— Ааааа, — холодно. Почему так холодно, открываю глаза, чтобы увидеть причину дрожи.
— Добро пожаловать,
новенький, — ржала группа парней над жалкостью данной ситуации. Но мимолётно улыбался, лишь один человек, человек, который облил меня водой из ведра.
А я дрожал от холода и от мимолётного страха. Ведь их лица были как у сумасшедших. Улыбка до ушей, которая выделяла слюновыделение. Глаза горели инфракрасным светом, а лица полностью выражали ничтожность нашего общества.
… Они отвратительны.
— Пора есть — сказали они и подняли меня с кровати, и сразу потащили меня куда-то. При том что я был, лишь в трусах и большой бесформенной футболки. Но из-за резких движений у меня онемели ноги. Поэтому я упал, но они на это даже не обратили внимания. Просто поволокли по холодному полу коридора, радуясь пойманной добыче.
Странно, но у меня было непонятное чувство, которое не предвещало ничего хорошего.
Они завели меня в небольшое помещение, в котором находился около трёх десятков столов и повар.
Они доволокли меня до маленького столика, который находился в углу рядом с батареей и окном.
Окно было старое. Поэтому из него сильно дуло, так что, даже батарея не помогала согреться.
— Приятного аппетита, — отвратительно произносили они данное сочетание слов, пуская слюни в подобие каши, которая в свою очередь имела сероватый оттенок. Словно их возбуждает данная ситуация.
Аааа… так вот что я чувствовал, прилюдная казнь. Неудивительно, что они так возбуждены, жестокость и разврат везде, но идеальные пропорции этих компонентов, лишь в унижение. Точнее в полном уничтожение, а с большим количеством зрителей, это превращается в популярное шоу на телевидении.
Но всё-таки здесь есть одна разница. Телевидение — это скрытая пропаганда: жестокости и разврата, которая нам внушает нашу образованность и величие над животными. Внушают, что мы люди.
Но убрав все нелепые шутки, популизм и лжеискренность, то вы окажитесь тут, увидите садизм во всей красе, разрушивший весь ваш маскарад прогресса человечества.
… И начнётся хаос… — истинная свобода.
— Да пошли вы нахуй, стервы. — забежала в столовую девушка спиной. Благодаря такому ракурсу можно было увидеть, лишь её длинные серебристые волосы и девушку, которую она избивала. Нанося чёткие удары по животу коленкой. Держа за короткие черные волосы жертву.
Закончив с ней собралась уже наносить удары следующей, но я смог наконец-то разглядеть её лицо.
— … сестра, хватит. Я вылез со стола и побежал к ней.
— Браат, — закричала она, расталкивая людей. Но хотела она только ко мне подбежать, как её за волосы схватил пацан, который бодро поприветствовал утром меня водой.
Удар в прыжке с кулака по носу. И всё, что я успел увидеть, это глаза выражающие шок, на которых показывалась прозрачная плёнка слёз. После которой показалась кровь, которая ещё не успела прикоснуться не к чему. Тёмно-красного цвета, которая исходила из его носа сливаясь с моей из кулака.
Я никогда, не кому, не позволю, чтобы обижали мою сестру.
Упал он сразу после крови и своих слёз. Хотел я его только добить.
— Брат, успокойся, — закричала она, прижимаясь к моей спине. Обнимая меня. Ну, как обнимая, сделала смертельный захват.
— Пошли есть, — говорила она. — Ты хочешь, чтобы мы отсюда никогда не выбрались. — произносила она, это оттаскивая меня за шкирку от людей.
Как-будто я один сейчас провинился. Она первая начала избивать человека. Несправедливо.
Она быстро пошагала к самому дальнему столу от происходящего, который находился рядом с маленьким столиком. Таща меня за шкирку. Но подойдя к столу отпустила меня. Ну как отпустила, кинула на стул.
Не будь она моей сестрой и девушкой убил бы.
И села напротив.
