Lonely leaves

      Реальность и сон — очень разные вещи, но в реальной жизни очень легко перепутать их. Ты забываешься и канешь в неизвестность в надежде, что ты всё ещё за гранью фантазии, но то, чего ты так желаешь, очень редко оказывается явью.       Чонгук проснулся от накатившего на него чувства падения, которое заставило содрогнутся всё тело. Парень не помнил, что ему приснилось, но выступающий пот на лбу говорил о том, что ночные кошмары вовсе не оставили Чона.       Вот уже шесть лет, а может, и больше, Чонгука преследуют жуткие сны, как наяву, так и в стране эйфорий. Несколько лет назад парень потерял родителей в автокатастрофе, которая произошла вовсе не случайно и это понимали все, но никто не смел дерзнуть и рассказать то, что случилось на самом деле в тот вечер. После случившегося маленького Чонгука отдали в приют, а когда он подрос, то окунулся с головой в мир преступности и жестокости. Но этот мир не проникал в сердце парня, он был лишь снаружи. Гук состоял в одной из самых влиятельных мафий города, которую боялись и почитали. У каждого человека, который состоял здесь, был напарник, с которым они были связаны нерушимыми узами. Чону посчастливилось объединится с Тэхёном. Это был парень среднего роста, с басистым хриплым голосом, от которого мурашки пробегали по всему телу, а ноги подкашивались, с тёмно-карими глазами шоколадного оттенка и изящными руками, которые, несмотря на то что всегда были холодными, согревали в самую мерзкую погоду.       Чонгук шёл по длинному светлому коридору, окрашенному в нежные оттенки постельных цветов. Минуя третий этаж, Чон увидел Тэхёна, который сидел на перилах балкона и с детской улыбкой игрался с чёрными, как смоль, нитями. Ким, такой домашний сейчас, в милой кигуруми с пикачу и жёлтыми носочками, слишком контрастировал с тем Кимом, который два часа назад закидывал эти самые нити на горло одного из соперников их мафии; тогда он был жестоким, холодным и бессердечным, внушающим страх даже самому Чону.       — Привет, Гук-ки, — Тэхён слез с перил и подошёл к младшему, сжимая его в своих объятиях так, что воздух переставал поступать в лёгкие Чона. — Ты меня боишься? — шепчет Тэ на самое ухо и Чонгук немного отшатывается, но не отталкивает. — Вижу, что боишься… Думаешь я и с тобой так смогу? — отходя немного от Чона, Тэхён поднимает руку с нитями перед своим лицом, отчего младшему становится страшно. — Думаешь смогу? — повторяет старший и улыбка с его лица спадает, а на смену ей приходит пугающая маска хладнокровного убийцы.       Чонгук смотрит на лицо Кима, а потом на нити и снова на лицо, а позже машет головой.       — Нет, хён. Ты не сможешь, — как балванчик продолжает махать головой, но неосознанно делает шаг назад, понимая, что окончательно разрушил всё доверие к себе, от чего по лицу скатывается слеза.       — Никогда больше не подходи ко мне, а подойдёшь… пожалеешь, — цедит сквозь зубы Ким и уходит в свою комнату, громко хлопая дверью.