Великая Британия

— И это Древний Рим? — Германия восторженно оглядывал государство, на которое хотел равняться и которое так глубоко уважал. Высокий, плотного телосложений мужчина с широкими плечами, облаченный в золотые доспехи. Походка, осанка, все выдавало в нем воина и прирожденного лидера. Единственное, чем он был внешне схож с двумя своими внуками — цвет волос с обоими, и цветом глаз с Северным районом Италии. Он, подобно опытному хищнику, ловко пробирался, несмотря на свои крупные габариты, между горожан, преследуя свою определенную цель. Кого-то, кого они не видели среди множества людей, кого-то маленького и юркого, успевающего пробегать между рядами римлян и греков. — Дедушка Рим! — Италия обрадовался и хотел было подбежать к нему, обнять деда и рассказать, что произошло, но вспомнил через секунду, что в «этой параллельной реальности» их не существует и они подобно наблюдателям — просто смотрят за происходящим. Япония, только слышавший об этом, но сам не видевший, немного обомлел от уклада жизни людей и от самого Рима. Кику представлял его как высокого худощавого сенатора или что-то из этого, но не как воина или гладиатора, на коего он был похож. Америка просто наблюдал, а Франция спокойно стоял и пытался высмотреть, за кем же идет сейчас погоня. — Так вот, кто так хорошо общался когда-то с моей матерью… — Иван стоял и улыбался краешками губ, прибывая в крайне возбужденном и напряженном состоянии. Долго странам ждать не пришлось, стоило им сделать шаг вперед, как из толпы выбежал ребенок в рваной рубашке, весь грязный, со слипшимися светлыми волосами, босой и напуганный до ужаса. Франция машинально протянул руки, чтобы остановить его, но он пробежал сквозь них, словно Франциск был всего лишь призраком. Спотыкаясь, он забежал за угол. Франция застыл на месте, смотря в сторону убегающего мальчишки. Англия… Его он «нянчил» все детство последнего и никогда не спутает с другими детьми. Подтверждением были только брови юного беглеца. Но… Разве он сейчас не должен быть у себя на островах, ведь если бы он когда-нибудь видел у Рима Артура, то точно бы запомнил. Не зная, что делать в этой ситуации, он сорвался с места и побежал следом за Англией, за которым, пробежав мимо них, следовал Рим. Страны кинулись следом за ним, признав в мальчишке Англию все по тем же бровям. На удивление, Кёркленд бегал очень быстро, что отметил Япония, который знал, как тяжело иногда Англии даются тренировки. Даже подготовленный Германия не мог успеть за этими двумя. Может, еще не проснулся, а может еще не отошел до конца от всего произошедшего с ними. В городе было очень много дорог, по которым Англия бежал практически без разбору, проскакивая под телегами и проскальзывая мимо людей, чувствуя, что Античная страна наступает ему на пятки уже практически в прямом смысле этого слова. Стоило англичанину на секунду замешкаться у двух поворотах, как его тут же грубо схватили за шкирку, оттаскивая. — Британия!.. Ты… — После такой пробежки по лабиринту из дорог у всех была тяжелая отдышка, а особенно у маленького Англии, у которого просто не было сил более сопротивляться. Повиснув безвольной куклой в сильной руке, которая несла его за собой, он принялся как можно быстрее вытирать набегающие слезы, размазывая их по лицу вместе с грязью. Рим и Британия, как он его назвал, больше не бежали. Рим шел пешком, недовольно оглядываясь по сторонам, то и дело сжимая кулак в свободной руке, от чего мышцы напрягались и казались еще больше, чем у Германии, которые не понимал, что Англия натворил, что устроил такую затяжную игру в кошки-мышки. — Франция, ты знаешь, что происходит? — К нему обратился Япония, который не знал историю Европы до таких подробностей. Франциск мотнул головой и осмотрелся по сторонам, пытаясь приметить, какой сейчас год. На первый взгляд, век четвертый до нашей эры. Возможно, чуть больше половины пятого. Значит, он в том времени сейчас чуть старше Англии и Галлия еще существует, только в составе Римской империи. Галлия, считай мать… Франция не помнит ее, не помнит ее внешности, помнит только то, что почти все свое детство провел с Римом. — Дедушка часто жаловался на поведение людей с острова. Я