— Если ты и дальше продолжишь бить девушек с утра пораньше, то мы отсюда не выберемся, — сказал я указывая взглядом на 5 минутное столкновение.
— Кто бы говорил, — проворчала она. — Ведь не я избила бедного мальчика, — сказала она это указывая глаза туда же.
Улыбка дружная.
— Я пойду за едой, — Ну, как всегда, троглодит. — Сразу говорю, сидеть я рядом с кем-то ещё не буду, — говорила она, это грубо и чётко, указывая глазами на свободные места.
Будь я хорошим братом, то подумал над этим. Но если честно, я бы кого-нибудь сюда посадил, лишь ради того, чтобы её позлить.
В итоге долгого раздумия… Минуты. Я решил надо найти собеседника на завтрак.
Я увидел девушку в очках, которая сидела поблизости с книжкой совершенно не обращая внимания на происходящие вокруг. Это мне нравится.
Я пошёл к ней, добираясь на цыпочках, пока сестрёнка на меня не смотрела.
— Привет, — решил я начать банально диалог, но она даже не обратила на меня никого внимания.
Значит вся столовая наблюдает за мной и моей сестрой, пытаясь даже не моргать, а она не видит? Я уверен, она меня просто игнорирует. Обидно. Как такого лапочку, как я можно игнорировать?(Самооценка)
— Ты Эмма? — не привык я сдаваться. Она обратила на меня внимания, но продолжала смотреть в книгу. Я видел у неё поднялись брови и она перестала бегать глазами по строчкам. — Значит ты здесь из-за алкоголизма… — пауза, показатель превосходства. — Приводящие к резки вен? — теперь надо понаблюдать за реакцией.
Книжка упала. И она посмотрела на меня с вопросом, который не требует огласки. Но больше там виднелся страх. Незажившая рана.
— Ооо, наконец-то обратила на меня внимание, — старался говорить как можно милее, но радостно.
— Что тебе нужно? — говорила Эмма, держала вилку около моего горла, уже хочет заколоть вилкой. Как мило, но странно за этой картиной наблюдает вся школа. Но при этом ничего не делают, лишь отводят глаза, когда мы соприкасаемся взглядами.
— О школе, о правилах. Расскажешь? — хоть я и задавал вопрос, но она бы не смогла на него не ответь. Она девочка не глупая, видит страха нет, есть лишь контроль ситуации и ухмылка.
— Нет, вообще на каких основаниях я должна что-то тебе говорить? — нету выбора, как я и говорил. Сомнения всегда помогают в этом. Поэтому она приблизила вилку впритык к шее. И стала за ней наблюдать, если я сделаю глоток, то сомнения рассеются.
— Не на каких? — я улыбался. — Это твой выбор, и только твой, — надо надавить и показать истину. — Как алкоголизм и кровавая ванна в школе? — вишенка подавления, страх.
— От.куд.а? — говорила она запинаясь, при этом показывая последующие действия. Хотела она нанести удар как., — Связи, так расскажешь? — забрал у неё орудие убийства, ну как забрал, она мне просто его отдала, ведь руки дрожали у Эммы.
— В чём смысл? — сделала она паузу, умная девушка, пытается скрывать эмоции. — Если ты обо мне неприметливой особе
всё знаешь, — посмотрела девушка чётко мне в глаза, пытаясь что-то увидеть. Не сможет. Они у меня пустые. — Значит и знаешь об остальном и об остальных
знаешь.
— Так что тебе нужно, — приблизилась Эмма лицом ближе, при этом пряча тряску рук.
Сильные люди, поломанные люди.
— Правилах школы, какая она? что представляет?
— В холле всё написано, — стала немного успокаиваться.
— Нет, спасибо, но я не об этой официальной внешней политики, я о внутренней. Кто здесь главный? — говорил я, это приблизившись к ней, осталось ещё два сантиметра от её лица. Она напряглась, но не испугалась.
— Здесь нет главного, здесь группа лиц, которая полностью отвечает за нашу школу. Они здесь ценится высшее директора.
