух, уверенный, что никого рядом нет. А потому прозвучавший рядом немного хриплый, но совсем еще детский голос, был для мужчины полной неожиданностью, и он чуть было не свалился с качелей в грязную лужу, вслед за выроненной бутылкой. – Ты тоже любишь дождь? Сегодня он приятный, не такой холодный, как пару дней назад. Мэл обернулся на голос, уже намереваясь хорошенько приложить того, кто посмел нарушить его уединение. Но, увидев перед собой рыжего мальчишку, лет шестнадцати на вид, резко передумал. Парнишка вызывал скорее жалось, нежели раздражение: чумазый, в грязных шортах, майке и старых ботинках с развязанными шнурками. Одежда была ему велика минимум на два размера – это было заметно даже притом, что она, насквозь промокшая, прилипла к худому телу. На открытых участках тела были видны многочисленные шрамы, волосы спутаны. В зеленых глазах мальчишки совсем не было отчаянья, наоборот, в них светилось какое-то удовольствие от того, что он сейчас здесь, в таком виде и под дождем. В руках парнишка держал столь же грязную игрушку, похожую на зайца. – Ага, только града не хватало для полного счастья, – хмыкнул Мэл, надеясь, что бродяжка от него отстанет. Проблемы парня его не интересовали совершенно, да и на разговоры он был не настроен, сетуя про себя, что мальчишка спугнул какую-то приятную мысль. Он отвернулся от нежданного собеседника, делая вид, что никого нет, но это не помогло. Мальчишка не собирался никуда уходить, усевшись рядом с Мэлом на качелях. – Нет, нет! Он был бы совершенно лишний, – замотал головой рыжий, обрызгав и без того мокрого мужчину. – Он приятный. Мне нравится, когда с неба падает столько много воды. А тебе? Нравится? – Очень, – буркнул Мэл, не глядя на парня. Он и сам не понимал, почему отвечает ему, хотя разумней было промолчать. – Просто настроение ни к черту! Ни напиться, ни подраться так и не получилось. Эх… – Тогда, может, стоит сделать что-нибудь другое? Совсем другое, – предложил мальчишка, жизнерадостно глядя на мужчину. – Отвлечься от всех проблем. – Денег на стриптиз у меня нет, – отрезал Мэл, недобро глянув на парня. – И мальчиками я не интересуюсь. Особенно чумазыми и бездомными. – А что такое стриптиз? – мальчишка удивленно посмотрел на него, услышав новое слово. – И он может отвлекать от проблем? – Может, но не в твоем исполнении точно, – хмыкнул мужчина и собрался встать, чтобы сменить место дислокации, куда-нибудь подальше от этого надоедливого ребенка. – Еще это может сделать бутылка виски. А лучше две. И роскошную блондинку в постель. Или нет, лучше брюнетку. Да, брюнетки мне нравятся больше. С такими пышными формами. И Мэл улыбнулся, представив себе, как он, с бокалом виски и в обнимку с красивой девушкой проводит эту ночь в каком-нибудь отеле. Никаких обязательств, никаких истерик впоследствии. Лишь яркая и сладкая ночь. Но рыжий парнишка все так же не хотел отставать от него. – Я не знаю, что такое виски, но у меня есть вот это, – и он протянул мужчине конфетку ядовито-синего цвета. – От нее сразу становится светлее и приятнее. А еще она вкусная. – Что, наркота какая-то, да? – спросил Мэл, с подозрением глядя то на предложенное угощение, то на парнишку, которому не был склонен доверять. – Я не знаю, что такое наркота. А это конфетка. Бери! У меня еще много таких есть, – и он достал из кармана шорт россыпь разноцветных конфет. – Они все с разными вкусами. Я не знаю, как они называются, но мне нравятся. И мальчишка просто всучил Мэлу горсть конфеток всех цветов, после чего положил парочку себе в рот. Мужчина же все еще сильно сомневался, стоит ли есть неизвестно что неизвестно от кого. Вдруг мальчишка только прикидывается бродягой и на самом деле наркодилер? Или еще хуже – малолетний маньяк. Но, посмотрев на довольное лицо рыжего, Мэл невольно улыбнулся. Нет, не может парнишка со столь невинным взглядом оказаться таким уж страшным монстром. У монстров глаза совершенно другие… – А, катись оно все к черту! Сдохну – никто и не заметит, – и он кинул в рот сразу все предложенные конфеты. На вкус это была самая обычная фруктовая карамель, которую продают в любом продуктовом магазине. Единственное, что все еще смущало Мэла – это странный привкус, происхождение которого он не мог определить. Прикрыв глаза, он сосредоточился, пытаясь понять, что за ароматизатор тут использовали, какой он имитирует фрукт или ягоду. Это уже казалось ему делом чести, но все равно ничего не получалось, вкус был Мэлу незнаком. Вздохнув про себя, он открыл глаза и не сразу смог понять, где находится. Все дело было в разноцветных кругах, которые начали плавать перед глазами, а все обозримое пространство медленно вращалось вокруг мужчины. Дождь тоже вел себя более чем странно – почему-то стал идти не сверху вниз, как ему было положено, а наоборот. Вращение ускорялось, круги сливались между собой в причудливые формы, а потом рассыпались мириадами искр. – Так и знал, что это какая-то наркота, – хмыкнул Мэл, едва не упав с качелей, потеряв равновесие. Но, тем не менее, не удержался от улыбки, глянув на мальчишку, который так же ловил глюки от своих конфет. – Ты это, давай завязывай с карамельками. Наркота до добра не доведет. – Это же просто конфеты, – хихикнул рыжий, раскачиваясь на качелях. Казалось, его совершенно не волнует то, что видимый мир совершенно изменился. – Это хоть скоро пройдет? Меня уже начинает мутить от этого дикого вращения, – пожаловался мужчина, безуспешно пытаясь заставить мир стоять на месте. – Я не хочу сходить с ума! – Пойдем, я тебе покажу одно хорошее место, – спрыгнув с качелей, мальчишка ловко приземлился в лужу, обрызгав при этом Мэла, и потянул мужчину за собой. – Так, а ты вообще кто? – запоздало спохватился тот, все же вставая следом за парнем. Голова зверски кружилась, и он плохо воспринимал действительность, уже ругая себя за беспечность в поедании непонятных конфет. Но мальчишка не казался ему опасным, когда их предлагал. Да и сам ведь их ел. Вот только на рыжего странный наркотик почти не действовал, в отличие от мужчины. – Я это я. Просто мальчик, – ответил парень, крутясь вокруг мужчины, шлепая по лужам. Его старенькие ботинки давно уже насквозь помокли, но мальчишка этого не замечал, наслаждаясь происходящим. – Идем же, а то спать под дождем не очень приятно. Под ним хорошо гулять. – Ну, пошли, просто мальчик, – усмехнувшись, Мэл последовал за ним. В конце концов, что может сделать ему этот мокрый бродячий котенок? Да Мэл его одним ударом отправит в длительный нокаут, считать звезды. И без всякой наркоты. – Какой-то ты странный…Где твои родители? Или сбежал из дома? – Я сбежал, – ответил рыжий, взяв мужчину за руку холодной ладошкой. – И возвращаться совсем не хочу. Мэл не стал расспрашивать причины такого поступка. Мало ли какие они могут быть у подростка. Карманных денег мало дали, или на дискотеку не пустили. Конечно, могло быть и что похуже, но это уж точно было не его дело, чтоб выспрашивать у парня подробности. Захочет, сам расскажет. – Эй, как тебя там, а чего руки ледяные? – спросил Мэл, держа парнишку за руку, чтоб не потеряться в водовороте цветных разводов, мельтешащих перед глазами. Похоже, холодный душ в виде ночного дождя не пошел ребенку на пользу. – Разве? Наверно, это из-за дождя. Он холодный, – ответил рыжий, слегка безумно улыбаясь от плавающих перед глазами искр и пузырей. Мэл был не в лучшем состоянии. – Слушай, когда эта хрень меня отпустит? Хочется уже нормально смотреть на мир, – его начинали раздражать радужные пузыри перед глазами, и слишком круглые углы у объектов, которые он даже не решался сопоставить с чем-то вполне реальным. – Я не знаю, – признался мальчишка, продолжая куда-то вести Мэла. – Всегда по-разному проходит. Мужчина лишь хмыкнул на это. Он уже отказывался воспринимать все как часть реальности. Наверно, то дешевое пиво было очень уж суррогатным и у него пошли глюки. И рыжий тоже глюк. Вот он проспится, и все пройдет. Очнется в ближайшей подворотне и пойдет домой, забыв обо всем, как о дурном сне. А парень, тем временем, завел его куда-то. Мэл понял, что они наконец-то пришли потому, что дождь внезапно прекратился и парнишка отпустил его руку. – На маньяка ты вроде не похож… Так чего же тогда тебе нужно от меня? – спросил Мэл, осматриваясь по сторонам и пытаясь понять, куда его завел мальчишка. И как потом выбираться в случае чего. Определить, где он оказался, Мэлу никак не удавалось, наркота держала крепко, а пузыри, важно плавающие перед глазами, делали помещение с высоким потолком нереальным и каким-то сказочным. – Мне просто показалось, что ты тоже не любишь спать под дождем. Одно дело под ним погулять. А вот спать хочется в тепле и сухости, – и рыжий просто толкнул мужчину, повалив на что-то мягкое. От этого падения вихрь пузырьков взорвался с новой силой. А ведь Мэл уже начал радоваться тому, что они проходят. Но нет! Мальчишке нужно было все испортить. Вот зря он сегодня вообще выходил из дома… А, черт, не от него все зависело, так что оставалось лишь с этим смириться. Мужчина слегка напрягся, ожидая какой-нибудь гадости со стороны парнишки. Может, у него здесь дружки за углом, которые только и ждут, когда он отрубится или расслабится. А потом навалятся всей толпой с желанием какого-нибудь непотребства. – Так, если планируешь продать мои органы, то я тебя разочарую. Я алкоголик с дурной наследственностью! – заявил Мэл, не в состоянии понять, что же задумал ребенок. – Зачем мне твои органы? У меня и свои есть. И я ничего продавать не хочу, – ответил мальчишка, плюхнувшись на тряпки рядом с мужчиной. – Здесь просто тепло и сухо. Стянув с себя мокрую одежду и откинув ее в сторону, оставаясь совершенно без всего, ибо нижнего белья у мальчишки не было, он зарылся в барахло, чтоб хоть немного согреться. Мэл последовал его примеру, впрочем, трусы он оставил, на всякий случай. – Ты определенно странный парень, – проговорил мужчина, отодвинувшись от рыжего к стенке. – Не боишься, что я извращенец какой и сделаю с тобой чего нехорошее? Но мальчишка ему не ответил, лишь придвинулся ближе, и заснул. Да и сам Мэл почувствовал, что его клонит в сон. Зевнув, он быстро провалился в радужные сны, обняв ребенка, словно плюшевого мишку, согревая и согреваясь сам. Утром первым проснулся Мэл, лежа на спине и ощущая дикую головную боль, словно он пил, как минимум, неделю не просыхая. Открыв глаза, мужчина не сразу понял, где он находится. Какое-то заброшенное помещение, залитое солнечным светом, с частично обвалившимися стенами, разрисованными неприличными надписями и… радужными пузырьками! Мэл зажмурился, чтоб отогнать видение, а потом снова открыл глаза, с облегчением понимая, что это просто рисунок на стене, а не вчерашние галлюцинации. Решив, что он вчера слегка перебрал со спиртным, а потому и завалился в этот бомжатник, он повернулся, намереваясь встать… – Вот черт… – прошептал он. – Так ты не глюк... В его объятиях спал вчерашний рыжий мальчишка, едва прикрытый старыми тряпками неизвестного происхождения. Только сейчас он осознал, что шрамов на теле парня значительно больше, чем ему показалось вчера ночью. Особенно ужасал шрам вдоль позвоночника. Убедившись, что мальчишка спит, Мэл осторожно, чтоб не разбудить, убрал с него тряпки. Никаких грязных мыслей относительно парня у него не было, просто хотелось получше разглядеть шрам. Страшная полоса от раны проходила вдоль всего позвоночника от самой шеи, остальные шрамы были ничуть не лучше этого, и покрывали почти все тело ребенка, словно его резали не один раз. Или даже просто собрали из разных частей. Мэл помотал гудящей головой, отгоняя такие мысли. Такое могло быть лишь в фильмах, но не в реальном мире. Успокоившись, мужчина принялся будить ребенка. Чем гадать и строить фантастические предположения по поводу шрамов, проще было спросить его самого об этом напрямую. – Давай, просыпайся, чудо, – Мэл его потряс слегка. – Что такое? Время кормежки? – рыжий нехотя приоткрыл один глаз, смотря на Мэла. – Кормежки? Ты же не песик. Откуда таких слов нахватался? – мужчина даже слегка опешил, внимательно глядя на мальчишку, который все же начал просыпаться. – А? Да, точно… Я же теперь сам по себе, – он зевнул, стараясь не обращать внимания на громко урчащий живот и неприятное головокружение. – А ты кто? – Что значит, кто я? Ты меня сам сюда вчера привел, – немного помрачнев, ответил Мэл. – Накормил какими-то конфетами с наркотой и притащил. Лучше расскажи, откуда такие шрамы? – Мне бы… Не хотелось об этом говорить, – опустив голову, ответил мальчишка, кутаясь в тряпки, чуть дрожа. – Я настаиваю, – не сдавался Мэл. У него уже закрадывались смутные подозрения относительно мальчишки. – Очень настаиваю. – Нет.. Нет… Нельзя об этом говорить! – парнишка испуганно сжался на куче тряпья, обняв колени руками и немного раскачиваясь. – Тогда они придут… И вернут меня обратно. Я не хочу обратно! Совсем не хочу! – Никто не придет. И ничего тебе не сделает. Обещаю, – твердо сказал Мэл, приобняв ребенка. Он не хотел его пугать. Наоборот, было желание защитить его, укрыть от опасностей. Видно же, что над мальчишкой издевались какие-то изверги. И ему удалось сбежать от них. Мэл чуть усмехнулся своим неожиданным мыслям. Он ведь не любил детей. Но этот рыжий вызвал в нем неведомые доселе чувства. Словно мальчишка был его сыном или младшим братом. – Если расскажешь, то я тебя вкусно покормлю. – Это… Это очень больно, – все же ответил мальчишка, смотря испуганными зелеными глазами на мужчину. – Меня много раз резали, потом сшивали. Или не сшивали. Мне удалось сбежать… Я больше не хочу к ним назад! – Кто с тобой это делал? – Мэл погладил ребенка по волосам, стараясь успокоить и показать, что бояться нечего. – Я не знаю, они никогда не разговаривали со мной, – рыжий чуть всхлипнул. – Они