Под бой часов

Штольману очень не хотелось уходить от Анны. Но он понимал, что остаться он не мог, было уже поздно. Часы только что пробили девять. Родители жены и так были к нему более чем благосклонны, и он не хотел их сердить. — Аннушка, приходи завтра ко мне в управление в полдень. Давай сходим с тобой выпьем кофе в буфете? Я очень надеюсь, что у меня на это будет время, и что не случится ничего такого, что мне придется куда-то уехать. — Обязательно приду. На следующий день Анна пришла к нему в участок. Ровно в полдень — под звон часов. Все были рады ее видеть — и дежурные, и Трегубов, и Коробейников. Штольман подумал о том, что и раньше, когда Анна приходила по делам следствия и рассказывала им про то, чем делятся с ней духи, все с ней были приветливы. Приветливы, так как она была добродушным и светлым человеком и во всех пыталась видеть что-то хорошее, даже в нем. Особенно в нем. А что он сам? Он однажды назвал ее чудовищем, когда ему показалось, что ее духовидение — сплошная мистификация, цель которой привлечь всеобщее внимание, в том числе и его самого. Если быть честным с самим собой, даже если она и хотела тогда привлечь его внимание, ей уже этого не требовалось. Давно. Это он сам был чудовищем — грозным, рычащим и… раненым в самое сердце. Скажет ли он ей когда-нибудь, что до того, как они снова встретились по делам следствия, он почти каждый день шел к ней, шел и поворачивал обратно, боясь, что она никогда его не простит… Со временем он принял то, что она видит духов, но понять этого так и не смог. Его вроде бы радовало то, что Анна больше их не видит. Но ему явно не хватало того, к чему он привык — что Анна со своими духами могла прийти к нему когда угодно. Нет, сейчас она тоже могла прийти к нему в любое время — как жена, но это было совсем другое. В буфете они сели за стол у окна, Яков заказал кофе. Взял руку жены в свою, поцеловал и сказал, как когда-то: - Анна Викторовна, я о Вас думаю. Вы — мой ангел-хранитель… Аннушка, я на самом деле все время думаю о тебе, я сейчас своей жизни без тебя вообще представить не могу. Дай Бог, чтоб с домом все сладилось, и мы скоро туда переехали. — Ой, Яша, хорошо, что ты сказал! Папа просил тебе передать, что он отправил сегодня утром письмо с купцом Силантьевым. Он как раз едет в ту сторону по своим делам и отдаст его, а ответ привезет завтра. Ответ, как и предполагал адвокат Миронов, был положительный. Об этом он объявил за ужином на следующий день. Анна была так рада, что расцеловала мужа, забыв о том, что при родителях она хотела вести себя сдержанней. Штольман подписал бумаги. И теперь дело было только за тем, чтоб дом немного подкрасили внутри, переставили там мебель и свезли туда все то, что молодые решат забрать. На покраску отводилось три дня. За это время Анна и Яков Платонович должны были определиться, что же именно им понадобится и что они повезут. Со Штольманом было просто — у него был лишь небольшой гардероб да пара сундуков с книгами и вещами. Анне же предстояло перебрать часть приданого и кучу всякой утвари. Они договорились, что встретятся через день, ведь у Якова возможность заниматься своими делами была только после службы, а служебные дела не всегда позволяли распоряжаться временем так, как хотелось. И поскольку откладывать переезд они не хотели ни на один день, Штольман должен был заняться разборкой своих вещей следующим вечером. Но через день он обещал прийти к Анне во чтобы то ни стало. Анна сидела в гостиной и постоянно поглядывала на часы. Стрелка как будто замерла на месте. Нет, движется понемногу. Но почему так медленно? Четверть двенадцатого, половина, без четверти… Наверное, Яков уже не придет. Она понимала, что при его службе могло случиться всякое. Даже если он очень хотел к ней прийти, служба была на первом месте… И тут она услышала тихий стук в дверь, затем еще раз. Наконец-то! Она открыла дверь и сразу же попала в объятия мужа. Яков поцеловал ее. Его немного повело в сторону, и он чуть не промахнулся, когда хотел повесить котелок. Он выглядел очень уставшим. — Яша, да что же это такое? Ты же с ног валишься. — Так не спал почти. Сначала добро свое перебирал, поздно лег. А ночью разбудили по служебным делам, с тех пор все время на ногах. А я ведь обещал, что приду к тебе сегодня, — он обнял и поцеловал жену еще раз. — Только тихо, родители уже спать легли. Уже ведь полночь почти… — А ты? — А я тебя ждала, — она потащила мужа к себе в комнату. — Кушать будешь? Голодный небось… Анна принесла ему чая и пирогов. После этого его разморило еще больше. Анна стояла возле него, он обнимал ее, ему было так хорошо, так уютно… Но нужно было идти: «Ну все, Анюта, я пойду. Надо поспать хоть немного…» Послышался звон часов, он мог не считать удары, их было двенадцать. — Куда ты собрался? Заснешь еще где по дороге. — Аня, нехорошо это… — Не выдумывай! Яша, тебе отдохнуть