Монстр, которым ты хочешь меня видеть

Оковы давят на запястья, когда она дёргается. Холодный металл касается её кожи; Рей окидывает обстановку взглядом, чтобы со вздохом откинуться на неудобный подголовник. Комната допроса на «Старкиллере». Хотя происходящее кажется абсолютно реальным, в глубине души она знает, что это сон. Несколько раз это место и эта ситуация виделись ей в кошмарах. Липкий страх, пугающая тёмная фигура, холодные слова… Она в очередной раз напоминает себе, что в любой момент может уйти. И что под маской не оказалось чудовища. — Ошибаешься, — произносит холодный, искажённый голос. Дёрнувшись от неожиданности, Рей смотрит вперёд и видит перед собой Кайло Рена. Его лицо закрыто шлемом, руки в перчатках; ни пяди открытой кожи, ни пяди человечности. — Мне казалось, мы уже прошли этот этап, — говорит она, приподняв одну бровь. — Молчи, мусорщица, — напротив её лица зависает затянутая в чёрное ладонь, и Рей чувствует давящий, поглощающий ужас. Что-то не так. Она не должна бояться. Она знает, что его можно победить. — Ты все ещё хочешь убить меня, — голос кажется мягче и тише, когда он чуть склоняет голову набок. — Так бывает, когда тебя преследует монстр в маске, — Рей с удивлением слышит слова, слетающие с её губ. Это определенно не то, что она хотела сказать. Это определенно не её кошмар. Как и тогда, Кайло Рен снимает шлем. Его движения мягкие и плавные, неторопливые; Рей впервые задумывается, что означает этот его жест. Что он не монстр? Лицо знакомое — и будто незнакомое вовсе; шрама ещё нет, и он выглядит моложе. Моложе и при этом более холодным, более далёким. Тёмные глаза смотрят на неё спокойно, слегка насмешливо, но где-то на их дне она видит разгорающееся пламя. Несколько шагов — и вот он уже рядом с ней. Внимательно окидывает взглядом всю фигуру и хрипло произносит: — Ты знаешь, я всегда получаю то, чего я хочу. Рей хмурится, чувствуя странный подтекст в этих словах, которого никогда не замечала. Рука в перчатке тянется к её лицу и в этот раз касается его; Рей вздрагивает, когда холодная ладонь обхватывает её подбородок и большой палец ложится на её губы, чуть оттягивая нижнюю. — Такая одинокая, — шепчет он возле её уха. — Бессонные ночи. О чём ты думаешь, когда не можешь заснуть? Она приоткрывает рот, чтобы вдохнуть, и палец скользит внутрь, касается кончика языка, затем возвращается и медленно очерчивает губы, увлажняя их. Это определенно не кошмар. «Бен Соло, ты больной ублюдок», думает Рей, когда ладонь ложится на её грудь и болезненно сжимает. — Убери руки, — шипит она сквозь зубы, пока его пальцы находят небольшую выпуклость соска и слегка поглаживают. Против её воли с губ слетает глубокий вздох. — Признайся себе, мусорщица, — он оказывается прямо перед ней, вторая рука властно ложится на её бедро, впивается в тело. — Ты же тоже этого хочешь. И ты дашь мне это, верно? Его ладонь скользит вперёд, прижимается к промежности; Рей испуганно ахает и сжимает бёдра, чувствуя между ними предательскую влажность. — Не бойся, — говорит он почти ласково. — Я тоже это чувствую. — Я не собираюсь давать тебе ничего, — она задыхается, пытаясь взять контроль над собой, своим телом, этим странным сном… но пальцы на её груди сжимают сосок чуть сильнее, и она не может удержать стон. — Посмотрим, — отвечает он с усмешкой, и в следующее мгновение его горячий рот ловит её дыхание, язык властно вторгается внутрь. Рей пытается стиснуть челюсть, но рука в чёрной перчатке больно сжимает подбородок, мешая; Кайло Рен жадно впивается в неё, целует её жарко, страстно, болезненно, пока она не начинает задыхаться — тогда он отстраняется, напоследок