Красно-белое

— Ха-ха — говорит Юлик, — неужели ты думаешь, что людям, моим и твоим зрителям интересно что-то кроме вечных реакций. Даже твои обсуждения новостей по сути являются реакциями, нечего отрицать. Качественный контент, качественный контент! Кому нахрен нужны старания над кинематографичными кадрами, художественной постановкой и прочей ерундой? Даже клипы не так интересны, как реакции. Ты только посмотри на мою статистику! — ‎Да, ты прав, — ответил на это Руслан. У них нет никаких надежд на любовь публики. Они хотят творить и делать что-то стоящее, а это никому не нужно. Руслан поднял взгляд на Юлика. Тот стоял, оперевшись локтем на стол. На столе росли в горшках цветы, стояла кружка с чаем. «Слишком опрятно для парня» — подумал про себя Тушенцов. Юлик провел рукой по волосам. Это заставило задержать взгляд Руслана на запястьях своего друга. Такие красивые руки, длинные пальцы. Карие глаза. Руслан нахмурился из-за своих мыслей и попытался отогнать их поскорее. Что за вздор? Почему он смотрит на Юлика так, будто он сошел с картин Микеланджело. Глупости. Обычный чел, симпатичнее, чем другие. Вот и всё. — Ладно, садись давай, будем пилить очередной контент ради того, чтобы поесть, — Руслан усмехнулся, — Кто у нас там теперь? Андрей Петров? У тебя дурной вкус, Юлик. Шутка получилась какой-то натянутой и тупой. Юлик даже не ответил ничего. Онешко настроил камеру, поправил свет, сел на соседнее кресло напротив компьютера. Снова провел рукой по волосам, ухмыльнулся Руслану. «Что это значит? — подумал про себя Руслан, — Да нет, бред какой-то. Юлик точно не пидор. Да и я без сомнений настоящий гетеро». Странно было вообще думать об ориентации друга, которого знаешь, как свои пять пальцев. Почему таких мыслей никогда не возникало раньше? Тушенцов дольше, чем надо смотрел на губы Юлика. Узкие, с приятным изгибом, такого нежно-розового цвета, слегка искусанные. Руслан опять нахмурился. ‎- Аве, с вами Юлик, рядом со мной мой партнер Руслан Тушенцов. «Партнер, что?» — понеслось в голове у Руслана. Юлик продолжал: — Сегодня День Всех Влюбленных, поэтому мы с Русом решили глянуть обращение всеми нами любимого натурала Андрея Петрова. Видео шло, реакция записывалась. Они шутили, смеялись, одним словом — делали качественный контент для русского ютуба. Руслан чувствовал себя немного неловко, потому что вечно обращал внимание то на изгиб губ, то на острые скулы и подбородок, то на глубокие карие глаза, то на тонкие запястья, которые прятались под черным свитером. Вообще-то это было довольно нетипично для Руслана. Для такого грубого человека странно было то, что он находил своего друга таким изящным и красивым. Прекрасным. «Господи, что у меня в голове, что за гейство. Я не пидор, я не пидор, я не пидор, нет!». Восхищаться парнем — позор. Так думал Руслан до сегодняшнего дня, а теперь сам ловит себя мысли о красоте Юлика. ‎Когда видео было записано, парни решили сходить на улицу и проветриться. Взяли по банке пива, сели в сквере и начали просто разговаривать. На улице была довольно мерзкая погода (что, в принципе, типично для Питера). Моросил дождь. Лица становились влажными, а губы обветривались. Дурная привычка у Юлика — облизывать губы. Руслан разговаривал с ним, но постоянно опускал свой взгляд с глаз на губы. Его привлекали широкие плечи и жилистая шея собственного друга. Низ живота сводило от того, какое сильное желание прикоснуться к этой коже росло в голове у Тушенцова. Он практически прилагал физические усилия, чтобы остановить свою ладонь от касания щек Юлика. ‎Так шли недели за неделями. Желание у Руслана росло, а Юлик все больше и больше шутил про секс. В голове вечно парила мысль «Ему что, бабы перестали давать? Раньше так много он не шутил на пошлые темы». Или Руслан просто не замечал этого? Как-то Тушенцов, Лиза, Юлик и Кузьма сидели в кафе. Они решили взять две пиццы, по салату каждому. Все пили пиво, кроме Руслана. Он сразу заказал водки. Ребята еще так посмеялись над ним, мол хочет набраться смелости перед тем, как признаться в любви какой-нибудь подружке. «Да, конечно, подружке» — ухмыльнулся Руслан. В