Чудеса в Китежграде

На свете нет ничего, что не было кем-то придумано или осмысленно. Однако же это мало кому принесло пользы... Из какой-то толстой книжки __________Глава первая Роман Ойра-Ойра совершенно бесцеремонно оторвал меня своим звонком от созерцания единорога, у которого уже с неделю как начал расти второй рог, придавая милому животному сходство с коровой. Вначале я услышал в трубке какую-то заунывную восточную мелодию, напоминавшую звучание флейты, выманивающей змею из кувшина, затем Ойра-Ойра сбивающимся от волнения голосом сообщил, что в НИИЧАВО прибыл знаменитый маг Никагор. В трубке неожиданно громко булькнуло, и связь оборвалась. «Опять штучки Хомы Брута», — подумал я, проклиная тот день и час, когда Хоме поручили отладку телефонных линий института. Прибытие же Никагора меня совершенно не взволновало, так как НИИЧАВО постоянно атаковали в надежде на вакантные места разные самозваные факиры и волшебники, включая домовых и леших, требовавших место дворника или завхоза... Ситуацию прояснила Наина Киевна, штатная баба яга неопределённого возраста, постоянно наведывавшаяся к мутирующему единорогу в надежде высмотреть растущее вымя, так как бурёнка Машка совсем уже не доится. — Слился наш голубчик, — шамкая, сообщила баба яга, прочитав вопрос в моих глазах. — Превратил его Никагорушка в грязную лужицу, потому что не любит, когда о нём судачат. Видать, справедливый и принципиальный человек!.. Магрибинец!.. — И что же?.. — успел спросить я. — Собрали лужицу в колбу до решения ТПРУНИ, — тут же выдала ответ яга, — решать будут: восстановить, реинкарнировать, трансмутировать или утилизировать. — Да это ж, сколько времени пройдёт! — возмутился я. — И что значит — утилизировать? Таких работников, как Роман, у нас наперечёт. Если каждый заезжий волшебник начнёт свою принципиальность показывать... — До утилизации не дойдёт, — утешила, подумавши, Наина Киевна. — Будут доливать колбу водичкой, абы не испарилось содержимое, а там, глядишь, всё само и образуется... Но ничего хорошего в НИИЧАВО само не образовалось. События, последовавшие за появлением и первой выходкой невесть откуда взявшегося мага Никагора, только убеждали в обратном. * * * ИЗ ПРОТОКОЛА СЕКРЕТНОГО ЗАСЕДАНИЯ РУКОВОДСТВА НИИЧАВО, экстренно проведённого в помещении ИЗНАКУРНОЖ (Избе На Курьих Ногах): Состав руководства: Санина Алёна Игоревна — директор НИИЧАВО, Горыныч Нина Киевна — директор ИЗНАКУРНОЖ, Киврин Иван Степанович — магистр, Корнеев Виктор — магистр, Почкин Володя — специалист, Сатанеев Аполлон Митрофанович — магистр, Хунта Кристобаль Хозевич — магистр, Седловой Луи Иванович — магистр, Кот учёный — специалист, Хома Брут — специалист, Привалов Александр Иванович — программист, Амперян Эдик — специалист. Приглашённые: Соловей Одихмантий Соловеевич — сказочный персонаж, Вий Хрон Монадович — сказочный персонаж, Горыныч Змей Трёхглавович — сказочный персонаж, Хоттабыч Абдурахман Сулейманович — сказочный персонаж, Белоснежка — сказочный персонаж, Мальчик-спальчик — сказочный персонаж, ученик волшебника, Горный Дух — фантом, Шемаханская Кира Анатольевна — директор филиала НИИЧАВО в Зазеркалье. Ведьмы, колдуны, лешие, кикиморы, водяные и русалки — в составе десяти представителей. Заседание открывает Хунта Кристобаль Хозевич. Хунта К.Х.: (выдержав длительную паузу): Я... Мы пригласили Вас, господа, чтобы сообщить... крайне пренеприятное известие. В наших рядах появился недисциплинированный маг...(Смешки в избе). Да, именно недисциплинированный... В первый же день своей работы в нашем НИИ он применил свои недюжинные способности, могущие послужить на пользу институту Чудес и волшебства, на совершенно бессмысленное и пакостное действие в отношении сотрудника нашего, так сказать, института, Р.П.Ойра-Ойры. Иными словами, он превратил Р.П.