всегда были в белом. Такие… Халаты и маски. Но такие страшные. Они делали больно. – Зачем? Зачем они так с тобой поступали? – в глазах мужчины вспыхнула ярость и ненависть к мучителям мальчишки. Какие-нибудь нелегальные хирурги пробовали на ребенке свои силы или, что еще хуже, забирали у мальчишки органы! – Я не знаю, – пожал плечами парень. – Они никогда об этом не говорили. Они вообще нас не считали за людей. Всегда говорили, что мы просто этот… Материал. Вот. Образцы. У каждого был свой номер. Я триста пятьдесят четвертый. – Кошмар какой-то. Бедный ребенок, – мрачно проговорил Мэл, прижав к себе мальчишку, отмечая, что тот весь горячий. – Да у тебя же жар! Где твои родные? Там, мама, папа. Может, еще какие родственники? Не можешь же ты здесь жить, в этом бомжатнике. Да еще и с температурой! – У меня никого нет, – помотал головой мальчик, прикрыв глаза. – Я даже не знаю, где я. Но назад к ним я не хочу. Здесь тоже страшно. Но, хотя бы, не больно. Лучше я буду тут жить. – Нет! Здесь нельзя жить, – отрезал Мэл, внимательно осматривая парня. – Антисанитария кругом сплошная. Да и тебе в больницу нужно. Я не умею лечить детей. – Нет, нет! – замотал головой рыжий, зажмурившись. – Там страшно и больно! Я не хочу! – Все будет хорошо. Там не больно, – попытался успокоить его мужчина, уже начиная жалеть, что вообще во все это ввязался. Но и оставить парня здесь он тоже уже не мог. – Или, может, отвести тебя в органы опеки? И непременно надо заявить в полицию. Пусть твоих мучителей найдут и посадят. Лучше на электрический стул… – Ты обещал меня покормить, если я скажу, откуда шрамы, – напомнил рыжий. – Если там есть еда, то пойдем. – Еду мы тебе обязательно найдем, – пообещал Мэл, перебирая его спутанные рыжие волосы. – А еще там, в опеке, тебе могут найти хорошую семью. Будешь жить обычной жизнью, с мамой и папой, как и положено детям. Заведешь себе друзей и забудешь о пережитом кошмаре. – Семья – это ведь хорошо? – спросил рыжик, высвободившись из объятий мужчины и, подобрав свою одежду, начал одеваться. – Я слышал, как эти, в белых халатах, говорили о своих семьях. Они всегда при этом улыбались. – У меня ее нет, – вздохнул Мэл, наблюдая за ребенком, но сам пока еще не торопился вставать. Голова болела, и лишние движения делать не хотелось совсем. – Была, но кончилась. И, честно говоря, я не жалею об этом совершенно. – Как это, кончилась? – не понял мальчишка, плюхнувшись рядом с ним. – Почему? И как это понять? Ну, что она вообще была. Наверно, у меня тоже была… Или все же не была… – Я ушел из дома. Вообще, давно пора было это сделать, а я все медлил, – хмыкнул Мэл, прикрыв глаза. – А у тебя… У тебя обязательно будет семья. Самая хорошая на свете. Нужно только немного подождать. Я тебе помогу. – Ты потому был грустный вчера, что семья кончилась? – парень не особо понял то, что сказал ему мужчина про окончание его семьи, но искренне переживал за него. – Хочешь еще конфетку, чтоб не быть грустным? – Нееет!!! – Мэл отпрыгнул в сторону, как ошпаренный, и подтянул к себе свою одежду. – Мне твоих конфет на всю жизнь хватило! – Они же вкусные, – рыжий парнишка достал одну из странных конфет и сунул ее в рот. – А еще смешные. – Ты где их вообще нашел? – Мэл одеваясь, покосился на ребенка с подозрением. – Это же наркотик какой-то. Нельзя есть эту дрянь. – Я их в ящике одного из тех людей взял. Ну, там, откуда я сбежал, – ответил мальчишка, которого уже заметно повело от наркотической конфетки. – Там их много было. И я их помню. Мне их иногда давали. Когда я себя плохо вел, чтоб не мешал и не плакал, когда маленький был. – Я так и знал, что это какие-то наркотики! – воскликнул Мэл, вставая с импровизированной кровати и застегивая штаны. – Не ешь эту гадость. От них и заболеть можно. Да так, что потом не вылечат. Наркоманы очень плохо заканчивают свои дни. – Но они ведь такие вкусные. Мне они очень нравятся, – улыбнулся мальчишка, достав из-под тряпок небольшой пакетик с остатками галлюциногенной карамели. – И я уже почти все их съел. От них кушать меньше хочется. – Вижу, что почти съел, – хмуро заметил Мэл, отбирая у ребенка конфеты. – Не все, что вкусно, одинаково полезно. Особенно для детей! – Но ведь не выкидывать же их, – мальчишка не пожелал расставаться со сладостями. – Я их хочу. Они вкусные и веселые. Мне нравятся те картинки, что от них появляются. А вот без них какое-то все такое серое и унылое. – Очевидно, тебе уже пора лечиться от зависимости. Пока окончательно не стал овощем, – твердо заявил мужчина, спрятав пакет в карман. Он чувствовал ответственность за судьбу мальчишки, раз уж его подобрал. – А что же тогда кушать? У меня кроме них ничего нет, – грустно посмотрел на него ребенок, порываясь достать заветный пакет из кармана штанов Мэла. Но мужчина не дал ему добраться до пакета с конфетами, перехватив его руку. Сложнее было устоять перед жалобным взглядом ребенка, клянчившего еще одну конфетку. – У меня найдется немного мелочи. Должно хватить на хот-дог. Он гораздо вкуснее, чем эти опасные конфеты, – улыбнулся мужчина, потянув ребенка к выходу из подвала. Еще ведь надо было отвести его в больницу. Температура не спадала, и вид у парнишки был слишком болезненный. – Правда? Я никогда такого не кушал, – мальчишка прекратил попытки добраться до конфет и протянул руки для обещанного хот-дога. – Сейчас, погоди минутку, дойдем до палатки и я куплю его. Тебе понравится, – засмеялся мужчина. Они выбрались из подвала на улицу. Теперь Мэл понял, где они провели ночь – старый недострой на окраине города, давно мечтавший о сносе. Сюда даже бомжи уже не заглядывали – слишком опасно для жизни, ведь здание было не просто аварийным, а буквально разваливалось на куски. Это уж точно не место для жилья, тем более ребенку здесь не место. Мэл вздохнул с облегчением, когда они вообще выбрались живыми и невредимыми из этого «дома». Видя голодные глаза рыжего, мужчина не стал долго его мучить, а, взяв за руку, быстро повел в город на поиски хот-дога. Мальчишка не отставал, крепко держа мужчину за руку и успевая оглядываться по сторонам. Раньше он днем старался не показываться на улицах города. Опасаясь того, что его побег обнаружат, и будут искать. Но рядом с Мэлом он чувствовал себя вполне защищенным. Мужчина про себя лишь покачал головой и подумал, что мальчишке повезло, что его нашел именно Мэл, а не какой-нибудь извращенец. Ведь ребенок такой наивный и доверчивый, и даже не подозревающий о том, что с незнакомыми дядями никуда ходить не стоит. А потому и отпускать его Мэл не хотел, еще неизвестно, чем может это закончиться для мальчишки. Размышляя о том, что же делать с рыжим парнишкой, мужчина подошел к палатке с хот-догами и прочей фаст-фудной псевдоедой и купил долгожданный ребенком хот-дог. Продавец покосился на них, но ничего не сказал, решив, что не его это дело, отлавливать бездомных. – Смотри, не извозись, чудо. Он с кетчупом, – улыбнулся Мэл, протянув ребенку булку с сосиской и салфетку. – А потом пойдем тебя лечить. А то ты весь горишь. Это плохо. Мальчишка быстро впился зубами в предложенное угощение, полностью проигнорировав просьбу мужчины и таки испачкав лицо в кетчупе. На это Мэл лишь усмехнулся, и, после того, как с хот-догом было покончено, заботливо вытер салфеткой губы и щеки мальчишки. – А еще есть? Он действительно вкусный. Я раньше такого никогда не ел, – восторженно тараторил мальчишка, пока Мэл приводил его лицо в порядок. – Прости, но на еще один у меня не хватит денег, – грустно ответил мужчина, посмотрев в глаза ребенка, после чего улыбнулся. – Но я знаю, где тебя могут вкусно покормить. – Правда? – обрадовался парень, захлопав в ладоши. – Тогда пойдем скорее туда! Мужчина взял его за руку, чтоб мальчишка не потерялся ненароком на становившихся достаточно оживленными улицах. Город просыпался, открывались магазины, офисы, люди спешили на работу или просто хорошо провести день. А рыжему ведь все было интересно и любопытно, потому мальчишка прилипал к каждой витрине, разглядывая выставленный там товар, от ярких украшений и одежды, до рекламных плакатов банков и бытовой техники. Так что Мэлу приходилось буквально силком оттаскивать ребенка от витрин и тащить дальше по улице по направлению к полицейскому участку. Вообще, он не был уверен, что там им дадут еду, но и оставлять изуверства над ребенком безнаказанными он не собирался. Рыжик еле поспевал за мужчиной, стремясь при этом еще и на витрины поглазеть, и в ногах не запутаться, так как действие наркотических конфеток еще не прошло. Но Мэл был непреклонен, и продолжал уверенно и быстро тащить парня за собой. Даже если в полиции пожрать не дадут, то после они пойдут к нему. Насколько он помнил, у него оставалась заначка, которую не успела выгрести уже почти бывшая жена. На нее вполне можно было устроить мальчишке пир горой. Не отвлекаясь на яркие вывески и непредвиденные остановки, они вполне быстро дошли до здания полиции. В любой другой ситуации Мэл предпочел бы обходить его стороной и не заглядывать как можно дольше, ибо за ним уже давно закрепился ярлык пьяницы и дебошира. Но сейчас ситуация была совсем иной. Зайдя в помещение, мужчина сразу же направился к окошку дежурного. За окошком сидел совсем молодой полицейский, попивая кофе. Увидев, что мужчина притащил бомжеватого вида мальчишку, он быстро отставил кружку в сторону, готовясь выслушать тираду о том, что этот бродяжка украл у мужчины, который, на взгляд полицейского, выглядел не лучше ребенка. Разбираться в пререканиях бездомных ему в этот день совершенно не хотелось. – Он… Что-то украл у вас? – первым начал полицейский, пытаясь найти нужный бланк заявления среди хлама, разбросанного по столу. Впрочем, особого энтузиазма он не проявлял, мечтая поскорее избавиться от пришедших. – Нет! Вы лучше на это посмотрите! – Мэл даже не подозревал, что о них могут подумать так, как подумал этот парень в форме. И он бесцеремонно задрал майку мальчишки, демонстрируя многочисленные шрамы. – Вы понимаете, что у ребенка не должно быть такого? Рыжий непонимающе наблюдал за происходящим, пытаясь одернуть майку. Ему было не слишком приятно смотреть на свои шрамы, так ярко и остро напоминающие о той жизни, от которой он так отчаянно пытался убежать. Парень-полицейский внимательно посмотрел на демонстрацию зверств над ребенком и перевел мрачный взгляд на Мэла. – Это же в корне все меняет! – воскликнул он, незаметно для Мэла нажимая на кнопку вызова подкрепления. – Это ваш ребенок? Вы с ним такое сделали? – Если бы это сделал я, то не привел бы его сюда, – нахмурился Мэл, все же одернув майку на ребенке. – Это следы операций! А у меня ни образования, ни инструментов для этого нет! И неважно сейчас, чей это ребенок. Гораздо важнее, найти тех, кто с ним это сделал! – Хорошо, хорошо, – попытался успокоить его полицейский, недоверчиво глядя на мужчину. Он не собирался так просто их отпускать отсюда, вдруг именно этот мужчина был тем серийным маньяком, что похищал детей в последнее время. – Мы проведем проверку, не волнуйтесь. Мэл собрался поблагодарить полицейского за понимание и отвести, наконец, парнишку в больницу, как в комнату дежурного вбежало человек семь, и наставили на него пистолеты. – Не двигаться! – скомандовал капитан отряда. – Вы задержаны по подозрению в похищении детей! – Что? – возмущенно воскликнул Мэл, притягивая рыжего парня поближе к себе – Я к вам за помощью пришел, а меня же еще и обвиняют?! – Это ваш ребенок? – спросил капитан, не опуская пистолета. – Нет. Я встретил его вчера ночью. Одного! И ему нужна помощь! – пытался объяснить Мэл суть происходящего. – У него жар! Да и куча шрамов по всему телу. Вместо того чтоб подозревать порядочных людей, лучше бы искали тех, кто с ним такое сделал! – Не волнуйтесь, непременно найдем, – мрачно ответил капитан. – А пока вы пройдете с нами. И мужчину бесцеремонно сопроводили в камеру предварительного заключения, а рыжего парнишку провели в кабинет детектива. – Как тебя зовут? – спросил пожилой мужчина-детектив, лишь мельком глянув на мальчишку. – Образец номер триста пятьдесят четыре, – ответил рыжий, осматривая кабинет. – Это что, шутка какая-то? – детектив все же соизволил внимательно посмотреть на парня. – Это же не имя. – Но меня всегда только так и называли, – пожал плечами «образец». – Где твои родители? Где живешь? – У меня никого нет, – ответил мальчишка, разглядывая рыбок в аквариуме. – Кроме нового друга. Но я еще не знаю, как его зовут. Его увели куда-то те же люди, что меня привели сюда. – Значит, ты сирота? В каком приюте ты живешь? – продолжал спрашивать детектив, стараясь сохранять спокойствие. – Я нигде не живу. А где я был до того, как сбежал, туда больше не хочу. Там всегда делали очень больно, – опустив голову, признался парень. – Я не хочу обратно. Там больно и страшно. Я хочу остаться с моим новым другом. Он хороший. Он меня покормил. – Он мог быть одним из похитителей. И останется здесь до полного выяснения всех обстоятельств, – отрезал детектив. Это дело ему совсем не нравилось, слишком оно отдавало очередным висяком. – Он меня не похищал. Мы встретились с ним вчера. Он меня покормил и забрал из того не очень уютного места, где я решил пожить, когда сбежал, – возразил парнишка, сев на стул напротив детектива. У него закружилась голова и перед глазами поплыли круги, вызванные отнюдь не галлюциногенными конфетами. – А тут жарко… Детектив внимательно посмотрел на парнишку, потом подошел и приложил руку к его лбу. Похоже, что тот мужчина не врал, когда говорил про жар. Парень был болен, но сути дела это все равно не меняло. Пока детектив решал, что делать дальше, в кабинет вошел его помощник, принесший информацию про задержанного. – Мэл Раймон, пару раз задерживался за пьяные драки в барах, но ничего серьезного