Слово за словом

Билл знал, что согласится выполнить просьбу директора Макгонагалл раньше, чем она ее озвучила. И было неважно, ради чего стараться — ради безопасности Хогвартса, спасения мира или личных интересов директора. Последнее даже любопытней. — Извини, но я перейду сразу к делу. — У меня тоже немного свободного времени, — улыбнулся Билл. Они встретились в "Исчезающем кафе Лаггарда", которое открылось недавно за пределами Косого переулка — в Гайд-парке. Консервативное магическое общество с большим трудом отказывалось от многолетних привычек, поэтому посетителей в новаторском заведении было немного. Казалось, что столики стояли на открытом воздухе, но это была иллюзия. Пол и стены в кафе нельзя было увидеть, а вот другие свои функции они выполняли в полной мере. Начало октября выдалось в Лондоне теплым, сухим и сияюще прекрасным. Билл пообещал себе привести Флер в это кафе. Мама с удовольствием поиграет с внучками, она давно намекала, что сыну с женой нужно развеяться. Билл заказал себе ромашковый чай и два бутерброда с ветчиной. Видеть Макгонагалл он был рад, но об обеде забывать не стоило. Она взяла себе только черный кофе и, отпив его, сказала: — Надень это кольцо, чтобы мы могли обсудить мою проблему. Кольцо лежало в центре стола так невинно, словно и раньше там находилось. Бронзовое, широкое, с процарапанной рунической надписью. На ощупь оно неожиданно оказалось теплым, будто еще секунду назад его сняли с руки. Билл надел кольцо на средний палец. Сначала показалось, что оно может слететь, но оно тут же уменьшилось. — Не давит? В напряженной улыбке Макгонагалл чувствовалось беспокойство. — Нет, как будто для меня делали, — поспешил успокоить ее Билл. — Последним его носил Хагрид, так что вряд ли. Он отдал кольцо перед тем, как уехал во Францию. Свадьба мадам Максим и Хагрида стала большим событием в прямом смысле этого слова. Ее отгуляли в Хогвартсе, после чего молодожены улетели на чудесной повозке, запряженной крылатыми конями. Макгонагалл показала свою руку, на которой блеснуло такое же кольцо, как у Билла. Правда, в отличие от него — на указательном пальце. Умение видеть и запоминать мелкие детали ценилось у гоблинов, как пунктуальность и аккуратность. Билл и не заметил, как эти качества стали частью его личности. — Эти кольца двести лет назад сделал гениальный маг, работавший в Хогвартсе. К сожалению, он был параноиком и считал, что его изобретения хотят украсть. Без этих колец невозможно говорить о его открытиях. — Одно он сделал для себя, а для кого второе? — Для директора Хогвартса. А вот свое имя этот маг успешно скрыл даже от колец. — Такую последовательность можно только уважать. — Ты говоришь как гоблин. Так вот, благодаря этому магу у нас есть Хогвартс-экспресс. Биллу никогда не приходило в голову, что этот поезд магический, но ведь верить в то, что он маггловский, было... странно? Билл засыпал Макгонагалл вопросами: — Как работает магический поезд? Он только внешне похож на маггловский? Кто им управляет? — Об этом и многом другом ты узнаешь, если согласишься на мое предложение. По лицу Макгонагалл было видно — она считает, что Билл не сможет отказаться. Только из противоречия он уточнил: — А я справлюсь? — Во-первых, ты умеешь общаться с нечеловеческим разумом. Гоблины тебя ценят, а это дорогого стоит. Во-вторых, кольцо не против. Так ты согласен? — Да. Что нужно будет делать? — Примерно раз в неделю кольцо будет превращаться в портключ — о точном времени договоришься сам. Тебя перенесет в жилище существа, созданного тем гениальным магом-параноиком. Можно сказать, оно и есть душа Хогвартс-экспресса. — Существо человекоподобное? — Вполне. Твоя задача — разговаривать с ним и следить, чтобы оно не погружалось в депрессию. Если этого не избежать, ты должен будешь предупредить меня. Кольцо на пальце Билла вдруг стало холодным. — Что значит, когда изменяется температура кольца? — Теперь можешь использовать портключ. Проведи ногтем по ободку кольца, только учти, что это будет не короткий разговор. Билл допил чай и сказал: — Тогда я сначала заскочу на работу, отпрошусь на вторую половину дня. — Удачи! Макгонагалл взглядом предупредила, что не стоит мешать