***
Кажется, они снова собрались сделать это. И я рада. Да что там, моя вуайеристская душонка просто трепещет в предвкушении, ведь в мотеле я с ними в первый раз. Не знаю, что такое нашло на Сэма, когда он раскопал в бардачке «импалы» безделушку, о которой не вспоминал почти год. Может быть, накануне Рождества он решил впасть в детство? С него станется. Но как бы то ни было, маленький рождественский сувенир сейчас в кармане его куртки, а я тихонечко сижу на тумбочке между двумя койками и слушаю нудные препирательства братьев Винчестеров. Ох, парни, брали бы вы уже номер с общей кроватью — она же всегда вас примиряет, я думаю. Сэм уткнулся в ноутбук и просматривает новости в поисках очередного «дела», а Дин, лентяй, валяется в ботинках на постели с бутылкой пива в руках. Ну вот, начинаются уже взаимные подколки, причём, такое впечатление, что Дин провоцирует младшего брата, намеренно стараясь задеть за живое. И я бы даже поверила, что он действительно хочет разозлить Сэма, но Дина с головой выдаёт взгляд: ласковые зелёные искры из-под золотистых ресниц. Дин красивый. Жаль, что он намного старше меня. Если бы в школе парень с такой внешностью вдруг предложил мне встречаться, я была бы на седьмом небе от счастья, наверное. Увы, в нашей школе не было таких красивых и смелых парней. А между тем Дин продолжает буквально ласкать взглядом спину своего брата, при этом отпуская язвительные, местами просто-таки обидные шуточки в его адрес. Сэм будто бы не ведётся, только хмыкает в ответ и всё так же пялится в экран компьютера, но я уверена, он всей кожей чувствует эти «прикосновения» и даже подставляется под них. Эй, парни, ну хватит уже! Покажите мне наконец на что вы способны. Стараясь ничего не столкнуть с тумбочки, слезаю с неё и устраиваюсь на пустующей постели Сэма. И тут он неожиданно поднимается, закрывает ноут и становится перед лежащим на одеяле Дином. Тот смотрит на него немного насмешливо. Сэм щурится: глаза становятся узкими щёлками, губы чуть вытягиваются вперёд: — Ты бы хоть разулся... Воздух между ними двоими искрит и потрескивает. Они, наверное, этого не замечают, но мне-то всё отлично видно. — Может, ещё и раздеться? — огрызается Дин с хищной улыбкой и предусмотрительно отставляет бутылку с остатками пива. Вместо ответа Сэм молча расстёгивает рубашку. — Здесь не очень-то жарко, — ворчливо бормочет Дин, развязывая шнурки и исподтишка косясь на полуобнажённого брата. Я, признаться, тоже залюбовалась его торсом, в машине-то Сэм обычно стриптизом не занимается. О боже, а если бы в школе два вот таких парня предложили мне встречаться, то кого бы я выбрала? Меня бы, скорее всего, разорвало... Мечты, пустые мечты. Однако после смерти мне, определённо, повезло, и я попала в свой персональный рай. Не желая отстать от младшего, Дин быстро избавляется от одежды — сразу до трусов. А Сэм — уже без трусов — опрокидывает брата вновь на спину и нависает сверху, прижимая к матрасу. Они жёстко сталкиваются губами, зубами — и сливаются в долгом поцелуе. Я чётко вижу мерцающие то голубым, то сиреневым пунктиром потоки магнитных лучей, притягивающие их друг к другу. Я вижу это не впервые, но сегодня свечение какое-то особенно яркое. Может быть, потому что они оба голые? Сэм жмётся животом к животу Дина, устраиваясь между его широко расставленных ног, целует его подбородок, проводит языком по щеке, посасывает мочку уха. Дин крепко стискивает бока брата, двигает бёдрами, настойчиво отираясь о его стояк своим через ткань черных боксеров. Издав тихий стон, Сэм шепчет со смешком: — Что ж ты трусы-то оставил, приличная девочка? Эх, зря он так... Почти в тот же миг легко, как будто пушинку, Дин скидывает с себя двухметрового, атлетического сложения братишку и укладывает его на обе лопатки. Трусы летят в сторону, точнее, мне в голову — хорошо, что я вовремя пригнулась. И вот уже Дин