тогда еще не знал, что он имеет в виду, но похоже, он говорил о том, что Англия много раз убегал от него. Дедушка всегда хотел, чтобы захваченные им территории всегда находились под его контролем, в столице. — Предположил Венециано, сочувственно смотря на переставшего плакать Англию, смотревшего себе под ноги. — Бедный… — Подумали все страны, кроме России и Америки, которые медленно шли чуть позади всех, внимательно вглядываясь в эти печальные зеленые глаза. Россия был в том же положении, что и Англия сейчас и он прекрасно знает что такое носить на себе ошейник, надетый врагом. Только у Артура нет ошейника, у него ровным счетом и жизни то не было. Он появился на свет сравнительно недавно, по меркам истории, и его уже захватили. Все что Англия имел сейчас — это его народ, который не хотел вот так просто брать и сдаваться, хоть и был подчинен Римской Империй. Америка просто не знал, что ему делать или говорить. Он никогда не видел, чтобы Артур плакал ровно с того дня, когда обрел свой собственный флаг. А теперь… Он видит маленькую, совсем беззащитную, только начавшую становиться как государство и уже захваченную страну, коей Альфред и сам был, но вот только Британии сейчас некому помочь, как ему. Он опустил взгляд. Рим шел, твердо ступая по земле, словно Англия ничего и не весил вовсе, хотя в принципе так оно и было. Он не хотел быть кем-то плененным, а особенно таким жадным наглецом как Римом, и бунтовал везде, где только мог. Отказывался есть, мыться и учить латинский и греческий язык, чем неоднократно злил империю. — Я понимаю, ты хочешь, чтобы я наконец отпустил тебя или позволил хотя бы не находиться постоянно на материке, но пойми, Британия… — На несколько мгновений он остановился, бросая взгляд на Артура — Уйдя от меня, ты станешь частью той же Германии. Так что, лучше сиди и не заставляй меня лишний раз гоняться за тобой, а то придется сломать тебе ноги или посадить на цепь. Другого выхода я не вижу. — Присутствующим могло всего на мгновение показаться то, что глаза Рима, его взгляд, стали мягче, а Артур перестал временами всхлипывать, сжимаясь в комок. — Думаю, в начале стоит тебя отмыть. Если хочешь прятаться среди вещей на корабле, то ищи место почище. Им не пришлось долго ходить. Вскоре они дошли по неисчисляемым улочкам и тропам к дому, в котором жил сам римлянин. Обычный домус, римский дом, один этаж, сад и водосток с балинеей — баней. Рим, зайдя в дом, не отпустив начавшего брыкаться британца. Он зашел чуть дальше, в свою спальню, откуда достал чистую тогу небольшого размера. Страны, которые он завоевал, либо были еще очень малы, как Англия, либо имели в себе государства поменьше или тех, кто в будущем станет новой страной. Взять тех же его внуков — Романо и Венециано. — Я не хочу носить то, что носишь ты! — Увидев, что он собирается надеть на него, Артур начал сильнее брыкаться, царапая Античное государство, но ногти были слишком короткими, чтобы он его выпустил. — Ты разве видел меня когда-нибудь в тоге? — Рим вопросительно поднял бровь, и понес мальчишку мыться, улыбаясь. Такой еще ребенок, а уже пытается что-то диктовать. — Ты же не носишь доспехи круглый год! — Съязвил мальчишка и сел на пол, когда его наконец выпустили из железной хватки, сразу начав потирать передавленное тканью рубашки плечо. — Верно не ношу… А теперь снимай свою грязную одежду и залезай. -Рим уже не выглядел таким пугающим и грозным для Японии, Америки и Германии. Он скорее напоминал им больше заботливого отца или опекуна, нежели Империю, которая захватила половину Европы. Англия отрицательно замотал головой, с опаской смотря на воду. Это не могло укрыться от внимательных карих глаз. — Ты же не боишься, верно? — Британия начал отрицательно мотать головой, хотя на самом деле он боялся воды больше всего и не умел плавать. Рим усмехнулся. — Трусишка. — Взяв его за низ рубахи, римлянин одним движение стянул ее с мальчишки, беря его одной рукой поперек талии и опуская его в воду, которая сразу начала заливать собой все пространство вокруг, от того что Англия брыкался в ней как в кипятке. Тяжело вздохнув, Древний Рим отметил про себя, что стоит научить его плавать, на всякий случай, и