ей расплачиваться по счету, и взмахом палочки подозвала летающую зубастую шкатулку. О, кстати, обязательно надо будет поговорить о зарплате, но разумнее это сделать после первой встречи с существом. * * * Как портключ кольцо сработало отлично, перенос вышел мягким, почти незаметным. Билл находился в просторной светлой комнате с высоким потолком. Без окон, но с двумя дверями — друг напротив друга. Центральное место занимали громадный шкаф, заполненный разнообразными книгами, и кресло, в котором сидела знакомая Биллу ведьма. Полная, с доброй улыбкой, с ямочкой на подбородке. Она напоминала бабушку для каждого ребенка, особенно если вспомнить ее тележку со сладостями. Тот, кто придумал такой образ, несомненно был гением. Билл подумал бы, что продавщица сладостей из Хогвартс-экспрессе попала сюда случайно, но ее улыбка была слишком спокойной. И со всех сторон к ней из стен тянулись тонкие почти прозрачные нити цвета первого снега. Продавщица сладостей и была душой магического поезда. — Билл Уизли, я очень рада, что ты пришел. Голос был таким же, как и двадцать пять лет назад, когда Билл увидел ее в первый раз. Хотя интонация стала немного другой, это говорила не незаметная продавщица, а существо, обладавшее нечеловеческой силой. Возле Билла возникло полосатое кресло с львиными лапами, в которое он аккуратно опустился. Первый вопрос появился у него быстро. — Как тебя называть? Извини, я не помню твоего имени. — А у меня его нет. Минерва рассказала тебе про моего отца? — Немного. — Он опасался магического воздействия через имя, поэтому и оставил меня безымянной. Есть лишь прозвища: Продавщица сладостей, Ведьма-с-тележкой... Один из собеседников звал меня Хозяйкой поезда. Последнее имя Биллу понравилось, оно больше подходило этому существу. Он решил, что будет называть ее именно так. Хозяйка поезда предложила: — Хочешь пирожных с вишневой нугой и взбитыми сливками? Кокосовых гоблинов? Мятных тритонов? Пакетик взрывающейся карамели? Она помнила не только его имя, в ее памяти сохранились все купленные им сладости в Хогвартс-экспрессе. Билл кивнул. — Все это и, если можно, ледяного буль-лимонада, чтобы запивать. Хозяйка щелкнула пальцами, и к ним тут же зашагал столик, на котором стояло все перечисленное и даже больше. Билл почувствовал, как с него слетают прожитые годы, и ему снова одиннадцать. Ну и пусть, здесь не страшно. — Кстати, Билл, попробуй апельсиновую нугу с шоколадом. Думаю, тебе понравится. — Боюсь, я все не съем. — С собой возьмешь, — улыбнулась Хозяйка и добавила: — Твои дети любят сладкое? — Доминик совсем маленькая, а вот Виктуар та еще сладкоежка. С чего же начать? Забавно, похоже, выбор работы Билла был предопределен еще на втором курсе, когда он купил в поезде кокосового гоблина. Нужно проверить, не изменился ли вкус. Хозяйка вернулась к занятию, прерванному появлением Билла. Из перламутровых ниток она вязала что-то плотное цилиндрической формы. Билл много раз видел, как мама вяжет обычным — магическим — способом, а Хозяйка делала это руками, словно маггл. Точнее, руками и шестью тонкими спицами. Одно удовольствие было наблюдать, как быстро и ловко двигаются её пальцы. Кроме кокосового гоблина Билл съел три пирожных: одно — с вишневой нугой, другое — с апельсиновой, третье — с манговой. После этого сил оставалось, только чтобы гипнотизировать мятного тритона, который шевелил лапками и, казалось, совсем не боялся, что его съедят. Какая умная еда! Знал, что способность поглощать сладости значительно уменьшается с возрастом. Когда Хозяйка отрывалась от вязания, ее глаза сверкали любопытством, но она продолжала молчать. Не страшно, вопросов в голове Билла хватит на двоих. Он выбрал тот, который возник первым, и сказал: — Эти призрачные нити, которые уходят сквозь стены, нужны тебе, чтобы управлять поездом? — Да. Поезд, машинисты, рабочие, продавщица сладостей — они все являются одним существом. Мной! Я как паук в центре паутины. О, извини, если тебе неприятно это слышать. Не боишься пауков? — Нет, абсолютно. А вот Рону повезло, что он не на месте Билла. Хозяйка довязала пряжу, что у нее была, и без паузы принялась распускать. Билл решил пожаловаться: — Думал, ты