голове все гудело, сердце било камнем в грудь, все внутренние органы сворачивались и рвались, он испытал ужасное чувство недосказанности. — Руслан, ты выглядишь подавленым, у тебя все хорошо? — поинтересовался Кузьма — ‎Да, спасибо, все хорошо. Просто, наверное, эта пицца приготовлена не из самых свежих продуктов. Я сейчас вернусь. Юлик посмотрел на Руслана из-под бровей с какой-то странной и чарующей улыбкой. Руслан поймал его взгляд, но ничего не понимал. Мысли были заняты другим. Пройдя в уборную он встал, опираясь руками на раковину, и начал смотреть в свое отражение. «Совершенно здоровый человек. Да, синяки под глазами, надо бы спать побольше. Да как тут заснешь, когда перед глазами вечно встает этот ублюдок с залаченными волосами. Мне надоело, я хочу избавиться от этого чувства внутри себя. Оно пробирает меня насквозь, — Руслан зажмурился, схватил себя за черные волосы, руки покраснели от напряжения — Я либо забухаю, либо трахну его в темной подворотне. Так тяжело сдерживать себя. Хожу с вечным стояком, сил никаких нет. Дрочи-не дрочи, все равно этот мудак время от времени появляется в моей жизни». Тушенцов почувствовал прикосновение на своем плече. Так, глубоко уйдя в свои мысли, он и не заметил, что кто-то вошел в туалет. Руслан был под градусом, это очевидно. Его сердце забилось быстрее, он поднял глаза в зеркало. Он увидел себя. Помятого, раскрасневшегося, закусившего нижнюю губу от боли и вожделения. И Юлика, который стоял сзади, глядя озадаченно на своего друга. В глазах Онешко читался немой вопрос: «Что происходит?». — Я… Я ненавижу тебя. — прохрипел Руслан. Глаза налились кровью и слезами, — зачем ты существуешь? Чтобы ходить передо мной, строить мне глазки, поправлять свои ебанные волосы? Ты заебал, я хочу, чтобы ты поскорее свалил из моей жизни, ты только все портишь! Юлик в недоумении отшатнулся. Его красивое лицо отображало настоящий испуг. Он не понимал, почему Руслан так сильно изменился за последнее время и почему сейчас он кричит на него, хотя Юлик не сделал абсолютно ничего плохого. — Тебя не было уже пятнадцать минут… — голос Юлика дрожал, — Я решил проведать, не сдох ли ты тут. А ты начал орать на меня, как будто я вырезал весь твой род. Можно было бы и помягче. — ‎Ты удивлен? Твои выражения выглядят так, будто ты все знаешь, твой проницательный взгляд пронзает насквозь все мое нутро? Что встал? Ты так сильно измотал меня, что более нет сил терпеть это дерьмо. — ‎О чем ты?.. — Юлик нахмурил брови, лицо выражало искреннее непонимание. — ‎Ох… — Руслана бросило в холод. Юлик ничего не знает Красно-белая плитка в комнате напоминала плоть. Желание плоти. Руслан изобразил на секунду на своем лице совершенную агрессию и ударил кулаком в стену. Выйдя из уборной, он направился к своей компании. Ребята сидели в тишине и только смотрели на будто бы обезумевшего Тушенцова. Руслан оставил пятьсот или больше рублей на столе и вышел из заведения. ‎‎Он долго шел по безлюдному Петербургу — была уже почти полночь, но светло так, будто еще четыре часа дня. Небо было бледным, по дорогам почти не ездили машины. Руслан шагал быстро и ровно. Долго слоняясь по городу, он осознал, что наговорил Юлику. Он почти высказал все, что думает. В голове опять рой мыслей: «Почему пришел он, а не Никита? Зачем я так среагировал на Юлика? Как теперь видеться с друзьями после всплеска эмоций, которые могли обидеть Юлика? Расскажет ли он Лизе и Никите о том, что произошло в том проклятом туалете?». Руслан посмотрел на часы, стрелка ползла к трем часам ночи. Добравшись до дома, он рухнулся без памяти в кровать — наконец он выспится за столь долгое время — слишком уж большая эмоциональная нагрузка. Ему было стыдно, но это не мешало провалиться в сон. Сладкий, дурманящий, наполненный родными образами сон. ‎В дверь позвонили. Совсем опустошенный с маленькой надеждой на то, что за дверью стоял Юлик, Руслан пошел открывать. Удивительно, но это так и было. Немного мокрый от дождя тот вошел в белую, обставленную икеевской мебелью квартиру. Юлик смотрел на Тушенцова долго, будто испытывал его. Тот отвел взгляд и спросил: — Зачем