Входящий во сны. Подарок под Рождество

«Как сновидения, так и видения в бодрствующем состоянии обусловлены появлением различных образов в области памяти, вследствие определенного движения крови и соков под влиянием действия духов» Молот Ведьм

      — Снова?       — Снова, — мрачно кивнул Грег, перелистывая ветхую страницу потрепанного трактата.       Майкрофт глубоко вздохнул и небрежно бросил кейс с рабочими документами на стол. Грег вздрогнул от громкого звука и поднял на мгновение глаза на раздраженного мужа.       — Антиквариат конца девятнадцатого века. Красное дерево, ручная резьба... Какие там еще достоинства ты мне перечислял, когда его привезли? — ухмыльнулся мужчина.       — Зачем ты перечитываешь эту ересь, Грегори? — сердито спросил Майкрофт, наливая себе виски. Он предложил стакан мужу, но Грег отрицательно покачал головой и стрельнул глазами на запотевшую бутылку пива перед собой. Он сидел за рабочим столом в кабинете Майкрофта и читал средневековое издание «Malleus Maleficarum».       — Когда она увидела свет, ересью считались слова о её неправдивости, — хмыкнул Грег. — А те, кто их произносили — еретиками. И из них делали барбекю.       — Грегори, — предупреждающе прорычал Майкрофт.       — Ты слышал о том, что Совету выдали ведьму, которая пыталась спасти безнадежно больного человеческого ребенка?       Майкрофт выразительно приподнял бровь. Виски обжег пищевод и согревающей волной обрушился в желудок.       — Ну, разумеется, — ответил сам себе Грег. — Смысл спрашивать очевидное.       — Грег, она нарушила Договор.       — Чем же? Тем, что попыталась спасти малыша, от которого отказались все врачи? — Грег отпил пива, надеясь, что горечь хмеля поможет справиться с уже горчившим на языке разочарованием.       — Грег, правила непреложны. А они запрещают открывать наличие нашего мира людям. Это грозит обернуться войной между нами и человечеством. И это преступление во все века каралось строже, чем любое другое.       — Потому что веками мы пытались опровергнуть все доводы в пользу существования колдовства, описанные в этой поганой книжонке, из-за которой тысячи невинных сгорели на кострах?       — Да, — спокойно ответил ведьмак. Майкрофт выдержал тяжелый взгляд мужа, и Грег, вздохнув, уткнулся в страницу. Внутри закипало привычное бешенство, успокаивающееся лишь при мысли, что из спора с Холмсом выйти победителем практически невозможно. Ощущая на себе сверло ледяных светлых глаз, практически все его противники беспрекословно капитулировали перед его волей. Исключением временами становились родители Майкрофта и Охотник, но если к первым Высший испытывал уважение и трепетное почтение, то Колдер попросту являл собой средоточие упрямства и неуправляемости. Чем неизменно раздражал Майкрофта, привычка все держать под контролем у которого была неискоренима.       — Мне казалось, что в Колдере больше человечности и милосердия. Вижу, я ошибся.       — Совету ту ведьму выдал не Колдер. А сородичи. Едва ли это тебя утешит, но ты знаешь, как непримиримы порой ведьмы по отношению к людям.       — Как все это вообще произошло?       — Грегори... Люди испокон веков боятся и, одновременно, надеются на магию. Абсурдные двойные стандарты. Грехопадение ведьм для них соизмеримо с адскими котлами, в которых те будут вариться, по их мнению. Но в тяжелой ситуации, как атеисты обращаются к Богу, так и суровые праведники обращаются к знахарям, народным целителям, ведуньям и ведьмам. Как к последней инстанции. Когда от человека отворачивается Бог, его искушает Дьявол.       — И матери больного ребенка попалась настоящая ведьма?       — Да. Но, к сожалению, болезнь была в последней стадии. Мальчика не смогли спасти никакие заклинания и зелья.       — Как к этому отнеслась мать?       — Убита горем, разумеется. Она, скорее всего, сочла ведьму очередной шарлатанкой.       — А ведьма просто оказалась неравнодушной и поплатилась за это, — едва слышно шепнул Грег.       — Совет, к сожалению, глух к оправданию в виде сострадания страждущему.       — Все то, что к чему-либо склоняется, требует соответствующего толчка для своего окончательного определения, — процитировал Грег.       — Все, довольно! — рыкнул Майкрофт, с силой ударяя стаканом по столешнице. Он резко встал из кресла, наклонился над столом и захлопнул трактат о демонологии, практически выдернув книгу из рук супруга. — Когда-нибудь я сожгу эту чертову дрянь!       — Есть шанс...       — Нет никаких шансов, Грег! И ты не будешь вмешиваться в это дело! — Майкрофт уложил книгу в стеклянный ящик и закрыл дверцу. Ветхое старинное издание хранилось в особенных условиях, и на его присутствии в библиотеке в их доме настоял именно Грег. Майкрофт посчитал это в какой-то степени мазохизмом, но не стал спорить. Шерлок часто — в порыве злости и с нескрываемой завистью в голосе — утверждал, что муж вертит Майкрофтом, как только хочет. И, хоть Майкрофт и посмеивался ему в ответ, в душе он признавал правоту брата.       — Майкрофт...       — Я сказал — нет! Ты не сунешься к Совету Ведьм! — прикрикнул Майкрофт, обрывая мужа.       — Хватит орать! — Грег тоже повысил голос, и яростные взгляды схлестнулись в немой борьбе. Майкрофт знал, что не может проиграть. В этой битве он точно не должен уступать мужу, весь облик и мысли которого требовали справедливости по отношению к той, которая хотела совершить добро по отношению к человеку. К существу, которому Договором о мире нечисти запрещалось причинять вред. Ирония судьбы. Или насмешка?       — Ты не адвокат. Ты полицейский, который и без того много делает для защиты человеческого рода.       — То есть, ведьма совершила ошибку, пожалев невинное дитя? И за её сострадание ей место в тюрьме? На всю жизнь? — прошипел Грег.       Внезапно Майкрофт осознал, что смешанная ярость между ними начинает искрить. В буквальном смысле слова. Тьма — реакция на злость — окутывала комнату по периметру, в то время, как напряженный воздух начинал сиять оттенками их магии — ярким алым и глубоким индиго. Очертания предметов начинали расплываться, оставаясь за гранью реальности. Они оба были злы друг на друга. Способность ощущать эмоции партнера сейчас играла против них обоих, подпитывая темную магию, отблески которой Майкрофт с ужасом заметил в потемневших глазах мужа. Вопреки цвету истинной магии партнера, сейчас его глаза сияли глубоким вишневым светом, терпким, жутким, леденящим кровь своей первобытной свирепостью.       Реальность истончалась, уводя их все дальше во Тьму.       — Грег, — позвал Майкрофт, поднимая руки с раскрытыми ладонями. Жест, призванный успокоить и усыпить бдительность.       В глубине сознания поднималась волна паники. Майкрофт изо всех сил пытался сбросить с себя оковы отупляющего страха и не поддаться ей, делая несколько шагов к мужу. Грегори напрягся. Сильно развитое внутреннее чутье явно подсказывало ему, что Майкрофт просто так не остановится.       Сам же Майкрофт сделал ставку на их отношения и чувства. Он был уверен, что Грегори не причинит ему вреда, и страх перед его темной стороной просто абсурден. Но животное начало, испокон веков натасканное улавливать опасность, верещало о том, что эта зловредная темная сила в его собственном муже значительно сильнее, чем в нем самом. Уникальный дар не сделал Майкрофта черным магом лишь потому, что он сумел вовремя остановиться и удержать баланс сил внутри себя. Грег же, долгое время вообще отнекивавшийся от любых заклинаний в собственном исполнении, перед Тьмой был практически беззащитен. Вспыльчивая натура в нем компенсировалась силой воли и страхом нанести вред окружающим. Но сейчас, видит Бог, Майкрофт никак не мог понять, что же послужило катализатором этого набирающего обороты скандала.       Много сотен лет их магия никогда, ни разу не сталкивалась друг с другом. Они не держали между собой никаких щитов или барьеров, так как ни один из них не давал другому повода для недоверия. И вот сейчас Майкрофт пребывал в растерянности, не разумом, а сердцем пытаясь погасить ярость супруга. Это было необходимо — вернуть его из-за черты, чтобы его сознание очистилось от Тьмы, прежде чем Майкрофт сделает что-либо.       Что? Что, Господи? Они и раньше ругались. Как и у любой другой пары, в их жизни случались стычки и перебранки, и каждая из них заканчивалась по одному из двух сценариев — бурным примирением или же расхождением по разным комнатам. Чаще всего (что устраивало обоих) это был первый вариант. Ну, а результатом второго становилась капитуляция той стороны, которой первой надоест спать в холодной постели в гордом одиночестве.       — Дьявол! — сквозь зубы выругался Майкрофт. Он подошел практически вплотную, а Грег все еще продолжал тяжело дышать, сжимать кулаки и смотреть с такой злостью, что волосы на загривке становились дыбом.       Он протянул руки к мужу и мягко положил ладони на широкие плечи.       — Грег, вернись ко мне. Грегори! — в отчаянии позвал Майкрофт, слегка встряхивая мужчину.       От резкого движения тот едва не отшатнулся, подавляя порыв отбросить Майкрофта подальше волной магии. Майкрофт чувствовал, как та собирается между ними упругой стеной. Допустить, что Грег причинит ему боль...       — Грег, пожалуйста! — взмолился Майкрофт, окончательно сокращая расстояние и прижимая мужа к себе так сильно, что у обычного человека наверняка бы треснули ребра. Он уткнулся в шею мужчины и крепко зажмурился, мысленно уговаривая его прийти в себя и вернуться к Свету, чтобы они смогли разобраться во всем.       Ожидание показалось вечностью.       Наконец, когда его обхватили сильные руки в ответ, Майкрофт сумел снова начать дышать. Словно с плеч упала неподъемная тяжесть, барьер разрушился, уступая место какой-то недоверчивой усталости. Майкрофт открыл глаза. Мрак рассеивался, возвращая грани реальности на свои места, и кабинет обретал свои привычные черты.       В следующий миг его оттолкнули.       Майкрофт отступил на полшага, вглядываясь в лицо Грегори, черты которого исказил ужас. Он захлебывался вдохами и пятился от мужа, пока не уперся спиной в стену, топя лицо в ладонях. Плечи мужчины дрожали.       — Грегори, успокойся, все хорошо, — прошептал Майкрофт, ближе подбираясь к мужу.       — Хорошо?! Ты спятил? Спятил?! — он вздрогнул от окрика, когда Грег поднял на него полные страха и боли глаза.       — Тише...       — Я... Я... — зарождающуюся истерику требовалось прекратить, Майкрофт нутром чувствовал нестабильность состояния любимого.       — Позволь мне, — маг поднес ладони к посеревшему от паники и ужаса осознания того, что он едва не натворил, лицу супруга. Исключительно из-за шока обладавший отличной реакцией Грег пропустил прикосновение кончиков пальцев к щеке, а, поняв происходящее, дернулся прочь, но было уже поздно. Майкрофт только и успел подхватить оседающего на пол мужа.       Пока он нес Грегори в их спальню, в голове пролетело несколько сценариев развития событий. И ни один из них Майкрофту не нравился. Их ожидал очень, очень трудный разговор.       Опустив мужа на постель, Майкрофт бережно коснулся посеребренного сединой виска кончиками пальцев и прикрыл глаза, погружая Грега в настолько глубокий сон, что никакие внешние факторы не смогли бы его разбудить. Фактически, это смерть — лишь другой входящий во сны мог бы нарушить такую магию и вернуть сознание очарованного. Майкрофт окутывал его глубокой темнотой, исключая любые мысли и возможность видеть сны. Открыв глаза, Высший с тоской посмотрел в спокойное лицо спящего супруга и поцеловал его в приоткрывшиеся губы.       — Прости меня. Так нужно, любимый.       Камин вспыхнул ярким пламенем, рассылая по комнате волны тепла. Золотистые искры разнеслись вокруг мерцающими огнями, придавая спальне волшебное ощущение сказочности своей красотой. На самом же деле, Майкрофт полностью исключал саму возможность появления магии Грега, упреждая её собственной силой. Не то, чтобы он не верил в свой дар, который не должен был выпустить сознание его любимого на поверхность, но... Майкрофта все еще нервно потряхивало отголосками пережитого шока.       Он всегда ставил безопасность мужа выше всего и вся. И вдруг...       Хотелось выть на Луну, подобно оборотню. Вытащив телефон из кармана, Майкрофт дрожащими пальцами нашел в списке контактов нужный номер. Считая гудки, ведьмак выровнял температуру в спальне, приглушив огонь в камине, и бережно погладил безмятежно спящего Грегори по волосам.       — Небо рухнуло на землю или война началась? — послышался удивленный баритон на другом конце.       — Ты нужен мне в Лондоне. Чем скорее, тем лучше, — Майкрофт поднес к губам теплую руку мужа и поцеловал костяшки. От места поцелуя под кожей Грегори золотистыми лентами по телу заструилась Огненная магия, выставляя последние барьеры — не только между сознанием Грега и реальным миром, но и между ним и его магией.       — Что случилось? — настороженно спросил Охотник.       — Худшее, — прошептал Майкрофт, прижимаясь лбом к тыльной стороне ладони Грега. — Приезжай.       *       — Хрень какая-то, — с чувством буркнул Колдер, перекатывая ледяные кубики по дну стакана.       Майкрофт зажмурился и потер виски, на мгновение позволяя себе открыть окружающим свое истинное состояние. Долан сочувствующе улыбнулся ему, стоило открыть глаза и взглянуть на старика. Майкрофт настолько измучил себя в ожидании Охотника и его помощников, настолько извел жуткими мыслями о самых худших раскладах, что у него не хватало сил ни на какие эмоции.       — Я тоже удивился, поверь мне.       — Когда, говоришь, ваша магия сталкивалась до этого?       — В день суда. Когда я увозил его из Будапешта домой. Грег был так вымотан, что я хотел погрузить его в сон, но он взбрыкнул. Ведь он еще не знал меня тогда толком.       — М-да...       — Мелковат повод для такой ссоры, на мой взгляд, — произнесла рыжеволосая ведьма, прибывшая вместе с Колдером и представившаяся Хлоей. Из рассказа Охотника и Долана о битве с возрожденной к жизни Королевой ведьм в Нью-Йорке несколько лет назад, Майкрофт знал, что Хлоя обладает таким же даром, как и он сам, но не принадлежит ни одной из Стихий.       — Может, причина в тотальном контроле? — предположил Колдер. Майкрофт поморщился в ответ, поднялся с дивана и принялся нервно мерить шагами гостиную.       — Тебе мой брат в жилетку не плакался случайно? — раздраженно бросил Высший, наблюдая за тем, как холодный осенний ветер срывает с деревьев за окном последние пожелтевшие листья. Он никогда не любил осень, в отличие от Грега.       — Признайся, ты даже своего брата не опекаешь так, как мужа, ведьмак.       — По-моему, это вполне объяснимо и естественно, — Майкрофт напряженно вглядывался в лицо Охотника, пытаясь найти в нем что-то, что объяснит ему странное предположение.       — Боюсь, в твоем случае, это уже переросло в манию, — приподняв бровь, выдал Колдер.       Майкрофт мгновенно вскипел. Глупая затея — вытащить сюда Охотника на ведьм, с которым они были знакомы много сотен лет и ровно столько же собачились при каждой встрече.       — Ты меня обвинять приехал?       — Скорее, выяснить причины такого поведения Грега.       — То есть, в произошедшем виноват я? — и без того с трудом задавленное чувство вины в Майкрофте снова начинало поднимать голову. Сжав кулаки, он почти навис над рассерженным Охотником.       — Да, но...       — Колдер, знаешь что?..       — Ну-ка, затихли, дети мои, — начинающуюся перебранку прервал спокойный глубокий баритон Долана. — Сядь и выслушай меня, Майкрофт. Пока вы не передрались.       Колдер поджал губы, отпивая виски, а Майкрофт же, закатив глаза, послушно сел напротив старика. Замечание Долана было так похоже на слова других летописцев Охотника, что хотелось рассмеяться, вопреки ситуации. Отрадно знать, что хоть что-то в этом мире неизменно. Их с Колдером обоюдная неприязнь или, к примеру, мудрость каждого сопровождавшего жизненный путь Охотника Долана.       — Думаю, в данной ситуации вполне уместно будет вспомнить поговорку о том, куда выложена дорога из благих намерений, Майкрофт, — начал старик и успокаивающе поднял ладонь, когда Высший удивленно уставился на него. — Вы с Грегом вместе уже очень, очень давно, но ответь-ка мне на такой вопрос — ты когда-нибудь пытался узнать границы его силы?       — Не-а, — буркнул Колдер раньше, чем Майкрофт успел открыть рот. — Он о его истинной магии узнал лишь с год назад. Мне тогда пришлось изрядно потрудиться, чтобы уговорить его ненадолго выпустить Грега из-под опеки.       Майкрофт едва подавил желание зарычать.       — Успокойся, — мягко сказал Долан. — То не было обвинением. Ты прав — естественно пытаться обезопасить дорогого человека. Ты его любишь с того момента, как впервые увидел и коснулся; его сознание, мысли, чувства — весь Грег перед тобой как на ладони и ты знаешь его, как самого себя.       — Выходит, знаю не всё, — устало выдохнул Майкрофт.       — Всё. Но спроси себя, только ли от внешнего мира ты защищал его все это время? — Долан наклонился ближе к Высшему.       Вот оно что. Майкрофт прикрыл глаза и тяжело сглотнул горькую слюну.       — Всю его жизнь ты берег его от Тьмы, Майкрофт, хотя знал, что Грегори отнюдь не светлый маг. В нем очень сильно темное начало, возможно, даже больше, чем в тебе. И долгие годы, я вынужден признать, лишь твоя забота берегла его от разрушения и обращения к своим истинным корням. Несомненно, один или, что наиболее вероятно, оба его родителя были темными магами. Он ведь никогда не знал их?       — Его нашла знахарка на берегу реки еще совсем младенцем. А воспоминания о родителях, те, до которых я смог докопаться в его памяти, слишком расплывчаты. Даже лиц невозможно рассмотреть толком.       — Вот видишь. О том, что случилось с родителями Грегори остается только гадать, но я склонен думать, что он остался сиротой в том суровом веке. Мы не узнаем теперь, к сожалению.       — Ты всегда оберегал Грега от самого себя, обучая пользоваться магией так, чтобы не переступить черту и не узнать, что кроется в темном углу его души, — безжалостно подытожил Колдер. — В итоге, Грег оказался беззащитен перед самим же собой, так как он не знает, что с этой Тьмой в самом себе делать.       Майкрофт едва слышно застонал и спрятал лицо в ладони. Как бы он не относился к Колдеру, тот был прав. Сотню раз прав.       Долгие годы Высший, добившись от партнера абсолютного доверия, уводил его к Свету, с трудом удерживая в нем баланс сил. Благословением было и то, что сам Грег не испытывал интереса к своему магическому дару. Из разговоров о прошлом Грегори, Майкрофт точно знал, что Тьма у него была в крови — муж попросту никогда не изучал Черную магию, а стало быть, способности и знания о ней унаследовал от родителей. Подсознательно Грег всегда боялся самого себя, боялся так сильно, что предпочитал просто отвергать магию, не разбираясь даже в её сущности. Лишь благодаря настойчивости Охотника они смогли разобраться в его Стихии. И самым страшным в этой ситуации было осознание собственной беспомощности.       — Что теперь делать? — глухо спросил Майкрофт, глядя в пол. Плечи опустились под гнетом ужасающей тяжести вины. Всеми силами защищать Светом, но не разбираться во Тьме опасно. Он сам когда-то сказал Грегу, что выбравший одну сторону, будет слаб в другой. И каков итог?       — Думать, — глубокомысленно изрек Долан.       — Грег понял, что произошло? — Колдер сам плеснул себе виски и сел назад в кресло.       — Даже очень хорошо понял, — Майкрофт сглотнул, вспоминая полный паники взгляд любимых глаз.       — И? — нажал Охотник.       — Попытался закрыться. Как тогда. Я не дал ему осознать до конца, погрузив в сон, чтобы он опять не начал копаться в себе.       — Правильное решение, — спокойный голос одобрительно кивнувшего Долана странным образом успокаивал. Наверное, в том есть дар спутников Охотника на ведьм — мудрость и умение настроить на нужный лад. Взбодрить и дать нужный совет. В котором Майкрофт нуждался, как никогда прежде. — Вам необходимо поговорить, но так, чтобы полностью исключить взаимодействие Грега с его силой.       — Ты никогда не ставил блоки в его подсознании? — вклинился Колдер.       — Я не собираюсь делать из Грега игрушку, Охотник, — презрительно выплюнул Майкрофт. Сама мысль о том, что он вторгнется в совершенное творение природы... — Я полюбил его таким, какой он есть. И вмешиваться в его сознание не стану даже ради его защиты. Так что ты там сказал про разговор? — Высший повернулся к Долану.       — Ты сказал, что Грег спит. Поговори с ним в его подсознании, убеди в том, что ему необходимо принять свою темную сторону и попытайся дать хоть какие-нибудь советы о том, как её обуздать, — ответил старик.       — Возможно, есть еще один неучтенный момент, — внезапно произнесла молчавшая до этого Хлоя. Мужчины заинтересованно повернулись к ней, и пристальное внимание её слегка смутило. Но ведьма справилась с собой и продолжила. — Хеллоуин. Разгул нечисти и темной силы.       — Разгул хорошо набравшихся людей в клубах в клоунских нарядах, ты хотела сказать, — Майкрофт скептически приподнял бровь, не скрывая насмешки в голосе.       — Не совсем. Это сейчас для людей канун Дня всех Святых считается милым шабашом для сбора малышней конфеток в качестве подати. Но в прошлом этой ночи боялись именно из-за выхода на поверхность нечистой силы.       — Этот разговор про шабаши нам сейчас к чему вообще? — буркнул Майкрофт, ощущая, как подходит к крайней точке кипения.       — Не обращай внимания, — поворачиваясь к затихшей ведьме, сказал Колдер и пояснил: — Он всегда хреново соображает, когда Грег оказывается в опасности или опасность оказывается в непосредственной близости от него. Или даже не по близости. Или возникает просто мысль о Грегори в опасности.       — Колдер, — строгим голосом отрезал Долан, сурово глядя на Охотника. Колдер только хмыкнул и поднял ладони в примирительном жесте.       — Молчу, молчу. Еще скажи, что это не так.       — Когда ты полюбишь кого-нибудь так сильно, что, закрыв глаза, будешь видеть его лицо, когда все твои сны будут продолжением дня, в течение которого ты не будешь успевать насытиться временем, проведенным с любимым человеком, когда ты будешь дышать с ним в унисон и чувствовать себя пьяным от одного лишь его присутствия рядом — ты поймешь меня, Колдер.       Майкрофт глубоко вздохнул и взглянул на умолкнувшего Охотника, в глазах которого внезапно отразилась боль. Это напомнило Высшему о том, что когда-то у этого проклятого вечностью викинга была семья.       — Вау... — нарушил повисшее молчание девичий голос. Хлоя восхищенно смотрела на Майкрофта, потрясенная услышанным. — Если честно, завидую вашему мужу, мистер. Хотелось бы, чтобы и меня когда-нибудь кто-то так полюбил.       — Всему свое время, юная мисс, — Майкрофт печально улыбнулся.       — Вы всегда через все проходили вместе, Майкрофт, — сказал Колдер. — С того момента, как ты опустился на колени рядом с ним перед телом его сожженной дочери.       — И я впервые не знаю, что мне делать теперь.       — То же, что и всегда. Поговори с ним. Ваши чувства взаимны, они защищают вас, и Грег может вооружиться ими для того, чтобы совладать со своей Тьмой. Он принял свою силу, чтобы защитить тебя. Он не захочет причинять тебе боль, Майкрофт, а тебе нужно просто найти правильные слова, — мягко растолковал план действий Долан, успокаивающе поглаживая Высшего по руке. Майкрофт и хотел бы поморщиться от такого проявления человеческого сочувствия, но в глазах священника и его улыбке было лишь искреннее участие.       Глубоко вздохнув, Майкрофт поднялся и взглянул на Хлою.       — Поможешь мне?       *       Окутанное предрассветной дымкой горное озеро легко мерцало отблесками звезд, постепенно уступавших свое место на небосводе наступающему дню. Лес молчал, просыпаясь после уютного сна под пение ранних птиц и едва колышущий кроны ветерок. Заснеженные горные пики уже освещались встающим солнцем, но долина вокруг озера все еще утопала в мягком полумраке.       Грег открыл глаза и прищурился, рассматривая сквозь нависающие ветви небо. Темно-фиолетовый саван ночи почти над его головой окрашивался сочным шафрановым великолепием, отражаемым снежными шапками вершин. Мужчина во вкусом потянулся, полной грудью вдыхая свежий воздух, наполненный прохладой гор и ароматами весеннего леса, и понял, что в широком большом гамаке, привязанном между двух крупных стволов деревьев, он лежит не один. Грег улыбнулся и повернулся на другой бок, стараясь не выпускать тепло из-под толстого одеяла, укрывавшего его и Майкрофта от прохлады рассветных сумерек.       Майкрофт уже проснулся. Светлые глаза смотрели на Грегори с любовью и нежностью, отчего-то перемешанных с непонятной ведьмаку печалью, от которой у мужчины сжалось что-то за клеткой ребер.       — Май, — пробормотал Грег, кладя ладонь на щеку супруга. Майкрофт чуть повернул голову и коснулся ее губами, глядя все с такой же терзающей душу тоской. — Что-то случилось?       — Ты еще не вспомнил, не торопись с осознанием.       — Боже мой, Май, что случилось? — Грег рванулся сесть, но муж удержал его. Охватывающая талию рука сжалась, вынуждая остаться на месте, и сильнее притянула Грегори к мужчине. Он с тревогой уставился в абсолютно спокойное лицо супруга, оказавшееся так близко от его собственного, что удержаться от поцелуя было невозможно. Майкрофт незамедлительно ответил на ласку, стоило Грегу коснуться губами его губ, и на несколько мгновений ведьмак успокоился.       — Мы оба живы, не переживай, — прошептал Высший, едва поцелуй закончился.       — Тогда... Почему мы встречаемся во сне? Почему я сплю? Снова кошмар?       — Можно и так сказать, — Майкрофт тяжело вздохнул.       — Не вздумай сейчас закрываться от меня или исчезать! Не оставляй меня здесь одного! — встревожено воскликнул Грег, когда на несколько мгновений взгляд мужа стал пустым и задумчивым.       — Я никуда отсюда не исчезну, родной, — Высший мягко улыбнулся, и Грег покорился стискивающим его в объятии рукам, укладывая голову мужу на грудь.       — Я не понимаю... Погоди-ка?..       Ведьмак чуть повернул голову, осматривая красивый пейзаж вокруг, и приподнял брови.       — Это место рядом с нашим старым замком в Карпатах, помнишь? — тихо спросил Майкрофт, поглаживая супруга по спине под задравшейся футболкой.       — Помню. Это место из моих снов. Тех, в которые ты меня погружаешь, — Грег вопросительно уставился на мужа.       — В этот раз сон не твой, Грегори, — мягко улыбнулся Майкрофт. Глаза ведьмака широко распахнулись в ответ на это заявление.        — Мы... Я в твоем подсознании? — изумленно спросил он.       — Да.       — Я ничего не понимаю, Май, — признался Грег. — Что происходит?       — Посмотри на небо, — попросил Майкрофт и прижался губами к щеке супруга, выполнившего его просьбу. Губы слегка колола пробивающаяся щетина. Высший поразился тому, насколько реальным во сне ощущается каждое прикосновение.       — Что я должен увидеть? — под лаской мужа Грег попросту не мог оставаться напряженным. Хотя все происходящее действительно настораживало его.       — Думай, — мурлыкнул Майкрофт, обжигая дыханием его шею и чувствительное место под ухом. Мгновением позже к нему прижались его губы, и Грег неровно выдохнул.       — Если это серьезное предложение, то ты совсем мне не помогаешь.       — Не смог удержаться, — маг улыбнулся в теплую кожу и, оставив еще один поцелуй на шее мужа, заставивший Грега покрыться мурашками, оторвался от манящего тела.       — Рассвет длится очень долго. Я это должен был заметить? Что солнце до сих пор не встало?       Майкрофт внимательно смотрел в темно-карие, пытливые и полные любопытства глаза.       — Здесь не бывает рассвета. Это наглядная картина моего подсознания.       — А небо? — Грег облизнул губы, на миг сбивая Майкрофта с необходимого настроя.       — Домыслы, догадки, предположения?       Ведьмак завис на добрые несколько минут, глядя в багряные оттенки на стыке двух половин неба — золотисто-красным, предрассветным, и мерцающим звездами глубоким индиго. Майкрофт не отвлекал любимого, ласково поглаживал его руку, лежащую поверх одеяла, кончиками пальцев и ждал. Нестерпимо хотелось поцеловать мужчину, наблюдая, как выражение его глаз сменяется на все менее осмысленное, полное голодного желания; разложить его прямо на этом не слишком приспособленном для такого гамаке и заставить забыть все и вся... Майкрофт моргнул, стараясь отвлечь свое воображение раньше, чем его тело в реальности среагирует на соблазнительную картинку обнаженного и стонущего под ним мужа. Веселить наблюдающего за ним и Грегом в спальне Охотника не хотелось.       — Это грань между Тьмой и Светом в тебе? — потрясенно выдохнул Грег.       Майкрофт удовлетворенно улыбнулся.       — Ты хотел мне это показать?       — И рассказать кое-что.       — Так, хватит, — отрезал Грегори и, поерзав, чтобы удержать равновесие, сел под удивленным взглядом супруга. — Хватит вокруг да около ритуальные танцы отплясывать. Рассказывай правду.       — Родной... — Майкрофт потянулся к его лицу, но Грег упрямо покачал головой и сжал его пальцы, не позволяя коснуться себя. Высший нахмурился.       — Май, мы почти восемь веков вместе. Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы ты продолжал наивно верить в то, что я не понимаю, когда ты говоришь открыто, а когда что-то скрываешь от меня?       Майкрофт опустил глаза, задумчиво глядя на кипенно-белое одеяло.       — Не вздумай свалить в свои Чертоги! — воскликнул Грег. — Как вообще можно погружаться в них внутри собственной же головы?       — Грегори...       — Сказал бы, сколько уже лет я ношу это имя, но ты, вроде как, помнишь.       — Ты прав. Но я не знаю, как тебе это сказать так, чтобы ты... — Майкрофт замешкался, пытаясь подобрать формулировку.       — Что? Не впал в истерику? В панику? — желание иронизировать у Грега отпало, едва он увидел поднятые на него грустные глаза.       — Попрошу тебя отнестись серьезно.       — Зная твою склонность к моей опеке от всего мира, я вообще удивляюсь, почему ты меня нигде не запер. Так что мне как никому известно, насколько большого слона ты можешь раздуть из мелкой мухи, — Грег ободряюще улыбнулся мужу, поглаживая костяшки его пальцев своими.       — Ты прав, я хотел показать тебе именно то, как магия и Стихии соединяются в моем сознании. Грег, ты помнишь, я сказал тебе однажды, что в магии нужно уметь балансировать между Светом и Тьмой?       — Да. В нашу первую прогулку к этому озеру, когда ты показывал мне места вокруг замка.       — Тебе необходимо будет принять свою Темную магию и научиться этому балансу, Грег.       Грег нахмурился и тяжело сглотнул, осознав и прикинув возможные перспективы.       — Что я натворил? — растерянно и глухо спросил мужчина. — Почему я в твоей голове?       — Небольшая демонстрация.       — Чего? — изумленно моргнул Грег.       — Моей глупости. Я все тебе объясню, иди ко мне и успокойся.       Майкрофт протянул руки и притянул к себе несопротивляющегося мужа. Грег послушно обнял его и устроил голову на груди, вздыхая, когда Высший накинул на них обоих сползшее от возни одеяло. Ведьмак всегда доверял мужу и, хотя внутреннее чутье подсказывало, что в реальности он натворил что-то плохое, что-то, заставившее Майкрофта погрузить его в вынужденный сон, ограждая от самого себя, Грег твердо знал — с ним все будет хорошо.       — Ты знаешь, что я к тебе чувствую, любимый, — начал Майкрофт, зарываясь в густые серебряные волосы мужа ладонью. Пальцы тут же принялись массировать чувствительную кожу, и Грег мгновенно расслабился, обращаясь в слух. — Наша встреча перевернула всю мою жизнь. Ни до, ни после я ни разу больше не ощущал настолько сильной потребности защитить кого-либо. И так случилось, что я всю жизнь ограждал тебя не только от внешних угроз, но и от тех, которые тобой даже не были осознанны. Смутно ты всегда побаивался своей Силы, и только сейчас я понял, что поступал неразумно, потакая твоим страхам, — нужно было учить тебя справляться с ними, а не ограждать. Но страх за тебя и нежелание снова видеть тебя несчастным или, что еще хуже, увидеть твою боль... Это сильнее меня.       — Я понимаю, — пробормотал Грег. Сердце болезненно сжималось в груди от услышанного. Слова, которые Майкрофт ежедневно подтверждал делом, настолько пропитались его чувствами, что от них трепетала душа. — Я знаю. Всегда знал. И всегда чувствовал вину за то, что не могу сделать для тебя того же. Что ты несешь на себе огромное бремя, которое я только усугубил своим появлением в твоей жизни.       — Без тебя я бы не вынес этого бремени вечности, Грег. Не смей даже думать о подобном, — Майкрофт крепко прижал его к себе и поцеловал в макушку. — В тебе вся моя жизнь. Т-с-с-с... Дай мне договорить.       Грег потерся виском о его плечо и поднял голову, устраиваясь на нем подбородком и заглядывая в лицо.       — Я изначально осознавал, насколько ты силен. С нашей первой встречи. И насколько склонен к Тьме. Я отвадил её от тебя, признаться, было не сложно. Ты и сам всеми силами отбрыкивался от магии в любых проявлениях. Ну и, плюс, твое доверие — до сих пор для меня в твоем сознании нет закрытых дверей. Однако, случившийся сегодня всплеск твоего раздражения имел довольно-таки странные последствия — твоя Стихия переплелась с темной стороной подсознания и на какой-то момент они возобладали в тебе над разумом.       — Господи... — темно-шоколадные глаза в ужасе распахнулись.       — Но не над чувствами, — улыбнулся маг, успокаивающе поглаживая супруга по спине. — Через них мне удалось дозваться до тебя и после погрузить в сон, чтобы ты снова не впал в депрессию, как это уже было раньше.       — Я чудовище, Майкрофт, перестань меня успокаивать! — Грег попытался выкрутиться из объятий, но у него ничего не вышло.       — Не пори чушь! Я изначально сказал тебе, что Тьма во мне так же сильна, просто... Я обучен справляться с ней.       — Как?       — Чувства, — почувствовав, что тело Грега слегка расслабилось, Майкрофт разжал хватку и мягко провел пальцами по волосам мужа. — Я не хотел причинять зла своей семье, не хотел, чтобы они боялись меня. И я не хотел бояться самого себя. Это и позволило мне взять под контроль свою магию. Скорее интуитивно, нежели при помощи каких-то учебников. О Черной магии много писали, но все написанное несет в себе крайне мало информативности для её обладателя.       — Сила воли? — задумчиво пробормотал Грег.       — Да. Однажды я очень сильно вспылил из-за какой-то мелкой шалости Шерлока и меня охватил ужас от того, что я захотел сделать с ним. Из-за того, что Темная сила предлагала мне с ним сделать, чтобы унять злость внутри. В ответ я разозлился на нее.       — На Магию? — ведьмак удивленно моргнул.       — Да. Разозлился так, что практически неосознанно поставил на место. И Тьма отступила, сознание очистилось, и именно тогда я понял, что могу это контролировать.       — Ты думаешь, у меня получится? — Грег с сомнением нахмурился.       — Разумеется! — Майкрофт почти удивленно уставился на супруга. — У тебя же есть я. И Шерлок. А наша семейка издавна славилась способностью доводить окружающих до белого каления.       — Да, с этим не поспоришь! — хохотнул Грег, и Майкрофт с облегчением выдохнул, притягивая к себе теплое тело супруга. Если Грег способен улыбаться даже в такой непростой ситуации, то у них определенно все получится.       *       — Блядь, — с чувством выругался Грегори, когда темное облако в нескольких метрах от земли схлопнулось на его глазах с ослепительными искрами.       — Бестолочь, — насмешливо процедили сзади, и волна захлестнувшего сознание гнева вырвалась на волю со скоростью света. Хлоя вскрикнула, отшатываясь за ствол дерева в то время, как Охотник остался совершенно неподвижным.       