Библиотекарь

☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼ ☼

— Крис пахнет как новые книги, — говорит Чанёль, всовывая нос между страниц, проводит им по корешку, по форзацу, принюхивается и закрывает глаза. — Как неизвестная, никем нечитанная книга. Приятно пахнет, хочется раствориться в аромате новых книг. И они приятно потрескивают свежими нечитанными страницами под пальцами…наверняка, так же хрустит накрахмаленная рубашка Криса. — Что? — переспрашивает Крис из-за библиотекарского стола. — А…э…ы…ничего.       Чанёль теряется под тяжёлым взглядом Криса и опускает глаза. Делает вид, что ничего не произошло, он покусывает кончик языка и клянёт себя за дурацкую привычку говорить вслух. Он проходит мимо библиотекаря и смотрит на стеллаж.       Долго изучает корешки книги, тянется за очередной книгой, берёт в руки. Чанёль любовно гладит страницы и принюхивается. Откладывает и берётся за другую. Старые книги податливые, страницы льнут к пальцам, мягко здороваясь с Чанёлем.       Они хороши, Чанёль до опечаток помнит их, но его манят новые. Точнее, ему которую ночь не даёт покоя Крис. Холодный, спокойный, серьёзный, нечитаемый и желанный. Как книга из запретного отдела.       Чанёль цапает книгу с затёртым до нечитаемости корешком прямо со стола отлучившегося Криса. Смотрит долго на неё и не решается открыть. Они с Крисом как-то обсуждали её, и Крис сказал, что это его любимая книга.       Не «Ромео и Джульетта» Шекспира, не «Преступление и наказание» Достоевского, не «Алиса в Стране Чудес» Кэррола, не «84» Оруэла, не «451 по фаренгейту» Брэдбэрри.       «Собака на сене» Лопе де Вега.       Чанёль усмехается и открывает книгу. Листает несколько истёртых страниц, задерживается глазами на строчках и усмехается, переворачивая страницы. Что такого можно найти в этой книге?       Ну, страдают от неравного статуса. Но в их мире об этом давно забыли и тяжело представить, как можно любить и умирать от любви, когда не в силах признаться. И внезапно Чанёль находит нечто, заставившее сердце истошно колотиться в районе горла.       Листок, исписанный ровным почерком Криса.       Судя по всему, написанный давно, вон как края истончились, а чернила выцвели, будто изо дня в день перечитывались строки.       Чанёль облизывает губы и воровато осматривается. Крис сидит за конторкой, опустив голову. То ли дремлет, то ли читает. Рядом больше никого. Совсем. Схватку с собственным любопытством он проигрывает, и Чанёль разворачивает сложенный втрое листок.       Дыхание перехватывает, когда среди рядов стройных букв он выхватывает своё собственное имя. Написанное особо красивым почерком, со старанием и тщанием. В тексте прослеживался некий ритм, но Чанёль уверен, что это проза.       Красивые и тёплые слова, затейливые сравнения и метафоры, красочные эпитеты и гиперболы. У Чанёля даже уши запылали. Потому что строки о их первой встрече, о последующих. Ровно лежат на бумаге, уже не вырубить их оттуда.       Как и не вынуть тепло, расползающееся у сердца. — Чанёль! — раздаётся голос из коридора. — Выгляни на минутку.       Чанёль отрывается от чтения, откладывает книгу, спрятав внутри исписанный строками лист, и выходит. Ничего сверхъестественного — просто напоминание о вечерней внеочередной вахте. Но по возвращению Чанёль не находит в книге того письма.       Он пролистывает книгу по странице, нервничает и пытается понять, не привиделось ли всё ему. Ведь Крис такой недоступный и холодный, а слова такие тёплые, пропитанные чувствами.       Чанёль беспомощно оглядывается, чтобы спросить Криса, не заходил ли кто, кого он мог упустить, но Крис лишь отрицательно качает головой и поправляет круглые очки в золотой оправе.       Книга находит своё место среди других, а Чанёль никак не может найти себе места. Он тенью ходит между стеллажей и хватает первую попавшуюся, чтобы не выглядеть идиотом в глазах Криса.       Только всё равно именно так и выглядит — потому что умудряется взять ту самую книгу, что сдал с утра и книгу Лопе де Веги, которую минутами ранее крутил в руках. Крис смотрит поверх очков, а Чанёлю кажется, что он спалился и подставился. Так как умеет только он. — Странный ты сегодня, — говорит Крис и Чанёль чуть ли не подскакивает на месте, — дёрганый какой-то. Сам на себя не похож. Случилось что?       