Сезон огня

Пэйринг Тони/Локи, NC-17, opium, cocaine, sex. Опиум, желание или воля, Вдохновение, исходящее от изящного семени? Ниспровержение, сквозь дым я предвижу, Эротические движения божков в экстазе Опиум, принеси мне полный сновидений сон, Порочные миры плоти и красные, Маленькие драгоценности зверства. Опиум, я сплю в разврате И горю вместе с тобой Когда ты горишь во мне. Для читателей: полный текст песни, арты и музыка здесь: https://m.vk.com/wall-66543353_1574

Локи отрывисто махнул ладонью, дёрнув рукой с силой и едва не вывихнув плечо. — Уйди… Кто стоял перед его невидящим застеклённым дурманом взором в дверях опиумной, зачем он гнал его? В опиумной это никого не касалось. Клиент платил, брал опиум и принадлежности для курения. Остальное никого не касалось. Охрана вмешивалась, если клиент впадал в безумие. — Извращенец, — констатировал Локи и, свесив голову на грудь, задремал. Старк разглядывал его, опираясь на стену. — Давно он здесь? — спросил он у хозяина опиумной, встретившего одного из своих самых богатых и постоянных клиентов лично. Хозяин согнул и разогнул пальцы. Тони проследил и кивнул. — Принеси и мне. Тони расстегнул пиджак, ослабил галстук и осторожно присел на подушки. Вытянул ноги и с облегчением привалился к деревянной стенке кабинета. Перед ним поставили набор для курения. Тони посмотрел на спящего сидя Локи, и поднёс трубку к своим губам. Маленький шарик в трубке затлел, потянулся дымок. Старк затянулся. *** Локи лёг в траву. Запрокинув голову, он смотрел в небо, прищурив от яркого солнца глаза. На чёрных ресницах блестели капли слёз, выступившие от нестерпимого света. Зелёная радужка прокалилась до прозрачности. — Ты странный цветок, Локи. Старк гладил чёрные, гладкие, как шёлк и оттого казавшиеся тяжёлыми и маслянистыми, волосы любовника. — Срежешь меня или помочишься? — Локи засмеялся пусто и скверно, словно ему не было смешно. Старк медленно опустился на него сверху. Он целовал Локи сперва нежно, потом сминая губы и раздвигая их, он проникал глубже, впиваясь в тонкие губы яростнее и жарче. Целовать Локи было искусством. Целовать Локи было сексом. Держа Локи за голову, целуя его в стонущий рот, Старк забивал его своим языком. Член уже упирался между разведённых в стороны ног, в приподнятый навстречу зад. Старк лишь толкался и Локи сам направлял его член в себя. Старк всегда трахал его одновременно и в рот, и в зад. *** Тони никогда не смог бы описать во всех красках упоительные ночи, проведённые с Локи. Он не мог найти подходящих слов. Опиумный Локи был прекрасен. Но потом, Старк ничего не мог вспомнить в деталях. Всё, что с ними было, не могло жить дольше, чем оно существовало. Секунды сыпались золотым шлейфом за их спинами, как чешуйчатая, нежная пудровая пыльца, с выдираемых из мягкого тельца бабочки крыльев. Они встречались в тихой опиумной, проводя сутки напролёт в объятиях опиумного сна и секса. Тони выдохнул опиумный дым. Секс, секс, секс… Они пахли сексом; они склеивались от спермы, они были сексом. Пенис Тони всё время стоял натянутый, твёрдый, чтобы пронзить плоть любовника и оставить в нём яд оргазма. — Оставь его во мне… — как-то попросил Локи, не в силах пошевелиться от опиума. — Что? — Его. Член. Локи заснул, а Тони остался лежать на нём, не выходя из его тесной задницы. *** Потом появились две дорожки, и Локи стал другим. Между ними что-то разъединилось. Старк наблюдал, как Локи втягивает ноздрями белый эпидермис смерти, предавая их опиумный союз. Под кокаином Локи даже не стонал. Он просто яростно седлал бёдра Тони, вытрахивая себя, а его оставлял иногда доводить себя рукой, сползая с пениса, как только кончал. *** Старк просунул руку ему под шею и прилёг на бок рядом. Прижался губами ко рту Локи; надавил, пытаясь добраться до твёрдого влажного кончика языка своим. Локи открыл глаза, просыпаясь после дозы. Старк расстёгивал на нём брюки и елозил вставшим членом по ляжке, пока возился с ширинкой. Локи отбросил от себя его руки. Он сам расстегнул ремень, пуговицу и молнию на брюках. Раздвинул ноги. Старк вошёл в него сразу. Придавив собой, не давая сопротивляться, он трахал его медленно, точными короткими рывками, каждый раз бороздя простату и заполняя своим членом до упора потроха. Трахал час или дольше, заставив кончить несколько раз, и не изменив ритм, пока Локи с силой не вырвал из захвата руки, и не вцепился в него, с остервенением скребя острыми ногтями по бороде и щекам. Старк молча стерпел, продолжая трахать его монотонно и верно, доведя Локи до третьего оргазма. Локи зло вскрикнул, конвульсионно вздрогнул, сведя ноги за спиной Старка, и, тяжело дыша, обмяк. — Ты сука, — процедил он. Старк расслабился и кончил. Локи поморщился, пережидая, пока в него спустят сперму. — По крайней мере ты меня теперь навсегда запомнишь, — сказал Старк, выходя из него. — Никогда не скрывай, когда у тебя другой. *** Опиум тлел в трубке. Старк неспеша расстегнул брюки и достал член. После первой затяжки у него всегда начинал медленно вставать. Он подождал, пока член не нальётся и не окрепнет. Возбуждение после опиума было слаще. Оно зудело сахарной ватой в уретре и казалось бездонно-ненасытным. Глядя на спящего Локи, Старк зажал в руке член и задвигал с оттяжкой кулаком. Он кончил и, не убирая член в брюки, потянулся за трубкой. Глубоко затянувшись, Старк сполз на пол, попав головой как раз на одну из плотных подушечек, разбросанных по всему кабинету. Подтянув ноги, Старк выпустил из пальцев трубку. Прижав руку к простреленному и саморучно перевязанному час назад боку, он закрыл глаза. Под веками настойчиво пульсировал красный цветок из сосудов, в такт выталкиваемой, накопившейся в лёгких крови.