Майкрофт с замершим в груди сердцем увидел, как багровеет свет магии в глазах Грегори. Если бы кто-то знал, каких трудов ему стоило не вмешаться в действо... Страх практически полностью сковал сознание. Страх был неизменным оправданием Майкрофта, когда он выстраивал стены между Грегом и живущей в нем Черной Магией, ведь потерять этого ведьмака для Высшего было бы равносильно смерти. Ужас всякий раз охватывал Майкрофта, когда он сталкивался со страшным воспоминанием об их первой встрече. Проживая сны мужа вместе с ним, видя то, как сила и ярость, смешиваясь в пучине горя и отчаяния, поглощают все живое вокруг, он всякий раз старался упрятать подальше в подсознание Грега саму мысль о Тьме.       Черное облако, тем временем, окутав Охотника огромной чернильной кляксой, подняло мужчину в воздух. Колдер ошарашено взмахнул руками, уже готовясь разразиться гневной тирадой, а Долан удержал за рукав рванувшуюся в тревоге на помощь Хлою и покачал головой, загадочно улыбаясь. Голова Колдера скрылась в темном мареве, облако отплыло от компании на приличное расстояние, и послышался вскрик. Хлоя и Майкрофт в ужасе замерли, глядя на развеивающееся колдовство, а Грег все еще хмурился, блистая темными очами.       Туман магии рассеялся окончательно, открывая взглядам сидевшего глубоко в большом пышном сугробе злющего Охотника. Колдер смахнул снег с посуровевшего лица и попробовал выбраться, но мощное тело только глубже провалилось в холодную кучу. Майкрофт, рассмеявшись, обнял хохочущего Грегори, а смеющийся Долан поднял обе руки и выставил вверх большие пальцы, подмигивая новоявленному темному магу.       — А! А ты, значит, на их стороне?! — возмущенно вспылил Охотник на ведьм.       — Я всегда говорил, что твои Доланы неравнодушны к мужу Майкрофта. Признайся, Грег, ты их привораживаешь исподтишка?       Все обернулись на новый голос. Шерлок в своем неизменном черном пальто, правда, застегнутом наглухо, и порядком утеплившийся Джон — погода в Швейцарских Альпах выдалась самая, что ни на есть рождественская, — наблюдали за тренировкой уже на протяжении нескольких минут. Грег широко улыбнулся и обхватил Майкрофта за талию, угадывавшуюся под теплой курткой. Закушенная губа и задорный блеск в глазах — Майкрофт даже не гадал о задумке супруга. Просто от души рассмеялся, когда с широких лап раскидистых елей, рядом с которыми стояла пара, на мужчин обрушилась лавина снега.       — Стоило пригласить вас сюда, чтобы увидеть это незабываемое выражение на твоем лице, брат.       Шерлок отряхнулся, фыркнул и уже был готов разразиться речью, как ему в плечо прилетел снежок. От возмущения маг проглотил все слова и взбешенно уставился на отошедшего на приличное расстояние мужа. Джон хохотнул:       — Это предупредительный выстрел! Для твоего занудства!       И тут же выставил руки перед собой, когда в воздухе перед Шерлоком возник огромный ком снега.       — Вот черт! — вытаращив глаза, Джон кинулся продираться между елей, но убежать от ожидаемой мести мужа ему не удалось.       — Как дети! — бурчал Колдер, все еще не оставлявший попыток выбраться из снежного плена.       — Ой, кончай нудеть, — фыркнула Хлоя, подавая мужчине руку. Миниатюрная ведьма на фоне крупного Охотника смотрелась весьма сюрреалистически именно из-за попытки поднять натренированное тело из сугроба.       — Как скажете, мисс, — оскалился Колдер, и в следующую секунду Хлоя с визгом плюхнулась в снег рядом с ним.       Долан, с улыбкой наблюдавший за парами, подмигнул Грегу и пошел в направлении стоявшего на вершине холма шале. Провести Рождество в Швейцарии было идеей Майкрофта, которую с удовольствием поддержал его супруг. Несколько недель упорных тренировок вылились во вполне сносное управление темным даром. Пусть ему еще не удавалось войти с ним и Стихией в абсолютную гармонию, прогресс в обучении был настолько явным, что Майкрофт все чаще позволял себе ослабить вожжи контроля безопасности мужа.       Грег с широкой улыбкой повернулся к нему.       — О, нет, Грегори! — только и успел воскликнуть Высший, но его уже с силой толкнули в пушистый сугроб за спиной. Он же, не оставшись в долгу, дернул мужа следом за собой и распахнул объятия, когда Грег приземлился сверху, подняв вокруг них хоровод снежинок. Оба смеялись, пока теплые пальцы смахивали снег с лица мага. Майкрофт с мягкой улыбкой смотрел в нависающее сверху раскрасневшееся и абсолютно счастливое лицо Грегори. Смех утих. Глаза в глаза — светящиеся нежностью и любовью — они замерли друг напротив друга. Майкрофт провел ладонью по влажной от растаявшего снега щеке мужчины, поглаживая пальцами легкие лучики морщинок. Грег замер на мгновение, а потом наклонил голову и поцеловал его. И этот поцелуй...       Продолжить романтическое сравнение Майкрофту не удалось. Спасибо куче снега, обрушившейся на них сверху под хохот свидетелей сцены.       Грег помог ему отряхнуться и сесть, стирая холодную влагу с лица, но, к великому разочарованию Шерлока, ожидавшего сердитой отповеди, Майкрофт смотрел на него с легкой улыбкой.       — Шалость удалась, братец.       Грег протянул ему руку и, переплетя пальцы, они пошли в направлении мерцавшего огоньками гирлянд шале. Их ждал рождественский ужин, камин и вино, а после, когда гости и родственники разъедутся, долгие каникулы наедине друг с другом.