принялся отмывать его от грязи, будучи уже промокшим насквозь от действий Артура. Но отмыть его все же удалось, после нескольких минут барахтанья, он таки успокоился, позволяя отмывать себя. — Если не будешь мыться, то станешь грязным, заболеешь и умрешь. Ну… — он сделал паузу, доставая Британию из воды и усаживая его на пол. — Впрочем, последнее тебе не грозит. — Начав снимать с себя промокшую и грязную одежду, он убрал ее, залезая в воду и сразу откидываясь на борт ванной, отдыхая. Тяжелый день, сложное положение и уставшее тело. Сейчас нужно отдохнуть, а уже потом идти работать. Рим не пропускал ни одной важной встречи, собрания, боя или экспедиции, хотя мог бы оставить все людям. Было что-то, что тревожило его, мешало спокойно спать или сидеть на месте. Он словно ожидал сейчас от кого-то удара, постоянно находясь как на иголках. Еще эти вечные побеги Англии.Обычно он не пропадал надолго или не убегал очень далеко, всегда возвращаясь. Он уже сбегал пару раз обратно на материк, но получал от братьев по голове. Они никогда не поладят… — Дома никого кроме нас нет, иди поешь… Британии не нужно было повторять несколько раз. Он быстро нацепил неудобную одежду и вышел из «ванны». Есть хотелось невыносимо. Особенно после недели тряски в трюме корабля без нормальной еды и воды. Нет, его голод не убьет, но чувствовать его неприятно, хоть и не смертельно. Он выберется… Обязательно сбежит из Империи обратно, на родные острова. *** — У меня есть вопрос. — Стоило Артуру скрыться, как Япония осмелился нарушить тишину. — Я извиняюсь, но Англия и Британия немного разные вещи… Почему Его называют не Англией, а Британией? — Он посмотрел на притихших стран, ожидая ответа, но видя их немного грустные лица и Серьезные России с Германией, пожалел о своем вопросе. Ответить решил Франция. — Япония, все просто. Население звалось бриттами. Да и завоевана была практически именно вся Англия, а не Ирландия или Шотландия. Англия изменится потом, это я уже отчетливо помню. Я вот смотрю на него и что-то вспоминаю… Он был у нас… Но я видел его от силы пару раз. — Я и подумать не мог, — Тихо сказал Германия — Что наш нынешний Англия мог быть связан с Римом… Я думал, что он тогда был еще меньше или находился вместе с братьями, а они находятся даже в такое трудное время по разные стороны баррикад. — Знаете что, — Вставил свое слово Россия — Они только появились и еще не понимают, что с врагом легче бороться не по одиночке, а когда вы одно целое. Со мной было то же самое. Понадобилось три века, чтобы осознать все и объединиться. Не без помощи моей семьи, конечно… Мне искренне жаль, что у Англии не было никого рядом в тот момент, когда он нуждался в поддержке близких. — Хах… — Нервно выдохнул Америка. — Я и не думал, что когда-нибудь в своей жизни увижу дрожащего при одном только виде воды Англию… Даже мне не по себе становится от одной только мысли об этом. Если вы не против, то я бы хотел немного прогуляться с ним… — Повернувшись в сторону, куда убежал его бывший опекун, он поспешил покинуть других стран, выходя за пределы ванны. Германия уже было хотел пойти за ним, но его остановил Франция, перегородив путь рукой. — Сейчас пусть лучше побудет с ним наедине… В конце концов, не каждый день попадаешь в прошлое к тому, кому обязан тем, что еще дышишь. — Я никогда не видел своего деда таким уставшим… Италия сидел чуть поодаль, наблюдая за своим предком. Венециано любил своего деда, ровно, как и брата и кошек, а может и еще больше. Дедушка Рим всегда казался ему и его брату таким… Таким непобедимым, сильным и выносливым, что мог бы захватить в свои владения куда больше, чем Средиземноморье. На это больно смотреть, а еще больнее осознавать то, что ты никак не можешь помочь родному для тебя человеку. Америка был рад, что за ним никто не идет, и не увидит того, что Альфред, который всеми своими силами доказывал каждой стране на этой планете, что может прекрасно обойтись и без опеки Англии, без его поддержки, теперь будет немного тоскливо смотреть на него спустя столько лет назад. Даже не лет, а веков. Какой это век, Франция сказал, пятый? Или шестой. Без разницы. Важно то, что Англия сейчас перед ним и он не