Выбор

Солнечный тёплый день сменился вечером, за окном уже несколько часов льёт как из ведра, а мы все собрались в зале моего дома, вокруг круглого журнального столика. Разговор совсем уж не клеится и, увы, все старания Лии выходят боком. Марк и Максим настроены слишком агрессивно и это заметили все присутствующие, но акцентировать на этом внимание не стали, всё-таки нам срочно нужно разобраться в том, что произошло и решить, что делать дальше. И как бы я не старалась избежать самого главного - разговора с Лией, ничего не вышло. Мужчины захотели выпить чего-то согревающего и бодрящего, а так как у меня ничего не осталось, кроме крепкого кофе, мы поспешили на кухню - исполнить их желание, как выразилась Лия. И теперь засели тут уже минут так на двадцать. — Почему ты не рассказала мне? — Уже в который раз интересуется подруга, — Я так переживала, волновалась... Но что самое ужасное, продолжала спокойно общаться и работать с этой сукой! — Не стесняясь в выражениях, возмущается она. Мои губы растягиваются в ленивую улыбку при том, что улыбаться сейчас вовсе не хочется. Хочется завыть. Не заплакать как милая девчонка, а завыть, чтобы увидела мою боль. Чтобы хоть кто-то разглядел, как я страдаю. Но ведь и жалости не хочу, только понимание и поддержку. Что теперь объяснять? — А что бы я сказала тебе? — С ухмылкой спрашиваю и ловлю себя на мысли, что переняла этот жест у Марка. Видимо, правда люди способны на это, — Я была в шоке. Напугана и растеряна. Я боялась осуждения, обвинения. Боялась услышать, что сама виновата, что нужно было думать прежде, чем кидаться в постель к... нему, — Шепотом добавила, косо поглядывая в сторону зала, где Марк, Волков и Кирилл пытались найти общий язык. Но я почему-то была уверена, что если и получится добиться какого-то завершения сегодняшнего общения, то с очень большими проблемами и трудностями. Слишком много обид и боли испытали эти двое. Слишком много ошибок наделали в прошлом, чтобы сейчас простить друг друга и понять. — Ну что ты такое говоришь?! Я бы никогда не смогла осудить тебя, Лера, — Разочарованно качая головой, упрекнула Донская, — Да, я не понимаю и никогда не пойму твоих чувств к Максу, но... — Она запнулась, стараясь подобрать правильные слова, но с провалом опустила голову и расплакалась. Сначала я не поняла, что случилось. Но услышав всхлипывания, подскочила и присела на корточки у Лии. Погладила её плечи, прижала к себе и сама не заметила как опять потекли ненавистные мне слёзы. Ох уж эти женщины... Почему мы такие сентиментальные? — Не плачь, прошу тебя, — Вытирая тыльной стороной ладони щеку, попросила, — Мне неприятно, что из-за меня вы все страдали. Мне так стыдно, что я оказалось замешана во всём этом дерьме. Лия перехватила мою руку, прижав её к своей груди. — Что ты, дурочка, — Продолжая глотать солёные слёзы, прошептала она, — Тебя никто не винит. И ты не виновата в том, что эти ублюдки решили, что могут рушить чужие жизни! Ты молодец, выбралась и справилась со всем этим. Я так горжусь тобой, — Вздохнув, она привстала и найдя на тумбе бокал, из которого пил недавно Волков, налила себе оставшегося вина. Залпом выпила, отставила и посмотрела на меня. — Я никогда не смогу простить ему то, что он сделал, — Прикусив пухлую губку, прорычала она, — Что позволил себе так поступить с тобой. Кир ведь тоже был в шоке после того, как мы узнали. Он поехал к нему, поговорить. Я затаила дыхание, ожидая продолжения. Не знаю, чего ждала и ждала ли вообще, но услышать как повёл себя Волков, когда всем стало известно, стоило. Кивнула, желая, чтобы она говорила. — Он плакал. Лера, ты можешь в это поверить? — Каким-то не своим, грустным и надломленным голосом, спросила она тихо. Я не стала отвечать, — Он хотел убить себя. Уж не знаю, что