закончишь, и я спрошу, что это за вещь. — А я разрушила эту цепочку событий? — фыркнула Хозяйка и добавила: — Твоя жизнь устоялась, тебе просто необходимы перемены. — Разве я не изменил свою жизнь, когда использовал портключ сюда? Она тяжело вздохнула. — Значит, Минерва опять не сказала, что соглашаться или отказываться нужно только после первой встречи со мной. — Директор Макгонагалл просто была уверена, что я справлюсь. Хозяйка помрачнела: — Ей позарез нужен был работник, способный со мной общаться. — Но это же нетрудно? Как легко, оказалось, вернуть ее улыбку. — Спасибо, Билл. Ты такой милый! Тебе еще интересно узнать про мое вязание? — Конечно. — Недавно друзья подарили мне моток пряжи. Цвет удивительный, сам видишь. Задумка сразу появилась, что из пряжи сделать, но длины ниток немного не хватает. Вот я и решила их растянуть, а лучший способ — связать и распустить. Биллу царапнуло слух в этом объяснении одно слово. — Кто эти друзья? Колец ведь только два, и последнее время оба были у директора Макгонагалл. — Это долгий разговор, я не хочу тебя задерживать. Билл растекся по креслу, показывая, что готов слушать бесконечно. — Я никуда не тороплюсь, к тому же у меня тритон еще не съеден. Было видно, что Хозяйка довольна его словами. Билл мысленно отметил, что она любит настойчивость и уговоры. — Тогда слушай. Мой отец обладал, помимо разных замечательных качеств, способностью понимать принципы, по которым работала маггловская техника. Он общался с учеными, не раскрывая, конечно, своей личности. Итогом этого необычного сотрудничества и стал Хогвартс-экспресс, точнее, его физическая часть. — А мы с тобой похожи! Мой отец тоже увлекается маггловской техникой. — О да, Артур — замечательный мальчик. Жаль, что современный магический мир не дает развиваться таким талантам. — А где твой отец взял душу, чтоб оживить созданный поезд? — Он создал меня сам. Частично для этого использовалась жизненная сила существ, которых можно назвать антимагическими. Ты слышал когда-нибудь о гремлинах? — Нет. — Неудивительно. Гремлины не любят магию и всех, кто с ней связан. Они очень быстрые, их внимание легко перескакивает с предмета на предмет. Под действием гремлинов маггловская техника ломается самым необычным способом. — Значит, твоему отцу нужно было обуздать разрушительные способности гремлинов и их неприятие магии, оставив умение справляться с техникой. Так? — Да, ты схватываешь на лету. Клубок пряжи в руках Хозяйки становился все больше. Она продолжила: — Гремлины испытывали ко мне сложные чувства, потому что я — одновременно и магическое, и техническое существо, но в конце концов мы с ними поладили. Они приносят мне подарки, как вот эту пряжу. Жаль, что техника после тесного с ними знакомства отказывается работать. Билл заметил: — В Хогвартсе тоже не работают электрические приборы. Мой однокурсник, магглорожденный, привез как-то с каникул аппарат, который должен был играть музыку. Ничего не получилось. Хозяйка перестала распускать вязание и пристально посмотрела на Билла. — Не знаю, сможешь ли ты усвоить эту информацию, но все-таки скажу. Маги и гремлины похожи и противоположны друг другу одновременно. В маггловских книгах упоминается единство противоположностей, это оно и есть. В ее глазах притаился смех, но выражение лица было убийственно серьезным. Лучше уточнить. — Ты шутишь? — А ты поверил? И Хозяйка вернулась к прежней теме: — Мой отец много путешествовал по Европе, общался с магами и маггловскими учеными. Последние знания, необходимые для создания сущности, он получил от известного еврейского мага. Если присмотреться, то можно увидеть на стенах моего жилища заклинания на иврите. Билл поднялся с кресла, подошел к стене почти вплотную и понял — то, что ему казалось темным узором на белом фоне, было причудливо изгибающимися строчками на незнакомом языке. Живыми! Они медленно ползли, как маленькие змейки. И не скажешь, что им двести лет. Зачарованный бесконечным кружением, Билл спросил: — А почему именно еврейская магия? Ну, то есть заклинания на этом языке? — Дочь того еврейского мага поразила отца. Ее сущности было чуждо бессмысленное разрушение, как раз от него нужно было избавить гремлинский