Пять раз, когда Маринетт целовала Кота

      Маринетт тихо съежилась в кресле, закончив просмотр новостей. Квинби спасла самолет от падения в Нью-Йорке, Рена Руж раскрыла и задержала преступный синдикат в Италии, Карапас вывел людей из здания, захваченного террористами, она даже слышала о Паоне на секретной миссии в Японии. Девушка прекрасно знала, что каждый обладатель камней чудес творил добро, помогая делать этот мир чуточку лучше, но каждый раз она жаждала услышать лишь об одном герое. Но, к сожалению, новостей по-прежнему не было. А ведь прошло уже больше шести лет. — Тикки, он вернется?       Это был традиционный вопрос, который она задавала каждый раз, после того, как смотрела новости, в которых показывали одного из супер-героев. Единственный, о ком давно не говорили, помимо Кота Нуара, была сама Ледибаг. Она исчезла после того, как Бражник был повержен, и с того момента не появлялась на публике. Лишь пару дней после произошедшего она исследовала Париж в поисках напарника, но поняв, что Кот сам не хочет, чтобы его нашли, ей пришлось отступить. — Маринетт, прошло столько времени. Ледибаг стоило бы появиться на улице. Люди ждут этого. — И что я скажу им? Простите, что подвела этот город? А если они спросят о Коте? Простите, народ, я не знаю где он, но если вы обладаете некой информацией, чирикните мне в твиттере? Так ты себе это представляешь? — Я просто хотела помочь, — буркнула квами и улетела от девушки.       Мари хотела сначала извиниться, но слова никак не хотели произноситься. К тому же, они обсуждали это множество раз. Дюпэн-Чэн потребовался не один месяц, чтобы заставить себя перестать ждать Кота и начать возвращаться к жизни. Сначала было невероятно трудно, но время — лучшее лекарство. Впрочем, удивительно, что ей вообще удалось окончить университет, если учесть, что последний экзамен-показ был приурочен к годовщине гибели Габриэля Агреста.       На данное время Маринетт Дюпэн-Чэн работала в крошечном ателье, которое по совместительству было ее съемной квартирой, беря заказы через интернет. Иногда Мари встречалась с друзьями, но в личной жизни по-прежнему было пустынно. Хотя признаться по правде, за эти годы она была на нескольких свиданиях — в этом нужно отдать должное Алье. Даже находясь в постоянных разъездах, она продолжала заботиться о подруге детства.       Маринетт даже могла похвастаться тем, что несколько месяцев назад была в отношениях. Это случилось неожиданно, на ее двадцать третий день рождения. Она не праздновала, как делала последние восемь лет — привычка, поскольку все праздники заканчивались борьбой со злодеями. Но в тот день решила заглянуть в пекарню родителей и на улице встретила старого друга, который неожиданно пригласил ее на свидание. Под крики Альи пришлось согласиться.       Само свидание оказалось невероятно ужасным: они опоздали на свою бронь в ресторане, отчего пришлось ждать целый час, затем официант пролил вино на ее новое платье, в завершении вечера начался ливень и ни у кого из пары не было зонтика. Но даже несмотря на все это, сам Лука показался ей довольно милым. Понадеявшись, что он может стать ее спасательным кругом в этой тьме отчаяния, девушка согласилась еще на одну встречу, а затем и на другую.       Один раз в клубе Маринетт и Лука сильно перебрали, а на следующее утро проснулись в одной постели. Удивительно, что могут сделать множество коктейлей и долгое обсуждение того, что раздражает друг друга. Конечно, не такого первого раза она ждала, но розовые мечты давно остались в прошлом. Когда-то она отказала Коту, думая, что это нечто страшное, но теперь понимала, что была наивной дурой, начитавшейся женских статей и романов. Вина за то, что она предала Адриана сильно била по ее совести. Но ведь он сделал это первым, уехав в неизвестном направлении, не послав ни одной весточки за много лет.       