бы это значило, не знаю как Кир говорил с ним и, что узнал, но... Если он смог после всего понять свои ошибки, — Пожала плечами, словно не может разгадать эту загадку, — Может и он стоит твоего прощения? Я ничего не почувствовала. Ни-че-го. Как будто мы говорим о вполне будничных привычных вещах, таких как погода или выбор цвета лака для ногтей. Как будто я не узнала только что о состоянии Волкова такие поразительные вещи. — Все достойны прощения, — Хрипло выдавила из себя и задумалась, а смогла бы я простить ту же Камиллу, к примеру, — Вопрос лишь в том, достойны ли мы сами прощать. Я простила его, Лия. Давно и дело тут вовсе не в моих чувствах к нему. Просто... — У порога кухни послышался шорох, но мы не обратили на него должного внимания, — Увидела спустя два года и вдруг поняла, что никто не застрахован от ошибок. И я в том числе. Просто Максим уже настолько в них погряз, что сам запутался. Потерялся и не знает, а как правильно, как стоит жить и поступать. Не видит искренности, не ценит. К сожалению, — Тихо добавила, уткнувшись носом в чашку с горячим кофе. — Ты его до сих пор любишь, да? — Через какое-то время, помолчав и обдумав мои слова, спросила Лия. Подняла на неё удивлённый взгляд, но кроме желания помочь и доброты, ничего не увидела. Она и правда не осуждает меня. На глаза навернулись всё те же слёзы, но я сдержалась, втянув в себя весь воздух, пропахший кофе. Расслабляет. — Знаешь, я его понимаю, — Отпив глоток, зажмурилась и захотелось покурить. До дрожи, чтобы прочувствовать всем нутром этот момент, прожить его, запомнив на всю жизнь. Осознать ещё раз, что это была не любовь, не зависимость, а миф. Выдуманный мир, в котором мне было легче существовать после измены жениха, которого так же никогда не любила, после предательства подруги. Я нуждалась в поддержке, хотела найти защиту. И придумала образ своего принца. Который на деле оказался не моим. Вот и всё тут, — Не люблю. Никогда не любила, мне было проще думать, что это любовь. Но увы, это оказалось просто ложью. Лия выдохнула, кажется, расслабившись. В зале заиграла медленная мелодия, видимо, включили музыку, чтобы не мешать нам говорить. Её звуки проникли в каждую клеточку моего тела, позволяя успокоиться. Достав из ящика стола пачку pall mall закурила. Подруга последовала моему примеру. Дым заполнил всю кухню, но нас это не напрягало, как и молчание, возникшее после моих слов. Мне нужно время, чтобы перестать бояться, чтобы поверить снова в себя и позволить мужчине, который любит меня и которого, видит Бог, люблю я, быть со мной. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, — Улыбаясь говорит Лия, нарушая тишину и прерывая мои размышления, — И если Марк тот, кто сможет это сделать, то не позволь кому-то помешать вам. И я не позволю. Затянувшись горьковатым дымом, я растянула губы в ответ, начиная думать, что за последнее время стала всё чаще улыбаться. Хорошо это или плохо, ещё не знаю, но жизнь всё равно покажет и расставит всё на свои места. Если бы я знала... как скоро это произойдёт. — Тебе срочно стоит позвонить родителям, поговорить с ними, ты нужна им, как и они тебе, — Не сдержавшись, я подбежала к ней. Эта девушка умеет не только поддержать в нужное время и болтать без умолку, но и давать действительно дельные советы. Тема семьи очень болезненна для меня, поэтому Марк старался её не затрагивать. В отличии от Лии, но я ей благодарна. — Прости меня, Лия, — Обнявшись, мы отступили от тумбы ближе к проходу и чуть не скинули всё, что лежало на столике, — Прости. И спасибо тебе за всё. Это так важно для меня.... Ты важна, наша дружба. Я так долго мучилась и сама не понимала отчего, но сейчас... Понимаю, что скучала по тебе, скучала по нашему общению. Прости, что так поступила с