Так ты хочешь стать героем?

В холодных седых просторах Стирая до крови ноги, Теряясь в путей узорах, Он все истоптал дороги. Да, он - Довакин, не скроем, Источник людской надежды. Его все зовут героем... А знаешь, что было прежде? Он ехал в повозке тесной Одетый в одни лохмотья, Уставший от мины пресной Того, кто держал поводья, От криков его и злобы, От голода, споров, жажды. Его без нужды особой Чуть не убили дважды. Он вечно ходил по грани, Твердил себе "сможешь" нудно. Он снова устал и ранен. Другим было так же трудно?.. Тебе повезло - ты воин, И сильным ты был всегда. Но были слабы те двое. Им было трудней тогда. Имперец был вечно весел... Он просто сходил с ума. И камень кровавый весил Как рабские три ярма. Как раб... Раб судьбы и рока, Он двигался через смерть, Седеющий раньше срока, Худой и прямой, как жердь. А Мартин погиб героем... А разум совсем поломан, И мысли толпятся роем. В ушах только звон и гомон. Рождается громкий хохот В лёгких, изодранных криком. И слышен зловещий грохот В смехе его безликом. Эльфийка же не сломалась И не поседела разом. Её - ах, какая жалость! - Тогда не покинул разум. Она помнит все дороги, Все бури, порывы ветра, И сонм ликов гордых, строгих Следящих за ней Даэдра. Она помнит землю предков, Покрытую слоем пепла, Где слабый был мёртв нередко, А вера в сердцах не крепла. Ей снова набили морду, За то, что она чужая. Она снова встанет гордо Ехидством себя окружая. Оно помогает выжить, Смеяться над каждым боем, Свой подвиг с улыбкой вышить... Но грезить всегда покоем. На пепельно-серой коже Змеятся узоры шрамов, Глубоких и так похожих, Залеченных в местных храмах. Суджаммой залито горе, Приправлено сладкой скумой. Она вспоминает море, Вздыхая под грузом думы. Ей нужно убить Дагота, Азура сказала "надо". Была бы на то охота... Эльфийка совсем не рада. Он ей ничего не сделал, И он тоже был несчастен. Но ход злого рока сделан Конём тёмно-серой масти. А впрочем, рассказ напрасен. Мы книгу судьбы закроем, Но много чернил в запасе... "Так ты хочешь стать героем?"