Наверное, смирившись с тем, что Адриан Агрест никогда не вернется, Маринетт осталась с Лукой, продолжая ненужные встречи. Они не приносили того яркого и нужного чувства счастья, скорее, просто с ним было не одиноко. Девушка относилась к нему с холодом, но не могла не замечать его влюбленный взгляд. Это порождало лишь новые поводы для самобичевания. Концом послужило то, что Лука написал ей песню, признаваясь в любви перед огромной толпой в его клубе. Он хотел, чтобы они были вместе и эти планы были слишком серьезными. Но Мари смогла лишь прошептать «извини» и убежать прочь. Так закончились ее самые серьезные отношения после Него. — Вернемся к новостям, на этой неделе откроется новая выставка, посвященная освобождению Парижа от террора супер-злодеев. Ее создатель Тео Барбо таким образом призывает к надежде на возвращение всеми любимых героев. Как нам сообщали, на открытие прибудут специальные гости — героиня Квинби и, — Маринетт выключила телевизор, не дослушав.       Ледибаг так и не вернулась к жизни. Ее просто не может быть без Кота Нуара. И именно поэтому для всех парижан героиня была мертва, как и ее верный товарищ.       На третий день после ухода Кота, курьер постучал в дверь, доставив посылку без обратного адреса. Там находился камень чудес и маленькая алая роза. Вернуть кольцо мастеру Маринетт так и не смогла. Он и не требовал талисманы назад. А затем она сама стала хранителем.       Дюпэн-Чэн тяжко вздохнула и подошла к рабочему столу, у нее скопилось множество заказов, но настроения и сил на их исполнение не было. Такое случалось каждый год, когда дни приближались к трагедии. Хотелось лишь завернуться в плед, выпить какао и смотреть мелодрамы днями напролет.       Внезапно тишину разорвал звонок. Сначала Маринетт решила, что это Лука, очередной раз просит о втором шансе, но на экране возникла взволнованная Алья. Насколько Мари помнила, то сейчас она была в Лондоне на каком-то важном политическом саммите и обещала позвонить лишь после этого события. Это было странно. — Подруга, — произнесла Сезер, будто борясь с собой, — я не знаю должна ли я тебе об этом говорить… В общем, он вернулся.       Телефон выпал из рук Маринетт. В голове прокручивались два последних слова, и этого было достаточно, чтобы мир перевернулся. Воздуха не хватало, из-за чего приходилось часто и глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Ей потребовалась по меньшей мере пять минут, чтобы осознать реальность происходящего. Затем все мысли испарились. Она боялась, что Адриан снова исчезнет, поэтому нужно было действовать быстро.       Мари быстро достала камень чудес из «сейфа», которым служило углубление под досками возле рабочего стола. А затем произнесла то, что не говорила слишком давно. Ярко розовая вспышка окутала девушку, превращая в героиню Парижа. Но прежде, чем выпрыгнуть в окно, Маринетт заметила в зеркале сильные перемены. Ее костюм изменился — ярко красный стал тускло алым в черный разномастный крупный горох, а перчатки и сапоги приобрели синий оттенок, туловище теперь очерчивал некий черный боди-корсет. Но больше всего привлекали внимание волосы — два длинных хвоста, перевязанных длинными алыми лентами. Такую прическу Мари не делала с тех самых злополучных дней.       Выпрыгнув в окно, Ледибаг помчалась по крышам Парижа. Она то и дело привлекала внимание прохожих, что останавливались и судорожно пытались сфотографировать ее. У многих, наверное, даже получилось. Но Леди старалась не думать о том, что теперь во всех новостях будут судачить о ее возвращении или появлении новой героини. В конце концов, Маринетт лишь хотела не опоздать, чтобы Кот вновь не исчез из ее жизни.       Запрыгнув на знакомый балкон, Ледибаг толкнула приоткрытую дверь, заходя вовнутрь. Она не была в этой квартире больше шести лет, но все стояло на своих местах, словно Адриан никогда ее не покидал, и они сидели на этом диване только вчера. В квартире никого не было, а из ванной доносился шум воды.       Усевшись на диван, она принялась ждать. И только сейчас Маринетт подумала, что возможно вторглась в квартиру совершенно другого человека, а сам Адриан остановился в отеле. Или же он сейчас выйдет оттуда не один, а в компании какой-нибудь дамы. Может даже не одной. И вообще, что она хочет сделать этим поступком? Посмотреть в его наглые глаза и услышать извинения? Услышать его клятвы в вечной любви? Глупо, все это было глупо. Но она знала одно — ей необходимого его увидеть.       