Случайность

      Рабочий день. Метро. Толпа. Что может быть хуже? Создаётся ощущение, что все люди решили именно в это дождливое утро и «прокатиться» в метрополитене. Так, просто от нечего делать. Толкучка здесь похлеще, чем в аэропорту на стойках регистрации. А представьте, как сложно низким незаметным людям, детям. Перспектива в виде отдавленных ног, мне кажется, никого не прельщает. Везёт только высоким. Они могут дышать более-менее свежим воздухом, находящимся над толпой. Везучие же, от духоты не умрут точно. Только, разве что, от низких людей, которые убьют их за то, что им отдавили ноги.       Среди серо-чёрной движущейся массы сильно выделялась худенькая белокурая девушка с метр семьдесят ростом в яркой светлой одежде. Многие бы назвали её сумасшедшей, ведь кто в такую ужасную погоду одевается во всё светлое? Ярко-голубые джинсы, замшевые ботинки, белоснежная куртка, поверх которой был аккуратно повязан голубой шарф в цвет глаз, белокурые волосы заплетены в аккуратную косу через плечо. Одеваться во всё тёмное не входило в её привычку, да и вообще, от неё буквально веяло теплом, светом и весной.       Наконец добравшись до платформы, девушка с глубоким облегчением зашла в вагон. Здесь было всё же немного лучше, чем снаружи. Достаточное количество людей вышло, поэтому можно было легко дойти до поручня. Но не успела девушка сделать шаг, как поезд тронулся, и, запнувшись о чью-то ногу, голубоглазая начала падать. Белокурая зажмурилась, приготовившись к неизбежному, но почувствовала чью-то крепкую хватку на своих плечах.  — Вы в порядке? — студентка открыла глаза и, подняв голову встретилась с тёплым взором зелёных глаз. Он её поймал.  — Я… да я-я… я в порядке, — девушка встала на ноги, — Спасибо, мистер…  — Хэддок. Иккинг Хэддок, — парень был на целую голову выше белокурой. Симпатичный немного худоватый шатен с растрёпанными волосами, что ему чертовски шло, в тёмных джинсах, кроссовках и однотонной красной толстовке смотрел на девушку с неподдельным восхищением.  — Астрид Хофферсон, — девушка, как зачарованная, смотрела в глаза парню, но наконец заметила, что они держатся за руки. Парень это тоже приметил и спешно отпустил хрупкие ладони девушки.  — Эм… э-э, ну… А куда вы едете?  — В Государственный Университет имени Борка. Сегодня мой первый день. Я смогла поступить на исторический.  — Правда? Так я тоже поступил туда, только на философский, — девушка по-доброму усмехнулась и лучезарно улыбнулась.       Иккинг никогда ещё не видел такой улыбки, таких ярких и живых глаз. Сердце бешено стучится в груди. Похоже, он влюбился.       Астрид никогда не видела такой улыбки, таких добрых и светлых глаз. Сердце бешено стучится в груди. Похоже, она влюбилась.  — Иккинг, может, на «ты»?  — Конечно, Астрид. Я не против, — они снова обменялись улыбками.       Пассажиры с умилением наблюдали за этой сценой. Может сама парочка ничего и не приметила, но окружающие явно заметили химию между историей и философией и надеялись на хороший исход случайной встречи…

***

Спустя три месяца.

