Hate, neighbor and stalker

Если бы кто-то однажды попросил Юнги ответить, насколько интересна его жизнь, то парень дал бы десять баллов. Из тысячи, если не из миллиона, но это уже зависело бы от настроения парня по шкале от «как вы меня все раздражаете» до «чертовски скучно». Кажется, он перепробовал уже почти все, что могло бы хоть как-то разукрасить или разнообразить его жизнь. Красить волосы надоело уже на тридцатом цвете, а Джин, которому и приходилось с этим помогать по причине профессии, напрочь отказался менять цвет, аргументируя это тем, что Мин останется лысым уже к тридцати годам. Поэтому пришлось остановиться на мятном цвете, что был единственным, который тот не попробовал из «необычных». Дальше шли более кардинальные меры. Обожая рисование с самого детства, где давно остались изрисованные стены их семейной квартиры, а следом и сотни альбомов, тетрадей и просто любых клочков бумаг. Юнги даже отучиться умудрился на дизайнера, но забросил официальную специальность глубоко в пыльный шкаф, направившись по соседней дороге, что вела к искусству, но иным путем. Теперь он изрисовывал людей, умудрившись найти себя в эскизах татуировок, а следом и став тату-мастером. Звание лучшего официально он не получил, но гордо именовал себя гением. Его никак не волновало, что эскизы он рисует раз в несколько месяцев, да и то, если получится словить хотя бы каплю вдохновения. И это еще исключая то, что эскизы создал и сами татуировки на руках и спине ему набивал Намджун, с которым они когда-то столкнулись еще в университетские годы, сдружившись. Зато благодаря этому Мин получил сплетение узоров на руке и половину морды белого тигра на спине, с чьей пасти капли крови перетекали в лепестки, падающие вниз. Необычное сочетание, только на вопрос: «Какого черта, Намджун?», Ким с самой миловидной улыбкой продолжает отмалчиваться уже который год. Кто-то, возможно, посоветовал бы Юнги найти себе занятие из целого списка типичных увлечений современных молодых людей, да вот проблема в том, что с половиной парень не мог управиться физически, а другую просто комкал и выбрасывал в мусорку. Для спорта он был слишком худощав, пытаясь скрыть это за безразмерными худи или футболками, над чем постоянно не стеснялись подшутить лучшие друзья, добавляя еще и тот факт, что даже псевдоним свой он взял из-за жуткой бледности, назвавшись Шугой. Откуда в таком, на вид, слишком бледном и худощавом парне умещалась целая тонна язвительности и флегматичности к происходящему, до сих пор ответить никто не мог. Когда Юнги встречает его впервые, то он готов просто вышвырнуть парня куда-нибудь подальше в окно. О чем он и сообщает, нарываясь на многоминутные нотации от Сокджина, что младших трогать нельзя, да и пора бы стать добрее, на что парню абсолютно наплевать. Ибо он с первых секунд ненавидит этого парня, стоит им лишь столкнуться взглядами при знакомстве. - Меня зовут Чон Чонгук, а ты Юнги-хен, верно? – улыбается так ярко, глядя сверху вниз, и не подозревает, насколько быстро поднялся в списке вещей, которые терпеть не может татуировщик, на первое место. В Чонгуке Юнги бесит абсолютно все, кажется, что даже то, как он дышит, неимоверно раздражает парня. Мон однажды даже рискует, а потом миллион раз жалеет, когда спрашивает, за что тот так невзлюбил самого младшего из их компании, ибо они едва знакомы. Все лишь потому, что возникает ощущение, будто у Мина там целый воображаемый список с пунктами и подпунктами на тему того, за что же он ненавидит Чон Чонгука. Их жизни напоминают две полные противоположности, где у младшего каждая деталь украшена миллионами красок, а Юнги выбирает между оттенками серого и черного цветов. Чонгук чертовски бесит даже тем, что он выше, постоянно смотря с высоты роста на маленького хена, вечно хмурый вид которого вызывает неосознанное умиление, отражаясь счастливым блеском в глазах и яркой улыбкой. И даже к той Мин прицепился, громко заявив, что младший чертов кролик, и нет, это не значит, что Чон милый. Чонгук обожает спорт, его телефон вечно вибрирует, оповещая о новых сообщениях в катоке, ибо его телефонная книжка переполнена контактами. И он, кажется, единственный из их небольшой компании, кто почти не меняет цвет и прическу, радостно демонстрируя только то, как из брюнета он стал шатеном, а челка теперь не слева, а справа. При чем демонстрирует он это отчего-то лично Юнги, всегда ловя хена именно в тот момент, когда тот начинает думать о смене цвета и попытках уговорить Джина. Постепенно уровень скукоты в его жизни сменился на уровень ненависти к Чон Чонгуку. Сначала он был совсем низким, ведь они виделись только на тех встречах, где мелькали их общие друзья. А потом все начало постепенно расти, ведь слишком светящийся улыбкой, чем неимоверно раздражал, младший мелькал везде и всюду. На всех вечеринках, в салоне Намджуна, набивающий себе что-то на спине (разглядеть Юнги не успел по причине того, что едва не сломал дверь, когда с грохотом захлопывал ее при виде этой парочки), на идиотском танцевальном конкурсе, куда его притащил Чимин, да он даже кофе с кучей сладостей брал в той же кофейне, что и Мин. Последней каплей стал день, когда старший возвращался домой с какой-то выставки современного искусства, где выставлял несколько своих фотографий Тэхен, однако на лестничной площадке наткнулся на уж больно знакомую фигуру. - Ты теперь и в сталкеры заделался? – будь это возможным, Юнги бы взглядом давно бы из младшего горстку пепла сделал, но тот стоит живой и здоровый, да еще и никак не собирается подниматься