Внезапно шум воды стих, и к ней в одном полотенце вышел уставший мужчина. Это точно был он. Адриан удивленно застыл, заметив гостью. Казалось, все слова испарились, и он просто не верил своим глазам.       Маринетт же старалась держать себя в руках. Да, Адриан вырос, возмужал еще больше и стал куда красивее. Разве такое вообще возможно?! Он ведь стал еще выше, смазливость ушла, оставив место для сексуальности и мужественности. Наверное, любая девушка бы млела рядом с ним. Даже Ледибаг забыла о том, зачем пришла. Но, взяв себя в руки, Мари вспомнила, что Адриан по-прежнему был облезлым Котом, который ее бросил. И она ни в коем случае не бросится ему на шею. По крайней мере, первая. — Леди? — словно не веря своим глазам, произнес Адриан. — Ты не рад меня видеть, Адриан Агрест? Или ты не один?       Юноша несколько раз моргнул, а затем его губы растянулись в одной из нуаровских улыбок, заставив ее сердце пропустить удар. Как же она скучала по этой наглой ухмылке! Но он все еще должен перед ней извиниться, очень сильно извиниться. — Бланшет, — поправил ее Адриан. — После всего я взял фамилию матери. — Значит один, — поняла Маринетт, закидывая ногу на ногу. — Хорошо.       Адриан вновь ухмыльнулся, запуская руку в волосы на затылке — всегда так делал, когда нервничал, но теперь этот жест приобретал очень сексуальный характер. И только сейчас Ледибаг поняла, насколько двойной смысл был у ее безобидной фразы. Она лишь хотела от него извинений без лишних ушей. Разве за столько лет не заслужила? — Леди, я… — Это принадлежит тебе, — произнесла девушка, перебивая его.       Она положила коробочку на стол, с улыбкой замечая знакомую лампу, связанную с таким количеством казусных воспоминаний. Но внимание Адриана было приковано к маленькой коробочке. — Я думал, что ты отдала его мастеру. — Он умер через пять дней после битвы. Не захотел принять Вейзза назад. Он сказал, что теперь мы хранители. Ледибаг и Кот Нуар.       Адриан неуверенно сделал пару шагов, поднял руку, но затем замер. Мари не составило труда понять, что он хотел принять талисман назад, но прошлое не позволяло. Кот все еще корил себя за то, что в тот злополучный день не смог спасти отца. — Из Нино вышел отличный герой. Он мог бы тебе помочь или Алья. — Из них всех вышли отличные герои. Они молодцы. Но без Кота Нуара не будет Ледибаг. — Именно поэтому Ледибаг исчезла? — А тебе есть дело до нее? — Маринетт скрестила руки на груди. — Кажется, кто-то сбежал, поджав хвост.       Адриан подошел к ней ближе, а затем взял за руки. Смотреть на него обнаженного было сложно, еще сложнее взглянуть в глаза, именно поэтому ее взгляд сосредоточился на лампе. Все лучше, чем таять под его обаянием. — Конечно, мне есть дело! Ледибаг — надежда для всего Парижа. Но Кот Нуар — убийца, не достойный такой чести, как защищать город и быть твоим напарником.       Ледибаг вскочила на ноги, резко отдергивая от него свои ладони. Она не желала слушать это от него. Он спас ее, спас всех остальных жителей, его отец сам решился на такую жертву. Кот Нуар всегда будет для нее героем, как и для всего Парижа. И если Адриан приехал, чтобы вновь корить себя, то ему действительно лучше исчезнуть из ее жизни. — А теперь послушай меня. Ты думаешь, мне не было плохо? Думаешь, я не умерла там, вместе с тобой? Мы могли быть вместе, мы могли начать все сначала. Могли помочь друг другу! Но ты просто ушел! Оставив меня одну. Ты обещал, что всегда будешь рядом, чтобы защитить, но ты просто ушел! — Я думал, что тебе без меня будет лучше, — тихо произнес парень, опуская взгляд, словно провинившийся котенок. — Я надеялся, что у тебя все сложится не так хреново, как у меня. Что ты сможешь жить нормально, что станешь великим дизайнером, найдешь хорошего парня, у вас будет семья, о которой ты так мечтала. А затем я встретил Алью… Она рассказала… Мне