Ойра-Ойру в грязную лужицу воды, причём прямо на ленолиумном полу конференц-зала, вымытом всего за час до того техничкой-кикиморой Тинной Абракадабровной, позволив себе нарушить всяческие нормы и приличия. Имя этого... мага, доселе мало кому известное, Н. Н. Магрибинец... (Шум и проклятия в избе). Какие будут предложения? Соловей О.С.: А свистнуть ему в ухо? (Хлопок в зале). Корнеев В.: Разматерилизовать к чертям собачьим, чтобы неповадно было (Лёгкие хлопки). Вий Х.М.: Поднимите мне веки, я хочу видеть этого урода!.. (Дружные и продолжительные аплодисменты)... Хунта К.Х.: Мы не приглашали сюда этого... так называемого... мага. Но показать для всеобщего, так сказать, обозрения можно. Магистр Корнеев, создайте для Х.М. Вия дубль Магрибинца (Корнеев выбрасывает вперёд правую руку и посредине избы появляется дубль мага Никагора — неприятная личность, сверкающая злобно глазками, в пёстром восточном халате и грязной чалме. Двое леших поднимают веки Вию. Дубль падает замертво. Все аплодируют. Вий скромно и смущённо раскланивается. Корнеев чертит левой рукой в воздухе знак Зорро и дубль исчезает. В избу заглядывает гном). Гном: Роман Петрович Ойра-Ойра нашёлся! Санина А.И.: Как это — нашёлся? Гном: Он и не терялся. Вчера после дегустации у Хомы Остаповича зашел в складское помещение, да там и заснул. А Никагор Никагорович его дубль заколдовали. Ойру-Ойру сейчас в отделе Счастья всем отделом в воздух подбрасывают. Рады, значит. Сатанеев А.М.: Прошу слова, товарищи! Поскольку никакой трагедии на самом деле не случилось, а дубль бы мы так или иначе утилизировали, предлагаю поставить на вид новому сотруднику и направить его в мой отдел, под мою ответственность и полное руководство. У меня уж он не забалует. _____________Глава 2 На следующее утро мы с Кивриным сидели в кабинете Алёны, ожидая с минуты на минуту её возвращения из Зазеркалья и покуривая болгарские сигареты «Интер», великодушно оставленные хозяйкой рядом с массивным чернильным прибором старинной бронзы, изображавшим Диану-охотницу в окружении нимф. Задумавшись, магистр выпускал колечки дыма, неясно напоминавшие диковинных зверей, а иногда старинные корабли, называвшиеся почему-то фрегатами. Но вот по стеклу огромного зеркала пробежала лёгкая зыбь и Алёна, сопровождаемая двумя безликими призраками, появилась в раме, выступила из стекла, оставив бесплотных спутников за гранью этого мира. Киврин мигнул левым глазом и пачка «Интера» исчезла вместе с окурками, вполне вероятно — переместившись во внутренний карман магистра. — Задержалась, мальчики, — прощебетала Алёна, поводя чудным носиком и пытаясь уловить сигаретный дым. Но дыма не было. И пачки — тоже. — У Киры Анатольевны своих проблем хватает. Наш старый "Алдан" несколько раз у них за последнюю неделю давал сбои, надо будет, Александр, наведаться к ним и разобраться в причинах. — На то у них и Зазеркалье, чтобы что-то шло не так! — веско отозвался Киврин. — Пошлю супер-дубля, — со вздохом сказал я. — Наш агрегат без присмотра оставлять нельзя. Либо Корнеев начудит, либо Амперян модернизирует. — К Вам, Иван Степанович, — Алёна мило улыбнулась, — у меня поручение. Зайдите в отдел Сатанеева и покурируйте часок-другой их работу с Магрибинцем. Им было поручено наладить общение с мыслящим кактусом. Есть информация, что после последнего контакта с Магрибинцем у кактуса начали выпадать иглы. Если возникнет необходимость, мыслящий кактус надо будет вернуть на реабилитацию в Отдел Линейного Счастья, а Сатанеева с Магрибинцем переключить на кристаллические формы жизни. — Не проще ли пополнить ряды кристаллических форм этими типами? — хмуро пошутил я. — Вон даже кактус не выдержал, линять начал. — В науке нет лёгких путей, и мы не должны идти по линии наименьшего сопротивления, — тут Алёна, видимо, скопировала Шемаханскую. — А кроме того, у меня должны быть достаточно веские причины для объявления нескольких выговоров и окончательного увольнения Аполлона Митрофановича со последователями... Я кивнул. Киврин задумчиво поднялся. Поднялся и я. В коридоре нас ждал Хома Брут. — Нет сигаретки? — жалостливо спросил он у