***
С бариста они смогли найти общий язык. Эррор продолжил вечерами ходить в любимое заведение, но с двумя отличиями. Первое - теперь распитие очередной порции кофе сопровождалось разговорами. Самые простые темы. Они говорили о настроении, о том, как прошел день, делились мнением о погоде. Имен они не называли, наверное, не считали нужным, но вместо этого теперь знали место жительства друг друга. Второе же - это тепло, которое теперь сопровождало темного монстра повсеместно. Оно ощущалось каким-то забытым воспоминанием из прошлого, и сейчас, вновь вспомнив, ощутив его, хотелось вцепиться, и больше никогда не забывать. А еще, появилось некое чувство дежавю. Новый знакомый заставлял вспоминать друга из детства и всем своим видом напоминал его. Как и он, смог найти подход к душе глючного. Но что-то мешало составить полную картину, иначе бы Эррор признал в знакомом старого друга, и с распростертыми обьятьями прижал его к себе, не смотря на противную фобию. У того, кого он знал была отметина на щеке, чем-то напоминающая чернильное пятно, что не наблюдалось у собеседника и еще что-то важное, о чем нельзя спрашивать прямым текстом. Инк, в свою очередь, радовался на столько, на сколько могла позволить его бездушная сущность. Он был готов литрами локать желтые чернила и во всех красках ощущать неизмеримое счастье, но даже без них мог ощутить удовольствие от своей маленькой победы. Каждый вечер он ждал с нетерпением, наслаждался каждым разговором. Очень хотелось узнать о монстре побольше, возможно это поможет ему с точностью сказать, правильно ли он определил личность знакомого незнакомца. Одна мысль о том, что это действительно он, будоражила сильней снега, попавшего за шиворот. Вместе они могли бы вспомнить былое. Они могли бы ходить друг к другу в гости, гулять по парку, поговорить о своих семьях, поддерживать в сложных жизненных ситуациях. Могли бы просто находиться рядом и дарить взаимное тепло. Художник чувствовал, что скоро они действительно смогут пойти по его плану. В один из вечеров, при очередном разговоре за чашкой кофе, глючный сказал то, что заставило Инка, наконец с точностью понять, что это он.***
Этим вечером Эррор был в необычайно приподнятом духе. Он сам завязал разговор и похоже был готов говорить вообще обо всем: - Привет! - монстр махнул рукой с цветными костяшками и уселся за стойку. Его лицо украшала широкая улыбка, что для него была редкостью. - Охох, привет, мой глючный друг! Вижу, сегодня у тебя черезчур хорошее настроение, - бариста ухмыльнулся и как всегда хитро прищурился, занимаясь очередным заказом. - А то. Сегодня мама звонила. Сказала, что они с братьями хотят вернуться сюда. Неужели эти придурки все еще с ней живут? Я что, единственный из семьи смог самостоятельность проявить? - его лицо приобрело задумчивый вид, но не теряло улыбку. Обычно они не упоминали своих родственников, но глючный очень захотел поделиться столь радостной для него новостью. Кружка с напитком опустилась перед ним. - Ты поэтому такой радостный? Ну чтож, если ты счастлив, то и я счастлив! - именно эта информация помогла низкому скелету окончательно убедиться, что перед ним его друг детства. Оставалось лишь подобрать момент и проговорить это в слух, как в ту же секунду Эррор проговорил то, что стало для Инка спусковым крючком: - Знаешь, ты напоминаешь мне кое-кого, с кем в детстве мне пришлось попрощаться, - его голос звучал очень тихо, а взгляд уперся в чашку с напитком, испускающим теплый пар. Улыбка стала грустной, а поверх магических полосок заиграл синий румянец. - Хе-хе-хе, - смех прозвучал немного дергано, будто предшевствуя истерике, но радостно - Эррор, это же я, - он прозвучал почти так же тихо. Серые слезинки, поблескивающие разноцветными переливами начали скапливаться в уголках глазниц, застывших символами фиолетового полумесяца и голубой капли. Уже второй раз за свою жизнь Эррор, резко подняв голову уставился на собеседника широко раскрытыми глазницами. И вновь шестеренки закрутились в его черепе, пока он не додумался сказать хоть что-нибудь: - Что? То-есть да? То-есть ты же...но, - скелет указал дрожащим пальцем левой руки на правую щеку художника. Даже столь маленькая деталь заставляла его сомневаться. Инк проследил за направлением, указанным другом и прикоснулся к нижней челюсти, почувствовав под пальцами пудру. Монстр слабо хохотнул и прикрыл глазницы, растягивая улыбку шире. Две одинокие слезинки прокатились по цветным скулам. Он молча опустил одну руку в карман белого фартука, который носил в качестве рабочей формы. Пузырьки с цветными чернилами пару раз звякнули, перебераемые пальцами хозяина. Спустя пару секунд из кармана был вытянут платок, которым спешно прошлись по запудреному месту, освобождая взору алых глазниц вид на знакомое чернильное пятно: - Это нужно для работы. Ну, чтобы выглядеть более опрятно, - он наконец открыл глазницы, обводя друга интересующимся взглядом. Эррор почувствовал себя каким-то дебилом. Как? Ну вот просто как его могут напрягать такие мелочи? Он глупо улыбнулся. В порыве счастья он перегнулся через барную стойку, подхватил на руки старого друга и прижал к себе крепко-крепко. Гаптофобия дала о себе знать, заставляя глючить сильнее обычного, почти доводя до вылета, но знание того, что рядом столь родное для него существо и ощущение его тепла смогли предотвратить неприятную процедуру. Для чернильного монстра стало полной неожиданностью то, что его подхватили на руки. Бутыльки успели тихо звякнуть, прежде чем их владельца крепко обняли, утыкаясь носом куда-то в ключицу. В ответ, Инк обхватил Эррора руками за череп, тихо поглаживая. Он устроил свою голову на макушке глюка: - Я так скучал по тебе, Руру, - тихий шепот. В ответ лишь судорожный вздох. И полная тишина в пустом кафе. Вновь пошел дождь, заливая улицы и стучась в окна уставших за день жителей, а два монстра, два давних друга, которые спустя долгие годы, наконец встретились, вспоминали общее прошлое, попутно обсуждая планы на будущее. Снова за чашкой кофе. Сейчас они чувствовали, что их связь стала крепче, чем когда бы то ни было.