характер. Она любила детей, а ее бережливость и хозяйственность являлись только плюсом. В голосе Хозяйки послышалась такая пронзительная тоска, что Билл тут же забыл о танцующих буквах на стене и вернулся к креслу. — Что случилось? — У тебя тонкий слух. В этот день сто семьдесят лет назад умер мой отец, и не осталось ни одного его портрета. — Потому что он был параноиком? — Да. — Ты можешь не согласиться, но я немного понимаю твои чувства. Во время битвы за Хогватрс чуть не погиб мой младший брат, несколько дней он был при смерти. Но мы ждали всей семьей, а ты осталась одна. — Дело не только в обычной боли, грусти, тоске... Если я окончательно перестану испытывать интерес к этой жизни, то исчезну. Хогвартс-экспресс исчезнет. Не катастрофа, конечно, но Минерва волнуется. Билл взглянул на перламутровый клубок. В следующий раз нужно будет принести магической пряжи, исследование ее свойств отвлечет Хозяйку от дурных мыслей. На время, ведь все конечно... Но Билл хотел, чтобы его внуки приехали в Хогвартс на поезде, и был готов сделать для этого все возможное. — Скажи честно, я тебя хоть немного развлек? Или мне нужно придумать что-нибудь особенное в следующий раз? — Поверь, мне стало намного легче, так Минерве и передай. Они завязли в тишине, словно в расплавленной смоле, только Хозяйка выглядела довольной золотой мухой, для которой это было привычным купанием, а Билл — снежным мотыльком в шаге от янтаря. Иначе говоря, она наслаждалась, а он набирался смелости, чтобы задать вопрос. Наконец Билл решился. — Я правильно понял, что всю жизнь ты находишься здесь или в поезде? — Все верно. — А тебе хотелось когда-нибудь выйти отсюда? Наглый вопрос против ожидания развеселил Хозяйку. — Не жалей меня. В мире можно найти массу существ, которым значительно труднее. Маггл-бедняк, не видевший за свою жизнь ничего, кроме своего города, хотя у него вроде бы есть гипотетическая возможность объехать весь мир. Или маг, который воспринимает только часть мира и довольный этим, которому глаза застилают гордость и драгоценный Статут. — В первый раз слышу критику магического мира от магического существа. — Привыкай! — А почему тебя так это беспокоит? — О, я могу бесконечно рассуждать, чего лишают себя маги, отказываясь от маггловского мира. Это как получить в подарок толстенную книгу, после чего вырвать все страницы, кроме пяти — пусть и самых интересных, и делать вид, что так и надо. Билл снова понял, какое слово в монологе Хозяйки было главным. — Особенно тебя волнуют книги? — Ты меня раскусил. В этом шкафу — маггловские книги на двадцати трех языках, совсем разные — стихи, проза, эссе, научные работы. Они прекрасны, их принесли мне гремлины. — Ты можешь читать на всех этих языках? — Это моя способность как магического создания. Я могу прочесть абсолютно любой текст, даже тот, язык которого не знает никто в целом мире. Мне повезло, а то ведь гремлины не следят, на каком языке приносят книги, и не выполняют заказов, к сожалению. Например, я прочитала второй том "Виргинцев" Уильяма Теккерея в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году, а первый жду до сих пор. Гермиона и Гарри смогут помочь с покупкой этой книги. Билл добавил ее к мысленному списку подарков для Хозяйки. — Последний раз гремлины принесли пряжу, а когда ты читала что-нибудь новое? — Примерно два месяца назад я получила от них роман Болеслава Пруса "Фараон" в оригинале. Чудесная книга! Кстати, если тебе когда-нибудь попадет в руки камень из Фаюмского Лабиринта, отдай его мне. — Где находится этот Лабиринт? Знакомое название. — Египет. — А, я же там работал в отделении Гринготтса. Наверное, тогда и слышал. Могу отправить за камнем Фреда с Джорджем, они точно привезут. Хозяйка предупредила: — Ты не сможешь рассказать про меня тем, у кого нет кольца. — Не страшно, я попрошу для себя, этого будет достаточно. — Поездка будет за мой счет, у меня накоплено немного средств на всякий случай. — Договорились. Судя по взгляду Хозяйки, ее интерес к жизни был велик как никогда. Билл торжественно произнес: — Я хочу официально заявить, что согласен работать с тобой. И он протянул ей свою руку, пахнущую мятой, чтобы скрепить договор.