A pair of cowboy boots for Erin

Если это и было свиданием, то каким-то неправильным. По крайней мере, в обзоре любой желтой газетенки средней паршивости его назвали бы самым неромантичным. Но Эрин улыбалась. Она была влюблена по уши. Это все очень забавно вышло на самом деле. Собственно, у них по-другому просто никогда и не получалось. Когда твоя девушка — инженер-конструктор оружия и ловушек для привидений, а ты — теоретик в области квантовой физики и руководитель организации по борьбе с этими же самыми привидениями, сложно поверить, что хоть что-то в жизни может быть хотя бы условно нормальным. Сначала они сталкивались на общей кухне, обмениваясь абсолютно двусмысленными взглядами, следом — несколько раз подряд врезались друг в друга в общих коридорах (и все бы ничего, если бы не экспериментальные образцы синтезированной эктоплазмы). А однажды Хольцман вдруг посмотрела на Эрин таким взглядом, что уже почти закончившая свой долгий путь по пищеварительной цепочке перепелка чуть не вырвалась на волю, поддерживаемая стремительными сокращениями желудка Эрин (а сама Эрин едва не испортила ковер в общей комнате). Хольц напугала её до чертиков. Потом, правда, оказалось, что это был очередной приступ лунатизма (неудивительным образом появившийся у человека с привычкой работать по тридцать шесть часов подряд). И вот тогда-то все и пошло наперекосяк окончательно. Эрин отвела Хольцман к дивану в комнате отдыха, помогла улечься и накрыла пледом. И потянулась было снять очки (если бы Джиллиан начала как обычно ворочаться во сне, тонкая оправа бы этого не пережила), как вдруг услышала тихое, но очень испуганное «Эрин». А на лице Хольц при этом отразился самый настоящий испуг. Наверное, это был кошмар или что-то в этом духе, специфика их работы в общем располагала, но Эрин не позволила себе замереть и обдумать все хотя бы одну лишнюю секунду, а просто повиновалась первому порыву. Она осторожно, но настойчиво обхватила плечи Джиллиан и принялась покачивать в объятиях, перемежая своими же «Я рядом», «Все хорошо» и «Это был всего лишь сон». Когда Хольцман наконец ослабила хватку на плечах Эрин (и ведь успела же ухватиться) и сонным взглядом окинула их, оценивая ситуацию, то, конечно же, первым делом засмеялась: — Вот мы и добрались до обжиманий на узком диванчике. Но, Эрин, предупреждаю: я девушка приличная. Так что можешь ни на что не рассчитывать, пока мы не сходим хотя бы на одно свидание! Эрин одновременно ощутила и огромный прилив облегчения, и желание отвесить подзатыльник Хольц, но потом решила просто подыграть: — А давайте, доктор Хольцман! Ни разу не ходила на свидание с человеком, который был бы умнее меня. Джиллиан удивленно приподняла бровь, а затем расплылась в совершенно довольной улыбке. — В пятницу вечером, место выбираю я. У Эрин вспотели ладони, но разрушать атмосферу не хотелось. Оставалось ждать пятницы и надеяться, что Хольц не любит настолько жестоких шуток. Свидание в забегаловке на окраине Бруклина, после которого они шли вдвоем по темным переулкам, смеясь и старательно избегая неудобных вопросов, было совершенно непохоже на все, что Эрин хоть когда-нибудь могла себе представить. Но рука Эрин лежала в руке Джиллиан, её едва ли не впервые провожали до дома, и это определенно было самое лучшее в жизни свидание, потому что бесстрашия Хольцман с лихвой хватало на них двоих. Эрин шла, держа за руку девушку в потрясающих ковбойских сапогах. И она шла, совершенно счастливо улыбаясь. Она была влюблена по уши.