— Тогда… — задумался я. — Кто они?
— Багровый клинок. О них здесь гласят легенды, но в одной все уверены. — наконец-то поняла, что я здесь не по её душу. Стала больше выражать эмоции и вовлекать в диалог.
— Какая же?
— Говорят что был отряд убийц, под названию «багровый клинок». Они были заказными убийцами, которые вселяли страх в каждый дом. Но никто не знал, что убийство совершал человек. Ведь кровопролитие внушили людям что это нечистая сила.
— Стоп, — перебил её. — Как они смогли внушить это людям?
— Просто, ведь это им нужно было для работа. Убийцами являлись священниками. Когда эти действия происходили, люди стали сомневаться в вере. Поэтому они стали душить людей.
— Бред какой-то, задушить может и человек, — опять перебил её. — Или можно сказать что это паралич. Как они внушили, что это монстр?
— Потому что они не просто душили, так ещё и потрошили. Ведь когда человеку не хватает кислорода в крови, она темнее. Становясь багровой, из-за чего клинок окрашивался в такой цвет
— Но как они этим заставили верить в бога? И как ушли от подозрения?
— Когда стали происходить случаи убийства, то они вели обряд «защиты». Он означал, что тебя охраняет бог, поэтому не один монстр тебя не тронет. Так и происходило, убийцы не трогали людей прошедших обряд.
— Скрывались они умело, во время «успокоения грехов» — это время анонимного слушания, когда тебя священник слушает за ширмой. Когда оно начиналось, то занимали его место другим, а то в своё очередь убивал.
— И как это связано с нашей школой? — говорил я с огромным желанием узнать продолжения. Весёлая школа.
— Наша школа бывшая церковь, — показала она иконы над дверью и мазайчатые окна. — В которой проповедовал они.
Пока она всё это говорила, подошла моя сестра с подносом и села.
— Что я тебя просила не делать! — Сказала она мне на ухо и стукнула по животу. — Задержалась в очереди.
— Я помогаю нам освоиться в новой местности, во отличии от тебя. Ты только всё рушишь и мешаешь, — сжал немного сестрёнки руку. Рычит.
— Знакомься, она Эмма, — показал я на девушку во очках.
Эмма протянула руку сестре.
— Приятно познакомиться, — пожала сестра руку. — Меня зовут, Сицилия, — говорила она, отдалбливая смертельный марш ногой.
— А точно, — памяти нет. — Я не сказал тебе своё имя. Я Сайрус.
Эмма улыбнулась и немного наклонилась.
— Вы же прекрасно знаете, что эта школа необычная. Здесь у каждого отклонение от нормы: наркоманы, самоубийцы, убийцы. Вы кто? — серьёзность ей к лицу. Смешно.
— Мы сестрой имеем несколько психологических расстройств. Одно общих и несколько своих, — она немного испугалась, но совершенно не удивилась.
Я что настолько кажусь странным?
Странно, убивать себя не боится, а нас боится. Может она думает что мы её убьём раньше, чем она себя?
— А какие они у вас? — спросила она через минуту раздумья.
— Диссоциативное расстройство идентичности (ДРИ) наше общее, ты же видела, как я поменялся когда пришла сестра, — это был не вопрос, а утверждением. — У сестры подозревают Психическую анестезию и Обсессивно-компульсивное расстройство, но это неточное утверждение, ведь есть противоречия. У меня любимого, Тревожные расстройства, то есть паранойя, но это точно.
— А почему вы здесь? — у неё в глазах сразу появились вопросы. — Нет, я понимаю, это странно, но должна быть причина по которой вас изолировали от общества по ту сторону забора?
— Хорошо, я тебе отвечу. Но сначала ответь почему ты тут? — сказал я ей это без улыбки, чем её насторожил.
Она на меня странно посмотрела, как-будто я глупой, смешно, но при этом она сама ничего не соображала.