на него нет, – доложил помощник. – Штрафы за дебоширство платил всегда и особых конфликтов с полицией не имел. – Все это очень странно, – пробормотал детектив, смотря то в бумаги с досье на задержанного, то на рыжего парнишку, что сидел, прикрыв глаза и тяжело дыша. – Ладно, отпустите их. Но отправьте одного человека следить за ними. Пару дней для начала, – распорядился детектив. – Сейчас предъявить ему нечего. Мальчишка также утверждает, что встретил его только вчера. Помощник кивнул и побежал выполнять распоряжение. Вскоре в кабинете детектива появился Мэл. Увидев, в каком состоянии парнишка, он сразу набросился на детектива с упреками. – Вы что, даже не могли ему аспирин дать? У него же температура! И, похоже, все поднимается! – Не нужно так кричать, мистер Раймон, – прервал его детектив. – Мы лишь делаем свое дело. – Ну, так и делайте его! – рыкнул на него мужчина, беря мальчишку на руки. – А нам в больницу надо. Вдруг это не просто простуда! Он быстро вышел из кабинета, направляясь к выходу из здания полиции. Их никто не задерживал. А детектив остался сидеть в своем кабинете в полной задумчивости. Похоже, мало ему было маньяка, что похищал детей, так к нему еще прибавилась и подпольная клиника. Или это были звенья одной цепи? Детектив не знал, но намеревался раскрыть эти преступления, ради жителей города. И ради своих собственных детей, чтобы они могли спокойно жить и ничего не бояться. – Я могу сам идти, – слабо проговорил парнишка, когда Мэл вынес его на улицу. – Правда могу. Мне уже лучше. – Не говори глупостей, ты совсем слабый, – возразил Мэл. – Еще и с температурой. Надеюсь, что это просто легкая простуда, а не что-то серьезное. Сейчас дойдем до больницы, там тебе помогут доктора. Мальчишка, вздрогнув, тут же вцепился в рубашку Мэла, испуганно смотря на него. – Не волнуйся, я буду с тобой и лично прослежу, чтоб тебя никто не обидел, – улыбнулся Мэл, стараясь успокоить парня. – Ну… Хорошо, – с трудом, но рыжий все же взял себя в руки. – Только ты правда будь рядом, а то мне очень страшно! – Не бойся. Пусть только попробуют тебе что-то плохое сделать! – пообещал Мэл, подходя к зданию больницы. Он поставил своего подопечного на землю и открыл дверь, пропуская его вперед. Людей в холле было немного, основная их масса уже разбрелась по врачам и теперь сидела в длинных очередях городской больницы. Мэл сам уже давно не был у врачей, не видел в этом необходимости, но сейчас предстояло вспомнить, с чего же начать. Подойдя к регистратуре, он вежливо поинтересовался, куда им обратиться, чтоб парнишке оказали необходимую помощь. Сидящая там девушка посмотрела на Мэла и ребенка. – Фамилия? – спросила она, не сводя подозрительного взгляда с мужчины. – На кого карту давать? – Эээ… – замялся Мэл, беспомощно посмотрев на рыжего парнишку. – У него нет карты. И фамилии тоже… И даже имени. – Как это? – даже удивилась медсестра. – Имя и фамилия есть у всех. – А у него нет, – серьезно сказал мужчина. – Нам нужно на медосмотр, чтоб полиция уже начала расследование по поводу того, что у ребенка нет имени, но есть шрамы по всему телу. – Тогда как же мне заводить на него карту, если нет имени? – совсем растерялась девушка. – А без нее никак? – спросил Мэл. – Нам бы просто пройти осмотр. Парень не очень-то любит врачей, поэтому хотелось бы побыстрее с этим закончить. Медсестра уже совсем запуталась и не знала, как быть, ведь нельзя завести карту, если нет имени, и не завести тоже нельзя. После непродолжительных мучений, она все же решила, что не будет заводить карту сама, а потому дала им пустой бланк, сделала отметку в направлении, которое выдал следователь, и список врачей в порядке прохождения. – Сейчас на второй этаж, в кабинет педиатра, – сказала медсестра, показав на лестницу. – Спасибо, – кивнул мужчина и потянул ребенка за собой на второй этаж. Рыжий все это время не вмешивался в разговор, предоставив все Мэлу, и сейчас послушно следовал за ним, дрожа от страха. Ребенку очень хотелось убежать, спрятаться где-нибудь, но ведь мужчина обещал, что с ним ничего не случится плохого, и парень ему верил. На их счастье очередь к нему была небольшая, всего пара человек, так что долго ждать не пришлось, и вскоре они уже сидели в кабинете врача Сеймура. Это был молодой мужчина, лет тридцати пяти, с добрыми глазами. Он внимательно осмотрел вошедших. – Привет, – улыбнулся врач, протянув ребенку конфетку. – Кто это у нас тут такой? – Образец номер триста пятьдесят четыре, – ответил парнишка, быстро засунув конфету в рот и смотря на врача голодными глазами. Доктор вскинул бровь, услышав такое необычное «имя» мальчика, и перевел взгляд на Мэла, словно пытаясь понять, шутка это или нет. Но Мэл кивнул, подтверждая сказанное мальчиком. – Странное имя, – проговорил врач, разглядывая ребенка. – Это ваш сын? – Нет, – ответил Мэл. – Я нашел его вчера ночью. На нем живого места нет, все тело в шрамах. А вместо имени порядковый номер. – Что ж, тогда приступим, – Сеймур встал и подошел к мальчику, попросив ребенка раздеться для осмотра. Рыжий парнишка робко снял с себя рубашку, дрожа и испуганно поглядывая то на врача, то на Мэла. Все происходящее было так похоже на то, что он столько раз переживал там, откуда еще никому не удавалось выбраться, кроме него. Но по этому поводу мальчишка не питал иллюзий. Ему просто несказанно повезло убежать. Врач внимательно осмотрел ребенка, осторожно проводя по некоторым шрамам, чтоб не напугать пациента. Мэл внимательно следил за ним, чтоб тот не причинил мальчику вреда. Но Сеймур и не собирался ничего такого делать с ребенком, он хотел лишь осмотреть его, понять, что же такое сделали с парнишкой. – Это просто невозможно! – наконец выдал врач, сев на свой стул. – Если это то, что я думаю, то мне могут и Нобеля дать! Нужны дополнительные анализы, подробный осмотр! – Мне страшно! Я не хочу, чтоб меня снова резали, – рыжий парнишка прижался к Мэлу, дрожа от страха и едва не плача. – Тише, тише, – мужчина пытался его успокоить, пока врач бегал по кабинету, что-то бормоча себе под нос и радуясь, словно ребенок, получивший на день рождения пони. Рыжий кивнул, прижимаясь к другу сильнее. А Сеймур несколько раз выбегал из кабинета, в конце концов, вернувшись в компании еще нескольких врачей, которые смотрели на несчастного пациента, как на редкого зверя, попавшего к ним в руки. Парнишка сильнее прижался к Мэлу, испуганно смотря на врачей и уже начиная откровенно паниковать. – Ты обещал, что нас покормят, – всхлипнул рыжик, вцепившись в руку мужчины. – Я кушать хочу… Или отдай мои конфетки, от них меньше кушать хочется. Врачи, уже намеревавшиеся приступить к изучению пациента, посмотрели на ребенка с некоторым непониманием. Мэл объяснил им, что мальчик уже давно ничего не ел, кроме карамелек, и совершенно естественно, что он хочет есть, а у него нет денег, чтоб купить еду. Мужчины понятливо кивнули и куда-то вышли, впрочем, ненадолго, и вскоре вернулись с подносами, на которых красовалась еда, не самая роскошная, но горячая. Мэл был несколько озадачен таким поведением врачей, он ведь и не надеялся, что его маленький рассказ так на них подействует. А вот рыжий облизнулся, быстро накинувшись на еду и не обращая больше внимания на пристальные взгляды врачей, он был для этого слишком занят, но не забыл про своего друга. – Держи, – улыбнувшись, рыжий парнишка протянул Мэлу один из подносов с едой. – Это вкусно! Мужчина взял поднос с едой, отмечая, что это обычная больничная еда, но сейчас она показалась ему особенно вкусной. Мальчишка уже доедал третью порцию, значительно медленней, чем две предыдущих, уже практически наевшись. Особенно ребенку понравился десерт, собственно, как и всем детям. Врачи не торопили их, но с нетерпением ожидали, когда пациент закончит обед. – Все будет хорошо, – улыбнулся Мэл, потрепав по волосам рыжего. – Они тебе ничего плохого не сделают. – Правда? Я не хочу, чтоб меня снова резали. Это очень больно, – парнишка снова прижался к мужчине, боясь врачей. – Я им порежу, – твердо пообещал Мэл, прижав к себе мальчишку. – А что они тогда со мной будут делать? – спросил парнишка, вылизав тарелку и чувствуя себя очень даже хорошо и сыто. – Ну, они тебя осмотрят, возьмут анализы. Ты, главное, не бойся, это не больно, – постарался успокоить его Мэл. Врачи, увидев, что пациент наелся, начали осмотр. Они измерили давление, взяли кровь на анализы, сделали рентген. Парнишка храбрился поначалу изо всех сил, но страх перед людьми в белых халатах нарастал в нем по мере проведения исследования все больше и больше. Все то же самое с ним делали перед тем, как на его теле появлялся новый шрам, и все жутко болело. Поэтому он норовил где-нибудь спрятаться, и это где-нибудь по большей части было за Мэлом. Очень забавно смотрелось со стороны, как ребенка ловят взрослые врачи, и снова пытаются возобновить прерванный осмотр. Мужчина же постоянно успокаивал перепуганного мальчишку, не отходя от него ни на шаг, пристально следя за тем, чтоб тому не причинили боли. Через какое-то время врачи собрались на консилиум, обсуждая полученные результаты и, судя по их возбужденному шепоту, они сами были в полном замешательстве. Мэл и парнишка с порядковым номером вместо имени ничего не понимали и терпеливо ждали оглашения результатов осмотра. Сеймур повернулся к ним листом заключения, и с полным замешательством на лице зачитал его, сам до сих пор не веря в реальность происходящего. В заключении значилось, что у мальчишки отсутствовала парочка внутренних органов, еще часть была заменена органами неизвестного происхождения, но однозначно не человеческими, к тому же были обнаружены изменения в строении ДНК ребенка, к чему это могло привести пока было неясно. А еще врачи обнаружили у парнишки легкую зависимость к странным наркотикам, происхождение которых и точный состав выявить не удалось, ясно было только, что они вызывают различные галлюцинации. Довершала картину легкая простуда, от которой парнишке дали пару таблеток, пообещав, что завтра он будет почти в полном порядке. Мэл был ужасе, услышав результаты обследования, и просто не понимал, как такое вообще возможно, и какими извергами надо быть, чтоб так издеваться над ребенком. – И… Что нам с этим теперь делать? – спросил Мэл, прижимая к себе мальчишку. Никто ему не ответил, врачи были заняты перечитыванием заключений. Похоже, они пребывали в не меньшем шоке, чем Мэл, и только исследуемый парнишка ничего не понимал. Докторами было вынесено решение, что ребенка следует оставить в больнице, для более детального изучения и лечения. Парень прижался к мужчине, дрожа от страха, и посмотрел на него несчастными глазами. – Я не хочу тут оставаться, – всхлипнув, прошептал мальчишка. – Они меня пугают… – Тогда пошли отсюда, – ответил Мэл, взяв парнишку за руку. – Все равно помощи от них мы не дождемся. Они беспрепятственно покинули кабинет, врачи даже не обратили на них внимания, занятые обсуждением столь необычного пациента и решая, что делать с ним дальше. К тому времени, когда они вспомнили о парне, то ни его, ни Мэла в больнице уже не было. – Держись рядом и не убегай. А то ведь ты у нас без документов. Могут и в приемник отправить. Это в лучшем случае, – сказал мужчина, держа мальчишку за руку и шагая вдоль по улице. Он уже жалел, что вообще пошел в полицию. Единственный плюс, они смогли выклянчить еду для ребенка, и больше ничего не добились. Вряд ли они будут искать этих извергов, что ставили столь бесчеловечные опыты над парнишкой. А потому он сам его защитит, или, хотя бы, попытается это сделать, так как за неполные сутки успел сильно привязаться к этому ребенку. – А куда мы теперь идем? – спросил рыжий парень. – Пойдем домой, – ответил мужчина, ведя ребенка за собой вдоль по улице. – Там нас никто не будет искать. А тебе сейчас нужен покой, чтоб скорее поправиться. – Хорошо, пошли! – обрадовался мальчишка. – Кстати, а как тебя зовут? А то я даже не знаю, как к тебе обращаться. – Мэл, просто Мэл, – улыбнулся мужчина, потрепав ребенка по волосам свободной рукой. – Тебе тоже нужно нормальное имя. А то зовешься, как холодильник. – А что такое холодильник? – спросил рыжий. – Я только знаю, что там некоторые образцы хранились. Но лично никогда не видел. – Это вещь. Нужная в хозяйстве, но всего лишь вещь, – ответил Мэл. – А ты человек, и тебе нужно человеческое имя, а не порядковый номер. – Ты дашь мне имя? – с надеждой спросил мальчишка. – А то меня всегда называли только по номеру. – Легко сказать, – Мэл почесал затылок, задумавшись. – Если бы я еще умел называть детей… Своих-то у меня нет… Может, назвать тебя Дином? Дин… Как тебе? Мальчишка задумался, облизнулся, словно пробуя имя на вкус, и отрицательно помотал головой. Мэл перебрал все имена, которые всплыли в его голове, но ни одно ребенку не пришлось по вкусу. – Как же тогда тебя назвать, если ни одно имя тебе не понравилось? – вздохнул мужчина, потрепав мальчишку по волосам. – Буду звать тебя Тишкой, как маленького котенка. – Мне нравится! – к полной неожиданности Мэла, ответил парнишка, и улыбнулся. – Ну, вот и договорились. Значит, будешь Тишкой, – улыбнулся мужчина, прижав к себе ребенка и играючи его потискав, как младшего брата. – Теперь тебя нужно нормально одеть, вот только денег у меня сейчас нет. Временно безработный… Но мы что-нибудь придумаем на первое время. Они быстро дошли до большого дома, где у Мэла была квартира, доставшаяся ему в наследство от родителей. Правда, он не жил здесь уже давно, хотя время от времени наведывался. Квартира была его личным убежищем от бурь семейной жизни. Он поддерживал её в более-менее приличном состоянии и исправно платил по счетам. До того, как он потерял работу. Консьержка, сидевшая в подъезде, смерила вошедших оценивающим взглядом. Мэла она знала, раньше