On the verge of pleasure

За окном моросил надоедливый дождь. Мелкие капли постоянно негромко барабанили по железным ставням окна. Этот тихий и безмятежный звук падающих капелек чистой небесной воды — единственное, что может успокоить и отвлечь человека от порой такой противной и жутко надоедливой реальности. Еще недолго постояв у окна и понаблюдав за свойственным для осени явлением, русоволосый парень непринужденно улыбнулся. — М-м-м, ты даже не представляешь, как чертовски долго я ждал этой встречи, — специально растягивая каждое слово, с наслаждением проговорил Укен. Отойдя на несколько метров от прикованного и ослабленного тела хена, Чха облизал нижнюю губу и ехидно сощурился. Перед ним лежал будто жизненно истощенный и потерявший любой интерес к окружающей обстановке Бен Минхо. Лицо, опухшее и побагровевшее от недавних сильных ударов, со слегка закатившимися глазами, выражало полную невозмутимость и смиренность. Даже если подсознательно Минхо и хотел как-то противостоять Укену, то болезненные ощущения, возникающие при малейшем движении его отяжелевшего и сильно ноющего тела, перебивали любое подобное желание. Покрасневшие глаза казались стеклянными из-за застоявшейся слезной пленки. — Я вижу, тебе сейчас крайне неприятно, — широко улыбаясь, довольно продолжил Чха, —Оу, даже не представляю, как ты будешь выдерживать дальнейшие развлечения. "...дальнейшие развлечения", — эхом пронеслось в голове хена. Находясь и так в отвратительном состоянии, брюнет почувствовал подступавший горький, будто желчный рвотный призыв. Глаза расширились, и, еле выдавливая из себя, Минхо прохрипел: — Я убью тебя, ебаный пидарас. В то же мгновение, резко встав, Чха подошел к распластавшемуся телу Бена и, присев на корточки вблизи него, схватил другого за волосы, сильно потянув на себя. — До тебя, видимо, все очень долго доходит, — скривив неприятную улыбку, прошептал Укен, — Я же сказал, заткнись и делай только то, что я тебе прикажу. Крепко сжав темные волосы в своей руке, с особой ожесточенностью, Укен ударил и так разбитое лицо Минхо. Из носа брюнета сильной струей, оставляя темно-красную дорожку, пошла кровь. На лбу образовалась новая ссадина, которая так же здорово кровоточила. Из слегка приоткрытых темных глаз рефлективно текли слезы. Аккуратно и несвойственно нежно, Чха смахнул очередную выкатывающуюся слезинку с опухшей щеки хена, на которой проявлялась очередная гематома. — Не плачь, мой дорогой. Таким дерзким и самоуверенным мальчикам, как ты, не свойственно плакать, — приглушенно, вплотную приближаясь к лицу Бена, сказал Укен. Прикусывая нижнюю губу другого, Чха мягко поцеловал хена. Медленно смещаясь к уголку губ Минхо, Укен каждый раз громко выдыхал, обжигая чрезвычайно чувствительную кожу брюнета. Бен болезненно и сипло простонал. — Как сладко ты стонешь, — довольно улыбнулся русоволосый парень, — Видимо, не так уж тебе и плохо. Укен слизал багряный след, оставшийся от тонкой, но обильной струйки крови в области щеки. От теплой и липкой слюны появилось неприятное жжение раненной кожи. Минхо зажмурил глаза и скривил губы. Чха поднялся из сидячей позы и с неким сожалением посмотрел на бессильное тело хена. Повиснув на привязанных к батарейной трубе руках, Бен, поджав затекшие ноги, полулежа, облокотился на холодную стену. Укен, ухмыляясь, сплюнул слизанную кровь хена на оголенный торс брюнета. Схмурив брови и нехотя повернув голову в сторону стоящего, Минхо выдавил: — Чтоб ты сдох самой мучительной смертью, пидороебаная морда. — И правда, тебе действительно становится лучше. Замахнувшись как можно выше, Чха со всей силой ударил ногой в корпус Минхо, так, что тот согнулся, едва не коснувшись своих ног. Выкашлянув кровь в смеси с слюной, хен громко простонал, наполнив комнату режущим слух воем. — Ничего, мой дорогой, такими темпами ты скоро обучишься обязательным манерам, — лукаво скалясь, сказал Укен. Стянув веревку на слегка посиневших запястьях Бена, Чха запустил руку в мягкие и густые волосы Минхо. Измученное тело хена практически не подавало признаков жизни, только иногда тот тихо поскуливал и немного шевелил пальцами кисти. — Хм, да ты, как я посмотрю, в отключке, — огорченно прошептал Укен, приподняв голову Бена, — Быстро ты, однако, выдохся. Но это не страшно. Как говорится, у человека вырабатывается иммунитет. М-м-м, значит, и ты скоро привыкнешь, — ухмыляясь, добавил светловолосый. Через несколько секунд, что-то напевая себе под нос, Чха вышел из комнаты, оставив Минхо в полном одиночестве. Хен действительно потерял сознание, и в сумрачной безлюдной комнате слышалось только его тяжелое дыхание.