— Да, я читал твоё досье… с сестрой, — она резко посмотрела на сестру, но как только она взглянул на Сицилию, так та сразу подняла взгляд. Сицилия всегда чувствовала взгляды. Поэтому она просто кивнула смотря в глаза Эммы… И продолжила есть. — Но я хочу услышать это от тебя, почему ты здесь? — сказал я ей почти шёпотом на ухо, наклоня лицо в стол — отгорождая от взглядов и вообще от нужды на данный момент зрительного органа. При этом я приближал её к себе за горло.
Она молчала, пока я говорил это на ухо и хрипло дышал в него минуту. При этом я не сильно сжал горло.
— Я тут из-за того… я порезала парня — произнесла быстро данные слова. — Он мне очень нравился. Даже не так, я его любила почти 2 года. Но на вечеринки я увидела его в туалете… с парнем. Который сосался с ним, но он был почти в отключке, так же как и все на этой вечеринке. Я взяла нож с кухонного стола и пошла обратно в туалет. Они всё так же сосались. Поэтому я откинула их в разные стороны. Воткнула ножом в живот, любви своей, а парня стукнула бутылкой от виски по голове, которая стояла на раковине. Родители всё решили, это было не сложно. Все были пьяные только с парнем пришлось помучиться. Ведь я разбила ему голову из чего о потерял сознания. Я сделала себя героем в глазах тусовщиков, ведь я скрыла от полиции, что они там все были под наркотой. Поэтому я парню сказала, что он сам себе нанёс удары, ведь тип наркотик, который они принимали был сильно галлюциногеном. — сказала она всё это чётко и не запинаясь, словно картинка перед глазами.
— А что произошло с твоим любимым? — ну очень интересно, чего ожидать от её любви.
— Он… В коме. Его родители алкоголики, поэтому папа купил его за алкоголь и пару фунтов. И положил в элитную больницу, — говорила она быстро и моргала часто, чтобы не пошли слёзы.
Отдышавшись от информации, которую она говорила. Видно Эмму ещё волнует этот момент. Она стала готова услышать нашу историю.
— Мы тут изо массового убийства, — сказала сестра. Сицилии понравилась Эмма. Потому что она наблюдала за ней, ей нравилась её реакция. Сейчас Эмма была шокирована. Но это нормально.
-Мы отправились на экскурсию в психушку, с сестрой. Она элитная, ведь она конфиденциальная. У них было успокоительное в виде пара. Мы решили посмотреть реакцию на более опасный газ.
— Мы часто приходили туда с вкусности и улыбкой, что быстро вжились в коллектив. Тем более мы очень понравились руководителю. Он часто нас приглашал в кабинет, а потом вовсе разрешал нам оставаться там одним. Там была единственная карта больнице и кнопки для успокоительного газа, но они были ещё у некоторого персонала. Мы анализируя карту узнали нахождения сектор оборудования. Там были бочки с успокоительном и трубы для поступление пара. Но была кое-какая проблема камеры. Они были везде. Поэтому надо было попасть в комнату охраны и включить их. Но незаметно. Мы устроили праздник. Типа наш день рождения. Так вот сестрёнка выключила камеры пока охранник пил, а я по сигналу пробрался в комнату оборудования. Сестра же подделывала наше присутствие. Мы внешне очень похожи, — сравнивала нас Эмма. — Но у нас есть 3 отличия у меня родинка под глазом, но она ели заметная, серые короткие волосы и голубые глаза. А у сестры нет родинки, длинные волосы и серо-лиловые глаза. Поэтому сестра одевала парик. Ставила точку под глазом и вставляла линзы, и очень много общалась. Поэтому все думали, что мы рядом. Ты бы знала, как она меня после этого хотела убить, — с улыбкой вспомнил её пыхтение и надутые губы. Ооо, опять их надула. — Пока она этим занималась, я поменял содержимое с водой и добавил большое количество серной кислоты. Быстро закрыл бочки и нагрел до максимума. Забежал в кабинет заведующего и нажал на кнопки за 2 минуты, в тоже время когда сестра включает камеры. После я присоединился к разговору. Но персонал услышал крики и побежал к пациентам, а сестра вставила записи. Если бы копы были внимательнее, то увидели что фрагменты скопированы и вставлены с изменением времени.