он приводил женщин. Но она всегда подозревала, что этот мужчина еще хуже, чем кажется, и сегодня ее подозрения подтвердились – он, как истинный педофил, привел мальчишку. – Мэл? Давно тебя не видно было. Что, бывшая тебе совсем отшибла мозг? – спросила женщина, косо глянув на мальчишку, что прижимался к мужчине, осматриваясь по сторонам. – Не, на это у нее сил не хватит, – хмыкнул Мэл, обнимая ребенка. – Так что я возвращаюсь сюда. Совершенно свободный от семейных обязательств. Консьержка неодобрительно посмотрела на ждущих лифт Мэла и мальчишку, и собралась вызвать полицию, чтоб сдать их за дебоширство и педофилию, но почти сразу же передумала. Судя по виду ребенка, это мог быть его заработок, к тому же, не ее это дело, если за ребенком родители не смотрят. Мэл никогда не думал, что подняться на седьмой этаж будет так сложно, особенно при работающем лифте. Сложность заключалась в том, что Тиш впервые видел лифт, и сперва даже не хотел в него заходить, вспомнив маленькую комнату, где его держали всю жизнь. Но с этим мужчина справился достаточно быстро, уговорив-таки ребенка зайти следом за собой. И тут же столкнулся с другой проблемой – мальчишка не знал цифр, и на просьбу нажать на седьмой этаж отозвался с усердием, понажимав на все кнопки сразу. Мэл вздохнул про себя, чувствуя, что Тишку предстоит учить всему с самого нуля. Выйдя из лифта, Мэл еще пару минут потратил на то, чтоб найти нужный ключ от двери, и они, наконец, попали внутрь… Первое, что они почувствовали – жуткая вонь, словно тут кто-то умер и уже успел основательно стухнуть. А в той свалке, что была в квартире, найти источник мерзкого запаха было сильно проблематично. – Фу! – зажав нос руками, сморщился парнишка, побаиваясь заходить в квартиру. – Тут воняет! – Это, наверно, бутерброд. С тунцом, – предположил Мэл, видимо, уже различавший по запаху все, что могло стухнуть в его квартире. – Тогда надо от него избавиться. А то он ужасно пахнет, – посоветовал очевидное Тиш, одной рукой зажимая нос, другой начиная раскидывать вещи в поисках источника вони. Мэл тоже присоединился к поискам протухшего бутерброда, и уже через пару минут, заглянув под кресло, он обнаружил нечто черное, покрытое грибочками и плесенью, источающее зловоние. – Нашел! – радостно возвестил мужчина, доставая это нечто двумя пальцами. – Выкини это! – Тиш с трудом боролся с тошнотой, не желая расставаться с недавно съеденным обедом, но и дальше терпеть такую вонь было невозможно. Он пробрался к окну, не без труда, но с завидным упорством, и, достаточно быстро сообразив, как его открыть, распахнул, вдыхая свежий воздух. Мэл, не раздумывая, метко запустил черное нечто, некогда бывшее вполне аппетитным бутербродом, в открытое окно. Где в этой свалке мусорное ведро он затруднялся сказать, да и это все равно бы не спасло от тошнотворного запаха. А так проблема была решена, оставалось лишь слегка проветрить квартиру. С улицы послышалась страшная ругань, не стесненная в выражениях, из чего мужчина понял, что стухший бутерброд встретился с чьей-то головой. И этот кто-то совсем не обрадовался такому подарку судьбы, который свалился на него с неба. Оттащив от окна Тишку, чтоб не палился, Мэл с трудом сдерживал смех, хоть и понимал, что то, что он сделал – плохо и так делать не нужно. – Не повторяй такого, – сказал он мальчишке. – Это неправильно. Для мусора существует специальная емкость. А потом его выносят в уличные контейнеры. – Но ты ведь сейчас так сделал, – не понял мальчишка. – Да, но ты так не делай. А то мало ли, на кого может попасть мусор. Сейчас был форс-мажор. Но мы ведь цивилизованные люди и вести себя должны соответственно, – объяснил ему Мэл, и получил утвердительный кивок. – А теперь займемся тобой. – А что, со мной что-то не так? – парнишка попытался себя осмотреть и понять, что же такое имеет в виду Мэл. – Во-первых, ты сейчас примешь те таблетки, что дал доктор. Нужно избавиться от твоей простуды, пока она не дала осложнений, – твердо заявил Мэл, достав из кармана пакетик с лекарством, который ему дал доктор. – Потом надо тебя хотя бы вымыть, ты ж весь чумазый такой. А потом – в кровать. Болезни лучше всего проходят во сне. И сегодня ты будешь спать в нормальных условиях, как положено. А завтра что-нибудь придумаем с твоей одеждой. Тишка не стал спорить, он доверял мужчине, а потому без возражений принял лекарство, лишь немного поморщившись. – Горько, – пожаловался он. – Значит, точно поможет, – улыбнулся ему Мэл. – Хорошее лекарство всегда горькое. А теперь давай тебя вымоем. Думаю, горячая ванна пойдет тебе на пользу. Но если станет плохо – сразу же мне говори. И он принялся пробираться к ванной, раскидывая по пути мешавшие проходу вещи. Тиш последовал за ним, чуть пошатываясь от головокружения. Парнишка был очень рад, что Мэл не оставил его в больнице с докторами, которых он так боялся. А перспектива принять ванну его только радовала. Ведь там, откуда он сбежал, это было редкой роскошью. В ванной оказалось достаточно чисто, если не считать нескольких разбросанных банок и флаконов с шампунем и чистящими средствами, покрытых основательным слоем пыли. Мэл вздохнул и, засучив рукава, принялся все прибирать и мыть ванну, не мог же он посадить ребенка в такой ужас. Как только все засверкало чистотой, включил теплую воду и добавил в ванну пену, чтоб порадовать ребенка. Тиш, видя, что все готово, начал раздеваться, совершенно не стесняясь находящегося рядом мужчины, что слегка озадачило Мэла. – Ты бы подождал, пока я выйду, – сказал мужчина, стараясь не смотреть на ребенка. – А что, ты стесняешься? – невинно спросил мальчишка, стаскивая с себя шорты. – Мне-то чего стесняться? – пожал плечами мужчина, помогая мальчишке забраться в ванну и невольно поежившись, глядя на страшные шрамы по всему телу Тишки. – Это ты должен, ты же ребенок. Тебе положено стесняться. А то вдруг я какой извращенец и сделаю с тобой что-нибудь нехорошее. – Тогда у тебя было предостаточно шансов для этого чего-нибудь нехорошего, – засмеялся рыжий парнишка, усевшись в ванной и ловя мыльные пузырики. Мэл взял мочалку и очень порадовался, что среди всех этих старых флаконов оказался хоть один с не просроченным гелем для душа. Выдавив немного на мочалку, он принялся осторожно мыть мальчишку, ведь на теле ребенка были и вполне свежие шрамы, которые могли и заболеть от прикосновений. Но Тиш сидел спокойно, играясь с пеной, и даже получал удовольствие от процесса мытья, шрамы не болели, хоть и выглядели устрашающе. Почему-то Мэл никак не мог отогнать от себя похотливые мысли, связанные с мальчишкой, возможно, от того, что у него долго никого не было, и сейчас организм требовал своего, но этот рыжий парнишка занимал все его мысли. Мужчина, поглощенный столь странными мыслями, не сразу заметил, что поглаживает ребенка по попке, а тот это так спокойно воспринимает, словно такие прикосновения были ему не в новинку. – Мне привстать? – неожиданно спросил Тишка, посмотрев на Мэла. Тот чуть не поперхнулся от такого вопроса. Мальчишка просто в открытую толкал его на свое совращение и, что еще хуже, совершенно этого не понимал. А парнишка не понимал, почему вдруг мужчина немного покраснел и отдернул руку, ведь раз он везде грязный, то нужно стать чистым. А так как раньше Тиш никогда сам не мылся, то и не понимал, что не так он сказал, или сделал. Мэл неосознанно кивнул, снова начиная водить руками по телу ребенка, отмечая про себя, что, несмотря на многочисленные шрамы, Тишка очень красивый мальчик. Парнишка встал, весь в пене и от того очень забавный, он был привычен к прикосновениям, в той лаборатории его не раз мыли, но сейчас этот процесс ему нравился значительно больше, чем тогда. – Спасибо тебе, ты такой хороший, – улыбнулся Тиш, глядя на Мэла сквозь мокрые волосы, прилипшие к лицу. – И ты делаешь это гораздо приятней тех врачей, что делали только больно. – Я рад, – улыбнулся Мэл, словно истинный педофил, не то моя, не то лаская ребенка, отметив про себя, что почти бывшая жена всегда говорила, что у него не руки, а грабли и ласкать он не умеет. – Тебе точно приятно? – Да, у тебя нежные руки, – подтвердил Тиш, прикрыв глаза от удовольствия. Мысли Мэла спутались, глядя на стройное тело мальчишки, покрытое кое-где тонким слоем мыльной пены, и от того становившееся еще более соблазнительным. Может, он просто хотел совершенно новых ощущений, а может, забыть эту стерву, он не знал точно, все мысли крутились исключительно вокруг наивного ребенка, который даже не понимал, что с ним собираются сделать. И это лишь сильнее подстегивало мужчину отведать запретный плод. Он ласково и нежно провел руками по нежной попке Тишки, чуть разведя ягодицы и коснувшись пальцем невинной дырочки. В том, что парнишка был совершенно невинен, Мэл не сомневался, и тем сильнее он хотел его, хотя раньше никогда не интересовался мальчиками. Тиш не сопротивлялся, полностью доверяя мужчине, хотя раньше с ним ничего подобного не делали, когда мыли. Но эти новые ощущения были вполне приятны и манящи, что Тиш немного нагнулся, упершись руками в стену и подставляясь навстречу ласкам. Мэл, немного подразнив дырочку, осторожно проник в нее пальцем, внимательно наблюдая за реакцией мальчишки, он вовсе не собирался причинять ему боль, наоборот, хотелось сделать все наилучшим образом, чтоб полностью привязать ребенка к себе. А в голове промелькнула мысль, что все-таки он страшный педофил-извращенец, раз так страстно желает этого рыжика, а не какую-нибудь девушку. Тиш чуть вздрогнул, почувствовав проникновение в себя, но это было совсем не больно, так что легкое напряжение быстро сменилось расслабленностью. Мальчишка начинал получать от происходящего удовольствие, либо просто не понимал, что с ним делают что-то не очень хорошее. И такая абсолютная наивность сильно возбуждала Мэла, он продолжал ласкать его пальцем, растягивая и подготавливая, второй рукой принявшись ласкать нежную плоть его члена. Мальчишка застонал громче, поддаваясь ласкам и даже немного двигаясь навстречу, возбуждаясь от прикосновений. Мэл на пару мгновений прервался, отстранившись от него, но лишь затем, чтоб раздеться и забраться в ванну к мальчишке, где он обнял его со спины, снова начиная ласкать ребенка. Хотелось пошутить и сказать, какой он нехороший мальчик, что так быстро возбуждается, но решил не портить момент, ведь Тишка мог воспринять все буквально и расстроиться, а этого Мэлу совсем не хотелось. – Раздвинь ножки шире, – прошептал ему на ухо Мэл, не прекращая ласкать и обнимать ребенка сзади. Тишка попытался так и сделать, но поскользнулся на пене, едва не упав вместе с мужчиной. Мэл удержал его, прижав к себе, и весело улыбнулся. После этого он поставил мальчишку на колени, пристраиваясь сзади, не останавливая ласки руками, но уже желая перейти к основному действу. – Ты такой смешной, – прошептал он на ухо Тишке, поцеловав его и легонько прикусив, добиваясь легкого постанывания, которое не замедлило последовать. – Я рад, что встретил тебя. После это он скользнул внутрь ребенка своим достоинством, стараясь не причинять боли, все же он достаточно растянул его и подготовил, так что все должно было быть приятно и безболезненно. Парнишка выгнулся, громко застонав от невероятных удовольствий, которые его немного напугали, но вместе с тем и были очень приятны. – Ты мне тоже… Сразу понравился… Ты такой добрый, – сквозь стоны прошептал Тиш, вцепившись в край ванны и дрожа в сильных руках мужчины. – Но я… Не могу понять… Что ты сейчас делаешь? – Я хочу сделать тебе приятно, – ответил Мэл, прижимая его к себе и начиная плавно двигаться, не переставая водить одной рукой по члену мальчишки, стараясь быть особенно нежным, ведь это был его первый раз и естественно, что парнишка был узким, и так и напрашивался на более резкие движения. – Тебе ведь приятно? – Да… Приятно… Так странно и необычно, но приятно… Мне нравится… – Тишка прогнулся, страстно постанывая от удовольствия и необычных ощущений, никогда не испытываемых до этого, и начиная слегка двигаться навстречу, подчиняясь заданному ритму. Мэл немного ускорился, начиная двигаться резко и страстно, обнимая юное тело своего неожиданного любовника, чувствуя, как тот ему отвечает, двигаясь навстречу, и действительно получает удовольствие от происходящего. – Тебе не больно? – заботливо спросил мужчина, входя в ребенка до самого конца и чувствуя приближение развязки. – Немного, – вскрикнул Тиш от неожиданности, вздрагивая от каждого прикосновения и движения Мэла. – Совсем… немного… По сравнению с той болью, что я переживал, эта и незаметна совсем. – Хорошо, – улыбнулся мужчина, ускоряясь еще сильнее, входя до самого конца, стараясь довести мальчишку до пика наслаждения. Он крепко его обнял, уже точно зная, что парнишка понравился ему не как «мальчик на ночь», а как «мальчик навсегда», и никому он своего Тишку не отдаст! Ребенок извивался в его объятиях, готовый кончить в любой момент, да и сам Мэл был уже на пределе. Крепко обняв ребенка, он вошел до самого конца, изливаясь в тело Тишки, и чувствуя, что тот последовал за ним. – Я тебя никогда не брошу, – прошептал Мэл, плавно отстраняясь и проверяя, нет ли крови. Да и вымыть ребенка было нужно, после того, что он натворил. – Похоже, ты опять стал грязным, – усмехнулся мужчина, вставив в него палец с тихим хлюпом. – Ой! – вздрогнул от неожиданности Тиш, покраснев и застенчиво закрыв лицо руками. – Ты умеешь стесняться, – хихикнул Мэл, ласково моя его, на этот раз без всяких домогательств, хотя вид застеснявшегося мальчишки ему понравился. Мэл быстро вымыл ребенка, раза три промывая спутанные рыжие волосы, стараясь не причинять боли во время процедуры их расчесывания. Тиш послушно терпел это, стараясь не двигаться и плотно зажмурив глаза – Я могу остаться у