Конечная бесконечность

Разве мог предположить юный Элио, сидя на подоконнике своей спальни, что то утро навсегда перевернет его уютный мирок с ног на голову, внесет хаос в его размеренную жизнь, украдет его очередное беззаботное солнечное итальянское лето и навсегда запечатлит в памяти один единственный образ, который заклеймит его сердце. Разве мог предположить Оливер, что маленькое европейское путешествие обернется для него стихийным бедствием, что чувства, доселе неведомые его циничной сущности, захлестнут его словно девятый вал. Через шесть недель он ушел, оставив за собой лишь шлейф из воспоминаний о былых днях и ушедшей вмиг беззаботной юности. Через шесть недель он ушел, оставив за собой возможность быть единственным во всей вселенной человеком, мысли о котором будут из ночи в ночь вторгаться непрошеными гостями в хаотичные сны молодого человека. Через шесть недель он ушел, оставив за собой ворох невысказанных слов, смешанных чувств и полную опустошенность. Через шесть недель он ушел, оставив за собой терпкое послевкусие. Будто все шесть недель они с упоением пили вино из одной чаши, хмелели и были счастливы в своем забвении, а по истечении шести недель наступило неизбежное болезненное пробуждение, словно в похмельном бреду, словно после сильнейшего отравления, когда ты готов извергнуть из себя все, что есть в тебе. И вот ты уже пустой сосуд и лишь горечь во рту напоминает тебе о самом сильном опьянении в твоей жизни. Через шесть недель он ушел, оставив после себя таинство знания о том, что дотянуться до звезд не составляет никакого труда при условии наличия рядом одного единственного, но самого жизненно необходимого человека. Через шесть недель он ушел, оставив после себя осознание того, что дом – это не просто комната в четыре стены, а место рядом с человеком, в глазах которого ты видишь прошлое, настоящее и будущее, все миры и вселенные, в глазах которого ты видишь свою силу, свою слабость и бессмертие своей души. Через шесть недель он ушел, оставив ровно половину себя где-то в Италии и забирая с собой ровно половину большого сердца молчаливого маленького человека с чарующим взглядом и лихими вихрами волос. Разве мог кто-то из них (и вас) доселе предположить, что бесконечность может уложиться в каких-то шесть недель, а вечность – во взгляд человека, которого назвал однажды своим именем.