Больше жизни

День постепенно приближался к своему концу. На город медленно опускались вечерние сумерки, а кое-где зажглись первые тусклые фонари. Томое возвращался в храм через пустующий парк, временами рефлекторно дотрагиваясь до кровавой раны и стискивая зубы от болезненного жжения. Его собственная рана почти не волновала Лиса – он воспринимал её, как обычную царапину, о которой забудет через пару дней. Его гораздо больше заботило состояние Нанами, и то, как она отреагирует, увидев его в разорванном и окровавленном кимоно. *** Нанами не помнила, как уснула. Неприятные события вчерашнего вечера всё ещё давали о себе знать, и ощутимая слабость не отпускала. Когда она пришла в себя от глубокого сна, то за окном уже стемнело. Кое-как поднявшись на локтях, Нанами присела на кровати. Сон пошел ей на пользу – теперь она чувствовала себя гораздо лучше, и даже проснулся аппетит. Еда, принесенная Томое ещё далеким утром, пришлась как нельзя кстати. Нанами взгромоздила поднос на кровать, и, вооружившись палочками, приступила к трапезе. Только положив в рот немного риса, и проглотив его, девушка в полной мере осознала, насколько она голодна, и опустошила миску буквально за считанные минуты, не оставив и зернышка риса. На блюдце красовалась дыня, маня девушку своим видом и сладостным ароматом. Нанами тут же схватила кусочек фрукта и впилась зубами в его сочную мякоть, наслаждаясь медовым вкусом. Наевшись досыта, девушка решила отнести поднос с тарелками на кухню. Самочувствие значительно улучшилось, и лежать пластом без дела Нанами не видела смысла. В коридоре, она столкнулась с Микаге, который, как и следовало ожидать, тут же начал уговаривать Богиню лечь обратно в постель. - То, что с тобой произошло – очень серьезно, - поспешил напомнить Микаге, с озабоченным видом взирая на девушку. – Ты потеряла много сил, и чудом избежала повторения той истории. Нанами в тот же миг ясно почувствовала, как по спине забегали мурашки. Невольно в её памяти проскочили те ужасные воспоминания, связанные с Кирихито, и вновь ощутила холодное прикосновение губ. Девушка зажмурилась на секунду, отгоняя от себя дурные мысли. - Я знаю, - сконфуженно проговорила она. – Это моя вина. Я не должна была ходить одной в столь позднее время. Уголки губ Бога растянулись в еле заметной улыбке, и, вздохнув, он заботливо, по-отечески, провел рукой по голове подопечной. - Не говори так, ты ни в чем не виновата, - мягко успокоил её Микаге. - Ты, правда, хорошо себя чувствуешь? - Уже намного лучше, - воскликнула Нанами, и вдруг, вспомнила, что уже давно не видела Лиса. – Микаге-сан, а где Томое? Нанами сразу подметила, как Бог изменился в лице, словно, этим вопросом она застала его врасплох. - Он ушел по моим поручениям, - коротко ответил мужчина, не вдаваясь в подробности и нервно поправляя очки на носу. – Скоро должен вернуться. Девушка более не стала допрашивать Микаге, видя, что тот явно не настроен на продолжение разговора, но его странная реакция показалась ей довольно подозрительной. Куда же мог уйти Томое? Нанами размышляла об этом, мыльной губкой натирая тарелки и смывая душистую пену под струей горячей воды. Домыв посуду и поставив на сушилку, девушка вынула из холодильника графин с апельсиновым соком и налила себе стакан. Едва она поднесла стакан к губам, чтобы сделать глоток, как в дверях кухни заметила фигуру Лиса. - Микаге говорил, что ты меня искала? – хрипло произнес он. – Кстати, почему ты встала с постели? Тебе было велено отдыхать, а не шататься по храму. Но девушка проигнорировала его слова. Глаза Нанами расширились от изумления, увидев, в каком состоянии явился хранитель. Её внимание сразу же привлекло темно-алое пятно в районе живота. Ткань кимоно была частично разорвана, и буквально пропитана кровью. Лис, заметив, куда именно устремлен взгляд Богини, тут же прикрыл рану рукой, еле дотронувшись до неё кончиками пальцев, и тихонько зашипел сквозь зубы от вновь, напомнившей о себе, боли. - Что с тобой произошло? – в тревоге спросила Нанами, поставив стакан