Irezumi Baby

Мысль о собственном сумасшествии неустанно преследовала Лили, пока он бежал по зданию, стараясь отыскать нужную дверь. Блондин не мог оставить умирать того парня так глупо. Тот был молод, симпатичен и, черт подери, отлично трахался! Последнее было достаточно весомым аргументом. Хошино не знал, как объяснить мотивы своего поведения даже самому себе. Он просто действовал. Наверное, это судьба, если они снова встретились. Дверь тихонько скрипнула, и Лили вошел, наблюдая картину, которая никак не изменилась за последний час. Все такая же грязная и пыльная комната и брюнет, прикованный наручником к трубе. Только в стене над головой пленника зияла аккуратная дыра от пули. Окаме вжался в грязную батарею, когда к нему подошел Такуя и присел рядом. Он кожей ощутил панику и страх, которые испытывал брюнет. Лили закусил губу и посмотрел прямо в его глаза: - Я не буду сейчас у тебя спрашивать, что ты тут делаешь, но если хочешь на свободу, то тебе придется пойти со мной. То ли от шока, то ли от спокойного голоса блондина, Окаме послушно закивал и делал все, что говорил ему парень. Хошино сжал кровоточащее запястье брюнета одной рукой и большой палец другой: - Сейчас я попытаюсь снять с тебя наручники. Но приготовься, будет немного больно. Но он соврал. На самом деле это было очень болезненно, поэтому, немедля, Лили дернул его большой палец вверх, вывихивая и слыша характерный хруст. Окаме зажмурился и вскрикнул, пытаясь отдернуть руку. Хошино прекрасно знал о его ощущениях, поэтому крепко сжимал кисть, прибавляя к синякам от колец отпечатки своих пальцев. Когда парень затих и прекратил вырываться из его захвата, Лили легко освободил его от наручников и, поддавшись порыву, погладил запястье. Окаме поднял на него мутный взгляд и попытался что-то сказать в ответ, но Лили бросил короткое: «идем». Брюнет попытался подняться сам, но у него подкосились ноги. Он бы рухнул обратно на грязный пол, если бы Такуя вовремя не подхватил его. Блондин приобнял Окаме за талию, и парни медленно двинулись к выходу. Пока они шли, Хошино удивлялся его стойкости и молчаливости. Не каждый без истерики уйдет из подобного места с первым встречным. Или он настолько цепляется за жизнь? Это ему предстоит выяснить чуть позже. Сейчас он решал, куда везти своего гостя, и где им вместе будет безопасно. Выбирать особо не было из чего. «Если хочешь что-то спрятать, то спрячь это на самом видном месте». Блондин усмехнулся, представляя, как корейцы будут кусать локти и злиться, прочесывая Токио. От такой простой мысли стало в разы веселее. Такуя, весело улыбаясь, протянул Окаме шлем и дружески хлопнул по сидению байка: - Держись крепче! Мы прокатимся с ветерком! Болело все так, словно не ударили пару раз, а долго и со вкусом избивали. Но сильнее всего, конечно же, болел палец. Он выглядел ужасно: распух, посинел и безвольно болтался на руке. Это ли цена его свободы? Или блондин потребует что-то большее? Он не знал. Следуя простому инстинкту выживания, он снова вляпался во что-то. Говорить с Лили он боялся – он даже не знал, куда тот его везет. Единственное, что он сейчас может – прижиматься к спине своего спасителя под свист ветра и доверять ему свою жизнь. Потому что больше выбора нет. Лили искусно маневрировал, обходя машины и перестраиваясь из ряда в ряд. На город давно опустились сумерки, но из-за затянутого облаками неба казалось, что сейчас глубокая ночь. Судя по массивным зданиям и офисам, они проезжали через центр. Внезапно блондин съехал с трассы и резко взял вправо, запетляв по каким-то переулкам и улочкам, двигаясь только по ему одному знакомой дороге. Шум и суета центра постепенно стихали, оставаясь позади. Наконец парни въехали в небольшой двор, и Такуя остановил свой байк у неприметной серой высотки, которыми были напичканы все спальные районы Токио. Окаме осторожно слез и смотрел, как блондин ставит своего черного красавца в гараж. Ему очень хотелось узнать, почему тот его спас, но он не решался спросить, продолжая молчать. Зашли в лифт так же безмолвно. Лили нажал на табло цифру 16 и уставился в зеркало, которое тут чудесным образом сохранилось. Пока они поднимались, Хошино нагло рассматривал брюнета, который, в свою очередь, изучал пол. Никто из них не проронил ни слова, даже когда они вошли в квартиру Такуи. Все было бы как в первый раз, если бы не эта напряженность и трезвость обоих. Окаме боялся что-то сказать, а Лили слишком устал, чтобы тратить силы на болтовню. Он просто решил, что поговорить обо всем утром будет гораздо более разумным решением. Первым делом он отправил гостя в ванную комнату, заблаговременно дав ему свои старые растянутые вещи, потому что парни все же различались в росте и весовых категориях. После – два звонка. Один отцу с назначением встречи, а другой – Рю. Борясь с сонливостью, блондин слушал отчет своего друга и параллельно стелил для Окаме диван. Ничего нового Лили не узнал, и Рю не удалось выйти на того, кто подсунул его информатору «утку». Это было действительно дерьмовой новостью. Когда блондин услышал щелчок щеколды и звук шлепанья босых мокрых ног, он быстро попрощался с другом и нажал на «отбой». Окаме выглядел весьма… забавно в его вещах. Умиляли спутанные темные волосы, которые никак не хотели лежать смирно, сколько бы парень не приглаживал их. Настало время приступить к медицинским процедурам. - Снимай кофту, я обработаю твои раны. Брюнет опешил, но спустя пару мгновений, послушно стянул её через голову и плюхнулся на диван рядом с Лили, который рылся в аптечке. Доктор из Хошино был неважный, но он старательно мазал синяки какой-то гадкой мазью, а порезы заклеивал пластырем. Вывихнутый палец был охлажден специальным спреем и вправлен на место – этому он научился у Рю, когда тот учил его взламывать наручники, надеясь, что это знание пригодится сыну главы кланы. И шатен не ошибся. Когда Такуя уложил все лекарства обратно и вернул аптечку на место, он услышал тихое «спасибо» себе в спину. Блондин развернулся на пятках и внимательно посмотрел на парня. Тот уже забрался под одеяло и отчаянно комкал его в руках: - Спасибо за то, что вытащил меня оттуда... – внезапно он замолчал и вопросительно посмотрел на парня, - Прости… Но я все еще не знаю, как тебя зовут. - Лили. - Лили? – Окаме медленно произнес его имя, столь не привычное для японца, пробуя на вкус его звучание. – Спасибо тебе, Лили. Такуя качнул головой и тяжело вздохнул: - Я устал. Поговорим обо всем завтра. Спокойной ночи. - Спокойной ночи. Окаме тоже устал и не хотел думать обо всем том безумии, которое произошло с ним всего за пару дней. Слишком много вопросов, на которые он не знал ответов, слишком болезненно ноет избитое тело, слишком сильно хочется спать. Блондин прошел мимо него, выключил свет и был таков.