наваливается сверху, заставляя Сэма раскинуть длинные ноги, но тот, похоже, только рад этому: призывно улыбается, гладит его грудь, щипая соски. — Ты — маленький негодяй, Сэмми, — сурово высказывает Дин, сжимая ладонью его подбородок и глядя в глаза. — Ну не такой уж и маленький, — в ответ Сэм сгребает брата длинными ручищами в охапку и взахлёб целует, пытаясь обхватить ещё и ногами. Линии магнитных потоков алеют и сливаются в сплошные, обвивая их тела, подобно огромной светящейся пружине. Дин всё-таки выпутывается из цепких объятий Сэма и приподнимает его под зад, примериваясь. Тот замирает так благоговейно, как будто у них это впервые, зачарованно смотрит в глаза Дину, который демонстративно облизывает два пальца, а затем ловко и аккуратно растягивает его. Когда Дин толкается внутрь, Сэм протяжно стонет и подаётся ему навстречу. Он слегка морщится, наверное, от боли, и брат берёт его за руку, переплетая пальцы со своими, словно успокаивает. Поддерживая Сэма другой рукой под ляжку, Дин ритмично вбивается в его задницу короткими сильными толчками. Сэм тянет его ладонь к своему рту и медленно, со вкусом обсасывает каждый его палец по очереди, и при этом — чёрт! — так томно мычит. Возможно, мне показалось, но Дин вроде как смущается, его щёки заметно краснеют, он чуть прикусывает губу и отводит взгляд. Потом ложится на Сэма и вынимает. Сэм протестующе стонет и вцепляется ладонями в плотную округлую задницу брата, тот со смешком трётся носом о его щёку, целует в шею и пытается перевернуть на бок. — Ну-у, Ди-ин, — Сэм почему-то противится, хнычет, как капризный ребёнок, короткими поцелуями касается его губ. — Давай, Сэмми, давай, — нетерпеливо кряхтит Дин, скатываясь на бок и вжимаясь стояком ему в бедро. Сэм неохотно повинуется, но, когда Дин резко входит в него до упора, выгибается, сминая в кулаке одеяло, и прижимается спиной к его груди. Уперев подбородок в плечо брата и шумно дыша, Дин берёт его член в ладонь, пробуя двигать рукой в том же ритме, что и бёдрами. А Сэм вдруг полностью подчиняется ему, отдаётся, судорожно выдыхая нечто похожее на: да-а, Ди-и-ин, та-ак... Их тела, которые буквально слились воедино, окутывает волшебным, ослепляющим сиянием, и мне всё труднее оставаться невидимой, потому что меня захлёстывают эмоции. Хорошо, что они спиной ко мне и слишком заняты друг другом. Я держусь, держусь изо всех сил, но свет в комнате начинает мигать и всё-таки гаснет. Дотерпелась... Но зато теперь меня точно не видно, лишь они двое сияют, сами того не замечая. — Что за хрень? — бормочет Дин, открывая глаза и сбиваясь с ритма. — Не останавливайся, — шипит Сэм и обхватывает ладонью его кулак на своём члене. Понимаю, при их нелёгкой работе, терять бдительность — последнее дело. Хотя я-то вижу, что сейчас они в полной безопасности, и если бы могла, конечно, починила бы электричество. Они всё же на несколько мгновений замирают, прислушиваясь, однако ничего сверхъестественного так и не происходит, а вожделение переполняет их, поэтому Дин начинает трахать брата с ещё большим напором, чем прежде. И вскоре оба кончают: их прерывистые стоны сливаются в один. Свечение вокруг них взрывается цветными фейерверками и постепенно угасает, вновь превращаясь в бледно-синие пунктиры, когда братья ложатся рядом, дыша в унисон и отрешённо уставившись в потолок. — Надо глянуть, что там с электричеством, — буднично произносит Дин. — Угу, — сонно отвечает Сэм и только теснее прислоняется плечом к его плечу. Да, пожалуй, мне стоило однажды умереть, чтобы увидеть всё это...***