с соком на стол. - Ерунда, - отмахнулся Лис. - И это ты называешь ерундой?! – возмутилась Богиня. – У тебя серьезная рана! Посмотри, сколько крови! Нужно позвать врача! - Не стоит так волноваться из-за царапины. Заживет, никуда не денется. - Ты мне не расскажешь, что случилось? – не спуская с хранителя пристального взгляда, спросила Нанами. – Микаге сказал, что ты отправился куда-то по его поручению. Мне хотелось бы знать точно. Откуда у тебя эта рана? Томое тяжело вздохнул. Он меньше всего желал рассказывать Богине про его стычку с Акура-оу, и о том, что он, наконец, избавил мир от жуткого чудовища. Он знал, что Нанами ненавидит жестокость, и даже к таким ублюдкам, как Акура, питает сострадание. « Ты слишком добра..И порой эта доброта играет с людьми в злую шутку», - не раз он говорил ей. И был прав. - Я встречался с Акурой-оу, - хмуро ответил Лис. Нанами впала в осадок, не веря собственным ушам. - Зачем? - Чтобы поставить точку. Нанами и без подробностей сразу поняла, что имел в виду Томое под этой фразой. При этом взгляд Лиса был какой-то отстраненный и полный холода. - Я отправил его туда, где ему самое место, - продолжил Лис. – Надо было сделать это раньше. Неизвестно, сколько ещё людей пострадали по его вине. - И что ты чувствовал при этом? Он же был тебе, как брат. Томое горько усмехнулся. - Почти ничего. Прошлое мелькало у меня перед глазами, и Акура пытался разжалобить меня, вспоминая те дни, когда мы были не разлей вода. Но то время давно ушло. Его не вернешь. - Мне…жаль, Томое, - искренне посочувствовала девушка. - Жалость здесь ни к чему. Акура-оу не та личность, которая в этом нуждается. Его планам не суждено было сбыться, а жить в мире людей, одному, без сверхсилы, он не видел смысла. Так что, можно сказать, смерть была для него наилучшим исходом. Моим долгом было убить его, отправить навсегда в мир мертвых, но, по какой-то причине, медлил. Я и так дал слабину, за что и поплатился. - Он опустил взгляд на кровавую рану. – Зато, теперь, твоя жизнь и жизни других невинных людей вне опасности. « Акура-оу мертв»… - подумала Нанами. Хоть она и питала страх перед этим существом, какая-то её часть жалела ёкая. Обреченный на вечное одиночество демон с несчастливой судьбой. - И тебе не стоит больше думать о нем и грустить, - наказал Томое, и, приблизившись к хозяйке, потрепал её по голове, зарывшись когтями в каштановые волосы. Девушка улыбнулась, но ею снова завладело беспокойство, видя, как Лис, шипит от боли. - Томое, тебе все-таки стоит лечь в постель, - настоятельно сказала Нанами. - А я промою и перевяжу тебе рану. Не успел Томое что-то возразить, в своей типичной недовольной манере, как до них донесся голос Микаге, который из ниоткуда появился в дверях: - Я говорил ему то же самое. Но, он слушает только тебя, Нанами. - Микаге-сан, - проговорила девушка, чувствуя, как её щеки зажглись румянцем. Томое, не смотря на нежелание подвергаться медицинским процедурам, под давлением Микаге и утомительным уговорам хозяйки все-таки сдался и согласился некоторое время полежать на футоне в качестве больного. К тому же мысль о том, что девушка будет дотрагиваться до него своими нежными ручками, грела его душу и вызывала хитрую довольную улыбку. Когда Нанами вошла в его маленькую комнату, обхватив двумя руками большой таз, наполненный теплой водой, Томое уже удобно устроился в постели. Девушка аккуратно поставила таз на маленький столик, который стоял неподалеку от футона, и зажгла масляные лампы, создав в комнате легкий полумрак. Огонь в лампах слегка подрагивал и отражался в глазах Лиса желтым пламенем. Девушка намочила небольшую тряпку, и тщательно выжав её, присела к Томое поближе, который внимательно следил за каждым её движением. Нанами вдруг почувствовала себя неловко – она по собственной воле согласилась остаться с ним наедине, обрабатывать его рану…А ведь для этого придется…Придется лицезреть его голое тело. Девушка ощутила, как её щеки налились румянцем, словно спелая вишня, и надеялась, что в полумраке Лис этого не