надо. Сейчас. Ты должен прилечь. Она развязала мужу галстук, сняла с него сюртук, жилет и туфли, он умудрился стянуть брюки. Сел на кровать в каком-то полузабытьи и потянулся к Анне. — Да ложись уже, а то на пол упадешь. — Ну хорошо, только на пару часов, я рано уйду… Анна подумала: «Вот это и есть семейная жизнь». Яков пришел таким уставшим со службы. И ведь это будет не единственный раз. Он же говорил ей, что порой ему удается поспать всего два-три часа. И тот факт, что они поженились, никак на дела службы не влияет. Она тоже устала, конечно, не так как Яков, и все же. День был длинный — она перебирала с мамой часть своего приданого, которое ей предстояло взять в новый дом. Она разделась, надела ночную рубашку и легла рядом с мужем. Яков пробормотал что-то и обнял ее… Мария Тимофеевна чаевничала одна. Виктор Иванович уже ушел куда-то по делам, а Анна пока так и не вставала. Что-то дочь разоспалась, а ведь уже давно пора подняться — часы пробили десять раз несколько минут назад. В дверь постучали. Это оказался Коробейников, которого она никак не ожидала увидеть. — Мария Тимофеевна, Яков Платоныч у Вас? Я его уже по всему городу обыскался. — Антон Андреевич, да Вы в своем уме? — Как же не в своем, коли его пальто на вешалке, да и котелок с тростью здесь? В груди Марии Тимофеевны заклокотал вулкан: «Да как он посмел!! В нашем доме!!» Но она не могла выдать при Коробейникове свои эмоции: «Вы, Антон Андреич, присаживайтесь, чаю попейте. Давайте я Вам налью. Пока Яков Платоныч собирается». Мария Тимофеевна постучала в комнату дочери. Тишина. Она постучала еще раз: «Анна! Яков Платоныч!» Никакого ответа. Штольману показалось, что его зовет мать Анны. «Дурной сон», — подумал он и снова заснул. Марии Тимофеевне не оставалось ничего другого, как войти. Когда она увидела, что Анна и Штольман спят вместе, прижавшись друг к другу, а Штольман обнимает ее дочь, к своему удивлению, она почувствовала почему-то уже не гнев, не раздражение, а простое недоумение — как они сумели вместе угнездиться на Анниной кровати. Потом заметила на столе чашку и тарелку и подумала: «Ну хоть накормила…» Она потрепала Штольмана по руке, скрытой сорочкой: — Яков Платоныч, проснитесь! Яков Платоныч! Там Коробейников приехал. Штольман приоткрыл глаза. Ему показалось, что это видение. Его пришла будить Мария Тимофеевна? Да нет, он все еще спит… — Яков Платоныч! Да просыпайтесь же Вы наконец! — сказала она уже громче. От этого проснулась Анна: — Мама?? Ты что тут делаешь?? — Анна, уже десять часов. За Штольманом Коробейников приехал. — О Господи! Яков! Яков! — она стала тормошить мужа. Штольман наконец проснулся и кроме жены увидел тещу, которая с чайной парой и тарелкой в руках выходила из комнаты… Они посмотрели друг на друга и рассмеялись. — Аня, ты чему смеешься? — Я просто представила лицо мамы, когда она увидела нас вместе… — Да уж. Хорошо, что все не закончилось убийством… Хотя есть положительный момент — Коробейникову тут и расследовать было бы нечего. Все и так ясно. — Ну, а тебе почему смешно? — А я подумал, что мы ведь с тобой первый раз после венчания ночевали вместе. И что? И ни-че-го! Вот такой страстный я у тебя муж. Молодая жена, красавица, а я сплю как бревно… И смешно, и грустно… — Яша, у нас же все впереди. Ты одевайся быстрее, а то Антон Андреич, наверное, заждался, он бы по пустякам беспокоить не стал. Когда освежившийся Штольман зашел в столовую, за столом сидели Мария Тимофеевна и Коробейников. — Антон Андреич, хватит чаи распивать, поедемте. — Нет уж, Яков Платоныч, я Вас без завтрака никуда не отпущу! Никуда Ваша служба не денется! Штольман понял, что после того, как Мария Тимофеевна застала их с Анной и была явно не в духе, ей было лучше не перечить. Вскоре к ним присоединилась Анна, но посидеть за столом ей не дали. — Анна, собери Якову Платонычу с Антоном Андреичем что-нибудь с собой, а то ведь они опять весь день до ночи так и пробегают. Впервые в жизни Штольман отправился на службу с узелком. Он поцеловав жену на прощание и пообещал прийти вечером, на этот раз по возможности пораньше. Как только за мужчинами закрылась дверь, Анна подошла к матери и обняла ее: «Мама, пожалуйста, не сердись на Якова. Это я его оставила. Он вчера просто очень устал. У нас ничего не было». Мария Тимофеевна странно посмотрела на дочь. С одной стороны, ей до сих пор было не по себе, что Штольман остался у Анны. С другой, она не понимала, как же так — с молодой женой и «ничего»? Или же слухи про то, что Штольман такой волокита, изрядно преувеличены? Да, Яков Платоныч не так молод, но ведь не старик, рядом молодая красивая жена — и «ничего»? Зачем тогда такой муж? К сожалению, у них с дочерью не было настолько близких отношений, чтоб они могли поговорить на столь деликатные темы. И ей оставалось лишь надеяться, что со временем у Анны со Штольманом все наладится.