тебя? – спросил парнишка, обняв Мэла за шею и смотря в его глаза. – Ты обязательно останешься. И это даже не обсуждается, – ответил мужчина, погладив его по спине, крепко прижимая к себе, и не удержался от того, чтоб еще немного поласкать мальчишку. Тот застонал, выгнувшись, но не отстранился, не попытался убрать его рук, и вскоре снова кончил, покраснев от смущения, вызванного тем, что Мэл так пристально смотрел на него в этот момент. – Да ты, оказывается, очень плохой мальчик, – весело засмеялся мужчина, принявшись вновь мыть парня. – Плохой? Почему я плохой? Что я сделал не так? – удивился Тиш, немного расстроившись и смущаясь одновременно. – Потом объясню, – улыбнулся Мэл, потрепав его по волосам. – Не переживай по этому поводу. Лучше скажи, ты хотя бы знаешь, что я с тобой делал, чудо? Тишка отрицательно помотал головой, обрызгав мужчину водой с волос, которые оказались достаточно густыми и слегка вьющимися, а то грязные были похожи на старую мочалку из пакли. – Тебя только что лишили девственности! Мы занимались любовью, – засмеялся Мэл, вылезая из ванны и доставая полотенце, чтоб вытереться самому, пока ребенок еще плескается в ванной. – Это хорошо, что мы ею занимались? – спросил Тиш, не совсем понимая, что это могло значить. – Ну, мальчик с мальчиком этого делать не должен, – ответил мужчина, заговорщицки улыбнувшись. – Поэтому ты никому не должен об этом рассказывать. – Хорошо, я никому об этом не расскажу, – кивнул парнишка, все еще плескаясь в воде. – Все, пора вылезать, – скомандовал мужчина, завернувшись в полотенце, а другим начиная вытирать рыжие волосы Тишки, которые от усиленного вытирания еще и распушились. Мэл погладил его по спине, крепко прижимая к себе, и поцеловал в макушку. – Теперь тебя надо во что-нибудь чистое одеть. Он завернул ребенка в полотенце, чтоб тот не замерз, пока идут поиски подходящих вещей в бардаке квартиры. И им повезло – Мэл нашел вполне чистую рубашку, даже не слишком мятую, которую можно было накинуть на Тишку. – А тебе идет, – засмеялся мужчина, осматривая ребенка, на котором рубашка смотрелась очень эротично, оголяя стройные ножки, и обеспечивала легкий доступ к телу, чем Мэл собирался воспользоваться в самое ближайшее время. Тиш хотел что-то сказать в ответ, но в этот момент зазвонил домашний телефон, заставив мальчишку подпрыгнуть на месте. Впрочем, ребенок быстрее Мэла сообразил, откуда исходит напугавший его звук, и первым схватил трубку телефона, стоявшего в комнате на относительно ничем не заваленной тумбочке. Но стоило ему это сделать, как из трубки раздался крик почти бывшей жены Мэла, которая требовала, чтоб тот забрал свое бесполезное барахло, пока она не выкинула все на свалку. Она так кричала, что ребенок выронил трубку, и та повисла на проводе. – Там кричат! – пожаловался Тиш, спрятавшись за спиной мужчины и с опаской посматривая на качающуюся трубку. – Больше не бери трубку. Мало ли кто может позвонить, – сказал Мэл, поднимая трубку и обращаясь уже к женщине. – Да заберу я свои вещи, не ори ты! Всех соседей перепугаешь своими воплями! На том конце провода на мгновение воцарилась тишина, и мужчина быстро положил трубку, прерывая разговор. – Подходить к телефону буду только я, – сказал Мэл, потрепав ребенка по волосам, после мытья делать это было еще приятнее. – А то напугаешься еще. А сейчас хорошим мальчикам пора в кроватку, смотреть сны. Он улыбнулся Тишке, пробираясь по бардаку в спальню, надеясь, что там не слишком навалено и есть, где им разместиться. Сегодняшний день был слишком насыщен событиями, и ребенку требовался отдых. А Мэлу нужно было хоть немного прибраться и позаботиться о том, чтоб им было что поесть. Вот с последним могли быть проблемы, если он не найдет свою заначку на черный день. Мальчишка без вопросов следовал за ним, чувствуя, что глаза начинают слипаться, и хотелось уже лечь и немного поспать. Пару раз он чуть не упал, запутавшись в разбросанном хламе и каких-то проводах. – Тебе точно нужно тут уборку сделать, – заметил он, зевая на ходу, пробираясь вслед за Мэлом. – Знаю, – вздохнул тот, осматривая спальню, в которой ситуация была не лучше, чем в большой комнате. – Поможешь завтра навести здесь порядок? – А я не умею, – виновато ответил Тиш, осматриваясь и решая, где устраиваться для сна. – Ничего, научим, – улыбнулся ему Мэл, подтолкнув к двуспальной кровати, с которой нужно было скинуть какие-то журналы и вещи. – Любовью ты классно занимался. – А что, уборка похожа на любовь? – немного удивленно спросил Тишка, посмотрев на Мэла. – Нет, конечно, – засмеялся мужчина. – Я это к тому, что ты быстро учишься. – Хорошо, – кивнул Тиш, помогая Мэлу освободить кровать от ненужных вещей. – Все там говорили, что я самый способный и живучий. – Ну, вот видишь, – улыбнулся мужчина, развалившись на освобожденной кровати и жестом предложив мальчишке лечь рядом. – Ты быстро всему научишься. – А… А у тебя той конфетки не осталось? Хотя бы одной? – спросил ребенок, устраиваясь на кровати рядом с Мэлом, и смотря на него несчастными глазами. – Нет… И вообще, не нужны они тебе, – отрезал мужчина. – Совсем-совсем ни одной? – с надеждой спросил Тиш, устраиваясь поудобней на мягкой кровати. Нет, он не был законченным наркоманом, но, как было отмечено в медицинском заключении, легкая зависимость от этих странных конфет имела место быть. – Совсем, – ответил Мэл, закутав ребенка в одеяло и приобнял за плечи. Мэл надеялся, что ему удастся помочь Тишке избавиться от зависимости. – Найду денег и обязательно куплю тебе другие. Более вкусные и безопасные. – Ура! – обрадовался Тишка, заулыбавшись. – А что такое деньги и откуда они берутся? – Деньги – это такие бумажки и монетки, на которые я тебе хот-дог купил, – начал объяснять Мэл, перебирая рыжие волосы Тиша. – А берутся они от работы. – А я могу работать? Чтоб были эти самые деньги, – на полном серьезе спросил мальчишка, впрочем, не до конца понимая, что такое эта самая работа. – Нет. Ты еще маленький для работы. Да и образования у тебя никакого нет, – ответил мужчина. – Наверняка еще и читать не умеешь. – Зато я вполне сильный, – заметил Тишка, что смотрелось в его положении очень забавно, ведь он был завернут в одеяло так, что лишь одна рыжая голова торчала, но с гордо поднятым носиком. – Но это если только грузчиком работать, – покачал головой Мэл. – А какой из тебя грузчик. Ты же ребенок совсем. – А ребенки не могут работать? – спросил Тиш, натянув одеяло на голову, так, что на Мэла смотрела лишь милая детская мордашка в обрамлении пушистых рыжих волос. – Нет, не могут, – засмеялся Мэл, прижав к себе теплый кулек одеяла, в котором был мальчишка, порой так забавно коверкающий слова. – И нет такого слова «ребенки». Правильно говорить «дети». – Я постараюсь запомнить, – зевнув, сказал Тишка, начиная засыпать. После напряженного дня и приятной горячей ванны его совсем разморило, и мужчина не стал его дальше тревожить, устроив поудобней на кровати. Да и сам он тоже уже хотел спать, поэтому устроился рядом, прижав к себе ребенка, и, погасив свет, провалился в сон. Утро началось с непрекращающегося и очень раздражающего громкого звонка в дверь, за которым последовал настойчивый стук и ругань. Мэл подскочил на кровати, пытаясь спросонья понять, что происходит и как прекратить весь этот жуткий шум. А еще проблема заключалась в рыжем ребенке, который заворочался рядом, просыпаясь. Мужчина даже не хотел задумываться, что может случиться, если в его постели увидят обнаженного ребенка. А шум на лестничной площадке не прекращался. Окончательно проснувшись, Мэл сообразил, что это его жена приперлась ни свет, ни заря, и пытается снести дверь в квартиру. И ведь она вполне способна это сделать, если он ее не впустит добровольно. Быстро схватив Тиша, мужчина затолкал его в ванну и запретил выходить во избежание неприятностей. А сам, наспех натянув штаны, пошел отпирать дверь. На пороге и правда стояла его жена, почти уже бывшая, но все еще на что-то претендующая. Он осмотрел ее, про себя отметив, что она так же как раньше, эффектна в своей мини-юбке и джинсовой короткой куртке, с распущенными каштановыми волосами. Вид, правда, портило недовольное выражение лица и тонна косметики. Мэл усмехнулся про себя, ему никогда не нравилось пристрастие жены к макияжу, косметика придавала ее лицу какую-то неестественность, словно он был женат на фарфоровой кукле, а не женщине. – О, ты все же соизволил подать признаки жизни! А что это за баба вчера у тебя была? Еще со мной развестись не успел, а уже себе новую девку подыскал? – женщина вошла в квартиру, не дожидаясь приглашения, и по-хозяйски осмотрелась, ища взглядом соперницу. – Тебе-то что за дело? Может, ко мне соседка заходила. Или еще кто, – зевнув, ответил Мэл. – У меня что, никого кроме тебя и быть не может? Ты сама-то зачем пришла? Забыла чего? Так твоего тут ничего нет. И денег тоже нет. – Да у тебя их вообще никогда нет, – хмыкнула женщина, хитро посмотрев на мужа. – Я забыла тут кое-что. И хочу это получить. – Ну, так забирай быстрее и проваливай. Хотя даже не представляю, что ты могла забыть в моей квартире, где и была всего пару раз, – Мэл закрыл дверь и прошел вслед за женщиной в гостиную. – Конечно, милый, – улыбнулась женщина, подходя к Мэлу вплотную, и быстро ему что-то вколола в руку. – Ну как? Мне обещали практически мгновенный эффект. – Что? Это еще что такое? Ты чего мне вколола, дрянь этакая?! – вскричал мужчина, оттолкнув от себя жену, и чувствуя, как по телу начинает разливаться непреодолимое желание. – Не стоит так переживать, это не смертельно, – ответила женщина, резко распахнув свою куртку, под которой больше ничего не было, лишь стройное обнаженное тело. – Ты ведь хочешь меня! Я же знаю, что хочешь. Из-за действия афродизиака, Мэл плохо соображал, практически не отдавая себе отчета в том, что делает. Все, что он хотел в данную минуту, это приступить к активным действиям, а потому прямо в гостиной повалил жену на диван. Женщина явно именно этого и добивалась, откровенно выражая свое удовольствие происходящим и крича от наслаждения. – Кто бы у тебя ни был… Ты все равно… Всегда… Хочешь только… Меня! – сквозь стоны и крики проговорила женщина, прижимаясь к мужу, ни на минуту не останавливаясь. Ни Мэл, ни его жена, так и не заметили, что Тиш, заинтересованный и озадаченный столь странными звуками, которых он не слышал ранее, осмелился выглянуть из ванной. Увиденное сильно поразило юношу, а то, что он услышал от женщины, и вовсе заставило сердце сжаться. Почему – этого Тишка понять не мог, но было так больно в груди, а на глаза невольно навернулись слезы. Он почувствовал себя лишним, и, быстро обувшись, выбежал из квартиры, как был. В одной лишь рубашке Мэла. – Так… Что со мной было? – пробормотал мужчина, начиная отходить от действия препарата. – Ничего особенного, – мурлыкнула женщина, прижавшись к нему. – Просто ты меня хотел. Сильно и страстно, мой тигр. – Что?! – вскричал Мэл, вскакивая и смотря с неприкрытым отвращением на ту, которую еще пару лет назад безумно любил. – Хотел? Да я тебя не захочу даже после второй бутылки абсента!!! Что ты сделала?! – Но произошедшее говорит совсем об обратном. Мы так замечательно провели время. Тебе ведь понравилось, – женщина эротично потянулась, демонстрируя мужу свои прелести и стройное тело. – Вон! – закричал Мэл, схватив женщину за руку и потянув ее к двери. – Убирайся из моей квартиры, и чтоб я тебя больше никогда не видел!! – Да что ты так сердишься? – не понимала женщина, на ходу одеваясь. – Нам же было так хорошо вместе. – Да? В каком месте?! Да без этого наркотика я на тебя и не посмотрел бы никогда! Пошла вон! – он вытолкал жену на лестничную площадку и захлопнул дверь, ругаясь на нее за испорченное утро. Впрочем, женщина не собиралась снова к нему стучаться, своего она добилась, и теперь спокойно ушла. Мэл же заглянул в ванну, чтоб выпустить мальчишку, и был очень озадачен, не обнаружив его там. – Тиш? Тишка, ты где? – позвал он, методично осматривая квартиру. – Выходи, злая тетя уже ушла. Где ты прячешься? Но ответом ему была лишь тишина. Мальчишки нигде не было. После тщательного осмотра всей жилплощади, Мэл, наконец, обратил внимание, что ботинки Тишки отсутствуют. – Нет, только не это! Ты же потеряешься! – мужчина забеспокоился еще больше и, наспех одевшись, выбежал на улицу. Вот только где искать ребенка он не знал, и решил начать поиски с того самого подвала с пузырями на стене, где они спали в ночь их знакомства. Вдруг ребенок вернулся туда. – Что значит «пропал»?! Куда пропал?! Я вас спрашиваю! – начальник лаборатории доктор Томсон был просто вне себя от гнева. – Кто допустил это?! Кто разрешил лучшему моему образцу пропасть?!! – Простите, доктор… Сэр… Мы не виноваты, – оправдывались перед ним подчиненные и охрана секретного научного комплекса. – Не виноваты?!! – еще сильнее разозлился мужчина. – А кто тогда виноват?!! Кто? Найдите мне образец немедленно! Чтоб до заката он снова был в своей комнате! Иначе вы все сами станете моими новыми подопытными кроликами! Несчастные лаборанты забегали в панике, организовывая хоть какое-то подобие поисковых отрядов. Мальчишка не мог убежать далеко, а значит, шанс его отыскать и не стать очередным образцом был достаточно велик. К поискам подключилась и служба безопасности. Начальство за такой промах по головке не погладит и то, что с ними мог сделать док Томсон, показалось бы райским удовольствием по сравнению с тем, что сделает вышестоящее руководство… Тиш не разбирал дороги, бредя по улицам города, перед глазами все плыло от навернувшихся слез, а в груди щемило и болело, словно у него пытались вырезать сердце. Что это могло означать, парень не понимал, ведь никто с ним ничего плохого не делал, наоборот, Мэл был к нему очень