Я и при жизни любила наблюдать за людьми. Даже мечтала иногда стать невидимкой, чтобы заниматься своим гнусным делом в любом месте и в любое время. Но, к сожалению, глупой мечте не суждено было сбыться, а моё порочное любопытство меня и сгубило. Это случилось через неделю после моего шестнадцатилетия. Кто знает, если бы я в тот злополучный день не стала подсматривать за старшим братом и его так называемым другом, может, до сих пор была бы жива, а не прикрывала смертельную рану на виске длинной чёлкой, чтобы ненароком никого не испугать. Вообще-то я старалась не показываться никому на глаза, даже Майклу, даже когда он, чувствуя себя виновным в моей гибели, просил прощения, обращаясь в пустоту и сжимая в руках игрушку, которую сохранил на память обо мне. Небольшой стеклянный шарик на подставке, внутри сидит белая собачка и читает книгу, а если её перевернуть вниз головой, идёт снег из переливчатых блёсток — ничего особенного, но отчего-то я привязалась к этой вещице и очень её берегла. А после её сберёг Майкл. Сначала я не знала, а потом, уже спустя время, выяснила, что именно благодаря рождественскому сувениру, подарку брата, мне пришлось остаться в мире людей бесплотным духом, который всё видит и слышит. И поэтому же, когда Майкл уехал из родительского дома, я волей-неволей последовала за ним. За ними. Мой брат и Дэниэл, тот самый «друг» и, по совместительству, мой нечаянный убийца, были неразлучны: они поступили в один колледж, их поселили в одну комнату в общежитии, и, конечно, они продолжали заниматься тем, за чем я их однажды застала. Если честно, Дэниэл никогда мне не нравился. Хотя все вокруг считали его очень положительным, и наши с Майклом наивные родители даже поощряли их дружбу. А я интуитивно чувствовала в нём нечто плохое, что и сама толком объяснить не могла бы. Конечно, я не отговаривала брата от общения с этим странным типом, полагая, что вряд ли он стал бы слушать «мелочь пузатую», хотя старше меня всего на два года. Может быть, напрасно я молчала, ещё будучи живой. Возможно, настояв на своём, спасла бы и собственную жизнь, и избавила бы Майкла от лишних страданий и потрясений, но что толку теперь жалеть... Не прошло и года, как Дэниэл показал свою истинную сущность, снял маску добрячка и всеобщего угодника. Моего брата шокировали перемены в любовнике — ну да, в любовнике, а как его ещё назвать? — и одним дождливым мартовским вечером они сильно поскандалили. Я не многое поняла из их криков, но Дэниэл был зол и напуган, а Майкл — разочарован и, похоже, глубоко ранен в самое сердце. Он, оказывается, был безумно влюблён в этого гада, который оказался замешан в каких-то криминальных делах. В завершение ссоры Дэниэл снял серебряное кольцо — подарок Майкла, швырнул его на пол и сбежал, громко хлопнув дверью. Спустя несколько дней друга-любовника моего брата нашли зверски убитым на окраине города. Как же мне хотелось утешить Майкла, ведь он просто почернел от горя, но я боялась показаться, чтобы не расстроить его ещё больше. Насколько я поняла из телефонных разговоров брата, тело Дэниэла отправили на родину и кремировали, и каково же было моё удивление, когда он вдруг объявился в общежитии, такой же призрачный, как и я. Только дух его был неспокоен и агрессивен. А потом в кампусе прошёл слух о нескольких загадочных смертях... Обретался призрак Дэниэла в комнате Майкла, и мне приходилось прятаться от него, поскольку я побаивалась его теперешнего безумия. Но однажды он всё же нашёл меня и рассказал, что будет мстить всем, кто его предал, а моего брата оставит на «сладкое». От испуга я не смогла произнести ни слова, позорно сбежала от разъярённого негодяя, а про себя поклялась защитить Майкла, чего бы мне это ни стоило, пусть бы даже и моей второй — бесплотной — жизни. К счастью, мне не довелось повоевать за него, потому что появились они — охотники на нечисть. Раньше я и не подозревала, что такие бывают. Да и в привидений с детства не верила, пока сама им не стала. Так вот, эти героические парни оказались ещё и братьями, хотя совершенно не походили друг на друга внешне. Ох, что они творили в комнате, стараясь изгнать озлобленный дух Дэниэла и спасти Майкла! Мне