Мой сладкий лжец

Хруст, который разносится эхом в моей голове и создает впечатление, как будто мой череп сейчас расколется. Нос, учуяв сладкий запах конфет, начал ворошиться в разные стороны, а в голове лишь мысли об одном человеке, о тебе. Я со вздохом поднимаю нехотя глаза. Темнота. Лишь из-за лунного света, который так старательно пробивается через окно, потолок кажется темно-синий. – Не спишь? – откликаешься на мой вздох. Конечно, нет…. Но все равно не отвечаю, незачем. Затем слышу, как спрыгиваешь тихонько с окна и после тихие шаги. Шаги, но не ко мне, а к выключателю. А ведь хочешь обнять… а ведь обманываешь себя. Глупый, глупый, я ведь и так все понимаю. Другой причины нет, чтобы вламываться ко мне каждую ночь с тех пор, как Юкио переселили в другую комнату. Резкий свет лампы заставляет меня прижмуриться, а руку соскочить на лоб. Постепенно глаза привыкают. Я вообще ко всему привыкаю быстро. Но твоя ложь мне порядком надоела. Так и хочется укусить тебя за язык. – Скучно, – наиграно зеваешь ты и садишься на пустую кровать напротив, на которой когда-то спал мой брат. «Соскучился» – вот правда. Я привстаю, чтобы, наконец, увидеть твое лицо, посмотреть в глаза. Посмотреть, не стыдно ли тебе так нагло притворяться, так нагло врать. Весь порыв злости тут же уходит, твой взгляд сносит все негативные эмоции и жалобно молит прекратить этот спектакль, который мы разыгрываем почти месяц. Нежный, грустный, притягательный, как магнит, взгляд цепляется мне в глотку и, добившись своего, выдавливает хриплое слово: – Зачем? Сегодня мне надо выяснить с тобой все точки над «и». Сегодня, только сегодня…. Ты отводишь вниз глаза, ищешь где-то правильный ответ. Но не находишь. И решаешь просто прикинуться дурачком. Ты ведь мастер в этом деле…. Профессионал, черт! – Что? Это я должен удивленно с выпученными глазами, как у женщины во время родов говорить: «ЧТОО?». Хотя... я читаю тебя, как открытую книгу. Да, да до меня дошло, почему ты так себя ведешь. Именно! Ты просто влюбился в меня, втюрился, попал в мои сети любви. Ладно, последнее точно было лишним. И мне лишь надо вывести тебя, чтобы доказать сию теорему. – Зачем приходишь сюда, да и ещё ночью? – я повышаю голос и пытаюсь сделать как можно серьезней лицо. Ухмылка. Стоп! Ухмылка?! Ты улыбнулся?! И что это?.. Новый способ отвечать на вопросы? Ты сейчас должен был растеряться, признаться и излить мне душу! Ну, давай, я готов! – Дорогой братишка, – начинаешь ты и закидываешь ногу на ногу. Сейчас ты имеешь вид аристократа, который говорит с каким-то нищим, и меня это бесит, – мне велено присматривать за тобой. И вообще, я же уже всё тебе объяснял. А днем такой знаменитой личности как я, Принц Геенны, лучше не соваться на глаза экзорцистам. Тем более… – проскакивает смешок, который сжимает мое лицо, делая его озлобленным, – мне так нравится злить тебя, когда ты начинаешь сонный кричать на меня. Дьявол! Я из-за него не высыпаюсь! Даже не помню уже, когда смирился с тем фактом, что я не могу выгнать тебя из моей комнаты. Да, поначалу я хотел тебя выгнать пинком под зад. Но ты мне подарил пачку конфет, и ты так мило дремал, так мило ел конфеты, так мило висел на потолке и делал беспорядок. Притормози, Рин! Что за бред я несу? А да, я же полный идиот, который привык к этому ночному животному и, может, даже влюбился в него!!! – А меня ты бесишь, очень раздражаешь! – взбодрившись, я резко подрываюсь с кровати и тыкаю на тебя указательным пальцем. – Что прямо очень? – задаешь вопрос и тянешь руку к своему карману, наверняка, за новой конфетой. Сладкоежка, черт тебя подери! Блин, я только заметил, что мой хвост явно выражает недовольство, рассекая воздух со стороны в сторону. – Очень! И чего ты там уже в рот себе ныкаешь?! Я тоже хочу конфетку! – засовываю руки в карманы пижамы и делаю вид обиженного ребенка. – Ну, я же тебя это… – начинаешь пережевывать сладость и невнятно говорить, – раздражаю. Эх, ты какой! Я начинаю надувать щеки, не отвожу от тебя взгляда, так и сверлю своей обиженностью. Сверлю обиженностью? А так можно