ты пришел? Юлик помедлил, положил руку на плечо своему другу, провел пальцами по шее. У Руслана внутри все перевернулось, сердце билось в бешеном темпе, а от касаний горела кожа. Он вспыхнул желанием, скулы напряглись. Юлик заговорил: — Я же все понимаю, дорогой Рус. Я же вижу. Да и ты видишь. Нет сил больше терпеть. Я чувствую твою… симпатию. Рус закатил глаза от удовольствия, легко приоткрыл рот, в брюках затвердевало. Господи, какое блаженство — ощущать шероховатые подушечки пальцев Юлика на своей коже. Онешко сделал еще шаг вперед, второй рукой провел по груди Руслана. У того был такой сильный выплеск адреналина, что он боялся кончить в штаны прямо сейчас. Последний взгляд темных глаз и вот Юлик уже прильнул к губам Руслана, погрузив его тем самым экстаз. На губах заиграла улыбка от того, что он сводит Руслана с ума. Было восхитительно. Поцелуи стали влажными и глубокими, тела прижались друг к другу, а волнение было на самом пике. Юлик начал медленно подводить Руслана спиной к стене, прижал его так, поднял руки друга (или уже нет?) к стене и схватил за запястья. Язык Онешко был жадным, ходил по шее то вниз, то вверх, доставляя такое наслаждение Тушенцову, что тот невольно застонал и тут же закусил губу. — Не сдерживай себя. Расслабься и отдайся мне, — прошептал на ухо Руслану Юлик. Слова обожгли Руса, с его губ сорвался еще один стон. Руки Юлика сползали ниже по груди, животу, нащупали каменный член Руслана через одежду и мягко сжали его. Тот громко дышал и стонал, глаза закатывались и шея сама подставлялась под горячие поцелуи Онешко. Возбуждение продолжало расти (хотя куда уж больше?). Резким движением Юлик развернул Руслана спиной к себе и буквально вдавил Тушенцова в стену и прогнул в пояснице. Осыпая поцелуями его спину, Юлик медленно, но уверенно скользил по бедрам и ягодицам. Облизав пальцы, он начал вводить их в Руслана. Тот застонал, уже наплевав на то, что могут их услышать соседи. Мысли пропали из головы, осталось лишь удовольствие. Время замерло, в пространстве становилось невыносимо жарко от рук, которые перехватывали у основания пульсирующий член. «Господи.» — прошептал, закатив в который раз глаза, Руслан. Румяные и разгоряченные они стояли в этой комнате, свет заливал пространство, за окном была густая темнота. Наверное, их видят соседи в доме напротив. Но, если честно, им было абсолютно похуй, они были заняты только друг другом, ничего больше не имело права тут быть. Руслан чувствовал тонкие длинные пальцы Юлика в своем теле. Затем он их вытащил и схватил Тушенцова за волосы и откинул голову назад. Прошипел на ухо: — Твое время кричать, сука. Руслан ощутил, как головка огромного юликовского члена начала проникать внутрь. Стоящий возле стены, пытаясь хоть за что-то зацепиться руками, он застонал. Член входил все глубже. Неприятное чувство. Юлик еще смочил проход своей слюной, теперь стало лучше. По телу Руслана растекалось тепло, которого он раньше никогда не ощущал, для него это были такие новые и странные чувства, но это было, черт возьми, великолепно. Юлик вошел полностью, по самое основание, а Руслан от удовольствия начал царапать обои ногтями. Еще толчок. Третий. Темп ускорялся, Тушенцов срывался со стона на крик. Боль и наслаждение. Боль. Наслаждение. Это безумно заводило Юлика еще сильнее. Что может быть приятнее того, что под тобой сейчас тот самый человек, которого ты так давно хотел трахнуть. Онешко закрыл глаза. Его движения были очень быстрыми, резкими, но в то же время невероятно заботливыми, ведь никто не хотел причинять никому дискомфорт. Он схватил член Руслана в свободную руку и начал дрочить. Еще несколько секунд и они почти одновременно излились белой и густой спермой. Рука Юлика была в белой жидкости, и он заставил Руслана облизывать пальцы, совершив еще пару толчков. «Ты навсегда мой» — голос Юлика растворился в реальности. ‎Проснуться на диване в собственной конче после эротического сна получилось где-то к обеду. Очнувшись один в холодной квартире, где даже горшков с цветами не было (не то, что у Юлика, правда, Руслан?), он ощутил пустоту в своей груди, как будто