      Начало декабря. Хрупкие снежинки медленно спускаются с небес и аккуратным шёлковым полотном ложатся на асфальт. Первые снегопады всегда прекрасней остальных. Медленные, манящие, волшебные… Город надевает кружевной белоснежный сарафан. Деревья одеваются в пышные чистые пуховики, шапки и варежки, как и люди. Вязанные свитера, вещи из шерсти пользуются большой популярностью у населения. Зима, вообще, само по себе прекрасное время. Парки заполнены детьми. О пролетающих в опасной близости от твоего носа снежках лучше промолчать. Такие сюрпризы даже взрослых вовлекают в весёлую игру. О горках можно даже и не говорить. Ледяные, снежные скульптуры украшают парки. В общем, красиво до невозможности.       А какая магия царит в центральном парке. Невозможно описать словами. Парк прилегает к Гос. Институту и сейчас там немного пустовато. Но это только пока. Вот-вот прозвенит звонок, и на улицу вытечет ленивая река утомленных студентов.       Послышалась едва слышная снаружи трель. Первые и самые быстрые студенты выскочили из дверей, едва не сорвав те с петель. Вслед им звучали крики вахтерши и грозные обещания не пустить их в следующий раз к зданию на пушечный выстрел. Следом вышла небольшая группа первокурсников с разных факультетов.       Рыбьеног Ингерман с юридического. Очень начитанный и умный юноша. Немного полноватый со светлыми волосами и прекрасным дружелюбным характером. Сморкала Йоргенсон с физ. факультета. Немного напыщенный низкий брюнет с серо-голубыми глазами. Как он попал в эту компанию, я до сих пор не понимаю. Забияка и Задирака Торстон — взрывная парочка близнецов с химико-биологического. Те еще типы. Забияка, хоть и девушка, та еще термоядерная смесь. Эти двое живая атомная бомба замедленного действия, только дайте повод. Характер у этих двоих замечательный, юмор, пусть и черный, но удержаться невозможно. Хедер Вереск с экономически и ее брат-второкурсник с того же факультета Дагур Вереск. Эти ребята являются инициаторами этой компании. Собрав их всех вместе, они организовали крепкий и дружный коллектив. Чуть не забыла о еще двух опорных столбах так называемого братства. Уже знакомая нам Астрид Хофферсон с исторического факультета, уже ставшая лучшей студенткой и Иккинг Хэддок с филосовского, который, как обычно где-то шляется. Голубоглазая убрала челку за ухо и обратилась к брюнетке.  — И где его нелегкая носит?  — Да ладно тебе, Ас, ты же его знаешь. И потом не думаю, что это большое счастье, когда твой отец декан.  — Верно, — девушка вздохнула и остановилась. Ребята попрощались друг с другом. Рыбьеног и Хедер отправились в библиотеку. Сморкала с близнецами отправились разносить город, в буквальном смысле. Дагур отправился на работу. Астрид стояла верхней ступени, с замиранием сердца наблюдая за первыми падающими снежинками. Вдруг на лицо легли чьи-то руки. Кто-то тихо прошептал:  — Ну что, Хофферсон, время пришло.  — Хэддок, если хочешь попрощаться со своими ручонками, то ты смертельно близок к цели, — парень в красной толстовке, выглядывающей из-под черной куртки, усмехнулся и убрал руки с лица девушки.  — Мои ручонки мне дороги, — Астрид обернулась, сложив руки на груди и состроив скептическое лицо, — Да ладно тебе, я опоздал всего на пять минут.  — На целых пять минут. Эх, ладно, черт с тобой. Нам пора, а то опоздаем, — девушка начала спускаться по ступенькам. Юноша вздохнул и тихо пробурчал:  — Ты своей пунктуальностью меня в могилу сгонишь.  — Вообще-то я все слышала. Ты сам на это подписался, хотя все, кто со мной занимался тебя предупреждали, что просто не будет, — Иккинг подумал: «А ты все думаешь, что я хожу к тебе из-за подготовки к истории»       Вздохнув, Иккинг догнал Астрид, и они молча продолжили путь. Парень шел и думал, опустив голову. Сердце дрожало, он решил. Решил признаться сегодня. Возможно, прямо сейчас.       Астрид сильно трясло и отнюдь не от холода. Сколько можно себя мучить? Постоянно дрожать при его приближении , вздрагивать при прикосновениях? Сколько? Год, два? Она ведь не сможет его забыть, уже не сможет.  — Астрид? — девушка вздрогнула, отвлекшись от тревожных мыслей, — С тобой все в порядке?  — Д-да все в порядке. Я, я просто задумалась, — они шли по центральной арене парка, усыпанного снегом. Девушка опустила голову и продолжила медленно идти вперед. Иккинг остановился и сжал руки в кулаки.  — Нет, я так больше не могу, — он схватил Астрид повыше локтя.  — Ч-что случилось?  — Астрид, я так больше не могу.  — Да объясни же, что происходит! — девушка попыталась вырвать руку из его крепкой хватки, но у нее ничего не вышло, — Иккинг, мне больно.  — Прошу выслушай, — девушка кивнула. Иккинг опустил голову и отпустил ее, — Только выслушай до конца, — Астрид кивнула. С минуту Иккинг собирался с мыслями. Хофферсон осторожно взяла его ладонь и спросила:  — Иккинг, что не так?  — Я, я люблю тебя, Астрид Хофферсон. Полюбил еще тогда, при первой встрече. Все эти три месяца я не переставал думать о тебе ни минуты. Ты п-просто внезапно появлялась в моих мыслях и не отпускала. Думаешь, я к тебе ради истории ходил? Тогда, в метро, я, я не знаю, что со мной произошло, будто что-то щелкнуло в голове, и твои глаза будто смотрели мне в душу. Я видел в них то, что никогда не видел раньше ни в ком. Я видел жизнь, — Иккинг вздохнул и тихо продолжил, — Я тебя люблю…       Астрид стояла не в силах сказать и слова. Она даже не заметила, что все еще держала его руку. Юноша стоял, опустив голову.  — Мне просто нужно было сказать, независимо от того, что ты…  — Я люблю тебя, — парень поднял взгляд и посмотрел на девушку. Астрид улыбалась. Она вновь повторила медленно, чуть ли не по слогам, — Я люблю тебя. Полюбила еще с той самой первой встречи в метро. Все эти чёртовы месяцы я не могла выкинуть мысли о тебе из головы. Тогда что-то внутри перевернулось, и я больше не смогла не думать о твоих ярких и чистых глазах, — она взяла его за обе ладони и встала на мыски, чтобы быть на уровне его глаз, — ты меня слышишь?  — Слышу, — шатен резко притянул ее за талию и увлек в поцелуй. Они стояли посреди аллеи, обсыпаемые мягкими хлопьями снега. Вокруг кто умилялся этой картине, кто закатывал глаза и спешил пройти мимо. Иккинг отпрянул и взглянул в голубые глаза девушки. Астрид прильнула к шатену и крепко его обняла. Она прислонила ухо к его груди, было слышно сердцебиение. Быстрое, сбивчивое. Иккинг крепко прижал к себе девушку и уткнулся носом в ее волосы. Он услышал тонкий запах лаванды. Астрид тихо пробормотала:  — А вроде бы, просто случайность…