добр. Но, увидев его с той женщиной, Тишке показалось, что весь его новый радостный мир рухнул, и он не знал, что теперь делать дальше, куда идти, да и зачем. Он снова чувствовал себя совершенно одиноким в огромном мире, которого боялся. Так, поглощенный невеселыми мыслями, парнишка добрался до городского парка. Людей в этот вечерний час было не слишком много, они прогуливались по аллеям, сидели на траве и негромко переговаривались между собой. Тиш подумал, что это место ему нравится больше того подвала, в котором он обитал до встречи с Мэлом. Сев под дерево чуть в стороне от большой аллеи, мальчишка изо всех сил старался не заплакать, он ведь был сильным, а сильные не должны плакать. Там, где его держали всю его жизнь, слабые не выживали. А он выжил. И сейчас тоже выживет. Обязательно! Он не заметил, как окончательно стемнело, люди, гулявшие в парке, стали постепенно расходиться, а сам парк погружаться в ночную тишину. Зевнув, Тиш поднял голову, смотря на небо, где слабо мерцали далекие звезды. Он помнил, как они его поразили в первую же ночь после побега, ведь в его комнатке не было окон. Тогда они показались ему необычайно яркими, сегодня же он едва мог различить их на черном небе. Задумавшись о том, куда ему идти теперь, парнишка не заметил, как ко входу в парк подъехала черная бронированная машина, хотя ворота были хорошо видны с того места, где сидел мальчишка. Из машины вышли двое мужчин в неброской одежде спортивного стиля. Они осматривались по сторонам, явно кого-то ища. Заметив рыжего парня под деревом, мужчины переглянулись. Один из них направился прямо к мальчишке, второй остался стоять около входа в парк и, достав телефон, начал кому-то звонить. Тиш, вглядывавшийся в огоньки звезд, краем глаза заметил движение, которого раньше не было, и повернул голову в сторону мужчины, который был уже в нескольких шагах от парня. Тот старался выглядеть как самый обычный прохожий, но каменное выражение лица лишь сильнее насторожило мальчишку. Недолго думая, Тиш подскочил со своего места и рванул вглубь парка. Но было уже поздно. За это время группа быстрого реагирования уже рассредоточилась по лесу, окружая мальчишку. Тишка не собирался останавливаться, узнав форму охранников из лаборатории. Назад он совсем не хотел и сейчас петлял между деревьев с завидной проворностью, на которую обычные люди были неспособны. Ученые постарались, пробуя на нем различные методы создания сверхчеловека. И пусть их труды пока были далеки от совершенства, в скорости и ловкости Тишу не было равных. Понимая, что так им никогда не догнать мальчишку, и если упустят из виду, то потом искать придется очень долго, преследователи открыли огонь. Стреляли дротиками со снотворным, так как рыжего беглеца приказано взять живым и по возможности с наименьшим повреждениями. Выбежав на освещенную аллею, Тишка сильно перепугал парочку влюбленных, а когда следом выбежали его преследователи с пистолетами в руках, то случайные свидетели и вовсе убежали в панике, решив ни во что не вмешиваться. Воспользовавшись секундным замешательством охранников лаборатории, Тиш снова свернул подальше от аллеи, в темноту парка, ища место, где можно было бы спрятаться от преследователей. Ему было очень страшно, хотелось, чтоб это был просто дурной сон, чтоб его оставили в покое. Он хотел снова под защиту Мэла, но как до него добраться, мальчишка не знал, окончательно потерявшись. Заметив впереди небольшой технический домик, Тиш решил укрыться там, в надежде, что его не найдут. К сожалению, преследователи заметили, как Тиш вбежал в домик, и стали его бесшумно окружать. Парень закрыл дверь, прижавшись к ней, тяжело дрожа и осматриваясь. Похоже, домик уже давно не использовался даже как подсобное помещение, и ему вообще несказанно повезло, что дверь была открыта. Но на этом везение заканчивалось. Спрятаться тут было негде, мебели тоже нет, лишь пара сломанных досок от обвалившегося потолка. А снаружи послышался легкий шорох, и Тишка уловил движение за окном. Времени не было, парнишка быстро забился в самый дальний и темный угол, прикрывшись доской, в надежде, что его не заметят. А сердце готово было выпрыгнуть из груди от страха, руки дрожали, и лишь огромным усилием воли парень пытался не подавать признаков жизни. Входная дверь отлетела в сторону, легко выбитая мощным пинком, в домик зашло трое мужчин. – Темно, как у негра… – выругался один из вошедших. – Где этот паршивец? – Да спрятался где-то, – отозвался второй. – Эй, Крис, твой выход. Третий достал из рюкзака очки ночного виденья, и внимательно осмотрел помещение. Тишка сжался, стараясь даже не дышать, боясь, что его найдут. Но ему не повезло, импровизированное укрытие было быстро найдено, доска с грохотом отлетела в сторону, выбитая из рук мальчишки, а на него самого уставились дула трех пистолетов. – Давай без глупостей, и даже останешься целым, – усмехнулся один из мужчин. Но Тишка сдаваться не желал, назад, в лабораторию, он возвращаться не собирался, и предпринял отчаянную попытку прорваться между мужиками. Но и здесь потерпел неудачу, споткнувшись в самый неподходящий момент, и растянулся на полу, больно подвернув ногу. Мужчины скрутили ребенка и засмеялись, радуясь, что недолго им пришлось с ним возиться. – Пошли, тебя уже все заждались, – ухмыльнулся тот, кого звали Крисом. – Ради такого поганца весь этот переполох. Шевели ногами! – Не хочу! Отпустите! Я не хочу назад! – Тишка отчаянно сопротивлялся, но силы были не равны. Впрочем, даже так он умудрился довести своих конвоиров, одного пнув под колено, а второго покусав. К сожалению, освободиться это совсем не помогло, даже наоборот, усугубило положение, ибо один из мужчин ударил его прикладом пистолета по голове, надеясь, что мальчишка отключится и перестанет вопить и кусаться. На короткое время это подействовало, и мужчины дотащили Тишку до машины без особых проблем. А вот дальше началось самое веселье. Тиш быстро пришел в себя после удара, и уперся в дверной проем фургона, ни в какую не желая оказываться внутри. – Не хочу! Не пойду! – кричал рыжий, упираясь изо всех сил. Похитители перепробовали все методы, но так и не смогли затолкать мальчишку в фургон, он постоянно выворачивался и норовил убежать. В конце концов, командиру группы захвата это все надоело и, достав из бардачка выданный на крайний случай препарат, набрал его в шприц, и вколол мальчишке. Тишка дернулся, но было уже поздно. По телу разлилась слабость, а перед глазами поплыли разноцветные круги, и мальчишка упал в руки похитителей. Тиша связали и, особо не церемонясь, закинули в машину. Фургон резко рванул с места, выруливая на загородную трассу, что вела к полям давно развалившегося колхоза. – Ну и видочек у этого образца. Не иначе как своим телом решил поторговать, чтоб в таком виде разгуливать, – пошутил один из конвоиров, разглядывая мальчишку, лежащего на полу фургона. – И чему там, в этих лабораториях, только учат? – А он вообще ничего, даже как-то симпатичный. Если не обращать внимания на все эти шрамы, – ответил второй, ухмыльнувшись. – Может, он и нас развлечет? Пока едем, – добавил третий, пристроившись над парнем, задрав его рубашку. Тиш застонал, приходя в себя после вколотого наркотика, и медленно открыл глаза. И первое, что он увидел, это мужика, стоящего над ним, и задравшего ему рубашку. Осознание того, что этим мужиком был совсем не Мэл, пришло быстро, и реакция была незамедлительной. Громко закричав, Тиш дернулся, пытаясь отползти, при этом очень удачно попав коленом мужчине промеж ног. Тот, глухо ойкнув, согнулся, держась за свое пострадавшее достоинство, и желание трахнуть мальчишку куда-то испарилось, зато сразу очень захотелось свернуть наглецу шею. Но приказ есть приказ. Образец нужно доставить живым. Тиш, воспользовавшись всеобщим замешательством от его неожиданного крика, вскочил на ноги, радуясь, что связали ему только руки, и рванул к двери фургона, в надежде ее открыть и сбежать. Но не тут-то было. Больно ударившись о бронированную дверь, мальчишка упал, ловя искры. Такого он не ожидал. Похитители основательно подготовились и отпускать свою жертву не собирались. – А ну, стой! – завопил командир, схватив мальчишку за шкирку и мощным рывком отшвырнув обратно. – И лучше будь послушным образцом, если не хочешь, чтоб я тебе ноги-руки переломал. – Пожалуйста… Отпустите… Мне страшно и я не хочу назад, – Тишка забился в угол салона, смотря на всех самыми несчастными глазами. – Извини, дружок, но у нас приказ, – холодно ответил командир группы захвата, усевшись рядом с мальчишкой на сиденье. – А значит, никуда ты не денешься! Из-под земли достану, переломаю и доставлю, перевязанного ленточкой. – Но я не хочу назад, – Тишка не выдержал и заревел, ему было страшно и все тело немного крутило от того наркотика, что ему вкололи. – А я хочу свои бабки. И, может, даже повышение, – мужчина зло посмотрел на ревущего мальчишку, сжавшегося на полу в легком ознобе. – Если сейчас же не заглохнешь, то я тебе с этим помогу. Пискнув, и едва сдерживая слезы, парнишка сжался, стараясь казаться как можно незаметней, и замолчал, напуганный угрозой. А машина стремительно летела по пустому в ночное время шоссе, все дальше от города. От Мэла… Мэл с ног сбился, разыскивая Тишку по всему городу, зовя его так громко, что из окон ему в след неслись ругань и проклятия. Но мужчина не обращал на это никакого внимания, все, что его сейчас волновало – рыжий мальчишка, который словно сквозь землю провалился. Мэл сильно волновался за него, чувствуя что-то неладное. Погруженный в свои мысли, он налетел на перепуганную парочку, которая бежала ему навстречу. Он бы прошел мимо, не зацикливаясь на них, если бы не… – Еще какой-то псих! – выругался парень, помогая своей девушке подняться после столкновения с Мэлом. – Сперва психованный рыжий, прости Господи, в одной рубашке, потом какие-то военные. Теперь еще пьянь всякая! Смотри, куда прешь! В любой другой ситуации Мэл бы ответил парню хорошим ударом в челюсть, уж драться он не только умел, но и любил. Но упоминание рыжего в рубашке насторожило мужчину и, схватив парня за грудки, он его чуть встряхнул. – Мальчишка? Рыжий? В зеленой рубашке почти по колено? – быстро и четко спросил он, смотря парню в глаза. – Д-да, – растерялся юноша, махнув своей подружке, чтоб она отошла подальше от этого невменяемого. – За ним кто-то гнался? Кто? Что стало потом с мальчиком? – не отставал от парня Мэл. – Где он сейчас? – Да не знаю я! Мы убежали! Нам не нужны неприятности! В парке играли они в догонялки! Больше ничего не знаю! – завопил парень, пытаясь вырваться из рук мужчины. – Там еще машина была, – робко вставила девушка, волнуясь за возлюбленного, но не вмешиваясь. – Когда мы убегали, я заметила, как она отъезжала от парка. Кажется, в сторону заброшенных полей. Мэл отпустил парня и рванул в сторону, куда, по словам девушки, уехала машина. Он боялся, что нечто подобное могло произойти. Особенно после рассказов Тишки о том, что он был самым живучим образцом. А раз работали военные, значит, точно за мальчишкой приехали. И наверняка поймали, что больше всего пугало Мэла. Он винил себя, что не уберег ребенка, и теперь просто обязан вернуть его! До шоссе он добрался ближе к рассвету, и тут столкнулся с новой проблемой – в какую сторону идти. Со всех сторон дороги раскинулись бесконечные поля, и ничего кроме полей. Мужчина побрел на север, искренне надеясь, что идет в нужном направлении. Догнать машину он и не мечтал, а просто хотел хотя бы узнать, куда увезли ребенка, чтоб поднять на уши все службы для его спасения. Машина остановилась у одного из старых складских помещений, огороженных высоким забором с колючей проволокой. Мужчины из группы захвата едва сдерживались, чтоб не прибить мальчишку, который перед самой остановкой умудрился освободить руки. И теперь им снова пришлось поиграть в игру «отцепи ребенка ото всего, что попадается на пути», что, естественно, не добавляло им хорошего настроения. Все это еще сопровождалось криками Тишки и руганью группы захвата. С трудом, но им все же удалось снова скрутить мальчишку. Взрослые и сильные мужики и не подозревали, что могут испытывать столько проблем с одним ребенком. Все дружно переглянулись, решив, что о таком позоре никто не должен узнать. С большим облегчением они втолкнули Тишку в небольшую комнату без окон и лишь с одной кроватью, которую собой представляли старый матрас и вытертое одеяло. Ребенок сжался в углу, даже не осмотревшись. Эту комнату он знал до боли хорошо, и ненавидел больше всего в жизни. Шаги конвоиров затихли в коридорах комплекса, погружая резко сузившийся мир Тиша в тишину… Рассвет застал Мэла все так же идущим по трассе в никуда. Мужчина не знал, правильно ли он идет, или может, стоило все же повернуть в другую сторону. Он уже ни в чем не был уверен, а переживания за Тишку усиливались с каждой минутой. Когда Мэл уже почти совсем отчаялся, сзади послышался гул мотора. Обернувшись, мужчина увидел приближающийся грузовичок, грозивший развалиться на ходу. Он проехал мимо Мэла, свернул на обочину и остановился. – Подбросить? – из кабины грузовика выглянул добродушного вида мужчина. Мэл подумал, что выглядит сейчас невероятно жалко, чтоб получить такое предложение. Да и немудрено, ведь он не спал всю ночь, пыльный, голодный и небритый, бредущий по пустынной дороге неизвестно куда… Он бы и сам себя пожалел и подбросил, будь у него машина. – Я б с радостью. Но денег у меня нет, – вздохнул Мэл, подходя к грузовику. – И даже не знаю, в эту ли мне сторону. – Ладно, садись уж, там видно будет, – водитель кивнул ему залезать в машину, и чуть было не полез в карман за мелочью. – В этой стороне вообще есть хоть что-нибудь? – с надеждой спросил Мэл, устроившись на пассажирском сиденье рядом с