Дом

      Когда я проснулся, дверь в комнату снова была открыта.       Я лежал, кутаясь в теплое одеяло, и не спускал глаз с темного проема прямо напротив меня. Может от напряжения, а может от неровного света фонаря за окном, мне казалось, что кто-то шевелится в той тьме. Мои уши ловили едва заметные шорохи, превращая их в тихие вздохи, и от этого шума что-то сжималось в горле.       Боясь даже пошевелиться, я просто вглядывался в темноту, пока явственно не заметил, как что-то блеснуло в коридоре. Легкий отблеск, как от цацки на маминой кофте, на которую случайно попал лучик света. Но света не было с самого захода солнца и взяться этому блеску просто было неоткуда. Я едва слышно заскулил, по глаза прячась в свой хлипкий домик из одеяла, но все равно не отводя мутного взгляда от двери.       Блеснуло еще раз, на этот раз ближе. Не находя сил даже на крик, на зов о помощи, я широко открытыми глазами пялился на дверь, чувствуя, как пропускает удары мое сердце. Я знал, будто животное чувствовал, что стоит странному блеску появиться еще раз, и он достигнет меня. И тогда последнее, что я услышу, будет хруст моих костей и его довольное урчание.       В тот самый миг, когда казалось, что он вот-вот появится, дверь дернулась, и на моих глазах начала медленно закрываться. С ровным скрипом она провернулась на петлях и тихо хлопнула о косяк, пряча меня от неведомого ужаса…

***

      Торопливо открыв дверь и пропустив девушку вовнутрь, я сдержанно засмеялся. Она ответила тем же, прикрыв рот ладошкой, чтобы не сильно шуметь. Пока я возился с замком, крепко запирая дверь, Линси сбросила свой дорогой плащ и взялась за мою куртку, пытаясь в полутьме расстегнуть ее.       У нее ничего не вышло, и мы оба снова захихикали, возясь с непослушной молнией. Неожиданно наши головы оказались близко друг к другу, и мы стукнулись лбами, что вызвало новый взрыв тихого смеха. Немного успокоившись, я аккуратно взял ее за подбородок, запрокидывая голову, и коснулся губами ее губ. Девушка тут же ответила, открывая рот и позволяя мне ласкать ее языком. Поцелуй был со вкусом пива и рыбы, и пах примерно тем же, но сейчас, для подтупленного алкоголем сознания это были самые сладкие на свете вкус и запах.       Оторвавшись от мягких девичьих губ и сбросив наконец надоевшую куртку, я схватил Линси за руку, увлекая внутрь дома и не заботясь о разбросанной в прихожей одежде. Она продолжала тихо смеяться и ноги ее немного заплетались, но мне некогда было обращать внимание на подобные мелочи. Я тоже стоял не твердо, и с моих губ тоже слетали легкие смешки. Но все же это было самое прекрасное состояние в моей жизни. Полная свобода, заправленная легкой вседозволенностью. Так прекрасно быть подростком.       Протопав на верх по лестнице и продолжая шикать друг на друга, мы остановились у верхушки, снова начав целоваться. Линси была намного умелее меня, и хоть я и старался перехватывать инициативу, каждый раз власть над нашим поцелуем оказывалась в ее наманикюренных руках. То и дело я слишком сильно закусывал ее губы, от чего она начинала тихо посмеиваться, и творил подобные глупости. Но смелости это все же не убавляло, и я продолжал с упоением целовать подружку, прижимаясь к ней всем телом.       Вдруг Линси откинулась назад, неловко хватаясь за меня. Я подхватил ее за руку, мешая упасть, и мы вместе снова засмеялись.        — Аккуратно, — сквозь тяжелое дыхание улыбаясь говорил я. — Не упади, хорошо?       — Ой, я… — она слишком сильно вцепилась в мою рубашку и, хоть глаза ее были веселы, руки начали дрожать. — Чуть с лестницы не упала, прикинь?.. Хаха, споткнулась обо что-то…       — Ну, я всегда смогу тебя поймать, — самодовольно сказал я, прижимая ее к себе за талию и медленно отходя от черной ленты лестницы. — Пойдем в мою комнату.        — Хихи, — Линси, успокоив внезапный приступ паники, пошла за мной, обняв мою руку и что-то шепча.       Когда мы зашли в комнату она попыталась закрыть дверь, однако та не поддалась. Я лишь махнул рукой.        — Брось, Линс, она не закрывается. Доски старые, рассохшиеся, вот и…        — Неудобно как-то, — поежилась девушка, но под моим насмешливым взглядом быстро стянула с себя легкую майку. — Ну да нахер…        — Иди сюда, — сказал я, присаживаясь на кровать и расстегивая рубашку.       Линси с радостью подошла ко мне и уселась сверху, поставив ноги по бокам от меня. Наши губы снова встретились, развязно, пошло, окончательно стирая все рамки и запреты. С довольной ухмылкой Линси, взяла мои ладони, укладывая их на свою грудь и выгнулась как кошка, явно ловя удовольствие от моих неумелых движений. Ее бедра уже нетерпеливо терлись о мой пах, отчего тоже захотелось податься вперед и полностью отдаться инстинктам.       Именно в этот момент что-то звонко разбилось внизу. Линси крупно вздрогнула, мигом убирая от себя мои ладони и беспокойно уставилась на дверь.       — Тут еще кто-то есть? — преувеличенно весело спросила она, переводя на меня обеспокоенный взгляд.        — Не-а, родители уехали к родственникам на все выходные. Так что дом полностью наш… — протянул я, игриво забираясь руками под ее юбку. Но девушка звонко хлопнула меня по пальцам, продолжая вслушиваться в тишину дома.        — Что это тогда звякнуло? — спросила она, закусив губу.       — Да тут вечно что-то звякает, бряцает, падает. Не обращай внимания, Линс, просто прелести жизни в старом доме.        — Точно все хор… А? –Внезапно Линси замерла, смотря на меня круглыми глазами и не решаясь выдохнуть. — Теди… Что-то… что-то трогает меня…        — Да брось, Линс, это просто…       — Я не шучу! — прошипела девушка. — Чьи-то руки на моей пояснице…        — Черт, — выдохнул я, обнимая девушку и аккуратно ощупывая ее спину. — Видишь? Ничего нет. Может, не стоило ходить в дом ужасов?        — Да-да, наверное, — Линси стала с моих колен, начав судорожно натягивать на себя майку.       — Эй, ты куда? — без особой надежды спросил я, наблюдая, как она собирается.        — Я пойду домой, пожалуй. Может ты прав, может я пересмотрела ужасов, но мне все это совсем не нравится.        — Как знаешь… — уже совсем кисло пробормотал я, застегивая ширинку. — Я провожу до двери.        — О, нет, — Линси, уже полностью одетая, улыбнулась мне бледными губами. — Ты оставайся-ка здесь. Рядом с тобой я такую… ауру чувствую. Я сама найду дверь, спасибо. Этот вечер действительно был незабываем.       — Ну пока, может, встретимся еще?.. — ответом мне послужили тишина и быстрые шаги. Через секунду хлопнула дверь и я остался в полной тишине.        Откинувшись на спину, я выудил из кармана мобильник и быстро набрал давно знакомый номер.       — «Алло»? — сонно раздалось в трубке.       — Эй, Джеф, ты можешь себе представить… — начал было я, когда меня прервали.       — «Тед, ты в курсе, который час? Потом расскажешь о своих неудачах, дай поспать…»        — Эй, мне сейчас очень плохо, вообще-то… Тоже мне лучший друг…       — «Ок, ладно, чего ты от меня хочешь»?       — Приходи ко мне, — быстро выдал я, не дав другу даже подумать. — И возьми поесть чего-нибудь, я жду.       И, сбросив звонок, я тяжело выдохнул. Джеф конечно же меня не оставит, но намечалось-то на вечер совсем другое…       Только сейчас я заметил, что свет мы с Линси так и не зажгли и теперь я лежал в расстегнутой рубашке и с опадающим стояком в мягком полумраке комнаты. Было тихо. Как всегда, впрочем, стоило мне разозлиться. Дом сегодня, кажется совсем рассвоевольничался.       — Эй! — я сел на кровати, не открывая глаз. — Может хватит уже? — Глупый и скучный вопрос в пустоту, в тьму давно опустившейся ночи. — Такими темпами я на всю жизнь девственником останусь, — дом пристыженно молчал, только скрипела у забора старая калитка и ее пение терзало слух через распахнутое окно. — Или… мне переехать? — что-то громко, обиженно разбилось внизу, в комнате родителей протестующе скрипнули половицы и из моего шкафа тихо и просяще кто-то заскулил.       Он не хотел, чтобы я бросал его.       Хлопнула дверь. Судя по всему — подвала. Именно она закрывалась так, громко хлопая о косяк рассохшимся краем и скрипя ржавой петлей. Он обижается, что ли? Обычно все двери остаются открытыми.       Поднявшись, я щелкнул выключателем, справедливо решив, что до прихода Джефа мне еще надо разобраться с домашкой. На мгновение комнату озарил яркий свет, но потом что-то треснуло, звякнуло и свет погас, на прощанье мигнув закопченной лампочкой. Я выдохнул сквозь зубы, чувствуя, как закипает во мне злость. Мало того, что обломал все с девчонкой, так еще и учиться мешает?       — Прекращай уже! — я с силой ударил кулаком и включателю и, после пары коротких вздохов прямо над ухом, свет зажегся как ни в чем ни бывало. На всякий случай я хмуро обернулся. Сзади, как и всегда, никого не было, лишь прямо рядом с моими ступнями блестели два дегтевых следа огромных ног.       Джеф пришел, как и обещал, через полчаса. Сначала я услышал противный всхлип калитки, а потом нетерпеливый стук в дверь. Через секунду — голоса.       Устало поднявшись со стула, я побежал к двери, на ходу крича:       — Джеф, это не я! — сбежав с лестницы, я увидел стоящего в дверях друга, угрюмо рассматривающего горстку пепла на пороге. — Не трогай это, — зачем-то предупредил я и пожал сухую, теплую руку.       — Спасибо, я как раз собирался в этом покопаться, — сонно ответил Джеф, переступая через упрямо шевелящуюся кучку. — Но тебе стоило ждать меня у двери — знаешь, приятного мало, увидеть своего друга с отверткой в глазу.       — Прости. Заучился. И не думал, что этот придурок снова будет безобразничать! — последнюю фразу я сказал громко и с вызовом, под пристыженный скрип половиц и смущенный скулеж из ванной. — Пожрать-то принес?       — Конечно, я ж не хочу, что б ты меня съел с голодухи, — и Джеф потряс шуршащим пакетом, из которого виднелись яркие пачки снеков и печенья.       Довольно улыбнувшись, я развернулся к лестнице, махнув рукой другу. Проходя мимо гостиной, я увидел там блеск горящих ламп и богато накрытый стол. Сглотнув вязкую слюну, я приказал себе не смотреть и не мечтать о нежном мясе в густом соусе и крупных сливах на широком блюде. Пусть это, скорее всего, безумно вкусно и сытно, поддаваться ему мне не хочется.       В комнате Джеф уже по привычке попытался закрыть дверь, на что дом отозвался возмущенным скрипом. Пожав плечами, парень прошел в комнату и устроился на кровати.       — Ноги убери, — посоветовал я, наблюдая, как к голым пяткам друга тянутся зеленоватые, грязные пальцы из-под кровати. Джеф тут же забрался на кровать с ногами, оставив рукам раздосадовано скорябать щербатые доски пола.       — Ну, что у тебя сегодня? — подбив под голову мою подушку и зевнув спросил парень. В ответ я раздраженно махнул руками, показывая, что все плохо.       — Решил прогуляться. Знаешь, сходил в клуб, нашел забавную девчонку, договорились вроде… И черт, надо было все-таки разориться на гостиницу или отель. Потому что кое-кто все испортил! Чуть не убил ее, перепугал! Все планы коту под хвост…       — Ну, сам виноват, — философски изрек Джеф, снова зевая. — Ты же не первый раз так прокалываешься, пора привыкнуть, что тут спокойно ничего не поделать.       — Но я… — осев на податливо скрипнувший стул, я опустил голову, задумчиво рассматривая пол. Ни одни ковер или паркет долго не мог задержаться на щербатых, старых досках, истлевая буквально за считаные месяцы, и с детства я привык к этим старым, скрипящим полам. В своей комнате я и вовсе знал каждую отошедшую дощечку и выбоину… — Знаешь же, много раз пытался. Но всегда одно и то же — не успеваю опомниться, как стою на пороге с ключом в руке. Он… не отпускает.       — Знаю, — Джеф перевернулся на кровати и уставился в усеянный плесневыми пятнами потолок. Как мой единственный друг с самого детства, он прекрасно знал, насколько этот дом привязан ко мне и понимал, что это странное, необычное существо вряд ли когда-нибудь меня отпустит. Когда это началось, он пугался шорохов и неожиданных скрипов вместе со мной, вместе со мной тщетно пытался подлатать прохудившуюся крышу или поменять закопченные окна, и теперь, вместе со мной смирился, не прекращая, однако, выслушивать и поддерживать меня. — И что… ты планируешь теперь делать?       Этот вопрос застал меня врасплох. Что делать? Да, я был расстроен, зол и, быть может, растерян, немного, но что-то предпринимать. Только сейчас я понял, что, не смотря на все мои громкие протесты, делать что-либо мне совершенно… не хотелось? Неужели влияние этого дома настолько… сильно?       — Делать, — рассеяно пробормотал я, подпирая рукой подбородок. А что, на самом деле, я могу? У меня нет шанса уйти или как-то изменить этот дом, так и…       — Стоит ли пытаться? Ты ведь об этом думаешь, да? — Джеф говорил скучно и буднично, будто бы разговор шел о какой-то ерунде, но в глубине его грубого голоса я слышал ярость. Слепую и бешеную, направленную, как ни странно, на меня. — Сколько лет уже прошло, а единственное, чем ты пытаешь себе помочь, это ныт… — Джеф неожиданно прервался, смотря на медленно закрывающуюся дверь. Меня тоже привлекло это неторопливое действо: все-таки, двери этого дома всегда были открыты.       Дверь в стершейся белой краске, глухо стукнула о косяк, и тихо щелкнула старая ручка. Джеф удивленно перевел на меня взгляд, как бы спрашивая, что происходит. Объяснил бы это кто-нибудь мне… В глазах друга появилось больше беспокойства и вдруг он замер, прислушиваясь. Теперь я тоже заметил — за дверью, тихо и аккуратно раздавались шаркающие шаги. Ничего странного для этого дома, но…       — Обычно он не закрывает двери перед подобными «пугачками», — почему-то шепотом сказал я, неосознанно сжимаясь.       — Знаешь, — Джеф привстал на кровати, так же не отрывая взгляда от двери. — Мне будет в тысячи раз комфортнее, если ты сядешь рядом со мной. Так он… оно меня возможно не тронет.       — А, ага, — я быстро переместился на кровать, удивившись попутно отсутствию рук из-под кровати, пытающихся поймать меня за щиколотки. Для этого дома просьба Джефа не была такой уж странной — дом никогда не причинял мне вреда, чего нельзя было сказать о моих случайных гостях.       Шаги тем временем остановились прямо перед моей дверью. Несколько минут в доме стояла абсолютная тишина и именно в этот момент необычайного спокойствия, я вспомнил это чувство. Неотвратимое чувство страха из детства, когда точно так же я не мог даже пошевелиться, когда слюна вязким комом застряла где-то в горле и пальцы отчаянно сжимали край теплого одеяла. Тот раз, когда Дом показал свою сущность. Тот раз, когда я всю ночь пролежал, не смыкая глаз и не меняя позы. Тот раз, когда за дверью кровожадно и злобно блестели чужие глаза.       