говорить? А фиг с ним! О чем я вообще думаю?! Это, скорее всего, от недосыпа. – Вот подойди и сам возьми, – а вот и какой-то коварный замысел проскочил в твоей интонации и мельком пронесся мимо моих ушей, оставляя мысли лишь о сладком… тебе. Тебе? Ну да, не конфеты я же добиваюсь. Из-за конфет я такие физиономии не корчу! Мои ноги сами начинаются двигаться и идут к этому зеленоволосому чуду, к тебе. Остановившись, я начинаю сверлить тебя взглядом. А ты, гад, не хочешь просто подать из кармана мне в руки, так и говоришь глазами: «Ну, давай». Я подчиняюсь им, медленно наклоняюсь, суну руку тебе в карман. В это же время чувствую некое напряжение между нами и… – Эй, а там же ничего нет, – моему возмущению нет придела. Я тут же лезу во второй карман, не вынимая правую руку из пустого. Как ни странно, там тоже ничего не оказалось. А я, чуть ли не обнявшись с тобой, стою с глупым выражением лица. Потом вижу, как его лицо растягивается в улыбке. Меня даже это пугает и не зря, ибо тут же ты меня обхватываешь руками, падаешь на кровать и тянешь за собой. – А ты так попробуй, – вытягиваешь язык. В твоих глазах я замечаю пробежавшую искру, как жаль, что только пробежавшую…. Опять играешь? Почему бы просто не сказать, что я тебе нравлюсь. Ведь я сам никогда не сделаю первый шаг. Только разве что единственное: соглашусь на твою игру. Я медленно и неуверенно опускаюсь к тебе – чувствую сладкий аромат лимонной сосательной конфеты. Странно, обычно ты ешь что послаще. Открываю рот, чтобы захватить сладость, но ты просто запускаешь обратно язык к себе в рот, в буквальном смысле впиваешься в мои губы. Я чувствую, как они слипаются с твоими от сахара. С большим удовольствием провожу язычком по твоим губам. В ответ слышу дикий рык. Чего ты, Амаймон? Ты пытаешься протолкнуть язык вместе с конфетой мне в рот, а мои уголки губ лишь слегка приподнимаются от удовольствия, которое я получаю сейчас. Ну, и только потом я открываю рот. Ты такой нетерпеливый и резкий, что прям втюхиваешь мне сладость в рот, что я еле удерживаю её. Ты, конечно, как истинный эгоист, не обращаешь на это внимание и уже вовсю изучаешь мой рот. Я начинаю мычать, когда чувствую, что ты залезаешь мне под ночную рубашку, проводишь своими горячими руками по животу, ребрам, твои длинные ногти щекочут меня, из-за чего я тут же замолкаю и отвечаю на твой поцелуй. Но я начинаю изгибаться, когда твоя рука добирается до сосков, и ты начинаешь всячески играть с ними: сначала нежно нажимаешь на них, слегка щипаешь, а потом и вовсе выкручиваешь, от чего я недовольно жмурюсь и не специально кусаю тебя за язык. Впрочем, я этого и хотел. Так тебе и нужно! Нечего мне лапшу на уши вешать! Во рту ощущается кисловато-сладкий привкус смешанный с кровью, от чего, сам не знаю почему, я сильно возбуждаюсь. Наверное, потому что это твоя конфета, твоя кровь. Ты отрываешься от моих губ, перекатываешься вместе со мной на кровати – теперь я снизу. От чего я слышу твое дыхание и стук сердца. Черт, все зашло слишком далеко. Я только замечаю, что мой член уже стоит, когда ты приспускаешь мои пижамные штаны, а под ними ведь ничего нет. Затем наши взгляды пересекаются, в твоих глазах я вижу огромное желание, просьбу и одновременно такую удовлетворенную рожу. Но я счастлив, я просто готов носить этот момент в своей памяти вечность. Я вижу твое настоящее лицо, ты мне не врешь, я уверен. Теперь твой взгляд изменился: он стал грубым и жёстким, от него всё внутри сжимается. Я игриво прикусываю нижнюю губу и вижу, что тебе это нравится. Я не ожидал, что ты так резко и быстро накинешься на мою футболку и начнешь поспешно снимать её. Чуть привстаю, чтобы помочь, одновременно показывая этим желание отдаться тебе. Ты с жадностью набрасываешься на мои соски, что возбуждает меня ещё больше, мой член становится всё тверже. - Пожалуйста, - выдохнул я, откидывая языком к левой щеке лимонную конфету. Ты в ответ ещё больше прикусываешь мой уже твёрдый взбухший от наслаждения сосок. Потом ты оставил в покое мою грудь и начал медленно опускаться вниз…. По