Крис откладывает записанную книгу, тянется к «Собаке на сене» и меняется в лице. Он спешно кладёт её в ящик стола и сглатывает. — Эта книга на реставрации, — глухим голосом заявляет Крис и оттягивает воротник. — Да ладно, я уже всё прочитал, — брякает Чанёль и поспешно затыкает себе рот ладонью. — Что прочитал? — холодным тоном спрашивает Крис, но Чанёль слышит необычные нотки в голосе. — Всё, и письмо тоже…       Чанёль затыкает рот второй ладонью, укладывая поверх первой, но проклятый язык успевает раньше его. Глаза сами собой становятся больше, а уши полыхают красным знаменем врагов. Крис вскакивает и смотрит на Чанёля с неприязнью. — Какого чёрта ты вообще взял книгу со стола библиотекаря?! — гремит голос Криса, отдаваясь под сводами. — Прости? — шепчет Чанёль, опуская руки и медленно пятясь от наступающего Криса. — Я не хотел… — Ты нашёл письмо. Чужое письмо. И не хотел? Если бы не хотел, не открыл бы.       Чанёль продолжает пятиться, натыкается на стопки книг, стеллажи и скамейки. Книги испуганными птицами порхают с насиженных мест и падают вниз, будто подбитые меткими выстрелами охотника. — Я случайно, — оправдывается Чанёль. — Случайно? Случайно можно со ступенек упасть, а не сунуть нос в чужие записи. — Но ты же сам настаиваешь на том, чтобы мы читали книги, — возражает Чанёль. — И мне нравятся твои строки. — Избавь меня от комментариев, — шипит Крис и продолжает наступать. — Я всегда хотел стать писателем, вот и пробовал описать простейшее, что мог. Или ты думал, что всё всерьёз? Что я ночами не спал, посвящая тебе строки?       Чанёлю хочется умереть на месте и провалиться под землю. А лучше отправиться на полюс к пингвинам. Или их неправильным родичам гвинпингам, лишь бы Крис не смотрел на него так. Уши предательски полыхают.       И уже неясно из-за прочитанных строк или слов Криса. Потому что написанное ему понравилось, от и до. И дело было не в том, что строки посвящены ему, а в том, с каким чувством написаны. — Где письмо? — спрашивает Крис, и сердце Чанёля падает в пятки. — Не знаю, я вышел… а его нет… — Вот как, — от тона Криса могли замёрзнуть океаны. — Я никому не скажу, — шепчет Чанёль, упираясь спиной в стену. Глаза сами собой расширяются ещё больше, и Чанёль сглатывает, глядя на приближающегося Криса. — Можно я тебя поцелую?       Крис замирает и с недоумением смотрит на Чанёля. Чанёль сам в шоке от слов, сорвавшихся с языка. Но он давно об этом мечтал, что уж. — А если это окончательно испортит отношения? — с подозрением говорит Крис и подходит ближе. — Но за поцелуй же не убивают, — возражает Чанёль, — и лучше я пожалею, что сделал, чем буду думать о твоих губах и жалеть. — Зато за чтение чужих писем убивают. Погоди, что? — Так что с поцелуем? — Чанёль смелеет на глазах, видя замешательство Криса. Он облизывается, глядя на красивый изгиб губ. — Я готов жалеть.       Крис подаётся вперёд внезапно. У Чанёля перехватывает дыхание. Губы Криса мягкие и тёплые, пахнут кофе с корицей. Чанёль жадно целует Криса, задыхается, тянет за галстук на себя, прижимаясь всем телом.       Когда пальцы Криса — божественные пальцы Криса — зарываются в его волосы на затылке, Чанёль едва слышно стонет, прикрывая глаза и содрогаясь от ползущих по позвоночнику мурашек. — За поцелуй не убивают? — едва слышно переспрашивает Чанёль, прижимаясь губами к подрагивающему кадыку Криса. — Нет, — дыханием по щеке. — Тогда я ещё раз поцелую, да?       И целует. Ещё раз.       И ещё. И ещё.       Чанёль утыкается лбом в плечо Криса и надсадно дышит, переводя дыхание и борясь со слабостью в коленях, заходящимся бешеным стуком сердцем и чем-то ещё, не имеющим названия. — Жалеешь? — хмыкает Крис, поглаживая короткие волосы на затылке Чанёля. — О поцелуе — нет, — Чанёль мелко дрожит от поцелуя в шею и хриплым голосом продолжает: — О том, что прочитал твоё письмо — тоже нет.       Крис отрывается от шеи Чанёля и внимательно всматривается в глаза. Чанёль понимает, что выглядит не лучшим образом, что он растрёпан, лохмат, с совершенно безумным взглядом и зацелованными губами. Но он улыбается. — Мне понравилось, где ты сравнивал меня с маяком в бушующем море, а себя с кораблём. — Я тебя отсюда вышвырну и запрещу появляться в библиотеке. — Но… Крис…       Вместо ответа Крис вновь целует, и Чанёль понимает, что Крис суровый только внешне, а на самом деле мягкий и тёплый, и что никуда они друг от друга не денутся на летящем сквозь звёзды к неведомым планетам корабле.