Happy Birthday

— С Днём Рождения, Том, — Ава тепло улыбается и обнимает Томаса. Сангстер обнимает её в ответ и нервно усмехается. — Вам обязательно было ставить в торт именно двадцать семь свечек? Я чувствую себя старым, — бормочет он, и все дружно смеются. Ведь все знают, что он даже на свой возраст не выглядит, не то, что старым. Он любит семью, любит проводить время с сестрой, с матерью, с отцом. Но так же он любит находиться с Диланом. Со своим любимым брюнетом, чей смех так заразителен. Он и сейчас хотел бы быть с ним. Хотел бы, чтобы вся его семья собралась вместе. Вся семья, включая Дилана. Но Дилана тут нет. Поэтому, как и полагалось, Томас вел себя как хороший мальчик. Сидел за столом, с благодарной, слегка смущённой улыбкой принимал поздравления и пожелания от родственников, которых едва знал, а некоторых вообще видел впервые. Покорно принимал тосты за его здоровье и семейное благополучие. Снова смущённо улыбался, чувствуя, как в эти моменты на него с пониманием смотрят те немногие, кто знали о его отношениях. Но ничто не вечно. И этот вечер подошел к концу. Томас с облегчением выдохнул, проводив последнего гостя, обнял на прощание маму и сестру, кивнул отцу и выбежал на улицу, наспех натягивая кожанку. Сейчас он пожалел, что, выходя из дома, решил дойти пешком. Сейчас бы мотоцикл пригодился. Сангстер хотел как можно быстрее попасть домой. Ещё с самого утра Дилан прожужжал ему все уши своим особенным подарком. Ну, а на любую попытку узнать, что же это за подарок, отнекивался и лишь загадочно улыбался. Собственно, Томас уже и забыл про этот подарок. Главное сейчас было скорее попасть домой и упасть в крепкие, тёплые и такие любимые объятия. Пятнадцать минут показались Томасу вечностью, но вот он уже зашел домой, скинул ботинки и куртку и со скоростью Флэша вбежал в квартиру, где его уже дожидался Дилан. Брюнет протянул руки, и Томас с облегчением упал на колени парня. — Как прошёл день? — выдохнул Дилан над самым ухом блондина, не желая нарушать тишину вечера. По спине парня пробежали толпы мурашек. — Я скучал, — так же тихо ответил Томас. Большего и не нужно было говорить. Дилан сам знал, что Томас любит свою семью и что всегда рад провести с ними время. Но ещё он знал, что если не поторопиться, то он сожжёт сначала занавески, а потом и всю их спальню. Поэтому, проклиная себя за такой испорченный момент, О’Брайен осторожно поднялся с дивана, взял любимого за руку и повел к закрытой двери. Томас особо не возражал, только вскинул брови. — Закрой глаза, — попросил Дилан, и Томас послушно опустил веки. Дальше он слышал только, как Дилан старается как можно тише открыть дверь. А затем почувствовал, что свет стал более приглушённым. Когда О’Брайен наконец позволил открыть глаза, Томас осмотрел комнату и едва удержался, чтобы не запищать, как девочка-подросток. По всей комнате были расставлены свечи, кое-где лежали лепестки роз, а на кровати — целый букет. — С Днём Рождения, Томми, — прошептал Дилан, чуть сжимая руку парня. Томас глубоко вдохнул и поднял взгляд на брюнета. — Дилан… — Нет! Это ещё не всё, — прервал его O’Брайен и мягко улыбнулся. — Можешь ещё раз закрыть глаза? Томас кивнул и сделал, как просил парень. Через секунды три он почувствовал какое-то шевеление с его стороны, а затем перестал чувствовать его руку. И что это значит? — Томас Броди-Сангстер, — слегка дрожащим голосом позвал Дилан, и блондин открыл глаза. Он стоял перед Томасом на одном колене и протягивал бархатную коробочку с простым, без украшений, золотым кольцом. — Томас, — повторил брюнет. Сангстер закрыл рот рукой, не веря в происходящее. — Ты согласен стать моим мужем? Ты выйдешь за меня? Дилан, казалось, боялся чего-то. Нервничал. Неужели возможность отказа его так пугает? Вот глупый… — Дил… Да, Дилан. Да, я выйду за тебя. И, не в силах больше сдерживаться, опустился на колени рядом с брюнетом и впился в его губы поцелуем, вложив в этот поцелуй всю любовь и нежность, что испытывал к нему. — Да. Да, Дилан. Я люблю тебя… — С Днём Рождения, Томми.