моему телу пробежала дрожь, когда твой язык добрался до пупка и начал его облизывать. В предвкушении я начал ерзать на кровати. И наконец, ты дошел до самого интимного. Когда ты начал легко его поглаживать у меня перед глазами все поплыло. Я почувствовал вязкий запах твоих флюидов. Но затем, когда ты начал активно работать рукой, не отрываясь языком от моего тела, мое сознание перевернулось. Я уже забыл, с чего именно началась вся эта игра. Только теперь я получал все наслаждение от процесса. Я посмотрел на тебя и понял, что ты возбужден не меньше меня и ждешь продолжения. Я не успел опомниться, как ты перевернул меня, а мои штаны уже были ниже колен. Всё, что я потом помню это пронзающая боль в анальном отверстии. Это были твои два пальца. Демон, даже без смазки! Недоискуситель чертов! Я уже был не так обижен, что "целую" подушку. В этот момент меня заботило только одно место! Мой хвост начал беспорядочно бить тебя по лицу, но ты взбесился, схватил его и сжал, из-за чего по моим щекам предательски скатились пару слёз. Ну, всё, теперь я точно не мужик. Не знаю к чему это было, но ты ими немножко пошевелил и сразу вынул. Передумал? Или просто уже не в силах ждать? - Потерпи, - наклонился ты к моему уху и так сладко прошептал. Этими словами ты меня испугал, взял одной рукой за бёдра, а другой проводил указательным пальцем по позвоночнику, тем самым немножко убавляя мое беспокойство. О да, ты знаешь, как меня возбудить. Ты так неожиданно оторвался от моей спины, а я услышал звук расстёгивающейся ширинки. Мои глаза забегали по сторонам, честно, я испугался, что зайдешь в меня слишком резко. Сначала было лишь томительное ожидание нескольких секунд, а потом резкий толчок, я не выдержал и застонал от боли. Со злости я раскусил сладость во рту, и мое подсознание отвлеклось на вкусе лимонной горечи. Но боль была сильнее. Я силой сжал подушку, стараясь не заплакать. Черт, Рин, ты же мужик! Хотя, наверное, член в жопе опровергает это предположение. Когда ты понял, что я начинаю постепенно расслабляться и привыкать к боли, медленно начал двигаться во мне, при этом держа руки на моих бедрах. Постепенно ты начал ускоряться и потом вовсе начал долбить со всей дури. Я слышал и чувствовал, как об мои ягодицы терлись твои бедра и как ты полностью выходил, потом силой втемяшивал мне свой член. Я понимаю, ты король всех демонов, но не нужно же со всей дури вгонять его в меня! Но воистину божественное наслаждение пришло, когда ты всунул ещё два пальца и начал массировать простату, а параллельно другая рука начала ласкать головку моего члена, мое туловище немножко привстало, чтобы тебе не мешать. Я не сдержался и издал протяжный стон, затем ещё и ещё. Наверное, ты был на пределе. В волне наслаждения я слышал твое сбитое дыхание и глубокие вздохи. Возможно, ты решил меня окончательно добить, вытянув пальцы и начав поглаживать хвост, проводя от основания до самой кисточки, при этом ты всё бешено двигался внутри. Не знаю, как у тебя было с другими, но я точно таких стонов никогда в жизни не издавал. По-моему, даже от эйфории я выкрикнул твое имя, я плохо помню, так как всё, что творилось в этот момент у меня в голове, невозможно было описать. Длинной всего в пару секунд я почувствовал то, что никогда не забуду: волна тепла, легкого потрясения и удовлетворения, как я кончаю у тебя же в руке, а кровать вся пачкается в моей сперме. Я выгибаюсь, а ты всё ещё двигаешься. И только через некоторое время всё же кончаешь. Мое тело в изнеможении падает, а ты рядом. Рядом. И я не хочу, чтобы ты сейчас куда-то уходил. Я хочу что-то, что произошло сегодня между нами, было чистой правдой, а не сладкой ложью от лимонной конфеты. - Рин, ты же знаешь? - да, все-таки ты не сможешь сказать это. И кто из нас теперь баба?! - Да, ты любишь меня, - всё ещё еле дыша, говорю я и медленно закрываю глаза. Потом я ничего не помню. Но я точно заснул довольным из-за того, что я доказал теорему, доказал, что ты любишь меня, что ты врал. Вдобавок я все же укусил тебя за язык. Я наказал тебя, мой сладкий лжец.