нежданным спасителем. – Склады есть, заброшенные, но огороженные колючей проволокой. Дальше – птицеферма. А дальше ничего, поля, – ответил водитель, уже в пятый раз пытаясь запустить двигатель. – Я Джозеф, а тебя как звать, путешественник? – Мэл, – ответил мужчина. – А что за склады? – А черт его знает, – пожал плечами водитель и с силой ударил по приборной доске, после чего свершилось чудо, и грузовик завелся. – Склады и склады. Там все огорожено, и просто так туда не попадешь, кругом охрана. Еще поговаривают, что там военных видели. – Отлично! Значит, мне как раз туда и нужно, – обрадовался Мэл, воспрянув духом. Все же он выбрал правильное направление. – Только бы они с ним ничего больше не сделали… – Да они там точно летающую тарелку прячут! – уверенно заявил Джозеф, обрадованный тем, что встретил благодарного слушателя. – Эти военные всех за идиотов держат, но меня не проведешь! – Ну, не знаю, как там насчет тарелки, но моего мальчишку они наверняка туда увезли, – Мэл сжал кулаки, стараясь держать себя в руках и не думать о самом плохом варианте событий. – Мальчика? Брата что ли? А зачем им мальчик? – не понял водитель, мельком глянув на попутчика. – Не, им нужна женщина, чтоб скрестить с ихним зеленым человечком. – Ну… Да, брата, – запнувшись, ответил Мэл. – Они над ним опыты ставят! Теперь без слез не взглянешь, весь в шрамах и искалеченный так, что и самому злейшему врагу не пожелаешь. И я должен его вернуть! – Если там и правда военные, тебя ж не пустят так просто, – Джозеф ему поверил, и даже готов был помочь. У него самого были дети, дочь и сын, и он бы поступил точно так же, если б его ребенка похитили для опытов. – Тебя на месте и того, в пустыню. – Но… Что же делать? Я должен его вернуть! Он же еще совсем ребенок, – Мэл не собирался сдаваться, твердо для себя все решив. – Да понимаю я, – вздохнул водитель грузовика. – А что ты предлагаешь? Грудью на пулеметы? – Может, у них там какой тайный ход есть? Вентиляция в человеческий рост… На худой конец можно тупо прикинуться разносчиком пиццы. – Это ж секретный объект! Какая пицца? – чуть не засмеялся Джозеф, но постарался сохранить невозмутимое лицо. Этот парень начинал ему нравиться. – Знаешь… Есть у меня один двинутый друг, следит за этим местом. Вдруг он чем поможет. Правда, он совсем ку-ку. И водитель покрутил пальцем у виска, намекая на то, что этот друг слегка не в своем уме. Но Мэлу уже было все равно, кто ему поможет, лишь бы помогли вытащить мальчишку из этого жуткого места. – Переживу, если он и правда сможет помочь, – ответил Мэл, хватаясь за единственную возможность вытащить Тишку. – Давай к твоему двинутому другу. Джозеф кивнул, резко меняя направление и направляя свой грузовичок в бескрайнее поле, в сторону от дороги. Мэл несколько насторожился такому повороту событий. – Ты куда это меня везешь? – спросил он, внимательно следя за дорогой, ожидая подвоха. – К другу моему. Или передумал уже? Думаешь, я бандит какой? – водитель хрипло рассмеялся, стараясь выбирать дорогу поровней – Нет, не передумал. Просто… Ну, ожидал, что этот твой друг рядом с теми складами живет, – ответил Мэл, внутренне успокоившись. – Ну да, только так, чтоб его военные не схватили, за шпионаж, – пояснил Джозеф. – Впрочем, такого вообще ни за что привлечь нельзя. Он же того. На всю голову. Мэл кивнул, решив довериться нежданному помощнику и судьбе. Все равно другого выбора у него не было. Ехали они около часа по полному бездорожью. Заброшенные поля являли собой угнетающее зрелище, единственной отрадой для глаз служили лишь небольшие кустики и редкие деревья, выросшие здесь назло людям. Мэл уже начал уставать от однообразного пейзажа, когда заметил у парочки деревьев и куста странное сооружение. Присмотревшись повнимательней, он понял, что это жилой вагончик, зеленого цвета в… разноцветных ромашках. Нехорошее подозрение кольнуло мужчину относительно обитателя этого жилища. – Это… Что? – спросил Мэл, очень надеясь, что его подозрения не оправдаются. – Что, что. Приехали, вылазь, – усмехнулся Джозеф, заглушив мотор и, выбравшись из кабины грузовика, направился к вагончику. Звонка, естественно, на двери не было. Зато висело много всего красивого и яркого, что тихо звенело, ловя воздушные потоки. Джозеф принялся громко стучать в дверь, и звать друга. Но никто им не спешил открывать. – Дрыхнет небось, собака. Так просто его не разбудить, – пояснил мужчина. – Ну-ка, помоги. И вот уже они вдвоем с Мэлом стучали в дверь и окно вагончика, создавая невероятное количество шума, способного и мертвого поднять. А хозяин все не спешил выходить к ним. Через минут двадцать оба мужчины уже отбили себе руки и ноги, у Мэла появилась нехорошая идея выкурить оттуда обитателя, но делать этого ему не пришлось. Дверь вагончика открылась. На пороге стояло нечто неопределенного пола, с длинными волосами, в которые было вплетено столько разноцветных фенечек и бусин, что было непонятно, какого они, волосы, цвета. На руках тоже было полно разноцветных браслетов. Одет хозяин вагончика был в свободного кроя рубашку и штаны, ярких желто-оранжевых цветов, на рубашке также красовался желтый улыбающийся смайлик. Он тер спросонья глаза, и постоянно зевал. Мэлу резко поплохело, вот только безумного хиппи ему не хватало для полного счастья. – Ну вот, знакомься, это Юкио, тот самый друг, о котором я тебе говорил, – ухмыльнулся Джозеф, наблюдая за реакцией своего попутчика. – Привет… Или как там у вас здороваются, – Мэл постарался как можно приветливей улыбнуться. – Ёу, – ответил ему хиппи, помахав рукой. – Чего вы в такую рань шумите? – Нам очень нужно попасть вон на те склады, – пояснил Мэл, махнув в сторону очертаний комплекса на горизонте. – И спасти одного хорошего человека. – Попасть туда? Вот так запросто? Это нереально. Если только вы не супермен какой-нибудь. Хотя и он тут не поможет. Был один. Да весь кончился. Быстро так кончился. Вы проходите, может, что-нибудь и придумаем, – и он подтолкнул Мэла к вагончику. Мужчина едва не упал в обморок от странных запахов. Нет, пахло вполне приятно ароматическими курительными палочками, но слишком уж в высокой концентрации, словно тут сожгли целую тонну этих палок. Свалка внутри вагончика была еще похлеще, чем у Мэла в квартире. – Нет, спасибо, мы совсем ненадолго, – выкрутился мужчина, оставаясь на улице. – Может, все же есть способ? Ну очень нужно! – Хм… Есть один. Но опа-а-а-а-сный, – протянул Юкио, задумавшись. – Мне плевать на опасность! Что нужно делать? – Мэл загорелся новой надеждой, лишь бы только этот псих не обманул его. – Где-то у меня была карта… Хорошая такая, полезная карта, – бормоча себе под нос, парень скрылся в своем вагончике, начиная выкидывать оттуда всякий хлам, в поисках карты. Мэл стоял на пороге и ждал, надеясь, что это и правда полезная карта местности, а не игральная. От этого психа можно все что угодно ждать. А мимо пролетали различные предметы, назначение которых никто из присутствующих не мог определить. Складывалось ощущение, что Юки тащил в вагончик все, что находил на улице, а нужно это или нет, уже не имело значения. – Может, она в ящике? Посмотри в столе… Только где он у тебя тут? – попробовал посоветовать Мэл, у которого уже глаз нервно дергался, а терпение подходило к концу. – Хороший вопрос, – отозвался хиппи из кучи барахла, начиная новые поиски. – Я его уже давно не видел. Мэл не выдержал и тоже забрался в вагончик, решив помочь с поисками и выкидывая на улицу все подряд, не задумываясь о нужности попадавшихся под руки вещей. Сейчас каждая минута была дорога, за то время, что он возится здесь, с Тишкой могли сделать что-то плохое. Юкио же методично копался в своем ценном, но совершенно бесполезном мусоре, когда мимо красиво пролетела белая гитара, с нарисованными разноцветными фломастерами ромашками. – Моя гитара! – воскликнул хиппи, последовав за ней, но споткнулся, упав рядом с инструментом, который особо и не пострадал. Если только морально. Взяв гитару в руки, Юки задумался, потряс ее и заглянул в деку, пытаясь достать оттуда сильно скомканный лист бумаги. Попытки с седьмой ему это удалось и, развернув его, хиппи заулыбался и радостно возвестил: – Нашел! Мэл оглянулся на него, выбираясь из вагончика, наполовину освобожденного от хлама, и просто не верил, что такое вообще возможно. – Почему он в гитаре?! Почему не в столе, или хотя бы в кармане штанов? – спросил он, чувствуя, как уже нервно дергается левый глаз. Этот хиппи точно его доведет до рукоприкладства, если не перестанет дурачиться. – А что ему делать в столе или кармане? Там неинтересно. А на гитаре я часто играю, – ответил Юкио, разворачивая лист прямо на земле. – Хотите послушать? – Нет, спасибо, – отрезал Мэл, разглядывая представленный ему план на огромном листе. Как он вообще умудрился поместиться в гитару – осталось загадкой. Но больше всего мужчину поразило то, что на листе был вовсе не нарисованный от руки план местности, а подробный план лабораторного комплекса, что располагался в якобы заброшенных складских помещениях. Пятиэтажный, уходящий в землю, с подробным указанием всех помещений, планов эвакуации, вентиляции, пунктами охраны… Мэл пребывал в полном шоке. Таки бумаги обычно хранились под грифом «секретно» для внутреннего пользования вышестоящего руководства. Так как же этот план попал в руки к сумасшедшему хиппи? – Откуда у тебя может быть план секретного объекта? – не удержался от вопроса Мэл. – Да какой-то тип выходил, мусор выкидывал. А они часто выкидывают разные интересные штучки. Вот среди всего того хлама я карту и нашел, – пояснил Юкио, усевшись на земле перед огромным листом с планом лаборатории. – Он потом вернулся, что-то искал. Но, видимо, ничего не нашел интересного и ушел обратно. Это было примерно месяцев пять назад. А мне эта картинка понравилась. Она полезная. И там, внутри, у них гораздо больше интересных вещей, нежели они выносят на улицу. – Тебе повезло, что встречаются еще такие идиоты, которые выкидывают секретные планы начальства, – засмеялся Джозеф, доселе не вмешивавшийся, наблюдая за всем со стороны. Он, конечно, попривык к чудачествам своего хипповатого друга, но в этот раз им действительно крупно повезло. – Если хотите пробраться внутрь, то лучше всего использовать вот этот ход в вентиляции, – показал нужное место на плане Юкио. – Я им обычно пользуюсь. Там нет Большого Брата, который за тобой следит. Но нужно все равно быть осторожным. Там стражи сокровищ проходят. И у них оружие. – Большой Брат? Стражи сокровищ? – не понял Мэл, чувствуя, что нервный тик, который вроде успокоился с нахождением карты, вернулся снова. И с удвоенной силой. – Это камеры слежения и охрана, – тут же пояснил Джозеф, давно научившийся понимать Юкио. Мэл коротко кивнул. – Сможешь туда проводить? А я помогу нести тебе всякие штучки, – с надеждой спросил мужчина у хиппи. Мэл понимал, что один он там заблудится и вряд ли сможет спасти своего Тишку. А раз уж этот псих там бывал и жив до сих пор… – Да запросто! – с готовностью ответил Юкио, словно только и ждал этого вопроса. – А куда конкретно тебе надо? Тут много помещений. – Мне нужно найти одного мальчика. Рыжий такой, весь в шрамах, – ответил Мэл, чувствуя, как беспокойство за Тишку усиливается при одной лишь мысли о нем. – Там много мальчиков в шрамах. И девочек тоже. Они вот тут в основном все, – хиппи показал на карте помещения третьего этажа вниз. – Здесь что-то вроде жилых камер. Хотя я бы там жить не стал даже со всей своей неприхотливостью. – Много, говоришь? Хотя верю, мой был триста пятьдесят четвертым… Для чего им столько детей? И куда смотрит правительство? – возмущенно воскликнул Мэл, вскакивая, готовый отправиться в путь сию же секунду. – Не знаю, вроде какие-то опыты проводят, я не вникал во все происходящее внутри. Там кругом глаза Большого Брата. Так что я бывал лишь в безопасных зонах, – ответил Юкио, накидывая кучу вещей, которые явно собирался взять с собой на базу. – Насколько я понял, все дети из приютов или беспризорники с улиц, то есть, никому не нужные. Вот на них и проводят запрещенные опыты. Естественно, для правительства. Тут бывали некоторые такие важные, их еще по телеку показывают часто. – Что значит «никому не нужные»?! Мне нужен Тишка! – в ярости вскрикнул Мэл, едва было не ляпнув лишнего, но быстро взял себя в руки. – На себе бы ставили опыты, раз такие умные. – Они под охраной. И всегда ведь проще использовать тех, кто слабее и не может дать сдачи, – вздохнул хиппи, осматривая кучу вещей, думая, во что ее упаковать, чтоб нести удобней было. – Пошли уже, – поторопил его Мэл, которому брать было нечего, кроме самого себя. – А если все материалы передать прокурору? Призвать общественность? – Думаю, тогда случится то же, что и три года назад, – вздохнул Юкио, выудив из кучи барахла фонарик, направляясь к грузовику Джозефа. Куча красиво развалилась с большим грохотом, но хиппи это, похоже, совершенно не волновало. – А что случилось три года назад? – не дождавшись пояснений, спросил Мэл. – Один тут был, с фотиком бегал, все снимал. Он у меня тут квартировался. Недолго, – ответил Юки. – А потом я нашел его труп там, в поле. Камера вдребезги, пленки нет. А ведь говорил, что не светился. Меня они не тронули. Я ж того, – он покрутил пальцем у виска. – Что с меня взять, да и сосед я им уже гораздо больше. Так что… Делай выводы сам, а я еще жить хочу. Парень забрался в грузовик, в котором их уже ждал Джозеф, готовый отвезти куда надо. Он и сам уже переживал за судьбу мальчика, которого никогда не видел. А вот Мэл готов был взорваться от ненависти к этим извергам и от собственного бессилия. Хиппи показывал дорогу, непостижимым образом ориентируясь на практически голой местности. Через час они, петляя по полю, подъехали к одинокому кусту. Кругом