— Стоп, — закричала немного Эмма и продолжила через минуты 3-4 свою речь. — Вас же нигде не заметили? Почему вы тут?
Влезла в разговор сестра, — Нас не заметили, но родители поняли, что это мы натворили и отправили сюда. Они давно хотели избавиться от нас.
Она отходила долго минут 10, но её прервал звон колокола. После которого все встали в столовой.
— Почему все встали как солдаты? — спросил я
— Встань… — говорила она еле разжимая губы, но не двигаясь. — Багровый клинок тут.
— О веселье, — шепотом произнёс я с ухмылочкой.
Я встал с улыбкой на лице и одёрнул вещи. Надо быть всегда на высоте.
(Такой момент, но я просто обязана вспомнить рекламу жвачки)
Все выстроились так, что очертили полосу. Ровно до багровой плитки, которая в свою очередь создала дорожку.
В столовую вошла группа лиц во главе, которой шёл мужчина с чёрными волосами и синими глазами. Улыбался широко, но не показывал зубы — ухмылка. Сзади были тоже тёмноволосые: парень и девушка. По их внешность можно было сказать точно, что они дворяне. Правильные черты лица, аккуратные губы и не маленькие, с зёлёными пустыми глаза. Позади было ещё пара человек, но они были не важны, как я понял. Ведь той уверенности у них не было. Но гордость была. Как-никак престижное сообщество.
Пока я размышлял об этом, они подошли к нашему столу и остановились. Девушка с конца толпы закричала: — Встать. Смотря на наш стол. Она что слепая? Все встали. Я стою, Эмма тоже… Стоп, Сицилия. Я развернул и посмотрел на сестру. Она сидела рисовала на салфетке. Где она нашла ручку?
— Встать, — закричала всё та же девушка, подойдя впритык.
Сицилия посмотрела на неё, и лишь вздохнула, и отложила рисование. Она её ни во что не ставит. Я уверен.
— А то что? — посмотрела на неё сестрица с высока, хоть и сидела на стуле. Был вызов, но при этом была стопроцентная уверенность в победе.
— Тебе… — развернулась резко девушка. — Да, тебе орущие создание, — перебил темноволосый парень с зелёными глазами в очках. — На место.
— Но… Оскар, — он посмотрел на неё и она вернулась на место.
— Вы же новенькие? — задавал он вопрос обоим. Но ответ ждал только от сестры.
А она лишь недоверчиво посмотрела на него. Хотя я её понимаю, он так улыбалась словно произошло что-то хорошее. Но ничего такого не было.
Сицилия, кивнула в знак согласия, а потом посмотрела на его реакцию, она у него не изменилась. На что сестра, лишь улыбнулась и села поудобнее. Наглая всё же у меня сестричка.
— Вам ещё никто правила не пок…рассказал? — Он засмеялся и все в столовой поддержали его смех. Так вот кто показал нам нежный приём.
-Рассказал, — сказала Сицилия.
Странная у меня сестра, она ненавидит людей настолько, что не почти не разговаривает. Типа: Я даже не настолько безумна, чтобы разговаривать с куклами.
— Как… почему же ты сидишь? — спросила уже темноволосая дворянка.
— Потому что… я вас не боюсь, — сказала сестра смотря на лидера. — Вы лишь играющийся дети.
Засмеялся Лидер банды.
— Господин Роберт, — все удивлённо посмотрели на смеющегося Роберта.
— Бесстрашная значит… — говорил он это моей сестре, но смотрел на меня.
— Если ты нас настолько ненавидишь, и не боишься, то вступай с братом в «Багровый клинок». Ты же не боишься? — решил взять её на слабо смотря радостными глазами.
— Мы согласны, — сказала она.
— В смысле? — подошёл я к ней и сказал на ухо.
— Мы вступим в его клуб. Поиграем!
