Осенний вечер

Тихий шелест бумаг, ритмичные удары тяжёлых капель дождя в окно, шум машин, доносящийся откуда-то с улицы, и вместе с этим — гробовая тишина, разрушающая морально, давящая, ломающая эмоциональные барьеры, заставляющая дрожать от животного страха, каждый раз вздрагивать от резкого звука, доносящегося из разных уголков комнаты. Чувствую себя параноиком. В рабочем кабинете душно, даже маленький настольный вентилятор не помогает. Хочется бежать, спрятаться куда-нибудь и не выходить, не выходить… пока не прийдёт он, пока не скажет, что всё хорошо, пока не заберет из этого Ада. Знакомый, уверенный стук. Наконец-то! Я, толком не понимая, что творю, уронив по пути небольшую пачку бумаг, бросился к двери, на секунду замерев в неуверенном предвкушении, боязно, с пронзительным скрипом, открываю дубовую дверь. За ней — он… Медленно заходит в кабинет, осматривается, недовольно качает головой, заметив включенный на максимум вентилятор. Все необходимые документы сложены и сданы начальству. Вся работа на сегодня была выполнена, вежливо попрощался с коллегами и послушно, словно испуганный щенок, последовал за ним — за своим защитником, за кем чувствовал себя, будто за огромной, неразрушимой каменной стеной, надёжно скрывающей от вечных проблем. Улица. Еле работающий, грозящийся вот-вот потухнуть и оставить нас в темноте, фонарь. Иногда действительно хочется, чтобы он потух, оставил нас наедине, вдвоём, в темноте. Он, неуверенно подойдя ближе, тихо обнял. Он не мог показать большего на публике, просто не мог — боялся. Несмотря на свои смертоносные железные механизмы, встроенные в тело, несмотря на свою бесчеловечную жестокость, он, рождённый для убийств, и всё же… боялся, чувствовал, любил. Дождь продолжал падать на лицо. Машина — черная, тонированная, вычищенная до блеска, такая знакомая. В памяти незаметно пролетают тёплые воспоминания, как мы вместе с ним ходили в автосалон, то и дело спорили, выбирали. Он вежливо открывает дверь, я послушно сел внутрь, затем в салоне оказался и он… нежный поцелуй. И всё вокруг замирает, оставляя нас одних, одних на краю всего этого мира, в котором каждую секунду кто-то умирает, рождается, убивает, ненавидит, плачет, любит… от таких мыслей кружится голова, всё тускнеет, становится серым. – Не грусти. Я обязательно возьму отпуск в следующем месяце и мы поедем куда-нибудь… далеко, на море. Тихий, хриплый голос выводит из вакуума раздумий, успокаивает, даёт надежду, на что? Сам не знаю. А дальше всё словно во сне: дома, машины, деревья, улицы — всё летит, кружится, танцуя в дикой пляске вместе со звёздами… А вот и дом. Такой уютный, знакомый, казалось, всего лишь каких-то полтора года, а уже жить без этого спального, скучного района не могу. Так странно, а ведь и правда… всего полтора года, а его квартира стала настоящим домом… тем домом, который я когда-то потерял, и так и не смог найти в тех ярких, искрящихся, пропахших запахом уличной еды и магазинов, кварталах. Отгоняю грустные мысли лёгким кивком головы, чувствую его руку у себя на талии, слегка вздрагиваю. Так непривычно — он редко позволяет себе подобные дерзости. Лестница. Тёмная, направленная куда-то вверх. Изрисованная чёрным углём лестничная площадка. Наконец-то нужная квартира. Он достаёт старые ключи, открывает тяжёлую бронированную дверь, словно джентльмен, придерживает её, ожидая, когда я войду внутрь. Я послушно захожу. Коридор. Легчайший запах любимой орхидеи, которая почему-то еще не отцвела. Темно… Темнота преследует нас, или же мы преследуем её. Скрываемся в ней, боимся. А там на свету — тучи людей, с животным страхом наблюдающие за нами, отскакивающими в сторону, стоит им лишь зайти за границу, где солнечные лучи становятся тенью. Нельзя смешивать эти два мира, нельзя одновременно жить и в том, и в другом, можно лишь попытаться балансировать между ними, но многие ли решатся на такое безумие? Одна ошибка — и ты моментально сгораешь в ярком свете, словно на костре святой инквизиции, или же падаешь в бесконечную бездну всепожирающей темноты… но а если всё же удержаться? Суметь найти себе место на границе несовместимостей? Станешь ли ты тогда чем-то большим? Скорее всего — да… но стоит ли оно того? Лично мне, уже ничего не нужно. Жизнь преподнесла мне бесценный подарок — я даже не знаю, достоин ли я такого счастья? Но у неё на меня, видимо, были свои планы. – О чём задумался, малыш? – Да так… о нас с тобой… Он сочувственно зарывается носом в мои чёрные волосы, наматывая длинные пряди себе на палец. Обожаю, когда он так делает. На улице дождь — тяжелые капли барабанят по стеклу, крышам, опавшей жёлтой листве. А он по-прежнему рядом, обнимает меня, говорит, что любит. И я тоже его люблю. А еще я люблю этот совершенно обычный осенний вечер.