куда-то выше или спускаться вниз. Так и стоит на этаже, где было всего две квартиры, да смотрит радостно на своего хена. – Что ты забыл возле моей квартиры? - Привет, хен, - от Чонгука такой позитив и радость исходят, что Мин аж в стенку подъезда вжимается, выставляя перед собой единственное возможное оружие – ручку с колпачком Кумамона, чем вызывает лишь только еле сдерживаемый смех парня. – Так ты мой сосед? Это же круто! – и неподдельным счастьем светится, чем вызывает ответное желание врезать, да посильнее. Юнги готов в ту же секунду сбежать из этого дома, а лучше бы и из Кореи куда-нибудь в Амстердам, но у него еще миллион финансовых долгов и боязнь летать на самолетах. Даже это он приписывает как причины, чтобы ненавидеть Чон Чонгука. На вторую неделю после того, как младший поселился в квартире напротив, Юнги готов биться головой об стенку (или же бить об нее Чона). Ибо если раньше тот почти преследовал его везде и всюду, то теперь он официально был максимально близко настолько, что 90% из всего дня у старшего состоял в том, чтобы открывать дверь и видеть жалобные глаза с очередной нелепой просьбой. Схожесть Чонгука с кроликом выбивала старшего из колеи, заставляя каждый раз открывать эту чертову дверь, а после нести то соль, то порошок. На раздраженное: «Почему бы тебе просто не сходить в магазин?» следовало незамедлительное захлопывание несчастной двери с невнятными проклятиями, ведь Чонгук был уверен, что хен с радостью покажет ему, где находится ближайший и сходит вместе. - Мне кажется, ты с ним слишком жесток, - замечает однажды Хосок, когда Юнги силком притаскивают в соседнюю квартиру на небольшую домашнюю вечеринку в кругу близких друзей в честь новоселья самого младшего. У того скоро дым над головой пойдет или тучи начнут молниями в людей бить, но сбежать все равно никто не даст, потому что ключи надежно спрятаны, а с балкона прыгать слишком глупо. - Я не виноват, что он такой, - хмуро выдает Мин и тянет вишневый сок из соломинки. Соломинки все с тем же Кумамоном, которую Чонгук специально купил для старшего, как и такой же стакан. Наблюдательность – еще один способ ненавидеть Чон Чонгука, который теперь изредка подкидывал что-то с любимым медведем Юнги тому в ящик или в сумку, пока не решаясь подарить в лицо, ибо он все равно не примет. Ну, или изобьет на месте этим же подарком. - Какой «такой»? – выгнув бровь, усмехается Хосок и тянется к тарелке с угощениями, пока Юнги тихо ругается рядом, пытаясь подобрать наиболее подходящее описание его ненависти. - Такой Чон Чонгук, - выдает на полном серьезе, будто это очевидно, а друг в это время со смехом на бок заваливается, едва не разлив свой напиток. И пока Мин пихает лучшего друга, гневаясь на такую реакцию, то не замечает, как за ним наблюдает все с той же кроличьей улыбкой хозяин квартиры, который как всегда все внимательно слушал. Каким-то образом, в чем все также оказывается виноват один человек, Юнги уже привыкает к тому, что присутствие Чонгука в его жизни становится чем-то постоянным и привычным. Он даже свою фирменную фразу о том, как он его ненавидит, произносит теперь чисто на автомате, чем на полном серьезе. Младший зовет его на все свои выступления, ведь, как оказалось, учится он на танцора в университете, часами сидит рядом с хеном, пока тот, вдохновленный чем-нибудь (Юнги ни за что не признается, что это были танцы Чона), рисует новые эскизы для татуировок. Мин даже и не помнит, с каких это пор у наглого макнэ появляются еще и ключи от его квартиры, когда обнаруживает его рядом со своей кроватью, спящего на полу, заботливо укутанный в большой и теплый плед с любимым Кумамоном, а на тумбочке лежит целая гора лекарств. И как бы он ни ругался, перечислив около семидесяти способов убийств, если Чонгук не свалит от него, не забыв еще и добавить то, что если Чон заразится – он возненавидит его еще больше, но того было не пробить. Чертов Чон Чонгук даже засыпает с ним, крепко прижав к себе, когда температура у Юнги поднимается почти до сорока и он никак не может избавиться от кошмаров в бреду. Но в объятиях наглого соседа так тепло и уютно, что даже кошмары отступают и оставляют обессиленного старшего с ним. Он настолько привыкает к Чонгуку, что совсем не замечает того, как тот постоянно обнимает его и все также тайно подкладывает подарки. Это становится чем-то обыденным, будто так и надо. Ведь с приходом парня в его жизнь, она словно постепенно обретает прежние яркие краски, которые за годы потеряли свой цвет. Они абсолютно не похожи и совершенно не подходят друг другу, но со временем даже всегда вредный и ворчливый Юнги начинает нервничать и беспокоиться, когда младшего нет рядом слишком долго. А потом минут 10 того отчитывает каждый раз за исчезновения, грозясь прибить за слишком довольную улыбку, а потом и очередные объятия, из которых выбраться просто нереально. И все бы ничего, пока однажды, в сотый раз ругаясь на промокшего Чона, который попал под дождь, пока шел встречать и провожать до дома хена, наконец-то вернувшегося к работе татуировщика, младший его просто не целует. Так чувственно и нежно, прижимая к одной из каменных стен длинного забора по дороге к их дому, что Мин и сам не понимает, в какой момент начинает отвечать на этот поцелуй. Мин Юнги до жути ненавидит Чон Чонгука, наконец-то составив список причин для этого. И его абсолютно не волнует, что первая причина – это то, что этот чертов Чон Чонгук любит его. Потому что на втором месте он ненавидит его за то, что сам умудрился влюбиться в этого наглого ребенка.