пришлось прикинуться ветошью и не отсвечивать, чтобы не получить заряд соли в живот или железякой по башке. Только Дэниэлу всё было нипочём. До тех пор пока Майкл не отдал одному из охотников, тому, что пониже ростом, кривоногому, по имени Дин, серебряное кольцо. О, мой сентиментальный братишка, он сохранил память о возлюбленном и сам притащил его сюда, на свою погибель... Дин куда-то убежал, а второй парень, по имени Сэм, остался защищать Майкла от беснующегося призрака Дэниэла. Комната буквально ходила ходуном, ломалась мебель, летали вещи и стоявший на тумбочке у двери сувенир, мой шарик с собачкой и снегом, выкатился в коридор. В этот момент я замерла от страха, что он разобьётся, а я испарюсь навсегда, так и не попытавшись спасти брата. Однако игрушка уцелела. А вскоре Дэниэл, показавшийся во всей своей жуткой красе, вдруг вспыхнул ярким пламенем и исчез, будто его и не было. Стало тихо. Сэм внимательно осмотрел комнату, но не обнаружил ничего подозрительного. Тогда он ободряюще похлопал по плечу сидящего на уцелевшем стуле Майкла и, убедившись, что тот в относительном порядке, вышел за дверь. Здесь он чуть не наступил на валяющуюся на полу безделушку, подобрал её, замешкался ненадолго, наверно, решая, вернуть её или нет, а затем почему-то сунул стеклянный шарик в карман куртки и быстро ушёл. Я была вынуждена последовать за Сэмом, как мне ни хотелось остаться с братом, жизнь которого, мне кажется, изменилась бесповоротно. Жаль, что сейчас я не могу узнать, где он и что с ним, а ещё очень по нему скучаю. Больно сознавать, что моё глупое детское любопытство погубило на самом деле не только меня, но и Майкла...***
Дин ждал Сэма в машине — чёрной и древней, наверно, как мой ещё живой и не по годам бодрый дедушка, «шевроле». Сэм устало плюхнулся на переднее сиденье, а я осторожно пристроилась на заднем. Я была слишком взбудоражена тем, что только что произошло, и против своей воли, возможно, проявлялась лёгким мерцанием. Неспроста же Дин как-то долго и с подозрением вглядывался в зеркало заднего вида перед тем как тронуться. Устраиваясь поудобнее, Сэм поёжился, засунул руки в карманы и вдруг достал игрушку. Дин покосился на него, вопросительно изогнув бровь: — Что это, Сэмми? — А, — рассеянно протянул тот, — подобрал зачем-то, — и швырнул мой сувенир в бардачок. Стеклянный шарик тихо звякнул и провалился куда-то вниз. — Это глупо, — убеждённо заявил Дин. — Наверно... — Выбрось эту дрянь. — Да ладно, Дин, кому она помешает. — Сэм... — Дин... Автомобиль уже выехал за пределы города, а парни всё препирались, не предпринимая, к счастью, никаких активных действий. Мне, если честно, совсем не хотелось вылететь куда-нибудь на обочину и остаться там одной во тьме среди деревьев, мало ли какие духи водятся в этом лесу. Тем более начиналось уже второе в моей загробной жизни путешествие и, уж коль скоро я не могу быть рядом с братом, пусть бы оно продлилось подольше. Я упорно таращилась в окно, ожидая увидеть огни какого-нибудь городка, но там, в туманной мгле мартовской ночи едва различимы, лишь мелькали деревья — то чаще, то реже. Это было скучно, и я стала смотреть на внезапно притихших братьев-охотников. Ладонь Сэма, который вроде бы выглядел утомлённым, покидая кампус, теперь лежала на бедре Дина и довольно высоко, а глаза прямо-таки поблёскивали даже в темноте. — Сэмми?.. — голос Дина прозвучал хрипловато, превращаясь в выдох. Тот в ответ только улыбнулся и вновь провёл ладонью по его бедру от колена вверх, до самой ширинки. Почти тут же автомобиль свернул на обочину и, проехав вглубь, остановился под сенью деревьев, где его трудно было заметить с дороги случайному путнику. Не успел шум мотора умолкнуть, как Сэм потянулся к Дину и, обнимая его за шею, жадно поцеловал в губы. Не то чтобы я удивилась, нет. И всё-таки это был несколько неожиданный поворот, тем более я