знает, что ждет его дальше, как и Альфред. Штаты знал из курса истории, что были попытки захватить Британию и неоднократно. Но он не думал, что все заходило так. Альфреду казалось, что кроме восстания Боудикки ничего не было, а он не один раз убегал из Рима обратно к себе на остров. Артур не ушел далеко. Он просто вышел, так сказать, на порог дома, смотря светлую полоску неба вдалеке. Америка был удивлен. Они пробегали всего ничего, а уже наступила ночь… Британия тяжело вздохнул и закрыл глаза, садясь на землю и поправляя темно-коричневую тогу, спадающую с его плеч. Слишком большой размер, но да ладно. Завтра он все равно вытащит свою рубашку, постирает и оденет. Или сошьет себе новую из этой ткани. У Англии еще нет своей культуры как таковой и стиля, но он точно знает, что не хочет носить на себе этот кусок ткани. Штаты невольно улыбается краешками губ и садится рядом с ним недалеко, чуть позади. Одного взгляда хватает бросить на небо, чтобы увидеть бесконечную россыпь звезд. Нет облаков, нет дыма. Небо чистое, вода чистая. Глаза Артура еще светлее и яснее, чем будут потом. Альфред ловит себя на мысли, смотря на все это, что он боится. Нет, не того он боится, что останется в этой петле на ближайшие тринадцать веков, а того, что он может увидеть в Английской истории дальше. А еще больше он боится того, что дело дойдет до того дня, когда он обрел свою независимость. Он так и засыпает тут, на ступеньке у дома, вместе с Англией, который не чувствует присутствие еще кого-то, словно у него и нет никаких экстрасенсорных способностей. *** — Америка. — Альфред чувствует, что у него сильно болит спина, и что его кто-то трясет. Рука тяжелая, а голос чуть детский. — Америка, вставай. — Первое, что он увидел, открыв слипающиеся глаза, это размытую фигуру Брагинского перед собой. Проморгавшись, он понимает, что очки не на нем и начинает машинально искать их рукой, прошаривая пространство около себя. — Не это ли ты ищешь? — Вынув из кармана шинели очки, он осторожно одел их на опешившего Американца. Увидев его возмущенно-непонимающий взгляд, Россия поспешил оправдаться, что он не воровал у него Техас*. — Вчера ночью ты уснул прямо в очках. Я не стал тебя будить, а очки забрал, чтобы не дай бог, ты не сломал их и не поцарапал. Все таки, ты лежал на камне. Болит пожалуй все, да? — Ты поиздеваться надо мной хочешь? — От части. — Улыбнувшись в своей манере, Иван направился обратно в дом, где были другие страны. Америка быстро поднялся и последовал за ним, всунув свои руки в карманы куртки. В доме Были на сей раз не только Рим, Британия и страны, а еще и Древний, для них, Германия. Почти что точь-в-точь как сам Людвиг, только волосы длиннее и цвет глаз Зеленый. Сам Германия, к слову, не переставал поражаться их схожести. И это дед его старшего брата Пруссии? Считай, что его прадед. Германия, конечно, хорошо знал историю и представлял по рассказам Гилберта, что из себя представлял Древний Германия, но чтобы они настолько были схожи! Италия, к слову, при виде Античного Германии заметно притих, настороженно осматриваясь. Он не боялся его, уважал, как и деда, но смотреть спокойно на того, кто в недалеком будущем убьет его родного деда, он не мог. Другое дело сам Рим. Он не был в таком состоянии, как другие. Смотрел на своего бывшего соратника теперешнего врага он спокойно, как на равного. Но вот только Германия явно был настроен враждебно, о чем можно было сказать о сведенных к переносице бровях, напряжения и покоящейся на мече руке. — Что тебе нужно на этот раз? — Рим говорил спокойно, четко выговаривая каждую букву, не сводя взгляда с немца. Он понимал, что очень долго живет. Как правило, страны исчезают, если у них есть потомки. А у него уже и внуки появились. Сейчас любая война, любой конфликт и любой спор может стать последним. Древний Германия что-то говорил, но страны уже не слышали этого, только видели, что спокойный разговор начинает набирать обороты и теперь две страны готовы впиться друг другу в глотки, но о чем именно они спорят, наблюдатели не поймут, так как каждый из ни постепенно потерял связь с реальностью, видя, как пространство затягивается серой пеленой, а затем — темнота.