Рвано вздохнув, я, не отрывая взгляда от двери, нащупал руку Джефа рядом с собой и судорожно сжал ее. От тепла живого тела стало спокойнее, и я смог ненадолго отвести взгляд.       Джеф тоже выглядел испуганным и скованным. Его холодные пальцы так же отрешенно сжимали мои, а взгляд не отрывался от двери.       — Что это? — шепотом спросил он, не меняя позы или выражения лица.       — Понятия не имею, но знаешь… — я отвечал так же тихо и осторожно, одновременно прислушиваясь. — Я, кажется, уже видел… это. Помнишь, — немного смущенно начал рассказывать я под удивленный и обеспокоенный взгляд друга, — я рассказывал тебе, как все это началось? Двери в доме стали закрываться сами собой и первый раз закрылась именно моя, спрятав… Спрятав меня, от чего-то.       — От чего?       — Говорю же — не знаю. Но тогда тоже было так страшно и… жутко.       — То есть, кроме живого дома тут есть и еще какая-то хрень? — злобным шепотом спросил Джеф, до боли сжимая мою руку.       — Да откуда мне знать, я видел это всего один раз и то мелким! — я сжал свою руку сильнее в ответ, хотел сказать что-то резкое, когда раздался новый звук. Тихое скорябанье с той стороны моей двери.       Мы разом заткнулись, переведя взгляды на дверь и глупо сжимая ладони друг друга. На секунды все снова затихло, потом послышался громкий хлопок и чей-то рев. Не человеческий, полный злобы и голода вскрик. Снова что-то загрохотало, в комнате злобно заскрипели половицы, в дверь забарабанили и к глухим ударам добавились хлюпающие, мерзкие звуки…       Так продолжалось минут пять, пока что-то за дверью не заскулило громко и протяжно. В последний раз… Через секунду буднично щелкнул замок и дверь, сварливо поскрипывая, открылась нараспашку. В коридоре было совершенно пусто, ни следов борьбы, не разгрома. Только висящая там люстра медленно раскачивалась.       — Знаешь, — севшим голосом начал Джеф. — Я, пожалуй, пойду домой. Время уже позднее, мне еще выспаться надо. Проводи меня до двери.       — Хорошо, — я поднялся, не спуская глаз с чернеющего провала коридора. Конечно, грустно признавать, что мне снова надо остаться тут одному, но сейчас, кажется, находиться тут для Джефа реально опасно. — А, эм… — тихо начал я на пороге комнаты. — Включи свет, — лампочка в коридоре мигнула и тут же потухла, под усталый скрип двери где-то внизу. — Пожалуйста.       Свет загорелся, и мы медленно вышли из комнаты, все еще стараясь дышать тише и ступать аккуратнее. Джеф так и не отпустил мою руку до самой входной двери, за порог которой он выскочил со скоростью голодного кролика. Я не мог его винить…       — Смотри, аккуратнее, — предупредил он, неловко переминаясь с ноги на ногу передо мной и явно не зная, как закончить разговор. — Ты это… Прости, что так, сам знаешь…       — Да знаю, — перебил я его и постарался улыбнуться как можно более расслаблено. — Вали уже. Встретимся завтра в школе.       — Ага, давай, — и, засунув руки в карманы спортивной куртки, Джеф, сгорбившись, пошел прочь по заросшей плющом дорожке. Распахнутая калитка с громким лязгом закрылась как только он вышел, и сам дом будто довольно закряхтел, проводив нежеланного гостя. Отойдя немного, Джеф обернулся и помахал мне на прощанье рукой.       Он действительно старался улыбаться, махая дрожащей рукой хрупкой фигуре в чернеющем дверном проеме, наблюдая как красные огоньки загораются за спиной его друга, как странные щупальца тянутся к нему из глубин Дома, и как сам этот Дом довольно улыбается пустыми глазницами окон.