слегка прихватив её нижнюю губу зубами. — Ненавижу тебя, — шепчет она обессилено, брови собраны над переносицей, по виску стекает капля пота. Кайло опять ухмыляется, и Рей думает, что с припухшими, раскрасневшимися после поцелуя губами это выглядит просто-таки непристойно. Она успевает отвернуться, когда его лицо опять склоняется ближе, но кажется, ему только того и надо — она чувствует раскалённое дыхание у уха, и затем его язык горячо и влажно скользит вниз по шее. Обе ладони накрывают её грудь, и Рей ничего не может с собой поделать — инстинктивно выгибает спину навстречу, непрошенный вздох слетает с губ, и она чувствует, как его рот самодовольно растягивается в улыбке. Он слегка прикусывает нежную кожу; в тот же момент ладони сжимаются, сильные пальцы дёргают вниз и в стороны ткань её туники, и она слышит предательский треск. Кайло Рен отстраняется, и поток прохладного воздуха остро проходится по её возбуждённым и ничем не прикрытым соскам. Рей слышит тихий выдох и поднимает взгляд к лицу Кайло. Его глаза прикованы к её обнажённой груди, рот чуть приоткрыт. Он кладёт одну руку чуть ниже её ключицы, медленно поглаживает, и Рей вздрагивает от ощущения холодной кожи перчаток. Ладонь скользит ниже, пальцы задевают чувствительную плоть; воздух со свистом входит сквозь её сжатые зубы, и взгляд Кайло быстро поднимается, встречаясь с её взглядом. Медленно, не прерывая зрительного контакта, он наклоняется вперёд и накрывает сосок губами. Рей ахает в полный голос и выгибается так, что оковы громыхают; удовольствие, проходящее сквозь её тело, кажется почти невыносимым, почти болезненным — и тем не менее становится ещё острее, когда Кайло сжимает зубы. Она чувствует, как его колено раздвигает бёдра, прижимается к паху, и на секунду ей становится стыдно, потому что влажный пожар между её ног, кажется, способен проникнуть через любые слои ткани; колено давит чуть сильнее, и с её губ срывается стон, больше похожий на рыдание. Его руки скользят вдоль её тела, останавливаются у пояса штанов, и, оторвавшись от груди, он спрашивает властно: — Что ты хочешь, чтобы я сделал с тобой, мусорщица? Губы накрывают второй сосок, и Рей прижимается плотнее к его колену, пытаясь унять болезненно-сладостную пульсацию внизу живота. — Скажи, — требует он, выпуская изо рта тёмный бугорок на несколько секунд, чтобы впиться в него с ещё большей жадностью. Рей задыхается, не в силах найти слова. Низ живота жарко и болезненно тянет, в голове не осталось ни единой мысли. Ей хочется освободиться от напряжения, унять эту жажду, но она не желает вслух признавать то, что её поведение и так уже выдало. — П-пожалуйста, — всё, что удаётся ей выдавить из себя, и язык, ласкающий её сосок, замирает; Кайло слегка отстраняется и убирает колено, а затем одним резким рывком стягивает её штаны до самых колен. Рей ахает и чувствует, как лицо заливает краска. Она опускает голову, не в силах смотреть в лицо Кайло, и видит, как его затянутая в чёрную перчатку рука скользит между её бёдер; она закусывает губу и зажмуривается. Холодноватые пальцы нежно ласкают её складки, раздвигают их, легко проникают внутрь. Рей инстинктивно сжимает мышцы. — Какая тугая, — выдыхает Кайло, находя большим пальцем чувствительный бугорок и надавливая на него, так что Рей запрокидывает голову и сладко, долго стонет. — О, Сила, какая же ты мокрая, — поражённо произносит он, убирая руку, а потом приказывает: — Взгляни на меня. Рей наблюдает, как он с неким благоговением рассматривает свою ладонь — чёрная кожа влажная, на ней даже виднеются капли. Кайло сжимает кулак и встречается с Рей взглядом. Словно жидкая лава