заметит. - Развяжи кимоно, мне нужно взглянуть на рану, - робко, но четко попросила Нанами. Томое беспрекословно подчинился. Он развязал пояс и распахнул кимоно, оголив свой торс. Нанами успокаивала себя тем, что он всего лишь мужчина. Ей нужно взять себя в руки и перестать стыдливо опускать взгляд, словно провинившаяся школьница. Рана была неглубокой, поэтому, опасения Нанами за здоровье Лиса сошли на нет. Она мягко провела влажной тряпкой, стирая запекшуюся кровь. Томое тихонько зашипел, в очередной раз почувствовав болезненное жжение и сильнее сжал пальцами шелковистую простынь. - Терпи, - проговорила Нанами. – Ещё немного. Девушка аккуратно, стараясь не причинить хранителю дополнительных неприятных ощущений, промыла рану. Невольно, она засмотрелась на его рельефный торс, на упругие мышцы, почти забыв о счете времени. Благо, она ещё не потеряла рассудка и смогла вовремя перестать глазеть на хранителя. Но разгоряченное тело предательски горело, как в лихорадке, а сердце в груди отплясывало чечетку. Конечно, глупо было ожидать, что Томое, умудренный жизнью Лис, не заметит странного поведения хозяйки. Он мог читать её мысли, словно книгу. Нанами, светлая душа, совсем ещё юная и бесхитростная девушка, которая уже давно вскружила ему голову. В ней не было той страсти и раскрепощенности, что он видел у куртизанок в борделях, не было ничего, к чему он привык. Но никого из тех шлюх он не любил, и это весомое преимущество возвышало Нанами на фоне его бывших любовниц. Томое не показывал вида, но в глазах его горела искра, и он с трудом сдерживал себя и свои порывы. Покончив с водными процедурами, Нанами перешла к перевязке раны. Попросив Лиса привстать, она начала медленно и аккуратно забинтовывать его живот, стараясь сдерживать дрожь в руках. Когда перевязка подошла к концу, Лис перехватил её ладонь, приблизив к груди. - Томое.. – еле слышно проговорила девушка, и из её груди вырвался предательский вздох. - Спасибо, - промолвил екай. – Я бы обошелся и без этих процедур, но мне приятно, что ты так заботишься обо мне. - Рана заживет уже совсем скоро. А сейчас, тебе лучше всего поспать, - бодро выпалила Нанами, но у Томое, видимо, были иные планы на ближайшее время. Он не разжал пальцев, не смотря на слабые попытки девушки освободиться, и на её вопросительный взгляд, он ответил хитрой улыбкой, за которой могло таиться всё, что угодно. Напротив, он притянул Богиню к себе всей силой, и от неожиданности она буквально уперлась носом ему в грудь, слушая, как громко бьется большое и горячее сердце демона. Вновь она почувствовала знакомый жар. Если раньше она без зазрения совести оттолкнула от себя навязчивого Лиса, то сейчас сама этого не желала. Томительное ожидание окончательно свело с ума Томое, и он ловким движением поменялся с ней местами, заставив хозяйку занять лежачее положение, а сам навис над нею, подобно хищнику, чувствуя себя в данной ситуации полноправным доминантом. Грудь девушки волнительно вздымалась раз за разом, а чуть приоткрытые губы как будто взывали, чтобы их поцеловали. Поцелуй был крепким, таким опьяняюще-пылким. Касание губ постепенно разжигало в обоих ответную страсть. Но одних губ Томое уже было ничтожно мало. Этот сладкий плод долгое время был для него под запретом, и сейчас, под наплывом чувств, его мужское существо жаждало познать другую сторону любви в объятиях Богини. Пальцы Лиса по инерции проникли через тонкую хлопковую ткань футболки, проводя узоры по бархатистой коже, постепенно опускаясь всё ниже. Он беспрерывно целовал её лицо, проводя огненные дорожки из поцелуев до самой нежной кожи на шее, где билась сонная артерия. Нанами рефлекторно выдохнула, и когда вся одежда в сумбурном беспорядке оказалась на полу, девушка сильнее обняла мужчину за спину, невольно впиваясь в неё ногтями и вызывая тем самым хриплое рычание из уст хранителя. Движения с каждой секундой становились всё более непристойными, безудержными и жаркими, вытесняя из головы все посторонние мысли и унося обоих куда-то за пределы реального мира.