Дождь всё равно закончится

Это был один из тех дней, когда жара застывала в воздухе, будто превращая его в горячее желе, где, толком, и не развернёшься, и отбивала всякое желание выходить на улицу и делать что-либо. Цикады противно верещали, сидя на деревьях, а солнце безжалостно жгло кожу людей, осмелившихся покинуть прохладные дома. Стоял один из тех дней, которые Доман категорически не любил. Лёжа в тени ветвистого дерева, которое, впрочем, спасения от жары не приносило, наследник клана Ширино сосредоточенно размышлял, имеет ли смысл и дальше лежать на траве или лучше встать, вернуться в дом и, возможно, заняться полезным делом. Палец начал лениво вычерчивать пентаграмму на сухой рыхлой земле. Нет, вставать и идти сейчас куда-то было явно выше сил мальчика. - Доман, а ты, я смотрю, прохлаждаешься, - констатировал знакомый голос. Доман приоткрыл один глаз и был удостоен чести видеть перед собой своего сверстника, Кецуно Сеймея. - О чём задумался? Ширино невольно подивился столь активному и жизнерадостному тону. - Знаешь, Сеймей-кун, было бы здорово, если бы сейчас пошёл дождь. - Дождь? - Кецуно присел на землю рядом с другом и поднял голову, глядя на зелёную крону дерева. - Возможно. Кстати, пентаграмма должна быть ровнее, так ты чёрта с два кого-нибудь призовёшь. Доман кивнул, с трудом заставляя разомлевшее тело хоть как-то двигаться. Сеймей, тем временем, уже поднялся с места, и, взяв валяющийся у подножия дерева сук, начал аккуратно и чётко выводить большую пентаграмму на земле. Ширино, преодолел лень, сковывающую тело, и подошёл ближе, с интересом наблюдая за равнобедренными треугольниками, тщательно вырисовываемыми другом. - Главное, чтобы углы были сомкнуты, - кивнул Сеймей, вытирая со лба пот. Идеально ровная пентаграмма была начерчена по всем правилам, вызывая у наследника клана Ширино подлинный восторг. - Ты просто удивителен, Сеймей-кун! Я не знаю и половины того, чего знаешь ты, - с искренним восхищением выпалил Доман. Сеймей только улыбнулся и, пройдя небольшое расстояние присел на обрамлённый пожухлой травой фрагмент колонны, непонятно как и когда оказавшийся здесь, жестом подзывая приятеля присоединиться к нему. Некоторое время оба молчали, думая о чём-то своём. Затем, завязалась беседа, переросшая в обещание прекратить бесконечную борьбу между кланами. На тот момент, Доман не задумывался о том, каких усилий это потребует и как сложно переменить враждебные отношения между кланами, длившиеся уже тысячу лет. Главным было чувство значимости этого обещания. До встречи с Сеймеем, друзей у мальчика, как таковых, не было и, потому, приятно разливающееся по телу тепло было в новинку. А вскоре последовал разговор с отцом. Тогда Доман оказался поставлен перед сложнейшим выбором - семья или друг. И свой выбор он сделал, постыдный, слабовольный выбор не идти наперекор авторитетному отцу, а подчиниться его воле. Это был один из тех пасмурных дней, когда сгустившаяся влага пропитывала воздух, остужая разгорячённую землю и радуя людей перерывом от беспробудной жары. Казалось, скоро в небе сгустятся грозные грозовые тучи и прольют на засохшую землю литры дождевой воды. Стоял один из тех дней, погоду которых наследник клана Ширино любил всей душой. Лёжа на твёрдой земле, Доман на себе ощущал влажность и прохладу идущую от воздуха. - Жаль. Я думал, мы сможем стать лучшими друзьями, - тихо, но достаточно отчётливо произнёс Сеймей. Он стоял к Доману спиной, и потому, мальчик не мог видеть его выражение лица, оставалось лишь улавливать эмоции в голосе. Какие? Злость? Нет, не оно. Равнодушие? Опять нет. Разочарование? Да, вероятно. И от этого холодного разочарованного тона, Доману было гораздо больнее, хуже, чем от саднящей боли ниже спины. И ещё, безумно хотелось вернуться в тот душный, жаркий день с нескончаемым трещанием цикад. Чтобы просто посмеяться над ерундой, сидя на иссушённой безжалостным солнцем траве, рядом с