очень жаль, что никто из нас так и не смог жить нормально. Но я приехал не для того… — А для чего? — перебила его Маринетт. — Чтобы вновь мучить меня? Чтобы вновь корить себя за то, в чем невиновен? Чтобы извиниться и начать все сначала? Хотя… Я перестала верить в сказки, как ты и просил. Так зачем ты приехал? — Ради тебя, — прошептал Адриан, изрядно удивив Мари. — Я готов двигаться дальше. Я люблю тебя и хочу начать все с чистого листа, но… — Ты сам себя слышишь? — закричала она. — Ты говоришь, что любишь меня, что приехал сюда ради меня, чтобы двигаться дальше. Но ты до сих пор отказываешься принять Кота. Если это так, то я не могу принять лишь Адриана. Так что ты либо принимаешь свою другую сторону, либо собирай вещи и уезжай отсюда как можно дальше и больше никогда не появляйся в моей жизни. — Маринетт, — взмолился он. — Я не… — Это твой выбор. Я буду ждать на нашем месте. Если Кот Нуар не придет, то это будет достаточно красноречиво.       После этих слов Ледибаг быстро выбежала на балкон и уже через мгновение мчалась по крышам. Слезы затуманивали зрение, но она старалась не останавливаться. Внизу прохожие выкрикивали ее геройское имя, с сомнением думая она ли это, а Леди спешила на Эйфелеву башню. Именно там, на самом верху она провела лучшие вечера в своей жизни. Там, она поняла, что окончательно и бесповоротно влюблена в своего напарника.       Стоя на самом верху и глядя на Париж, Маринетт поняла насколько глупо и по-детски поступила. А вдруг он не придет? Может уже сейчас Адриан собрал вещи и направляется в аэропорт? Но ей надо было его растормошить, призвать к ответу. Правда, глупо было надеяться, что он последует за ней, что захочет все вернуть. И чем дольше она стояла, тем сильнее были ее ругательства на саму себя.        В тот момент ее дерзость казалось хорошей затеей, сейчас же на нее вновь накатывала волна уныния. Впрочем, если он не появится, то она больше не будет ломать себе жизнь. Просто забудет о нем, словно его не было. Многие ведь живут одни, чем она хуже? Может, наконец-то, сможет по-настоящему заняться карьерой. — Кого-то ждете, мяуледи? — послышался голос Нуара позади.       Сердце вновь пропустило удар. Обернувшись, она увидела перед собой алую розу и виновато улыбающегося Нуара. Точнее то, что Леди увидела, отдаленно его напоминало — новый черный костюм, в котором, к ее легкому разочарованию, исчез бубенчик. Теперь он больше подходил взрослому мужчине. Хотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, не сон ли это. Но роза с шипами сделала это за нее. — Позвольте представиться, — парень поклонился. — Кот Нуар, версия 2.0. Прошу не путать меня с тем жалким мальчишкой, что был до меня. Между нами, он какой-то придурок несчастный.       Маринетт не могла сдержать улыбку. Когда он говорил, что хочет начать все с начала, то не такого исхода она себе представляла. Но почему бы не подыграть? — Что же, а я Ледибаг, но прошу не путать меня с той наивной девчонкой. Приятно познакомиться.       Они пожали друг другу руки, а Нуар, усмехнувшись, решил поцеловать ее ладонь, как делал это раньше. А раз он хотел сделать все по-старому, то нужно было соблюдать традиции. К тому же Маринетт все еще была девушкой, а не в женских правилах прощать все так быстро. Именно поэтому, Ледибаг заставила Нуара остановиться, щелкнув его по носу. — Молодой человек, мы с вами знакомы только первый день, а вы уже целоваться лезете? — Леди изобразила удивление, упершись руками в бока.       Кот Нуар усмехнулся, поднимая голову наверх. Его улыбка медленно блекла, а игривое настроение сменилось некой серьезностью и грустью. — Прости, — вдруг произнес Нуар, вновь смотря в ее глаза. — Прости за все. Я действительно был идиотом. Надеюсь, что ты сможешь меня простить. Я просто хочу, чтобы ты знала — я люблю тебя. — Ты самый глупый, эгоистичный, раздражающий полудурок, которого только знает Париж. Но я все равно тебя люблю. И если хочешь начать все сначала, то ты должен кое-что сделать. — Все, что угодно для моей Леди, — заверил ее Нуар, слегка поклонившись. — Заткнись и поцелуй меня, — произнесла девушка.       