Киврина. Киврин протянул пустую ладонь, на которой тут же возникла початая пачка «Интера». — Болгарские курите? — спросил Хома, ухитряясь, вытащит сразу три штуки. — Щас я вам анекдот расскажу смешной-пресмешной: встречаются два мужика, один другого спрашивает: ««Стюардессу» хотите?», а тот отвечает: «У меня — «Опал»». — С бородой анекдот, — сказал я. — Новости по институту есть? — Какие у нас новости! — махнул рукой Хома. — Сейчас иду мимо отдела Сатанеева, слышу, как есть — правда, Аполлон Митрофанович с Никагором-душегубцем в карты режутся, на кактусовые иглы играют. А Камнеедов опять в столовую поплёлся, недозавтракал, болезный... — Играют, говоришь? — переспросил Киврин. — Ну, сейчас я их прокурирую... С этими словами магистр отделился от пола сантиметров на двадцать и полетел по коридору наводить порядок. А я пошёл создавать дубля для отсылки в Зазеркалье. Вечером ко мне заглянул Витька Корнеев. Поглядев на меня и на дубля, деловито снующего у включённого «Алдана», он озадаченно спросил: — Ху из ху? В смысле — кто из вас настоящий? — Ну, я настоящий, — ответствовал я устало. — Слушай, — сразу с места в карьер взял Корнеев. — Киврин пропал! — Как пропал? — усталость как рукой сняло. — Нет его вообще. Весь институт обошёл. К тебе вот заглянул, может, ты знаешь. Ты где его в последний раз видел? Когда мы с Корнеевым ворвались в кабинет директора, Санина сидела, уютно устроившись в кресле и читая шестой том Кастанеды. Оторвав глаза от книги, она коротко спросила: — Случилось что-то экстраординарное? — Киврин пропал! — выдохнул Виктор. — Причём с утра. — Только без паники! — сказала Алёна. — Мы его сейчас найдём. Она соскользнула с кресла и направилась к большому сейфу, на котором пышно цвёл развесистый фикус. Произнеся невнятное заклинание, потянула на себя дверцу, и извлекла расписное блюдечко с наливным яблочком. Яблочко покатилось по блюдечку, напоминая загрузочный волчок браузера при скорости в 4 джи. Сначала на поверхности блюдца мелькнули горизонтальные помехи, затем почему-то возник вечерний пейзаж, открывавшийся с тыльной стороны здания НИИЧАВО: с левой стороны — край леса, затем широкая проплешина Ведьминой Трясины и холмистое пространство — с левой стороны, где на одном из холмов повыше я заметил странное коряжистое деревце. — Дай увеличение на деревце, - попросил я у Алёны. Блюдечко слегка затуманилось а затем показало странное сплетение перекрученных веток вплотную. — Батюшки! — воскликнул Корнеев. — Ну и дрянь растёт у нас на задворках — это же анчар! Послать что-ли дублей спилить от греха подальше?.. Около получаса гоняли мы яблочко по блюдечку, но пейзаж не менялся, да ещё и помехи участились. — Вот что бывает, когда долго не пользуются магическими приборами, — резюмировал Корнеев, вытирая испарину со лба. — Так мы Ивана Сергеевича не найдём. Надо поднимать общую тревогу по институту. Обыскать все углы и закоулки, взять на учёт все лужицы. Держу пари, что без Магрибинца и Сатанеева здесь не обошлось. — С блюдцем всё в порядке, — возразила Алёна. — Я каждый день им пользуюсь и сегодня днём смотрела новую постановку в «Гоголь-Центре». Было прекрасное изображение и никаких помех. Тут что-то нечистое, надо подумать. Сойдясь на том, что утро вечера мудренее, мы послали дублей разыскивать Киврина и разошлись по домам. Ночью мне снилась жутко всхлипывающая Ведьмина Трясина и перекрученный анчар, тоскливо колышущий смертоносными ветками. _____________Глава третья Поиски исчезнувшего магистра не принесли результатов, хотя задействован был весь актив и особенно старался случайно сохранившийся дубль Киврина, смущённо разводивший руками, когда его спрашивали - не он ли настоящий Иван Степанович? А Хома Брут раза три для проверки просил у дубля сигаретку, получая неизменный ответ, что курить вредно для здоровья. На что Хома тяжело вздыхал, отдавая лёгким самогонным перегаром, и жалостно бормотал под нос: "Какое уж тут здоровье!..". (Продолжение следует)