За мой счет

       Вечер четверга настал быстро, заставив появиться некоему расслаблению из-за скорого окончания рабочей недели.        На улице шел дождь, что не был редкостью в это время года. Капли ниспадали с неба, омывая серые улицы и редкие яркие фонари, барабанили в окна квартир, оповещая их жителей о недоброй стихии. Вода собиралась лужами в трещинах и неровностях асфальта, что бы на следующий день докучать спешащим по своим делам монстрам, и редко встречающимся в этом городе людям.        Не смотря на неуютную прохладу и влажность улицы, Эррор решил не нарушать свою маленькую, прижившуюся всего за пару недель традицию. Нацепив свою любимую черную куртку поверх растрепаной рабочей рубашки и достав из шкафа зонт, раскрывая его на ходу, скелет выбежал в подъезд, а затем прямиком на улицу, не беспокоясь о том, что кто-нибудь может пробраться в его не запертое жилище.        Не боясь промочить ноги, Эррор неспешно направился прямиком по текущей воде в любимое кафе, которое располагалось сразу за соседним домом.        На улице не было ровным счетом никого. Видимо под действием дождя, народ, не желающий намокнуть, включил вторую космическую скорость, мигом очистив узкие улочки, оставив одиноко плутать лишь таких смельчаков, как Глюче.        Путь занял не больше пяти минут. Чудом не наступив в особо большую лужу, сохранивший себя в сухости монстр, добрался до козырька здания, захлопнул зонт, своевременно его отряхнув, и прошел в заведение.        Маленькое уютное кафе, выполненное в различных коричневых тонах встретило теплом и бархатным запахом различных сортов кофе, за которым глючный, по той самой традиции и приходил каждый вечер.        Именно такая обстановка и полюбилась скелету, не любящему большие скопления народа. Здесь он мог чувствовать себя спокойно, не испытывая раздражение от излишнего шума и не боясь обрести нежелательную компанию, которая будет капать на его больные нервы.        Ступив на паркет, минуя круглые столики и парочку последних посетителей, собирающихся уходить, Эррор доковылял до левой стороны барной стойки, где стояла кофе-машина. Сев на стул, темнокостный буквально расплылся по деревянной поверхности, плюнув на все правила приличия. Прошлой ночью он почти не спал и слишком устал за день. Ведь, как специально, именно тогда, когда он был менее способен на него буквально снизошел спрос на выезд для установления программ. Сейчас ему действительно не до норм поведения.        Бариста на протяжении всего пути не отрывал взгляд вечно меняющихся огоньков от позднего посетителя, а после того, как тот разлегся на барной стойке, лишь как-то весело улыбнулся.        Инк заметил, как устало выглядит рябящий глюками скелет и не стал того осуждать. Он на своей шкуре знал, что такое усталость после бессонной ночи или особо тяжелого рабочего дня.        Вольный художник, не смотря на плохую память, не мог не запомнить постоянного посетителя, который старался приходить в одно и то же время. Глюк ему кого-то напоминал. Пару раз Инк пробовал начать диалог, но в итоге они перебрасывались парой дежурных фраз, из вежливости. Заинтересовавший скелет не был разговорчивым и чернильный решил лишний раз не навязываться.        Сейчас сложившаяся ситуация заставила кое о чем задуматься. Исходя из того, насколько потрепанным и уставшим выглядел посетитель, Инк решил сделать ему небольшой подарок. Возможно в будущем это поможет им разговориться.        Взяв кружку с заранее приготовленным напитком, низкий скелет в последний раз моргнул, оставив зрачки в положении розового огонька и желтого ромба. Наконец поставив заказ на стойку перед гостем, как-то по-родительски улыбнувшись, он тихо протянул: — Тяжелый день? — отодвинул кружку чуть дальше от края. — И не говорите, — стало ему усталым ответом. Казалось, Эррор вот-вот уснет. — Думаю, чашечка теплого капучино поможет расслабиться. За мой счет, — ехидный прищур и мягкая улыбка застыли на лице бариста.        Последняя фраза заставила глючного, забыв про усталость и сон, приподняться и с удивлением уставиться на скелета напротив. Еще пару секунд шестеренки крутились в его черепе, прежде чем он в торопях сказал: — Ч-что? Боже, не надо, я заплачу! — скулы мягко засветились синей магией.        Художник лишь усмехнулся, прежде чем остановить собеседника, сказав уже на веселе: — Я просто не могу не угостить своего завсегдая, видя насколько он сейчас плох. Не парься об этом, — теперь задорный румянец еле-еле проглядывал и на скулах светлого скелета. Он весело улыбнулся, прикрыв глазницы. — Я…это…спасибо, — от испытанной неловкости, лицо уже просто горело синим.        Пара минут ушло на то, что бы Эррор осушил кружку. Сразу после этого глючный попрощался, что для него не свойственно и помахав рукой покинул кафе. Что-то подсказывало, что этой ночью спать он будет спокойно.