ещё находилась под впечатлением битвы охотников с Дэниэлом, а тут такое... В общем, я чуть было не проявилась в полный рост, хотя, думаю, они бы меня не заметили. Дин взял Сэма за плечо, будто бы отстраняя или пытаясь задержать, но под напором младшего постепенно оттаял и вдруг со страстью притянул его к себе. А Сэм, не теряя времени, уже расстёгивал его джинсы, стараясь залезть рукой в трусы. Сползая вниз по сиденью, Дин шире раздвинул ноги, давая волю рукам навалившегося сверху брата. Прервав поцелуй, Сэм посмотрел Дину в глаза, продолжая активно орудовать кулаком. Я видела отражение лица Сэма в бездонной черноте расширенных зрачков Дина. И столкновение их прямых взглядов меня поразило. Прежде я могла наблюдать лишь за Майклом с этим придурком Дэниэлом, чёртовым показушником, и между ними всё происходило как в кино: кукольно и приторно. А здесь между парнями была такая «химия», такая... любовь. Да, настоящая, взаимная, просто невероятная любовь. Дэниэл всегда твердил Майклу «я люблю тебя», но эта фраза в его лживых устах ничего ровным счётом не значила, а между Дином и Сэмом в одном только взгляде прозвучала любовь такой силы и красоты, что моё бесплотное сердце затрепетало, вновь охваченное волнением. Пока я мерцала от своих переживаний, Сэм уже склонился над пахом Дина, я могла видеть лишь ритмичные движения его головы вверх-вниз, слышала частое прерывистое дыхание Дина и почти беззвучные стоны «о, Сэмми». Он положил ладонь на шею брата, забираясь под воротник рубашки, и смотрел на него сверху, очевидно, пытаясь не сойти с ума сразу. Неожиданно Сэм поднял голову и решительно начал расстёгивать ремень на своих джинсах. — Дин, мне нужно, — просительно прошептал он. Дин мягко погладил его по щеке, потёрся носом о нос и снисходительно-нежно поцеловал в губы. — Как всегда, — улыбнулся он и снова поцеловал брата, на этот раз глубоко и страстно. Обрадованно выдохнув, Сэм проворно перелез на заднее сиденье — я кое-как успела увернуться — и стянул с себя штаны. Высокому, широкоплечему — ему наверняка было неудобно, согнувшись в тесноте салона, выставить зад, чтобы Дин мял его ладонями, притираясь членом между ягодиц и не пытаясь пока войти. Уткнувшись лицом в предплечье, Сэм с придыханием стонал и нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Наконец Дин, который тоже неуклюже скрючился, пристраиваясь, сильно толкнулся и проник внутрь, удерживая за бёдра дёрнувшегося Сэма. Теперь он аккуратно натягивал брата на себя, поглаживая его поясницу, приговаривая «да, Сэмми» и вдыхая сквозь зубы. Было видно, как мышцы крепкой задницы Сэма сначала напряглись, а затем, когда брат плотно прижался бёдрами к его бёдрам, расслабились. Сперва Дин двигался плавно, с осторожностью, но от поистине сладких стонов Сэма завёлся не на шутку, и вскоре «импала» уже вовсю раскачивалась из стороны в сторону от его мощных толчков. Да уж, ребята, видимо, знали толк в этом деле. Я смотрела во все глаза и как будто тоже наполнялась источаемой ими неподдельной страстью. Она была так горяча, что запотели все стёкла и я, честно, подумала, что мы к чертям перевернёмся, когда Дин, перестав частить, почти рывком вошёл в Сэма до упора и с глухим рычанием кончил. Сэм кончил раньше, ахая и поскуливая, он крепко сжимал член в ладони, предусмотрительно стараясь не заляпать сиденье. Они уселись рядом: тяжело дыша, не глядя друг на друга, со спущенными штанами, опавшими, натруженными членами и потными лицами. Сэм легонько пожал колено Дина. — Я тебя когда-нибудь убью, — лениво пробубнил тот, на мгновение накрыл ладонь брата своей и тут же отдёрнул, будто обжёгшись. Я уютно устроилась на переднем сиденье и глазела на них с нескрываемым удовольствием. Именно тогда я захотела остаться с этими парнями как можно дольше и очень надеялась, что Сэм не выбросит мою игрушку и не вспомнит о ней в ближайшем будущем.