Всего одна фотография

      Он спал и был похож на невинного ребенка. Длинные ресницы, идеальная кожа, острые скулы, мягкие, кудрявые волосы, губы, к которым так и манило прикоснуться. Джон мог любоваться им бесконечно, и чтобы суметь сделать это, ему нужна была всего одна фотография. Телефон, как назло, не хотел работать так, как надо, словно в насмешку выполняя совершенно не те команды, что требовалось. Вместо режима фотоаппарата доктор случайно набрал Лестрейда, затем включил и выключил будильник — за секунду до того, как он позвонил, и, наконец, отправил кому-то пустое сообщение. «Так, Джон Ватсон, соберись. Это просто фотография, обычная и ничем не примечательная фотография. В этом нет ничего странного» — сказал он про себя уверенным, твердым тоном, хотя никакой уверенности не чувствовал и подавно. При мысли, что Холмс сейчас проснётся и застанет его за фотографированием, Джона прошиб холодный пот. Дрожащими руками он направила камеру на спящего, чуть повернулся, чтобы подобрать лучший ракурс и, споткнувшись о провод ноутбука, полетел вперёд, рискуя разбить лоб о столешницу. — Ну что за дурак, — Шерлок, нисколько не сонный, поймал его за мгновение до удара. Но выпускать не собирался, а вместо этого усадил к себе на колени. Зарылся пальцами в пшеничные волосы, с какой-то жадностью вдыхая знакомый аромат. — Сегодня ты пахнешь корицей… Был у миссис Хадсон? — он опустил голову ещё ниже, лизнул его шею, отчего кожа у Джона мгновенно покрылась мурашками. — Да, — шепнул он в ответ, не решаясь ни посмотреть на детектива, ни убежать. Легкие поцелуи, которыми он, не торопясь, осыпал Джона, сводили с ума. — А где же мои печенья? Его руки весьма недвусмысленно легли на таз Джона, и тот залился румянцем. Однако руки соседа убирать не стал, он был совершенно не против действий Холмса-младшего. Черт, из-за его работы они не были вместе целую неделю, и Ватсон ужасно соскучился по этим музыкальным пальцам, которые нежно чертили узоры на бедрах блоггера. — Кстати, что ты только что хотел сделать? — в привычной манере подняв бровь и слегка прикусив Джону ухо, спросил Шерлок. Его горячее дыхание обжигало кожу. Когда он так делал, мозг отказывался работать, и Джон с трудом собрал в кучу разбегающиеся по углам сознания мысли. — Я хотел тебя сфотографировать, — шепотом, совсем тихо признался доктор, уткнувшись взглядом в пол, ему было немного стыдно за такие желания. — А чем тебя не устраивают другие наши фото? — Но спящим ты был таким милым, словно котёнок, или выдра…— Джон ойкнул, когда Шерлок неожиданно поднялся вместе с ним и в два шага преодолел расстояние до уютной кушетки. — Милым? Как котёнок? Или выдра? — сладким баритоном повторил Шерлок прямо на ухо соседу, от чего по тому пробежала новая партия мурашек. Шерлок давно так не делал, но Джону нравилось. Очень. — Шерлок, — попробовал остановить его слабым голосом доктор, надеясь напомнить, что он не спал всю ночь из-за работы, не обедал и неплохо бы принять душ… Но когда этого наглого детектива что-то останавливало?       Да и если подумать, Джон был не очень то и против такого развития событий.

***

      Холмс приподнялся на локте, глядя на спокойное лицо своего спящего мужа. Он никогда не признается в этом, но он обожал рассматривать эти разглаженные спокойным сном черты лица, чуть подрагивающие ресницы, он мог любоваться часами, обводя пальцем такие любимые контуры лица. Возможно, он просто все еще не мог поверить в то, что его некогда просто сосед, напарник, в конце концов признался ему, Шерлоку Холмсу, в любви. Это оказалось взаимно. Его непосредственный сосед стал прекрасным мужем, которого он любил всем сердцем.       Стараясь не разбудить его, он потянулся к столику, где был оставлен его телефон, и, привычно нажав на камеру, сделал снимок.       Такой фотографии Джона, среди сотен его альбомов у него ещё не было.