Сказать, что Кот был в шоке — ничего не сказать. Возможно, он видел такие повороты лишь в наивно-женских сериалах, что были пропитаны соплями и сахаром. Может он действительно ожидал, что ему придется замаливать свои грехи многие месяцы?       Маринетт же просто надоело тянуть кота за хвост. Она ждала этого шесть лет, мечтала об этом и даже пискляво-обиженный женский голос не мог этому помешать. Почему она должна лишаться всего, лишь потому что Адриан хотел поиграть в «вымаливателя прощения»? Она знала куда более интересные и волнующие способы этого добиться, чем куча свиданий и подарков.       Девушка усмехнулась, чувствуя некий мандраж. Словно это было в первый раз, когда она обнимала его за шею, начиная тонуть в его глазах. Будто никогда не бывало того, что она закрывала глаза, слегка наклоняя голову вправо, и прикасалась к его губам своими, чувствуя как он осторожно кладет свои ладони на ее талию. Это действительно вызывало давно забытые чувства. Кожа покрывалась мурашками, сердце билось слишком быстро, а ноги слегка дрожали, но в груди зарождалась давно забытые счастье и тепло. Его губы, такие теплые и родные, отвечали на ее слегка причмокивающие рваные поцелуи, и она не могла не замечать его счастливую улыбку. — Ты идиот, — произнесла девушка, отстранившись, все еще находясь в его объятиях, — если надеялся избавиться от меня. Ты разве забыл, что отцом моих детей должен стать один наглый котяра? — Как я мог забыть наших Эмму, Льюиса, Хьюго, Алекса, Регину, Эмили, Матиса, Франсуа, Роланда и Адриана-младшего?! — Кажется, ты только что придумал несколько новых имен? — Леди наиграно нахмурилась. — Как я мог! Мяуледи, ты что, не помнишь всех наших детей? — Я точно не давала согласия на Адриана младшего.       Он радостно усмехнулся, а затем притянул ее к себе, увлекая в другой более страстный поцелуй. В этот то момент она поняла, что ее напарник на верном пути к безоговорочному прощению. Казалось, что в его надежных и крепких руках, под столь головокружительный поцелуй, от которого становилось мало воздуха в легких, она и вовсе превратится в очередное Мямлеже, что с ней не случалось со времен коллежа. Но вдруг Нуар отстранился, чтобы сделать глоток воздуха. — Знаешь, — вдруг произнесла Маринетт, чтобы поумерить его пыл, — я никак не могу понять одну вещь… Что же такого тебе сказала Алья? — Я обещал, что никому не расскажу, — ответил Адриан, но под требовательным взглядом девушки пришлось согласиться. — Только не говори ей, что я раскололся. Она рассказала о твоей свадьбе. Что ты с утра была сама не своя, говорила, что не можешь совершить такую ошибку. А потом вышла к гостям и сказала, что свадьбы не будет, и ты любишь другого. То есть меня.       Маринетт открыла рот, явно утратив дар речи. Может, ей показалось? Вроде бы со слухом все в порядке, а галлюцинации еще не посещали. А это означало, что Алья Сезер бессовестным образом наврала Адриану, чтобы он, обвиняя себя во всех грехах, бросил все свои дела и примчался в Париж. Не сказать, что Дюпэн-Чэн была против этого, но некий неприятный осадок оставался. — Серьезно? — Адриан кивнул. — Алья так сказала? — Еще один кивок. — Вот же лживая обманщица!       Поняв, что его обдурили, Кот Нуар громко и заливисто рассмеялся. Нет, он определенно был благодарен Алье за этот фальшивый рассказ, иначе бы никогда не решился вернуться к своей Леди. Возможно, ему даже нужно ее чем-то отблагодарить. Может, позволить напечатать интервью с его участием, как Адриана Агреста? Нет, пожалуй слишком большая цена. — На то она и лиса, — с улыбкой проговорил Адриан.       Чмокнув возлюбленную в щеку, Кот крепко обнял ее, кладя свою голову поверх ее, слегка покачивая их обоих. Именно этого так не хватало Мари, и она даже не пыталась перестать улыбаться.       Вспоминая их прошлое, Маринетт Дюпэн-Чэн осознавала насколько была глупой. Она думала, что ей приходилось целовать Кота Нуара, тогда это казалось настоящим испытанием, теперь же она жаждала этого всем сердцем.