«Новый уровень»

Ночь - такое прекрасное время. Ведь именно ночью происходят различные действия, которые никто не увидит, ведь та заберёт их с собой. Именно ночью нам свойственно признаваться в чувствах; именно ночью мы готовы на все; именно ночью мы готовы грешить со своими любимыми; именно ночью мы отдаёмся в лапы греху похоти. *** Идя с очередной миссии домой, где будет ожидать спящий в постели Накахара, Дазай решает, что они уже слишком давно лишь просто живут вместе, не смотря на то, что встречаются они уже года два. Дело у этих двоих никогда не доходило дальше легких поцелуев в щёчку, лишь изредка Накахара позволял Осаму поцеловать того в губы. Несмотря на то, что они прилюдно ненавидят друг друга и желают убить - наедине они совсем другие. Пнув очередной попавшийся по дороге камень, Дазай фыркает понимая, что больше терпеть не сможет. Тело рыжего мафиози очень сильно манит к себе этого суицидального придурка, ведь шляпник такой миниатюрный по сравнению с Осаму, что так и хочется укрыть его ото всех, чтобы никто не посмел к нему притронуться; его голубые, как небо, глаза так и притягивают своей холодностью, заставляя утонуть в них; его тонкие, слегка розоватые губки так и зовут для поцелуя; его бледная и нежная кожа так и тянет к себе. Он слишком хорош для такого ненормального парня, как Осаму, но, вот, кого это останавливало? Правильно. Никого. Дойдя до их подъезда и зайдя в него, тот пешком поднимается на третий этаж, намереваясь наконец перейти на этот гребаный «новый уровень». Честно признаться, Осаму иногда кажется, что они играют в некую игру, в которой нет победителей или проигравших, есть только они и их правила. Но вот только в их игре почему-то всегда командует Накахара, отчего Дазаю это конкретно осточертело и он, наконец, решает взять всю инициативу в свои руки. Открыв дверь своим ключом, он проходит внутрь, закрывая её за собой очень тихо, чтобы не разбудить своего маленького мафиози, который начнёт снова кричать из-за прерванного сна. Сняв обувь и повесив пальто, Осаму, не раздумывая, снимает свою рубашку и штаны, подходя попутно прямо к кровати своего любовника: - Чуечка, - сладко и одновременно очень пошло, шепчет Осаму, нависая над парнем, который ёжиться и раздраженно открывает глаза, лицезрея перед собой своего «товарища». - Ты совсем придурок? Слезь с меня, - кричит Накахара, начиная ладонями упираться в грудь Осаму, отчего на его щеках появляется такой милый румянец, заставляющий темноволосого мафиози охнуть от столь прекрасного вида. - Я не хочу, - твёрдо говорит Осаму, начиная бесцеремонно целовать шею своего любимого, который даже и забыл, на мгновение, как сопротивляться такому натиску. - Чуя, давай уже займёмся с тобой этим? Я больше не могу терпеть, - шепчет Дазай, отрываясь от желанной шеи своего парня. - Почему именно сейчас? - неуверенно и как-то слишком по-детски, спрашивает Накахара, необдуманно зарываясь в волосы напарника. - Потому что я так хочу, - серьёзно говорит Осаму, чувствуя, как его «дружок» начинает возбуждаться от непристалого вида рыжика. - Я не хочу, - как-то совсем уж неуверенно проговаривает Чуя, понимая, что его тело скажет Дазаю об обратном. - Ты врешь. Твоё тело жаждет меня, так признай же это, - сладко шепчет парень на ухо Чуе, опаляя то своим дыханием, попутно кладя свою руку на пах рыжика, отчего тот начинает твердеть, а сам Накахара говорит то, чего сам от себя не ожидал. - Возьми меня. Осаму не нужно больше слов, чтобы приступить к тому, к чему он так долго «стремился». Он всегда в своих мыслях, до этого дня, представлял как они с Накахарой будут заниматься сексом. Но в его мыслях, если честно, не было того, что тот сам просил его, отчего Дазаю вдвойне будет приятнее трахать его, ведь все по обоюдному согласию. Стянув со шляпника пижамную футболку и штаны, Дазай припадает к взбухшим, от возбуждения, розовым сосочкам, начиная те сладко посасывать, иногда оттягивая или облизывая языком, как бы играя с парнем. Шаловливые руки темноволосого уже давно стянули нижнее белье с эспера, котрый даже и опомниться не успел, как Дазай начал ловко и достаточно умело водить рукой вдоль члена, иногда останавливаясь на головке, чтобы немного сдавить её, вызвав тем самым приятные для слуха стоны: - Ублюдок, - шипит сквозь зубы Чуя, понимая, что эти прилюдия не кончаться до тех пор, пока тот не кончит, чего, собственно, Дазай и добивается. - Я тоже люблю тебя, Чуечка, - томно выговаривает Осаму, чувствуя, как на его руку попадает что-то тёплое и липкое. - Ох...ты уже кончил, - как-то достаточно разочарованно шепчет Осаму, понимая, насколько его любовник возбудился. - Ты сам виноват в этом, придурок, - не прекращая обзывательст, сквозь стон, говорит Накахара, чувствуя как в его зад входят два длинных и холодных пальца. Осаму медленно начинает растягивать анус рыжика, предварительно беря в руки смазку, которую, по чистой случайности, он положил сегодня утром на прикроватную тумбочку. Решив, что хватит томить своего единственного, Осаму смазывает свой член и сильнее раздвинув ноги напарника, входит в него сначала на половину, слыша с его стороны стон. Выйдя из рыжика, Дазай приподнимает ноги того в коленях и входит на этот раз на всю длину, отчего с губ любителя шляп слетает имя: «Дазай!», призывающее его к дальнейшим действиям. Начав двигаться сначала медленно и плавно, чтобы рыжик смог привыкнуть, Осаму целует того страстно в губы, углубляя поцелуй, исследуя всю ротовую полость любовничка. - Давай уже быстрее закончим с этим, - сладко проговаривает Чуя, вновь вскрикивая от удовольствия, которое приносит ему Дазай. - Как скажешь, Чуя, - ухмыляясь, пошло проговаривает суицидник. Дазай, по просьбе своего любимого, начинает двигаться жёстче и резче, достигая той самой точки, от которой Чуя начинает стонать ещё громче, совсем не страшась того, что его могут услышать соседи. Наконец, дойдя до своего предела, Дазай изливается в Накахару и «падает» на того сверху, жадно впиваясь в губы: - Ненавижу тебя и одновременно люблю, - томно проговаривает Чуя и проваливается в царство Морфея. - Я тоже тебя люблю, Чуечка, - задорно проговаривает Дазай и отправляется за своим напарником.