тобой. Видимо, она заметила краем глаза кого-то рядом с нами, потому что сжав меня сильнее в объятиях и шепнув на ухо: «Люблю тебя», шикнула и рассмеялась. Я обернулась и увидела Кира с Марком. Они стояли чуть дальше от нас и улыбались. — Не хотели мешать, просто вы так долго готовили кофе, — Оправдываясь пробормотал Кирилл, заставив нас рассмеяться и вытереть слёзы. Марк приобнял меня, прижав к крепкой твёрдой груди. Сейчас я действительно почувствовала себя защищённой. Где-то в зале послушалась мелодия моего звонка и поспешив туда, я даже не заметила, что нигде поблизости не видно Волкова. Но это волновало меньше всего, где бы он не был. Подойдя к диванчику взяла телефон, не посмотрев кто звонит. В трубке послышался встревоженный голос Карлы. — Лера! Что случилось? Я звоню тебе целый день, ты не берёшь трубку, — Как скороговоркой проговорила та. Чёрт! Я совсем забыла.... — Боже, Карла, прости. Всё хорошо, не переживай, — Прикрыв динамик рукой, извинилась и подмигнула Марку, заметив его усмешку, — Ко мне прилетели друзья из Москвы. Мы так давно не виделись, заговорились. — Когда-нибудь я всё-таки убью тебя за твою рассеянность и сяду, лет так на двадцать, — Почувствовала как она улыбается и рассмеялась. Всегда поражалась её юмору, но со временем свыклась, — Мы едим в клуб? — Какой клуб? Когда? — Нахмурившись спросила, пытаясь вспомнить, когда это мы договаривались о поездке. Сзади послышался дикий смех Кира и повернувшись к ним, я увидела, как тот открыл мой журнал для девушек и что-то рассматривает там, показывая всем. Чёёрт! Ну серьёзный же, взрослый человек! Схватит подушку с кресла, кинула в него, оскалившись. Придурок. — Ау, Ветрова, ты тут вообще?! — Услышав возмущённый возглас Карлы, виновато прикусила губу, начав извиняться и объяснять, что не расслышала. — Вот ты всегда так! Адвокаты внимательнее, — Нарочито громко вскрикнула та, отборно выругавшись на итальянском. Меня это даже поразило, — Мы же договаривались поехать в Strizzi Garden. Сегодня. Стукнув себя по лбу, вздохнула и тяжело выдохнула, пытаясь придумать, как мне быть. Я же не могу поехать и бросить тут всех? Посмотрев на Лию, усмехнулась и хитро подмигнула. Придумаем, ничего страшного. — Ты не против, если с нами пойдёт ещё одна девчонка? Моя подруга, — Карла выдала что-то вроде победного клича и со всем согласилась, цитирую: «Хоть Папу Римского бери с собой! Но чтобы к десяти была на месте». Поэтому сообщив всем о планах, и не заметив энтузиазма на лицах мужчин, я поспешила в спальню. Лия же заверила, что сама со всем справится. Кивнув ребятам, на ходу хватая косметичку, я забежала в осветлённую комнату, ставшую моей любимой и уютной спальней. Большая массивная кровать с чёрными простынями, раздвижное окно на всю стену без штор, маленький дизайнерский комод с зеркалом. Уголок с цветами и подвесными картинами на стенах, которые подарил мне Марк. Всё в однотонным бежевом свете. Снимая лёгкое платьице, я повернулась к зеркалу и замерла. Сзади стоял Волков, сложив руки на груди. Сглотнула и забыла выдохнуть. Что-то между нами есть, какая-то искра, засветившаяся в его глазах при виде моего тела в нижнем белье. Опомнившись, прикрылась руками и вздрогнула, когда он улыбнулся, оглядев меня с ног до головы и задержался голодным взглядом на груди. Так не правильно. Так нельзя. Зачем я позволяю ему тут стоят и смотреть на меня? Почему сама молчу и жду чего-то?! — Что ты тут делаешь?! — Его взгляд потемнел, он медленно подошёл ко мне. А я не отошла, — Уходи, Максим. — Ты ведь этого не хочешь, Ветрова, — Хрипло пробормотал он мне на ухо, посылая по телу кучу противных мурашек, противных, потому что хочу. — Я хочу, чтобы ты ушёл, — Медленно и уверенно произнесла, отходя на пару шагов от него и оглядываясь на дверь. Ещё чего не хватало... А если Марк войдёт? Он рассмеялся, как-то неестественно, и нагнулся ко мне ближе, впритык, — Послушай, нам не нужно тут находиться вдвоём, тем более, когда я в таком виде. Ты сам знаешь, что это неправильно. Вдруг нас кто-то увидит? — Боишься, что твой любимый, — Это слово он выплюнул словно яд проглотил, — Увидит нас? Я задохнулась от его наглости, захотелось убежать и спрятаться, но я полураздетая и вниз спускаться в таком виде нельзя. Туалет далеко, на первом этаже, возле зала. Там все. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Тупик? Продолжать с ним говорить, не задевать и не провоцировать. Сейчас он выглядит таким неадекватным, что вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок. — Я не хочу, чтобы он видел нас, ты же меня понимаешь, верно? — Спокойно, скорее даже ласково, спросила я. — Как так быстро, Лера? Кричала, что любишь меня и жить не можешь, а тут... Прыгнула в постель к нему, — Что?! Что ему нужно? Я вообще не понимаю, к чему он это всё говорит... Он же... Он сам прогнал меня, сам воспользовался и выбросил за ненадобностью, — Я не знаю, что со мной происходит, но мне больно смотреть, как он обнимает тебя, как ты позволяешь ему себя трогать. В голову закралась неприятная мысль, что он опять хочет использовать меня, но для чего? Зачем он сейчас говорит такие вещи? Чего добивается? — Раньше я мечтала услышать эти слова, но теперь... Теперь я мечтаю лишь о том, чтобы ты исчез из моей жизни. Чтобы был счастлив с Камиллой, с Эльвиной, да хоть с кем! — Выкрикнула я, приготовившись бежать, если он надумает тронуть меня хоть пальцем, — Оставь меня! Ты не любишь, ты калечишь! С тобой рядом умирают все, кто посмел полюбить тебя! А я хочу жить! Хочу быть с ним, ясно?! — Наверное, зря я так раскричалась, но контролировать свои эмоции стало так трудно, как будто вся чёрная адская смесь из боли, что я испытала за всю свою короткую жизнь, вырвалась наружу. — Хватит! — Он схватил меня за волосы и придвинул к себе, зарычав прямо в лицо, — Ты моя! Всегда была и будешь! И никто, ты слышишь, никто не посмеет пойти против этого, — Впился в мои губы, кусая их и зализывая сразу ранки. Его холодные руки обхватили мою грудь и сжали с силой, вызывая во мне стон. Вопреки разуму, тело ответило и в низу живота приятно потянуло от желания. Стало больно, я почувствовала как что-то разбилось, моё сердце. Оно навеки разбилось и его осколки рассыпались здесь и сейчас, лишая меня всего. Его руки проникли в меня, отодвинув трусики и я зажмурилась. От страха и стыда. Чужой. Чужие руки и губы. А тело возбудилось... В голове неожиданно зазвучали слова, сказанные им когда-то давно, в Москве: «Ты для меня никто. И в моей жизни ты мне не нужна». Затем в затуманенном мозгу возник образ Марка, целующего нежно мою шею и грудь, смеющегося и такого родного... В груди заболело. Закололо. Оттолкнув от себя расслабившегося Волкова, я отбежала и схватила первую попавшуюся вещь, прикрываясь. Губы распухли и саднили, но мне было всё равно. Не позволю! — Если ты сейчас не уйдёшь, я закричу! Между нами ничего нет и быть не может, понятно?! — Он тяжело дышал и смотрел на меня своими чёрными глазами, гипнотизируя. И опять я ничего не чувствовала. Совсем. Может от шока, — Уходи! — Закричала и закрыла рот рукой, попятившись подальше от него. Он прошёл мимо меня и остановился у двери. — Ты придёшь ко мне сама, попросишь о наслаждении и, если так хочешь, он не узнает — Прошептал и развернулся, окинул долгим взглядом, улыбнулся и вышел из комнаты. Я рухнула на пол и наконец позволила себя разреветься. Всё тело сотрясало от рыданий и всхлипываний, но я всё никак не могла успокоиться. Губы горели, места, где он касался жгло словно меня подожгли. Выжали как лимон и морально убили.