не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд, даже очертания складов было не видно. Выскочив из машины, хиппи побежал к этому самому кусту, остановился рядом с ним, обежал по кругу и помахал рукой Мэлу, чтоб шел к нему. – Куст? Зачем нам куст? Если тебе надо было отойти, то не обязательно было искать единственный на всю округу куст, – буркнул Мэл, вылезая из машины, так как парень не унимался, зовя его. – Нам сюда. Дальше идем пешком. Джозеф… Лучше не глуши мотор, а то твой грузовик с таким трудом заводится. Отвел бы ты его к врачу, что ли, – сказал Юкио, и полез под куст. Мэл вздохнул, пожал плечами и полез следом, уже ничему не удивляясь. Куст удачно маскировал вход в подземный тоннель, который был достаточно просторный, чтоб в нем можно было идти в полный рост. Спустившись вслед за Юкио в подземный ход, Мэл погрузился в кромешную темноту. И если бы не прихваченный парнем фонарик, они б тут ничего не увидели. – Нам туда, только тихо. Тут такое громкое эхо, – шепотом сказал Юки, осматриваясь. – Пойдем или поедем? – А далеко идти-то? – спросил Мэл, не понимая, к чему клонит хиппи, и на чем тут вообще можно ехать. – Обратно, к складам, – Юкио посмотрел на мужчину, как на психа. – Ладно, поедем. Не хочу идти пешком, это очень далеко. После чего он уверенно подошел к стене подземного хода, ощупал ее и открыл небольшую дверь, доставая оттуда два самоката. В темноте было не видно, но Мэл заподозрил, что они тоже в ромашку. – Держи и вперед, – он протянул один самокат мужчине, а вторым воспользовался сам, быстро покатив вперед. Мэл едва за ним поспевал, надеясь, что средство передвижения, рассчитанное на детей, выдержит его немаленький вес, и при этом старался не отставать. Хиппи же легко управлялся с самокатом, держа руль одной рукой, второй направляя фонарик так, чтоб им обоим было видно, куда они движутся. Впрочем, за пределами светового пятна разглядеть что-либо было невозможно, так что в голове Мэла пронеслась мысль, будто они спускаются в преисподнюю. Мужчина уже потерял счет времени в этой кромешной темноте, следуя за Юкио в полную неизвестность. А хиппи все было нипочем. Вдруг парень остановился и указал вперед, выключая фонарик. Мэл посмотрел туда и заметил вдалеке неясный свет. – Теперь действуем тихо и быстро, – прошептал хиппи, поставив самокат у стены, присел, осмотревшись, ловко перекувырнулся и, изображая из себя какого-то крутого шпиона или супергероя, направился к пятнышку света. Мэл пожал плечами, оставляя самокат у стены и, стараясь передвигаться потише, спокойно пошел за парнем, искренне надеясь, что тот знает, что делает. Пятном света оказалось маленькое зарешеченное окошко вентиляции, ведущее в подсобное помещение со швабрами и ведрами. Юкио быстро открутил пару винтиков и снял решетку, открывая проход. Отложив ее в сторону внутри прохода, парень ловко и совершенно бесшумно спрыгнул вниз, на груду пустых коробок с пенопластовыми шариками. Мужчина последовал за ним сквозь узковатый для него проход, но в последний момент зацепился ногой за край отверстия и с грохотом упал вниз, ударившись рукой о железное ведро. Юкио замер, с ужасом глядя на Мэла, и зашикав на него, чтоб немедленно сделал полную тишину. – Тише ты! Набегут же! И тогда оба станем опытами или трупами! – зашипел хиппи, прислушиваясь. Им повезло, охрана в этот момент была далеко и на грохот не обратила внимания. Во всяком случае, так Мэлу сказал хиппи, уже открывавший вентиляционный проход на другой стороне подсобки. Парень ловко забрался в него, помахав мужчине, чтоб быстро и тихо следовал за ним. Что тот и сделал, ругаясь про себя за такие выкрутасы, которые он последний раз делал в молодости, будучи курсантом в армии. Этот проход был значительно меньше того, в котором был секретный ход, и передвигаться тут можно было лишь на четвереньках. Хиппи уверенно полз вперед, иногда останавливаясь и принюхиваясь, или заглядывая в вентиляционные окошки. Пару раз мимо них прошел патруль, но Юкио замечал их раньше, замирая. Мэл в такие моменты старался даже не дышать, на всякий случай, ведь у охраны всегда есть оружие. Парень быстро полз вперед, сворачивая в одному ему известных местах, мужчина старался не отставать от своего проводника, переживая за рыжего Тишку, и молился, чтоб ничего с мальчиком не случилось за это время. И неожиданно натолкнулся на остановившегося хиппи. – Готов к спуску? Это, конечно, не парадный вход для гостей, но тут тоже можно спуститься. Правда, ни лестницы, ни лифта, – пояснил шепотом Юкио, садясь на край спуска вниз. – Два этажа вниз. Значит, нам нужно… Пять отводов справа, два слева, один по центру. Вперед! И парень спрыгнул вниз, ногами вперед, словно там было лететь всего ничего. Мэл заглянул вниз, и ему резко расхотелось прыгать, так как дно потерялось в кромешной темноте вентиляционной шахты. Но отступать было уже поздно. И уже в полете Мэл понял, что сбился со счета и теперь не знал, за какую нишу ему цепляться. Если бы не парень, который схватил его за руку и едва не рухнул следом, то Мэл рисковал долететь до самого дна… – Почти пришли, – прошептал хиппи, помогая мужчине забраться в проход. – Ты осторожней, едва не пролетел мимо. Вниз не надо. Там явно что-то очень страшное. Оттуда часто крики доносятся. Я туда не хожу. И не хочу. Мэл кивнул, поблагодарив парня за помощь, и пополз за ним по проходу вентиляции. Они действительно были на жилом этаже, так как зарешеченные проемы выходили в небольшие каморки с кроватями. На некоторых лежали дети, самых разных возрастов, перебинтованные, израненные, некоторые и вовсе были уже одной ногой на том свете. Было так же и много пустых комнат, чистых или со следами крови, встречались и несчастные, изуродованные до такой степени, что и людьми их уже нельзя было назвать. – Химеры, – прошептал Юкио, с нотками страха в голосе. – Ищи своего, если он еще жив и его не увели в лаборатории на нижние этажи. Мэл начал беспокоиться о своем мальчишке еще сильнее, надеясь, что его ни во что подобное не превратили за это время. Ему уже становилось дурно от того, что он видел в комнатах, но продолжал методично заглядывать в каждое окошко, мечтая поскорее найти Тишку. – Здесь, наверно, жуткая смертность среди подопытных, – прошептал мужчина, борясь с тошнотой и головокружением. – Это да, – подтвердил Юки, двигаясь вперед. – Я сколько тут бродил, редко встречал одних и тех же. Не нашел еще своего? Мэл покачал головой, продолжая поиски, и вскоре остановил хиппи, указав на рыжего парнишку внизу, забившегося в угол своей комнаты. Похоже, над ним уже возобновили эксперименты, так как на руках были бинты со следами крови, да и общий вид выражал отчаянье и полную апатию ко всему. – Вот он, мой мальчик! – прошептал мужчина. Юкио занялся решеткой, быстро сняв ее, но не пуская Мэла, указав на камеру наблюдения. Мужчина готов был взвыть от безысходности, Тиш был так близко, но как забрать его, он не знал. И снова его выручил хиппи, достав из кармана банальный пульт от автосигнализации. Направив его на камеру, парень нажал на кнопку, когда раздался легкий щелчок, кивнул Мэлу, что тот может спускаться. Тот быстро спрыгнув вниз, представая перед удивленным Тишкой, который никак не ожидал увидеть здесь Мэла, он обнял ребенка, прижав к себе. Мальчишка дрожал в его руках, напуганный и обрадованный одновременно. – Мэл? – тихо и хрипло спросил Тиш. – А ты кого ожидал увидеть? Бетмена? – улыбнулся ему мужчина, прижимая мальчишку к себе и заметив на его лбу разметку для планируемой операции. – Ты как вообще мог взять и убежать? Я же тебе говорил, чтоб никуда не уходил! – Ты… Ты… Это ты виноват... Тебе… С ней... А я... – ответил Тиш сквозь слезы, вытирая их перебинтованными руками. – Ты из-за этого убежал? – даже опешил от такого ответа Мэл, гладя ребенка по волосам, пытаясь успокоить. – Глупенький ты мой. Да она меня какой-то дрянью уколола, вот я себя и не контролировал. Пойми же, кроме тебя мне никто не нужен. – П-правда? – чуть улыбнулся Тиш, в его зеленых глазах блеснула надежда и желание жить, которое угасло, стоило парню снова здесь оказаться. – Я пытался от них убежать… У меня почти получилось… Но они что-то сделали и я не смог убежать… – Не хочу прерывать трогательное воссоединение, но сюда направляется охрана, – раздался сверху голос хиппи. – Да и мой приборчик не может дольше блокировать камеру. Так что пошевеливайтесь и забирайтесь сюда. Мэл кивнул, схватив мальчишку, закидывая его в вентиляцию и забираясь следом. Юкио быстро поставил решетку наместо, после чего пополз прочь из этого ужасного места, показывая обратную дорогу. Следом полз Тишка, и замыкал Мэл, страхуя ребенка, чтоб тот не потерялся нигде. После операции рыжий чувствовал себя неважно, да и руки еще сильно болели, на бинтах выступила свежая кровь, но все трое понимали, что останавливаться нельзя. Когда их маленькая компания добралась до вертикальной шахты, Юкио первым полез наверх, чтоб проверить обстановку и дать Тишке передохнуть перед сложным подъемом. Мэл снова обнял ребенка, гладя его по голове. Как же он соскучился по нему за это время. – Они сильно тебя мучили? – тихо спросил он, взяв мальчишку за руку. Тиш кивнул, показывая на бинты, мокрые от крови. Но зачем была нужна эта операция, мальчик не знал, ему было все равно, когда его схватили и заперли здесь, он потерял всякую надежду снова оказаться на свободе. Но сейчас Тиш очень хотел выбраться, и старался изо всех сил не обращать внимания на боль и кровь. Он выдержит, а уже потом можно будет и расслабиться, доверившись Мэлу. Юкио подал им знак, что можно подниматься наверх. Мэл внимательно осмотрелся, пытаясь придумать, как поднять наверх рыжего. То, что мальчишка самостоятельно не поднимется, было ясно без слов. К счастью, по всей шахте располагались небольшие ниши и углубления, за которые было очень удобно цепляться. – Держись за меня, – сказал Мэл, помогая Тишке забраться себе на спину. – Только очень крепко. Так крепко, как сможешь. Кивнув, парнишка обнял Мэла руками и ногами, повиснув на спине мужчины. Убедившись, что Тиш крепко держится, Мэл полез наверх, стараясь делать это быстро и четко, пока силы не покинули ребенка. Хиппи ждал их на ближайшем ответвлении, направляя советом, а после и вовсе пропустил вперед, страхуя их снизу, продолжая направлять в нужную сторону. Мэл поднимался быстро, практически не чувствуя веса ребенка из-за повышенного уровня адреналина в крови, Тиш держался из последних сил, зажмурившись, но не жалуясь. Юкио следовал за ними, давая действительно дельные советы. До нужного ответвления они добрались без происшествий, и теперь уже Мэл пропустил хиппи вперед, так как дорогу он все равно не запомнил. В этот момент внизу послышался сигнал тревоги – пропажу образца номер триста пятьдесят четыре заметили. Теперь все было завязано на скорости, и все трое это прекрасно понимали, спеша по вентиляции обратно к подсобке. Тиш все так же был на спине Мэла, уже не в силах передвигаться самостоятельно, а времени на отдых не было ни секунды. Оказавшись в секретном проходе, мужчина взял мальчика поудобней на руки, вставая на самокат, надеясь, что он выдержит двойную нагрузку. Хиппи включил фонарик, и они быстро покатили к выходу, туда, где их должен был ждать Джозеф. Оставалось совсем немного до долгожданной свободы, но эти минуты показались для Мэла вечностью. Наконец, впереди появился свет выхода. Юкио выскочил на улицу первым, тут же вернувшись обратно, доложив, что все чисто, и Джозеф их ждет. Машина была заведена, погони не слышно позади. Загрузившись в грузовичок, они быстро поехали прочь, к вагончику хиппи. – Вижу, операция по спасению прошла успешно? – заметил водитель, посмотрев на пассажиров, в частности на бледного рыжего мальчика. – Да, – облегченно выдохнул Мэл, держа ребенка у себя на коленях и успокаивающе поглаживая по голове. – Но в больницу нам теперь нельзя. А ему нужна помощь. – У меня есть аптечка, – тут же отозвался Юкио. – И даже начальное медицинское образование. Я помогу всем, чем смогу. – Спасибо… Спасибо вам обоим, – искренне поблагодарил их Мэл, обнимая парнишку. – Все будет хорошо, Тиш. Мы уедем. Далеко отсюда. Туда, где они не найдут тебя. Мальчик неуверенно кивнул и почти тут же ненадолго потерял сознание. Мужчина крепко обнял его, уткнувшись в рыжие волосы. Больше он никогда не отпустит Тишку от себя, никому не позволит его обижать. Оставалось только найти денег и убраться подальше отсюда, в новую спокойную жизнь. К вагончику Юкио машина доехала лишь к ночи, Мэл бережно перенес парнишку внутрь, устроив на груде тряпок и одежды. Хиппи откопал аптечку с лекарствами и неплохо оказал первую помощь, обработав и перевязав открывшиеся на руках ребенка раны. Но нужно было время, чтоб парнишка полностью восстановил силы. Джозеф вызвался подбросить парочку до соседнего города, и помочь там с жильем. Мэл им был очень благодарен за помощь, ведь без них он не смог бы спасти Тишку. – Чай? Кофе? Печенья? Конфет? – предложил хиппи, когда рыжий пациент заснул. – Я ничего не хочу, – помотал головой Мэл, сидя рядом с мальчиком и поглаживая его по волосам. – Я просто хочу… Тишины. Юкио улыбнулся, оставив его наедине с мыслями и тишиной, зарылся в свое барахло, возвращаясь к давно и бесцеремонно прерванному сну. Через пару дней Тишка полностью оправился от пережитой операции и был уже в состоянии перенести дальнюю дорогу. Джозеф заехал за ними, утром, чтоб отвезти в соседний город, куда он ехал по делам. Там у мужчины были знакомые, у которых можно было снять недорогое жилье. Да и с работой обещал помочь Попрощавшись с Юкио, и получив от него в подарок кучу фенечек, сумку с одеждой и едой, Мэл и Тиш загрузились в грузовичок, направляясь навстречу новой жизни, подальше от страшных воспоминаний прошлого.