что-то провалилось. Он знал, что потерял дружбу между ними двумя. Еще раз прокрутить в голове зловещую сцену: крик, испуг в глазах друга, слезы, ненависть. Парадоксально, но без ненависти любви не бывает. Он взял в руки телефон и поискал в книжке номер Юлика. Долго не решался позвонить, но все-таки сделал это. Прислонив телефон к уху, Руслан замер. Он услышал первый гудок и тут же сбросил трубку. «Я — уебан» — с горечью подумал Тушенцов. ‎Дома он провел весь оставшийся день. К вечеру раздался звонок в коридоре. Сердце Руслана начало биться сильнее. Подходил он к двери медленно, с опаской и дикой надеждой, что за дверью стоит он. Руслан даже в глазок смотреть не стал, чего заранее разочаровываться или радоваться. И ведь так оно и было, открыв дверь Тушенцов наткнулся на физиономию Юлика. Но это не было радостным. Лицо Онешко было серо-зеленого цвета, губа разбита, он покачивался, смотрел в пол. От него пахло спиртным. Он виновато поднял глаза на Руслана. Брови изогнулись в жалости, Юлик нелепо улыбнулся. Затем его рот искривился ухмылкой, голова надменно поднялась. Он, не говоря ни слова, сделал шаг в квартиру, толкнул Руслана в грудь, закрыл за собой дверь. Негодование, страх, тайная радость — вот что было в душе Руслана в эти секунды. Юлик сам пришел к нему, хотя и пьяный. В таком виде, Онешко еще никто не видел, тем более Руслан. Взгляд был пламенным, возможно, даже жестоким и злым. В голову Руслана быстро пришел сценарий развивающихся романтических событий, но не тут-то было. ‎Юлик без слов выгнал Руслана в гостинную и толкнул его с такой силой, что тот провалился на пол. Онешко начал кричать: — Ебаный в рот, ты разберись в своих чувствах и принципах, гомосексуальный мудак. Зачем ты лезешь ко мне? Ты думаешь, мне не видно ничего? Взгляд Юлика упал на уже нормальный такой стояк: Руса возбудила агрессия друга, хотя он этого и не осознал. — Спрячь это дерьмо, гомосек, иначе в штанах у тебя будет яичница! — Юлик сплюнул. — ‎Я. я… Я не знаю, брат, что на меня нашло, — с глупым выражением лица Руслан лежал на спине, над ним стоял Юлик. Тушенцов никак не мог совладать со своим дыханием, от былого красноречия не осталось и следа, он мог только задыхаться. Мог представить все, что угодно. Полное игнорирование или тихая ненависть. Но такая слепая ярость со стороны друга — это было что-то невооброзимое и страшное. — ‎То есть, ты хочешь сказать, что твоя странная вспышка гнева вчера в баре — это ничего? Как ты косвенно говорил о том, что восхищаешься мной? Тебе самому не противно, жалкий ты человек? Мужчина рожден любить баб и наоборот, по-другому быть не может. Юлий накинулся на Руслана с кулаками. Он замахнулся и сделал удар по бледному от страха лицу. Еще удар. Удар в живот. Вопли боли. Везде кровь и ссадины. Белая футболка Юлика перестала быть белой. Онешко начал уставать. Удары стали реже, слабее в итоге он остановился. Задержал свой взгляд на окровавленном лице Руслана, сделал попытку ухмыльнуться. Встал и вышел на балкон. ‎На улице было тепло. Вспотевший от физической нагрузки Юлик снял пальто. Зайдя обратно в комнату, он перешагнул от скрюченного на полу Тушенцова, прошел в коридор, взял чужие сигареты и вернулся на балкон. Сам он не курил, но в этот момент это было необходимостью. Стало совсем темно. В квартире обстановка была отвратительной: было холодно и светло, будто в какой-то лаборатории. Руслан лежал один, страдая скорее не от физической боли, а от душевной. Это было похоже на предательство. «Это хуже, чем равнодушие» — казалось ему в этом момент. Вернулся Юлий. Постоял еще над телом Руслана. Еще раз ухмыльнулся. Присел на корточки рядом с ним. Рука Юлика сама потянулась к красным щекам Руслана, кончики пальцев коснулись свежих ран. Руки тряслись: кажется, Онешко пришел в себя. Он опустился на колени и наклонился к Руслану. Тот нервно всхлипывал. Уперевшись своим лбом в друга, он силой сжал кулаки, да так, что ногти впились в ладони. И зарыдал. Ужасное зрелище: два залитых кровью мужских тела на полу в ярко освещенной гостинной. Красные пятна крови на белой от ненависти коже. Голос: — Пошел нахуй.