первым и единственным другом. Поражение следовало за поражением. Почти загнанные в глубину души переживания, ярко вспыхивали вновь и вновь, с каждым новым постыдным проигрышем. А рядом с этим, поневоле, зарождалась злоба, подпитываемая завистью. Постоянные окрики отца, насмешливые перешёптывания подчинённых, явно недовольных наследником клана. И никакие тренировки, никакие усилия не приносили успеха. Должно быть, Сеймей и вправду был гением. Это был один из тех унылых холодных дней, когда капли дождя с мерным стуком разбиваются о землю, пропитывают почву или, к примеру, костюм, в очередной раз потерпевшего поражение, юноши. Ужасно унылый день. - Ты в порядке? Доман сверлил пустым взглядом затуманенную даль, когда к нему неожиданно подошла его ровесница. С трудом сфокусировав взгляд, Ширино узнал в ней младшую сестру Сеймея, Кецуно Кристал. Она что-то говорила, правда Доман смысла почти не улавливал, боль была слишком сильной, чтобы можно было на чём-либо нормально сосредоточиться, сдабривая всё это улыбкой. Непривычно доброй улыбкой, подобных которой, юноша не видел уже много времени. Ливень внезапно прекратился, а тяжёлые серые тучи как-то слишком быстро рассеялись, пропуская светлые лучи солнца. Или, это был только обман зрения, ассоциативный ряд с доброй улыбкой? Кристал действительно была похожа на солнце, такая же добрая и светлая. Была ли это любовь с первого взгляда? Взлёт и снова падение. Доман уже был уверен, что хоть в чём-то добился желаемого, выйдя замуж за Кристал, но Сеймей, как призрак прошлого, всегда появлялся и всегда оставлял после себя горечь и разочарование. Это всё давало толчок для новой и новой злобы. Злобы, которая в конце концов, вкупе с не остывающей завистью, побудила его заняться запретным искусством. Тогда Доман наконец получил желаемое. Где-то на отголоске сознания, крутилась мысль, что от победы над Сеймеем своими силами было бы куда больше радости, но она быстро была погребена под увеличившимся самомнением, чувством превосходства и удовлетворением от череды побед над ненавистным главой клана Кецуно. Это был один из тех дней, когда штормовой ветер завывал и сносил всё на своём пути. Дождь лился нескончаемым потоком, переполняя реки, затопляя низины. Гром гремел, ввергая мирных жителей в ещё большую панику. Однако, Доману было всё равно - он находился где-то на грани реальности и небытия, поглощённый демоном. Краем уха были слышны речи Сеймея, безуспешно пытающегося достучаться до бывшего друга. Где-то там же маячил серебряноволосый самурай, не пойми что здесь забывший. От этого всего можно было просто отгородиться, зачем оно Доману? Пусть демон разрушает Эдо, это уже не должно его касаться. Неожиданно всплыло воспоминание о том самом обещании, данном много лет назад. "Когда мы вырастем, то будем защищать Эдо вместе". Нет-нет, героические поступки можно оставить и Сеймею, или тому назойливому кучерявому самураю. Вовсе необязательно в это вмешиваться. Всегда найдутся другие… Герои. "Вместе, мы будем непобедимы!" Хотя… Нет, пожалуй, всё же нельзя оставлять незаконченные дела на земле. "Нет, Сеймей, в этот раз лавры достанутся не тебе", - с какой-то горькой иронией подумал Доман. Это был один из тех тёплых солнечных весенних дней, когда сакура тихо опадала, и её лепестки медленно опускались на землю в чарующем танце. Трава, покрытая розовыми лепестками, шелестела, скрывая в себе, перебирающих тонкими лапками, насекомых. - Ещё саке? Доман перевёл взгляд на улыбающуюся ему Кристал. Пару недель назад, он и подумать не мог, что вот так просто сможет любоваться вместе с ней цветущей сакурой. И о чём уж он точно подумать не мог, что рядом будет сидеть и Сеймей, с лёгкой улыбкой отпивающий саке из чашки. Они не затевали перепалки уже около часа, что приносило некое умиротворение, позволяя и дальше, с чистой душой, любоваться сакурой. Чужих меж нами нет Мы все друг другу братья Под вишнею в цвету.