плещется внутри тёмных зрачков, и она не в силах отвести глаза, будто загипнотизированная. Рей облизывает пересохшие губы; Кайло кривит рот, щёлкает пальцами и она чувствует, как оковы на её лодыжках ослабевают. В следующую секунду он набрасывается на неё. Её штаны оказываются на полу, пока его руки впиваются в бедра, поднимая и раздвигая их. Шуршат слои его одежды, жадный рот жарко приникает к чувствительной коже под ухом, и она чувствует, как его горячий член упирается в её влажную промежность. Она инстинктивно дёргает бёдрами, Кайло втягивает воздух сквозь сжатые зубы, чуть смещается и резко толкается вперёд. Движение словно выбивает воздух из лёгких, в один миг она оказывается заполнена, почти болезненно, почти неприятно. Он рвано выдыхает и замирает на несколько мгновений, когда член оказывается весь внутри. Рей вздрагивает и пытается привыкнуть к давящему ощущению, но не успевает, прежде чем он начинает двигаться снова. Член почти полностью выскальзывает из неё и тут же погружается обратно. Рей ахает, поднимает бёдра навстречу; одна из ладоней Кайло оказывается под её задом, поддерживая под нужным углом, вторая ложится на шею. С каждым движением он наращивает темп. Грубая ткань его мундира задевает возбуждённые соски, рука чуть сдавливает шею, пока зубы терзают мочку её уха. Рей кажется, что с каждым движением ощущения переполняют её, грозят перерасти в потоп, захлестнуть с головой. Вместо дыхания с губ срываются рваные стоны, руки, все ещё прикованные к металлической конструкции, дрожат; она сжимает и разжимает кулаки, сама того не замечая. Её лодыжки скрещены прямо на пояснице Кайло, бёдра плотно охватывают его талию, и она движется, движется вместе с ним в этом безумном, горячем ритме, пока — пока…. Что-то внутри неё взрывается, она выгибается аркой и широко раскрывает рот, кажется — кричит, но сама себя не слышит; в ушах пульсирует сердцебиение, такое же быстрое как его движения. Где-то там на границах её восприятия пальцы впиваются в плоть, ладонь на шее сжимается, превращая её крик в сдавленный хрип, и она слышит жадное, властное: Ты моя. Ты моя. Ты моя. Когда она приходит в себя, они остаются соединены там, внизу; его голова покоится на её плече, её ноги — на его талии, и он все ещё быстро дышит, впрочем, как и она. Она хочет обнять его, и руки беспомощно дёргаются в оковах. — Бен Соло, ты больной ублюдок, — устало, но довольно говорит она. — Это, очевидно, твой влажный сон, поэтому, пожалуйста, наконец-то освободи меня. Он каменеет на целую минуту, потом тихо спрашивает: — Ты… ты правда здесь? Рей закатывает глаза и вздыхает. Она наконец-то может поднять руки и зарыться одной в его буйные пряди, пока вторая мягко поглаживает плечо. — Тебе не кажется, что после этого успокаивать должен ты меня, а не наоборот? — полушутливо спрашивает она, и Кайло нервно дёргается, наконец выскальзывая из неё. — Почему ты здесь? — бормочет он всё так же приглушённо, не поднимая голову. Рей пожимает свободным плечом. — Если наша странная связь ещё ни разу не связывала нас во время сна, это не значит, что она не может. Между ними повисает неловкое молчание. Потом Рей осмеливается задать вопрос: — Ты правда думал о… таком во время допроса? — Нет, — быстро отвечает он и тут же смущённо добавляет: — Я видел сны… потом. После. После того как ты назвала меня в лесу монстром, и у тебя был такой взгляд… Она чувствует, как его губы прижимаются к ключице в нежном, невесомом поцелуе. — … как будто я и правда монстр, — заканчивает он едва слышно. — Ну, судя по всему, в некоторые моменты так оно и есть, — бормочет Рей. И в некоторые моменты мне это нравится.